Однако, похоже, великана это не особенно беспокоило.
Содаспес накинул плащ на плечи обнаженной воительницы, а Коньен с Морганом помогли молодому гиганту подняться на ноги и с трудом отволокли в лагерь. За ними направился загадочный незнакомец, держа лук наготове, то и дело посматривая в сторону зарослей на противоположном берегу ручья. Лесные колдуны могли атаковать в любой момент.
Однако ничего больше не случилось, и путешественники в полной безопасности достигли лагеря. Там, пока другие заканчивали сборы, Содаспес завел беседу с молчаливым незнакомцем, осторожно пытаясь разузнать, что он за человек.
Как выяснилось, человека, чья меткая стрела спасла их от лесного уродца, звали Корликс.
На самом деле это имя в переводе со старокофирского обозначало занятие: «кор лике», то есть «человек при луке». Услышав его, Содаспес пришел в священный трепет.
— То самое легендарное имя, упоминаемое в лэ! — воскликнул он.
Старый Коньен зыркнул на него раздраженно, но тот же вопрос звонким голосом повторила Аргира:
— Это все из той же песни, Лиссандур-лэ! — недовольно пробурчал старец. — Конечно, вы, молодые, уже не помните этих стихов…
— У меня что-то всплывает в памяти… — признался Морган. — Что-то такое Коньен пел в лагере Всадников, в ночь пира. Слова так и вертятся на языке, но я их не могу вспомнить. Все это мало вяжется со смыслом, не очень понятно и вообще, какая-то загадка…
— Еще бы вы что-то помнили, молодые, — буркнул рапсод. — Как в любых загадках и пророчествах, все становится ясным, когда все уже произошло. Не так ли, юный чародей?
После чего старый бард с ухмылкой спел один из стихов перед завороженными слушателями, и Пришелец тут же вник в его смысл, поскольку все описанное в лэ только что произошло перед его глазами.
— Конечно! — вскричал Морган Пришелец. — Корликс-лучник и есть тот самый человек, которого пророчила нам судьба! Как удивительно, что все то, что случилось с нами несколько минут назад, предугадал человек многие века назад! Разве это не чудо?
— Чудо, — хмыкнул Коньен. — Да поэзия — куда большее чудо, чем вся ваша магия…
Впрочем, никто уже не слушал его — все сгрудились вокруг высокого человека с суровым лицом и черным луком.
Поскольку он сам назвал себя Корликс, договоримся и мы именовать его именно таким образом, то есть Лучником. Имя древнее, в своем роде анахронизм, хотя и применяется сейчас только в спортивных состязаниях. В эпосе «Моргантир», которому я следую, не отступая ни на шаг, поскольку что-то улучшать в столь древнем сказании было бы преступной самонадеянностью, он именно так и зовется. Каким было его настоящее родовое имя, клан или город, откуда происходил он и его предки, того эпос не ведает. Не дано было это узнать и нашим героям. Морган примирился с этим, вспомнив, что и многие земные имена служили обозначением профессий, и только.
Итак, Лучник проводил их обратно до лагеря. Он был человеком немногословным и сурового нрава, поскольку являлся одним из Лесных Братьев. Так называли себя разбойники, обитавшие в Гримвуде. Лесные колдуны правили в лесу, поскольку черпали силу из необъятной природы: из каждого листочка, семени, травинки и цветка. Но их чары оказывались бессильны против отчаянных обитателей леса, которые охотились в Гримвуде. Поэтому Лучник смог так быстро убрать со сцены маленького лесного уродца с глазами, светившимися как две плошки горящего масла, хотя это еще ничего не значило. Лесные колдуны могли окружить их, запутать, и в конечном счете не выпустить из леса, хозяевами которого считали себя.
Всеми овладело смутное предчувствие того, что еще не одно пророчество сбудется так же неожиданно, у них на глазах. До конца эпоса, очевидно, было еще далеко. Да и какой он будет, этот конец? Никто не хотел заглядывать так далеко, поскольку все знали — песни старого рапсода заканчиваются по-разному, имеют и плохой, и хороший концы.
Главное свершилось. Последний из героев примкнул к шестерке, и это был лучник, как говорилось в Лиссандур-лэ.
И этот строгий и неразговорчивый мужчина тоже был зван, откликнулся на Зов и присоединился к своим новым друзьям и боевым товарищам.
