Россу казалось, что он должен убедить Пейдж в том, что далеко не все они такие же хищники, как тот адвокат, который вынудил ее пройти через мучительные судебные процедуры. В большинстве своем это добросовестные профессионалы.
Росс снова поймал себя на мысли о том, что это все почему-то беспокоит его больше, чем следовало бы. Но вдаваться в излишне подробный анализ мотивов своего интереса к ее судьбе ему тоже не хотелось.
Нет, конечно, было бы здорово, если бы женщина, с которой ему так сильно хочется заняться любовью, все-таки проявляла к нему хотя бы малую толику уважения. А как же иначе?
Хотя бы сейчас. Пусть не всегда. Это вовсе не обязательно.
Наконец ушли последние родственники Пейдж, и она устало опустилась на свою кровать. Взяв в руки блокнот с деловыми записями, принялась его перелистывать. Затем, пробормотав что-то себе под нос, отложила блокнот в сторону.
– Что? – переспросил Росс, закрыв дипломат с бумагами. – Что ты сказала?
– Как тебе повезло, что у тебя нет семьи, – со вздохом ответила Пейдж.
– Ты, видимо, хочешь сказать, что среди твоих родственников нет ни одного адвоката, кроме тебя. Верно?
– Мой двоюродный брат Лютер – помощник нотариуса. А Джиллиан – нотариус. Их можно – с большой натяжкой – считать работниками юриспруденции.
Бедняжка. Росс потянулся за баночкой колы.
– Тогда хотя бы остается надежда, что среди твоих родственников имеется по меньшей мере один фармацевт.
Губы Пейдж растянулись в подобии слабой улыбки.
– Есть один. Мой дядюшка Хьюго.
– Готов на что угодно поспорить, что он ужасно занятой человек.
На этот раз Пейдж даже рассмеялась, и Росса немедленно поразило, как все его мужское естество отозвалось на ее смех. Как, впрочем, и на ее улыбку, и взгляд ее огромных зеленых глаз. Когда эта женщина не бранилась, от ее красоты у него захватывало дух, причем в самом прямом смысле, потому что Росс явственно ощущал, как у него начинает жечь легкие.
Он с шумом втянул в себя воздух.
– Не желаешь ли бокал вина?
– Прекрасная мысль! С удовольствием. Хотелось бы немного развеяться.
Росс проворно соскочил с кровати, вознеся хвалу небесам за то, что сейчас на нем просторные мешковатые шорты. Просто поразительно, как быстро он заводится от одной только ее улыбки! Он тут же поклялся, что сделает все, что в его силах, чтобы улыбка появлялась на лице Пейдж как можно чаще.
Росс откупорил бутылку и разлил оставшееся со вчерашнего вечера вино по пластиковым стаканчикам. Затем устало подошел к ее кровати и протянул стаканчик.
– Спасибо, – прочувствованно поблагодарила Пейдж.
Отпив глоток, она одобрительно хмыкнула. Затем пошевелила плечами и принялась наклонять голову поочередно то к одному плечу, то к другому.
– О, что за день был сегодня!
– Хочешь, я сделаю тебе массаж?
– Ты умеешь? В самом деле?
– Это будет настоящий шок, так что приготовься. Сейчас ты видишь перед собой, возможно, единственного в мире адвоката по разводам, который никого не обманывает.
Пейдж усмехнулась, но Росс посчитал ее недоверчивую улыбку хорошим признаком того, что в их отношениях достигнут пусть небольшой, но все-таки прогресс.
Затем она повернулась к нему спиной. Убирая волосы с ее спины, чтобы они не мешали сеансу массажа, Росс на какое-то мгновение, чуть дольше, чем необходимо, задержал их в руках. Он едва не застонал от удовольствия – настолько приятно было прикасаться к этим шелковистым волосам! Росс представил себе ощущение, которое испытает, когда они прикоснутся к его обнаженному телу, в то время как он будет сжимать Пейдж в объятиях.
Огромным усилием воли он тем не менее отодвинул похотливые мысли в самые дальние уголки сознания и сосредоточился на массаже. Он начал с лопаток, таких напряженных и зажатых, но удивительно по-женски нежных. О Боже, как ему нравилось женское тело, а особенно тело именно этой женщины.
– Как хорошо, – пробормотала Пейдж. – Восхитительно. Где ты этому научился?
Росс пожал плечами.
– Я как-то вел дело одной женщины, специалиста по терапевтическому массажу. Она не смогла заплатить мне наличными. Нет, я серьезно. Все было совершенно законно.
– Боже...
Росс улыбнулся и принялся массировать ей плечи, разминая большими пальцами напряженные мышцы.