Похоже, понятие священного Зова вообще глубоко заложено в кофирских генах и хромосомах. Морган не слышал никакого Зова, как ни прислушивался. Что ж, дело понятное, ведь он был Чужаком и Пришельцем, чужеземных кровей. К тому же и он, и Осгрим обитали на Каргонессе, а, значит, являлись нарушителями статута, отрезанными от наследства предков-континенталов и лишенными защиты магии и туманных смутных божеств Бергеликса.
— Теперь, когда нас шестеро, — произнес Лучник глухим и спокойным голосом, — мы можем смело идти вперед.
Друзья собрали свой нехитрый дорожный скарб и тронулись в путь.
Весь день вел их Лучник темными тропами Гримвуда, и следующую ночь они провели в лагере Лесных Братьев, под защитой и опекой их нового товарища.
Глава 6
ДЗАРМУНГЖУНГ
Братство Лучника обитало в самом сердце Гримвуда, на поляне под деревом, чья крона была настолько огромна, что могла укрыть целый стадион. Гигантское дерево казалось самым древним в лесу. Его ствол у основания не смогли бы обхватить и десять человек. К дереву относились почтительно, как к старому человеку и называли его «Иорнунгандом», что означало «Прадед Деревьев». Моргану Пришельцу название это показалось как нельзя более уместным.
На этой поляне Лесные Братья разбили свой главный лагерь. Меж могучими ветвями были натянуты спальные гамаки, а внизу на поляне горели костры в аккуратно выложенных каменных колодцах. Молчаливые как тени, ходили меж ними разбойники — те, кто выбрал Гримвуд местом жительства либо по необходимости, преследуемый законом, либо по зову сердца, в соответствии со своей романтической натурой. Прием, оказанный им в разбойничьем стане, бесспорно, можно назвать самым горячим. Поначалу Моргана и его спутников чуть не сожгли на костре, приняв за «купчишек, припрятавших золото, которым надо как следует поджарить пятки, прежде чем они расскажут, где зарыли кубышку». Но как только Лучник, бывший главарем одной из этих шаек, поручился за путников, к ним отнеслись с большим радушием и сердечностью. Здесь никто понятия не имел о статуте и ни о каких Лиссандур-лэ или других пророчествах, однако гостеприимство считалось понятием священными, поэтому путники нашли здесь приют.
В эту ночь, когда над головой висели редкие звезды, прорвавшиеся сквозь крону гигантского дерева, шестеро Избранных сидели у костра и вели беседу.
В еде и питье недостатка не было. Громадные куски дичи на деревянных блюдах, деревянные кубки с пенистым элем, а также лепешки с особыми пряностями были для путников настоящим пиром, во время которого то и дело различные голоса заводили какую-нибудь стародавнюю песню про озорных гуляк, которые не боятся никого, даже Лесных колдунов. Песни сопровождались игрой на лютнях и охотничьих рожках. Жены разбойников танцевали у костров, точно так же, как женщины Всадников долин выплясывали позапрошлой ночью, ничуть не уступая им в красоте.
Поскольку Коньен считался единственным бардом, дошла очередь и до него. Он настроил лютню и спел старинному сказание об Арвери Первом. Бандиты завороженно слушали сагу о героях и былинных сражениях прошлых времен, сидя под густой кроной, сквозь которую на них смотрели звезды, казалось, тоже внемлющие певцу.
Морган жадно ел. Судя по вкусу, это была оленина или мясо похожих на оленей животных с вельветово-пурпурной шкурой, с белыми ветвистыми рогами и стройными ногами. Эль разбойники готовили сами и, надо сказать, делали это неплохо. Сваренный напиток они остужали в быстрых водах высокогорных ручьев, отчего он получался пенистым, как лесной зеленый водопад.
Вино струилось, отнимая разум. Этот вихрем закружившийся танец, пляшущие языки огня, разудалые разбойничьи песни привели Пришельца в полное смятение. Лишь ясный светлый облик Аргиры, чьи глаза время от времени посматривали в его сторону, оставался незамутненным. Амазонка сидела как раз напротив него, и языки пламени то освещали, то скрывали ее лицо. Когда он заснул, дюжий Осгрим отнес его в один из гамаков, бережно подняв с земли, согретой дыханием костра. Морган при этом даже не шелохнулся, он спал сном ребенка.
Но Коньен заложил за воротник гораздо больше и на утро встал в скверном расположении духа. Без всякого повода он зыркал по сторонам красными воспаленными глазами.
Покинув зеленые шатры Гримвуда, путники вышли на равнину, постепенно поднимавшуюся все выше. Теперь Шамандур — вершина мира — оказался совсем близко. Уже виднелись горы, одна за другой вытянувшиеся к небесам. Они громоздились друг на друга, подобно облакам, сгрудившимися на горизонте.
Рядом с Морганом шел Лучник с тяжелым мешком на плече. Впереди уже больше негде было пополнить припасы, так что путешественникам приходилось или нести всю провизию с собой, или оставаться голодными.
Содаспес возглавлял процессию. Путевой камень мерцал в его руке и язычок пламени показывал в нем всегда на восток, и только на восток, на Страну Восходящих Солнц.
Воздух был чист, холоден и сух, как и положено в горах. Путники медленно поднимались, все выше и выше. С каждым шагом усиливалась тяжесть в ногах. За ними зеленым покрывалом простирался Гримвуд, а далеко-далеко под ним поднимался Таур со своими меловыми отрогами. Вскоре все это исчезало вдали — с каждым шагом увеличивалась пропасть между ними и остальным миром.
Сначала путешественники разбивали привал через каждый час, затем садились отдыхать чуть не ежеминутно. Наконец они вышли к горному ручью, и это оказалось большой удачей: жажда уже замучила путников. Отбросив поклажу, люди повалились на берег ручья. Морган погрузил голову в холодные струи и почувствовал, как лицо обожгли тысячи иголок. Он поднял глаза и тут же лицом к лицу столкнулся с ужасной картиной…
Прямо за горной речкой, на другом ее берегу, на камне, восседало нечто, отдаленно смахивающее на человека — горбатая приземистая тварь с воспаленными красными глазами. Холодный ужас прошил Пришельца. Он узнал существо. Черный гном из Горного народа — исконный враг людей. Черные гномы считали, что люди недостойные твари, и только зря занимают место на земле и коптят небо.
Морган криком предупредил об опасности, но Лучник и Аргира уже были наготове, отреагировав моментально. Их луки разом согнулись, словно приветствуя друг друга, и две стрелы, белая и черная, пролетели, со свистом рассекая разреженный горный воздух, и клацнули о мертвый камень, как зубы в пустом черепе. Черный гном исчез, словно магией заговоренный от стрел.
Встревоженные не на шутку, путешественники спешно собрали вещи и отправились дальше, но теперь шли с осторожностью, оглядывая склоны и пики. Здесь за любой высоткой мог притаиться черный гном, так как они редко появлялись в одиночку. В горах кишмя кишело этими существами, их появление на поверхности, как известно, было дурным признаком.
Все выше и выше поднимались путешественники, карабкаясь по крутым уступам. Опасность подстерегала их на каждом шагу: один засевший наверху стрелок мог запросто перестрелять всех с близкого расстояния. В горах Шамандура они не могли найти друзей. Друзья остались позади, впереди были только враги.
Все началось несколько часов спустя.
Медленно, на ноющих ногах путешественники поднимались по склону, словно по гигантским ступеням, но вдруг остановились как вкопанные.
Впереди появилось маленькое скрюченное существо, озлобленно сверкая глазами, спрятанными под мешковатыми веками и сморщенными бровями. Морган завороженно наблюдал за этим сказочным персонажем.
Ростом карлик едва достигал метра, черный как головешка из костра, на кривых ногах, он весь, казалось, состоял из узлов и шишек, точно корни Иорнунганда. Его квадратная голова была покрыта волосами цвета жухлой травы. Блеклые клыки торчали из провала рта, обросшего клочковатой бородой. Грязная накидка, обмотанная вокруг пояса карлика, потрясающе воняла. В руках, способных дробить камни, он держал каменный топор.
Лучник пустил стрелу в тварь, но это вызвало лишь зловещий смех со стороны карлика. Он сбил ее в воздухе с необычайным проворством, одним движением топора. Прежде чем великан успел послать следующую стрелу, злобный карлик попятился в сторону и был таков.
В наступившей тишине люди переглянулись, словно говоря: «И что дальше?»