– Я уже признавался тебе, что восхищаюсь тем, как ты заботишься о своей огромной семье?
– А разве я могу не делать этого? Неужели у меня есть выбор? – рассмеялась она.
– Вообще-то выбор есть. Ты ведь из всех возможных вариантов помощи выбираешь какой-нибудь один, наиболее оптимальный.
Пейдж повернула голову, чтобы посмотреть на него.
– Ты на самом деле так думаешь?
– Ты же знаешь, что я всегда говорю правду.
– Порой прямота несколько непривычна.
– Конечно. Я вот что хочу сказать. Пока мы тут с тобой находимся взаперти, почему бы тебе немного не разгрузить список твоих неотложных юридических дел? Отдай мне часть твоих родственников, и я займусь их делами.
– Я бы даже не осмелилась просить тебя об этом!
– А тебе и не надо ни о чем просить. Я тебе сам предлагаю.
Росс продолжил массировать ей плечи, и Пейдж застонала от удовольствия.
– Все это здорово, но, ты не обижайся, мои родственники вряд ли смогут позволить себе платить соответствующие гонорары.
Росс перестал разминать ее плечевые мышцы.
– Ты хочешь сказать, что ты делаеть все для них совершенно бесплатно?
– Пожалуйста, не останавливайся, массируй дальше, – попросила она, и Росс продолжил массаж. – Нет, я, конечно, не могу браться за эту работу совершенно бесплатно, иначе я уже через неделю вылетела бы в трубу. Я назначаю специальные «семейные ставки».
– От них я потребую только то, что оговорено такими «ставками».
Пейдж снова повернулась к Россу:
– Зачем тебе это нужно? Зачем ты это мне предлагаешь?
– Может, потому, что я хороший парень? – Пейдж какой-то миг пристально смотрела на него.
– Ну хорошо. Ты когда-нибудь занимался завещаниями?
– Занимался. Думаю, что смогу сделать их вполне легальными.
Пейдж взяла с кровати блокнот и принялась листать.
– Тете Алисии нужно внести в завещание кое-какие изменения.
– Отлично. Лестера вычеркиваем, чучельщика вносим в завещание. Пейдж снова посмотрела на него. На этот раз с видимым недоверием.
– Возможно ли такое? Человек, который все запоминает с первого раза?
Росс решил не обижаться.
– У тебя, мягко говоря, интересная семейка. – Пейдж рассмеялась:
– Да уж, неплохо сказано – мягко говоря! – Вырвав лист из блокнота, она протянула его Россу. – Тетя Алисия – не исключение.
Росс посмотрел на список изменений, которые следовало внести в завещание. Помимо таксидермиста Гармена, среди тех, кому она завешала денежные суммы, стояло также имя Мела Гибсона.
– Мел Гибсон? – переспросил он, удивленно подняв брови.
Пейдж повернулась к нему, полагая, что сеанс массажа, видимо, закончен.
– Она на прошлой неделе посмотрела фильм с его участием – «Патриот» и заявила, что он сущий милашка.
– А чем, простите, ее немилость заслужил Харрисон Форд?
– Да ничем, это дело случая. Тетя Алисия не может любить больше одного киноактера одновременно. В этом отношении она женщина очень верная.
– Понятно.
Пейдж полистала блокнот дальше.
– Может быть, ты сможешь дать совет дяде Трою? У него возникла небольшая проблема.
– Что это за небольшая проблема?
– Он попался при попытке нелегально приобрести гранаты.
– Он что, террорист, твой дядя Трои?
– Да нет же, они нужны ему для борьбы с землеройками.
– Не понял?
– С землеройками. Дядя Трои фермер и очень страдает от этих жутких созданий, которые портят ему урожай.
– Значит, он хочет истребить их при помощи гранат?
– Он исчерпал все другие возможные средства. Ничего больше не помогает.
– Все ясно.
– Ты займешься также моей двоюродной сестрой Стефани?
– Неужели у всех членов твоей семьи возникли юридические проблемы? – вопросом на вопрос ответил Росс.
– Это всего лишь капля в море.
– А что за проблема у этой твоей Стефани?
– Вообще-то она парикмахер.
– Чувствую, тут дело касается претензий по поводу плохой завивки.
– Верно. А также покраски волос, – кивнула Пейдж.
– Может, ей стоит заняться чем-нибудь другим? Сменить профессию?
– Нет, нет! Она превосходный специалист. Как правило. Просто в то утро она была в дурном настроении.
Росс прочитал записи в блокноте Пейдж.
– Значит, некая Ширли Нусбаум обвиняет твою кузину в том, что та причинила ей боль и нанесла морально-психологическую травму?