Ответ пришел довольно скоро, когда камень размером с тыкву упал перед ними, чуть не сбив Осгрима с ног.
Путники принялись оглядываться по сторонам.
Карлики были везде, их черные рожи скалились из-за каждой скалы у входа в ущелье, по которому им приходилось двигаться, а иного пути у них не было. Весь утес был обсажен тварями, как готический дом — горгульями. Целый град камней покатился по горной дороге — настоящая каменная канонада. Что-то попало в голову Моргану, что-то, размером с кулак, ударило Лучника по плечу, отчего тот еле удержался на ногах. Однако пока обошлось без последствий. Люди разбежались в поисках прикрытия, но, не найдя ничего подходящего, рванули по тропе, уходя из-под линии обстрела. Черные фигуры, облепившие склон как муравьи, двинулись за ними следом. Наконечник каменного копья ударился о кочку рядом с Аргирой, чуть ее не задев. Она отразила второе копье небольшим наручным щитком, но удар оказался такой силы, что она упала на колени. Еще миг — и настоящий каменный град обрушился на их головы. Летело все: осколки камней, булыжники, каменные дротики и стрелы. Каким-то чудом при этой бомбежке никто не пострадал.
Путники бросились вперед по кремнистой тропинке, и трижды за это время стрелы с каменными наконечниками били по ним с разных сторон из укрытия. Оружие гномов оказалось грубо сделано и плохо сбалансировано, поэтому ни одна из стрел не достигла цели. Через несколько минут они уже оказались в безопасности, вне досягаемости камней. Но теперь приходилось быть настороже, ожидая удара с любой стороны, если гномы отважатся на атаку.
Все шестеро протиснулись в довольно узкий проход, когда внезапно, без звука, который мог предупредить их о приближении противника, какой-то черный коротышка с горящими глазами набросился на них.
Аргира отразила плечевым щитком удар топора и перерезала одним махом горло противнику. Второй гном, от которого смердело, как от козла, запрыгнул Моргану на плечи и чуть было не повалил его наземь. Морган когда-то освоил навыки рукопашной борьбы и знал несколько эффектных и результативных приемов. Схватив узловатое запястье, он резко согнулся и бросил гнома на землю, а Осгрим размозжил ему голову своей дубиной.
Началась свалка. В белой пыли мелькали руки, ноги, горбатые карлики и орущие люди. Солнечный свет блеснул на широком клинке Аргиры, когда она свалила еще одно горбатое чудище. Лучник пускал одну стрелу за другой, сразив уже пять или шесть маленьких черных созданий.
Внезапные вспышки голубого огня заставили их зажмуриться. Снова открыв глаза, они огляделись в поисках источника необъяснимого атмосферного явления и увидели Содаспеса. Он размахивал руками, совершая чародейские пассы. При этом каждая вспышка ослепляла или отправляла в нокаут одного из злобно воющей орды черных гномов. Выхватив меч и ткнув им в живот первого попавшегося под руку урода, Морган попутно подумал, что Содаспес не перестает удивлять его своими магическими познаниями.
Однако вспышки вскоре погасли — очевидно, чары иссякли. Тогда Содаспес достал дымящийся как свеча желтый кристалл и подул на него, словно для того, чтобы затушить. Красный огонь соскочил с его кончика — точно сработал лазерный пистолет.
Морган с восхищением увидел, как тут же несколько черных гномов покатилось с воплем вниз по склону, точно коконы, охваченные красным пламенем.
Однако именно Осгриму суждено было внести перелом в ход битвы. Словно гигант из ожившей глыбы мела, с ног до головы осыпанный белой пылью, он, вращая дубиной, превратился в настоящее колесо смерти, которое со зловещим свистом крутилось в воздухе, то и дело встречая на пути черепа и ребра, ломая руки и ключицы. И, перекрывая все звуки, гремел его грозный голос — Осгрим подвывал, словно помогая этим своему «колесу».
После такого успешного натиска атака гномов захлебнулась столь же быстро, как и началась. Раненые расползались по сторонам, никто их не преследовал и не добивал.
Люди — все шестеро — самым удивительным образом остались целы, ни один не был ранен. Никто не пострадал, кроме самих атакующих.
Друзья пустились дальше в путь, но весь день черные фигуры преследовали их, впрочем, теперь держась на почтительном расстоянии. Время от времени со стороны преследователей летели булыжники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Содаспес накинул плащ на плечи обнаженной воительницы, а Коньен с Морганом помогли молодому гиганту подняться на ноги и с трудом отволокли в лагерь. За ними направился загадочный незнакомец, держа лук наготове, то и дело посматривая в сторону зарослей на противоположном берегу ручья. Лесные колдуны могли атаковать в любой момент.
Однако ничего больше не случилось, и путешественники в полной безопасности достигли лагеря. Там, пока другие заканчивали сборы, Содаспес завел беседу с молчаливым незнакомцем, осторожно пытаясь разузнать, что он за человек.
Как выяснилось, человека, чья меткая стрела спасла их от лесного уродца, звали Корликс.
На самом деле это имя в переводе со старокофирского обозначало занятие: «кор лике», то есть «человек при луке». Услышав его, Содаспес пришел в священный трепет.
— То самое легендарное имя, упоминаемое в лэ! — воскликнул он.
Старый Коньен зыркнул на него раздраженно, но тот же вопрос звонким голосом повторила Аргира:
— Это все из той же песни, Лиссандур-лэ! — недовольно пробурчал старец. — Конечно, вы, молодые, уже не помните этих стихов…
— У меня что-то всплывает в памяти… — признался Морган. — Что-то такое Коньен пел в лагере Всадников, в ночь пира. Слова так и вертятся на языке, но я их не могу вспомнить. Все это мало вяжется со смыслом, не очень понятно и вообще, какая-то загадка…
— Еще бы вы что-то помнили, молодые, — буркнул рапсод. — Как в любых загадках и пророчествах, все становится ясным, когда все уже произошло. Не так ли, юный чародей?
После чего старый бард с ухмылкой спел один из стихов перед завороженными слушателями, и Пришелец тут же вник в его смысл, поскольку все описанное в лэ только что произошло перед его глазами.
— Конечно! — вскричал Морган Пришелец. — Корликс-лучник и есть тот самый человек, которого пророчила нам судьба! Как удивительно, что все то, что случилось с нами несколько минут назад, предугадал человек многие века назад! Разве это не чудо?
— Чудо, — хмыкнул Коньен. — Да поэзия — куда большее чудо, чем вся ваша магия…
Впрочем, никто уже не слушал его — все сгрудились вокруг высокого человека с суровым лицом и черным луком.
Поскольку он сам назвал себя Корликс, договоримся и мы именовать его именно таким образом, то есть Лучником. Имя древнее, в своем роде анахронизм, хотя и применяется сейчас только в спортивных состязаниях. В эпосе «Моргантир», которому я следую, не отступая ни на шаг, поскольку что-то улучшать в столь древнем сказании было бы преступной самонадеянностью, он именно так и зовется. Каким было его настоящее родовое имя, клан или город, откуда происходил он и его предки, того эпос не ведает. Не дано было это узнать и нашим героям. Морган примирился с этим, вспомнив, что и многие земные имена служили обозначением профессий, и только.
Итак, Лучник проводил их обратно до лагеря. Он был человеком немногословным и сурового нрава, поскольку являлся одним из Лесных Братьев. Так называли себя разбойники, обитавшие в Гримвуде. Лесные колдуны правили в лесу, поскольку черпали силу из необъятной природы: из каждого листочка, семени, травинки и цветка. Но их чары оказывались бессильны против отчаянных обитателей леса, которые охотились в Гримвуде. Поэтому Лучник смог так быстро убрать со сцены маленького лесного уродца с глазами, светившимися как две плошки горящего масла, хотя это еще ничего не значило. Лесные колдуны могли окружить их, запутать, и в конечном счете не выпустить из леса, хозяевами которого считали себя.
Всеми овладело смутное предчувствие того, что еще не одно пророчество сбудется так же неожиданно, у них на глазах. До конца эпоса, очевидно, было еще далеко. Да и какой он будет, этот конец? Никто не хотел заглядывать так далеко, поскольку все знали — песни старого рапсода заканчиваются по-разному, имеют и плохой, и хороший концы.
Главное свершилось. Последний из героев примкнул к шестерке, и это был лучник, как говорилось в Лиссандур-лэ.
И этот строгий и неразговорчивый мужчина тоже был зван, откликнулся на Зов и присоединился к своим новым друзьям и боевым товарищам.