– Верно. Что весьма смахивает на шутку, если принять во внимание, что Стефани стало известно о романе ее приятеля с этой Ширли Нусбаум.
– На мой взгляд, Ширли поступила достаточно опрометчиво. Шутки с парикмахером могут закончиться весьма плачевно.
– Это верно. – Она, должно быть, заметила, что Росс готов в любую минуту расхохотаться, поэтому тоже заулыбалась: – Что ж, смейся, паяц! Все правильно. Ситуация прекомичнейшая.
Ситуация была действительно комичная, однако улыбка Пейдж вызывала у него отнюдь не смех.
Она вызвала у него желание впиться ей в губы. Жарко и страстно.
Улыбка на лице Пейдж медленно погасла. Россу показалось, что она сейчас читает его мысли. Он прикоснулся к ее щеке.
– Ты совсем недавно кое-что сказала обо мне. Что ты хочешь меня. Я не ослышался? – понизив голос, спросил он.
– К сожалению, да, не ослышался.
– А почему к сожалению?
– Мне кажется, что все это может обернуться большой ошибкой.
– Почему же?
– Один из нас может очень сильно обжечься. И только не обижайся, мне не хотелось бы, чтобы это случилось со мной.
– Я, как правило, предпочитаю никого не отвергать.
– Похоже, что тебя никто в жизни еще не отвергал, – сказала Пейдж.
– Ошибаешься, – ответил Росс. – Тебе покажется это смешным, но очень многие женщины находят меня крайне уступчивым.
– Неужели? – Он кивнул.
– Я сам пришел в ужас, когда узнал.
– Бедняжка! – рассмеялась Пейдж.
– Если ты меня так сильно хочешь, то вполне можешь воспользоваться этой моей слабостью.
– Секс из чувства сострадания, из жалости? – спросила она, красиво изогнув бровь.
– Если ты к этому стремишься, то да. Но я могу фактически дать тебе гарантию, что к тому времени, когда я устану от тебя, ты ни о чем не пожалеешь.
Пейдж сделала шумный глубокий вдох.
– А что, если один из нас действительно инфицирован и заразит другого?
– Мы с тобой дышим одним и тем же воздухом вот уже несколько дней. Так что вирус мог воздушным путем заразить того из нас, кто еще оставался здоров. Шансы у нас одинаковы.
– Мне кажется, что в суде тебя никому не удается переубедить.
– У меня неисчерпаемый арсенал аргументов.
– А что, если нам обоим не удастся...
– ...получить наивысшее наслаждение? – закончил он ее вопрос.
– Совершенно верно, – с облегчением сказала она и улыбнулась.
– Готов дать гарантию – нареканий с твоей стороны не будет.
– Почему ты в этом уверен?
– Если бы ты слышала совет, который дала мне наш добрый доктор, когда я пожаловался на... на некоторый дискомфорт, у тебя не возникло бы никаких сомнений на сей счет.
На какое-то мгновение Пейдж смутилась.
– Она наверняка посоветовала, чтобы мы не валяли дурака.
– А мы и не думаем!
Пейдж ненадолго задумалась.
– О Господи! – воскликнула она и покраснела.
– Значит, ты все поняла, – сказал он негромко, чтобы она до конца осознала, что со всей неизбежностью должно произойти между ними. – Этого просто нельзя не понять.
Пейдж посмотрела начасы.
– Скоро придут брать анализ крови.
– Верно. Мы дождемся прихода медсестры, и после этого в нашем распоряжении будет целая ночь.
– Целая ночь? Мне показалось, что ты сказал «целый час». Разве нет?
– Я сказал «дольше, чем один час».
– Но ты имел в виду всю ночь?
– Да, всю ночь, – ответил Росс.
Глава 11
Вечером, вернувшись к себе домой, Рейчел почувствовала, что валится с ног от усталости. Все тело казалось ей отяжелевшим, как будто отлитым из свинца. Сбросив с ног туфли, она прошлепала босиком на кухню в надежде на то, что за время ее отсутствия в доме побывала добрая фея и загрузила холодильник продуктами.
Увы, чуда не произошло! В холодильнике по-прежнему обитали коробочка пищевой соды, бутылка кетчупа, которому исполнилось уже лет пять, и несколько бутылок питьевой родниковой воды. Чтобы приготовить из всего этого нечто съедобное, нужен повар куда более опытный, чем она.
Чего бы ей сейчас хотелось? Что-нибудь из китайской кухни? Или пиццу? Будет чудом, если она сумеет преодолеть безумную усталость и дождется-таки, когда привезут заказанную на дом еду. Есть хочется ужасно, и если она сейчас не съест хоть что-нибудь, то утром точно проснется с жуткой головной болью.