Похоже, понятие священного Зова вообще глубоко заложено в кофирских генах и хромосомах. Морган не слышал никакого Зова, как ни прислушивался. Что ж, дело понятное, ведь он был Чужаком и Пришельцем, чужеземных кровей. К тому же и он, и Осгрим обитали на Каргонессе, а, значит, являлись нарушителями статута, отрезанными от наследства предков-континенталов и лишенными защиты магии и туманных смутных божеств Бергеликса.
— Теперь, когда нас шестеро, — произнес Лучник глухим и спокойным голосом, — мы можем смело идти вперед.
Друзья собрали свой нехитрый дорожный скарб и тронулись в путь.
Весь день вел их Лучник темными тропами Гримвуда, и следующую ночь они провели в лагере Лесных Братьев, под защитой и опекой их нового товарища.
Глава 6
ДЗАРМУНГЖУНГ
Братство Лучника обитало в самом сердце Гримвуда, на поляне под деревом, чья крона была настолько огромна, что могла укрыть целый стадион. Гигантское дерево казалось самым древним в лесу. Его ствол у основания не смогли бы обхватить и десять человек. К дереву относились почтительно, как к старому человеку и называли его «Иорнунгандом», что означало «Прадед Деревьев». Моргану Пришельцу название это показалось как нельзя более уместным.
На этой поляне Лесные Братья разбили свой главный лагерь. Меж могучими ветвями были натянуты спальные гамаки, а внизу на поляне горели костры в аккуратно выложенных каменных колодцах. Молчаливые как тени, ходили меж ними разбойники — те, кто выбрал Гримвуд местом жительства либо по необходимости, преследуемый законом, либо по зову сердца, в соответствии со своей романтической натурой. Прием, оказанный им в разбойничьем стане, бесспорно, можно назвать самым горячим. Поначалу Моргана и его спутников чуть не сожгли на костре, приняв за «купчишек, припрятавших золото, которым надо как следует поджарить пятки, прежде чем они расскажут, где зарыли кубышку». Но как только Лучник, бывший главарем одной из этих шаек, поручился за путников, к ним отнеслись с большим радушием и сердечностью. Здесь никто понятия не имел о статуте и ни о каких Лиссандур-лэ или других пророчествах, однако гостеприимство считалось понятием священными, поэтому путники нашли здесь приют.
В эту ночь, когда над головой висели редкие звезды, прорвавшиеся сквозь крону гигантского дерева, шестеро Избранных сидели у костра и вели беседу.
В еде и питье недостатка не было. Громадные куски дичи на деревянных блюдах, деревянные кубки с пенистым элем, а также лепешки с особыми пряностями были для путников настоящим пиром, во время которого то и дело различные голоса заводили какую-нибудь стародавнюю песню про озорных гуляк, которые не боятся никого, даже Лесных колдунов. Песни сопровождались игрой на лютнях и охотничьих рожках. Жены разбойников танцевали у костров, точно так же, как женщины Всадников долин выплясывали позапрошлой ночью, ничуть не уступая им в красоте.
Поскольку Коньен считался единственным бардом, дошла очередь и до него. Он настроил лютню и спел старинному сказание об Арвери Первом. Бандиты завороженно слушали сагу о героях и былинных сражениях прошлых времен, сидя под густой кроной, сквозь которую на них смотрели звезды, казалось, тоже внемлющие певцу.
Морган жадно ел. Судя по вкусу, это была оленина или мясо похожих на оленей животных с вельветово-пурпурной шкурой, с белыми ветвистыми рогами и стройными ногами. Эль разбойники готовили сами и, надо сказать, делали это неплохо. Сваренный напиток они остужали в быстрых водах высокогорных ручьев, отчего он получался пенистым, как лесной зеленый водопад.
Вино струилось, отнимая разум. Этот вихрем закружившийся танец, пляшущие языки огня, разудалые разбойничьи песни привели Пришельца в полное смятение. Лишь ясный светлый облик Аргиры, чьи глаза время от времени посматривали в его сторону, оставался незамутненным. Амазонка сидела как раз напротив него, и языки пламени то освещали, то скрывали ее лицо. Когда он заснул, дюжий Осгрим отнес его в один из гамаков, бережно подняв с земли, согретой дыханием костра. Морган при этом даже не шелохнулся, он спал сном ребенка.
Но Коньен заложил за воротник гораздо больше и на утро встал в скверном расположении духа. Без всякого повода он зыркал по сторонам красными воспаленными глазами.
Покинув зеленые шатры Гримвуда, путники вышли на равнину, постепенно поднимавшуюся все выше. Теперь Шамандур — вершина мира — оказался совсем близко. Уже виднелись горы, одна за другой вытянувшиеся к небесам. Они громоздились друг на друга, подобно облакам, сгрудившимися на горизонте.
Рядом с Морганом шел Лучник с тяжелым мешком на плече. Впереди уже больше негде было пополнить припасы, так что путешественникам приходилось или нести всю провизию с собой, или оставаться голодными.
Содаспес возглавлял процессию. Путевой камень мерцал в его руке и язычок пламени показывал в нем всегда на восток, и только на восток, на Страну Восходящих Солнц.
Воздух был чист, холоден и сух, как и положено в горах. Путники медленно поднимались, все выше и выше. С каждым шагом усиливалась тяжесть в ногах. За ними зеленым покрывалом простирался Гримвуд, а далеко-далеко под ним поднимался Таур со своими меловыми отрогами. Вскоре все это исчезало вдали — с каждым шагом увеличивалась пропасть между ними и остальным миром.
Сначала путешественники разбивали привал через каждый час, затем садились отдыхать чуть не ежеминутно. Наконец они вышли к горному ручью, и это оказалось большой удачей: жажда уже замучила путников. Отбросив поклажу, люди повалились на берег ручья. Морган погрузил голову в холодные струи и почувствовал, как лицо обожгли тысячи иголок. Он поднял глаза и тут же лицом к лицу столкнулся с ужасной картиной…
Прямо за горной речкой, на другом ее берегу, на камне, восседало нечто, отдаленно смахивающее на человека — горбатая приземистая тварь с воспаленными красными глазами. Холодный ужас прошил Пришельца. Он узнал существо. Черный гном из Горного народа — исконный враг людей. Черные гномы считали, что люди недостойные твари, и только зря занимают место на земле и коптят небо.
Морган криком предупредил об опасности, но Лучник и Аргира уже были наготове, отреагировав моментально. Их луки разом согнулись, словно приветствуя друг друга, и две стрелы, белая и черная, пролетели, со свистом рассекая разреженный горный воздух, и клацнули о мертвый камень, как зубы в пустом черепе. Черный гном исчез, словно магией заговоренный от стрел.
Встревоженные не на шутку, путешественники спешно собрали вещи и отправились дальше, но теперь шли с осторожностью, оглядывая склоны и пики. Здесь за любой высоткой мог притаиться черный гном, так как они редко появлялись в одиночку. В горах кишмя кишело этими существами, их появление на поверхности, как известно, было дурным признаком.
Все выше и выше поднимались путешественники, карабкаясь по крутым уступам. Опасность подстерегала их на каждом шагу: один засевший наверху стрелок мог запросто перестрелять всех с близкого расстояния. В горах Шамандура они не могли найти друзей. Друзья остались позади, впереди были только враги.
Все началось несколько часов спустя.
Медленно, на ноющих ногах путешественники поднимались по склону, словно по гигантским ступеням, но вдруг остановились как вкопанные.
Впереди появилось маленькое скрюченное существо, озлобленно сверкая глазами, спрятанными под мешковатыми веками и сморщенными бровями. Морган завороженно наблюдал за этим сказочным персонажем.
Ростом карлик едва достигал метра, черный как головешка из костра, на кривых ногах, он весь, казалось, состоял из узлов и шишек, точно корни Иорнунганда. Его квадратная голова была покрыта волосами цвета жухлой травы. Блеклые клыки торчали из провала рта, обросшего клочковатой бородой. Грязная накидка, обмотанная вокруг пояса карлика, потрясающе воняла. В руках, способных дробить камни, он держал каменный топор.
Лучник пустил стрелу в тварь, но это вызвало лишь зловещий смех со стороны карлика. Он сбил ее в воздухе с необычайным проворством, одним движением топора. Прежде чем великан успел послать следующую стрелу, злобный карлик попятился в сторону и был таков.
В наступившей тишине люди переглянулись, словно говоря: «И что дальше?»
Ответ пришел довольно скоро, когда камень размером с тыкву упал перед ними, чуть не сбив Осгрима с ног.