Единственное, что радовало Рейчел в данный момент, – это мысль о том, что для доставки пиццы или китайского блюда достаточно лишь нажать соответствующую кнопку телефона.
Но стоило ей потянуться к телефону, как раздался звонок в дверь. Рейчел в недоумении обернулась. Неужто рассыльный фирмы по доставке еды на дом каким-то шестым чувством предугадал ее заказ? Если же это кто-то другой, то пусть уходит: она сейчас никого не желает видеть.
Приникнув к дверному глазку, Рейчел увидела юношу с красивой, упакованной на манер подарка коробочкой в руках. Она поспешила открыть дверь и устало изобразила на лице улыбку.
– Вам посылка, мадам!
– Неужели? Чудесно!
Она не могла даже представить, по какому поводу и кто мог прислать ей посылку, но нежданному подарку все-таки обрадовалась. Затем достала из бумажника пятидолларовую банкноту и вручила ее юному посыльному, который откровенно обрадовался чаевым. Молодой человек откланялся и ушел. Закрыв за ним дверь, Рейчел отнесла коробку в гостиную. Сняв упаковку, разорвала крошечный конверт и вынула из него записку.
«Рейчел !
Я увидел эту штучку в магазине подарков и вспомнил , что ты когда - то собирала такие . С нетерпением ожидаю вечера пятницы .
Н . » .
Ник. Сначала в голове Рейчел мелькнула мысль, а не вернуть ли посылку, даже не разворачивая, однако любопытство взяло верх над прочими соображениями. Неужели он действительно вспомнил о ее давнем хобби? Она сорвала упаковку и открыла коробочку. Ее сердце едва не остановилось. Да, он на самом деле вспомнил о ее страсти к собирательству антикварных музыкальных шкатулок. Шкатулка, которую Ник сейчас прислал ей, была восхитительна, истинное произведение искусства – тонкая работа, удивительное изящество линий. На маленькой крышечке был выгравирован прелестный букетик роз.
Рейчел приоткрыла ее, и прозвучала хорошо знакомая ей мелодия песенки «И тогда ты вспомнишь меня».
– О Ник! – прошептала она.
На глаза навернулись слезы. Рейчел заморгала, пытаясь справиться с предательской слабостью. Прошло столько лет, а он не забыл ее давнего увлечения. Он, конечно же, не имеет представления о том, что вскоре после ее ухода из Технологического ей пришлось продать всю свою коллекцию. Сделать это было нелегко, едва ли не равносильно самоубийству, но в те дни у нес было так туго с деньгами, что нечего было и думать о том, чтобы коллекцию сохранить. Позднее Рейчел стала подумывать о том, а не вернуться ли ей к былому увлечению, но дальше намерения дело не зашло.
Тогда, во время учебы в колледже, Ник посмеивался над ее шкатулками. Он называл это девчоночьим хобби, неизменно сопровождая насмешливые слова очаровательной улыбкой. Она же сердито ударяла его кулачком в плечо и негодующе фыркала.
Шкатулка, которую она сейчас держала в руках, была просто чудо и стоила, очевидно, целое состояние. Принимать подарок или нет? А если она оставит шкатулку у себя, то что Ник об этом подумает? Как истолкует ее поступок? Что она простила его?
Ее охватило смятение. Шкатулка приглянулась ей с первого взгляда, но Рейчел в равной степени не могла вообразить, что оставит ее у себя. Два взаимоисключающих решения буквально разрывали ей сердце.
Рейчел усилием воли заставила себя закрыть крышку шкатулки и поставила красивую вещицу на столик. Затем потянулась к телефону и, набрав номер больницы, попросила соединить ее с палатой, в которой находится Пейдж Харт.
Когда Пейдж взяла трубку, ее голос показался Рейчел взволнованным, словно пациентка слегка задыхалась.
– Пейдж, это Рейчел Тернер. С вами все в порядке?
– Да, со мной все в порядке.
– Вы уверены?
– Да. Конечно. Я тут... немного работала, занималась своими юридическими делами.
– Извините, если помешала.
– Да нет, все нормально. Чем могу помочь вам, Рейчел? Вам нужна консультация по телефону, совет юриста?
– Нет-нет. Ничего подобного. Просто... вы не могли бы оказать мне любезность?
– Да, пожалуйста.
– Не могли бы вы дать мне номер телефона вашего брата? Мне... мне нужно поговорить с ним.
– Никаких проблем. – В трубке было слышно, как Пейдж листает блокнот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30