Путники принялись оглядываться по сторонам.
Карлики были везде, их черные рожи скалились из-за каждой скалы у входа в ущелье, по которому им приходилось двигаться, а иного пути у них не было. Весь утес был обсажен тварями, как готический дом — горгульями. Целый град камней покатился по горной дороге — настоящая каменная канонада. Что-то попало в голову Моргану, что-то, размером с кулак, ударило Лучника по плечу, отчего тот еле удержался на ногах. Однако пока обошлось без последствий. Люди разбежались в поисках прикрытия, но, не найдя ничего подходящего, рванули по тропе, уходя из-под линии обстрела. Черные фигуры, облепившие склон как муравьи, двинулись за ними следом. Наконечник каменного копья ударился о кочку рядом с Аргирой, чуть ее не задев. Она отразила второе копье небольшим наручным щитком, но удар оказался такой силы, что она упала на колени. Еще миг — и настоящий каменный град обрушился на их головы. Летело все: осколки камней, булыжники, каменные дротики и стрелы. Каким-то чудом при этой бомбежке никто не пострадал.
Путники бросились вперед по кремнистой тропинке, и трижды за это время стрелы с каменными наконечниками били по ним с разных сторон из укрытия. Оружие гномов оказалось грубо сделано и плохо сбалансировано, поэтому ни одна из стрел не достигла цели. Через несколько минут они уже оказались в безопасности, вне досягаемости камней. Но теперь приходилось быть настороже, ожидая удара с любой стороны, если гномы отважатся на атаку.
Все шестеро протиснулись в довольно узкий проход, когда внезапно, без звука, который мог предупредить их о приближении противника, какой-то черный коротышка с горящими глазами набросился на них.
Аргира отразила плечевым щитком удар топора и перерезала одним махом горло противнику. Второй гном, от которого смердело, как от козла, запрыгнул Моргану на плечи и чуть было не повалил его наземь. Морган когда-то освоил навыки рукопашной борьбы и знал несколько эффектных и результативных приемов. Схватив узловатое запястье, он резко согнулся и бросил гнома на землю, а Осгрим размозжил ему голову своей дубиной.
Началась свалка. В белой пыли мелькали руки, ноги, горбатые карлики и орущие люди. Солнечный свет блеснул на широком клинке Аргиры, когда она свалила еще одно горбатое чудище. Лучник пускал одну стрелу за другой, сразив уже пять или шесть маленьких черных созданий.
Внезапные вспышки голубого огня заставили их зажмуриться. Снова открыв глаза, они огляделись в поисках источника необъяснимого атмосферного явления и увидели Содаспеса. Он размахивал руками, совершая чародейские пассы. При этом каждая вспышка ослепляла или отправляла в нокаут одного из злобно воющей орды черных гномов. Выхватив меч и ткнув им в живот первого попавшегося под руку урода, Морган попутно подумал, что Содаспес не перестает удивлять его своими магическими познаниями.
Однако вспышки вскоре погасли — очевидно, чары иссякли. Тогда Содаспес достал дымящийся как свеча желтый кристалл и подул на него, словно для того, чтобы затушить. Красный огонь соскочил с его кончика — точно сработал лазерный пистолет.
Морган с восхищением увидел, как тут же несколько черных гномов покатилось с воплем вниз по склону, точно коконы, охваченные красным пламенем.
Однако именно Осгриму суждено было внести перелом в ход битвы. Словно гигант из ожившей глыбы мела, с ног до головы осыпанный белой пылью, он, вращая дубиной, превратился в настоящее колесо смерти, которое со зловещим свистом крутилось в воздухе, то и дело встречая на пути черепа и ребра, ломая руки и ключицы. И, перекрывая все звуки, гремел его грозный голос — Осгрим подвывал, словно помогая этим своему «колесу».
После такого успешного натиска атака гномов захлебнулась столь же быстро, как и началась. Раненые расползались по сторонам, никто их не преследовал и не добивал.
Люди — все шестеро — самым удивительным образом остались целы, ни один не был ранен. Никто не пострадал, кроме самих атакующих.
Друзья пустились дальше в путь, но весь день черные фигуры преследовали их, впрочем, теперь держась на почтительном расстоянии. Время от времени со стороны преследователей летели булыжники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16