Да Сэнди и не смогла бы физически причинить вред Дог, но она не дает ей ни внимания, ни любви, ни тепла. Мама и я стараемся возместить это, но, если моя сестра не изменится, думаю, для Дог будет лучше жить отдельно от нее. Собственно говоря, я уже давно думаю переехать и забрать с собой Дог.Не говоря ни слова, Джоэл погладил щеку Клер подушечкой большого пальца. Клер подняла глаза.— У тебя глупое представление обо мне, если ты считаешь, что я могу приводить людей в порядок. Я просто не представляю, как помочь собственной сестре. Иногда мне хочется хорошенько встряхнуть ее, а иногда — обнять. — Она задумалась. — Я никогда не шла легко на риск, Джоэл. Человеческие судьбы накладываются друг на друга. Касаясь одного, задеваешь и другого. Я могу страшно разозлиться на Сэнди — но она перенесет это на Дог. Каждый раз, когда я дотрагиваюсь до пациента, я должна помнить, что одна физическая система накладывается на другую. Можно вылечить одно и покалечить другое.— А ты знаешь название компании, где работает Грег Баркер? — как-то незаинтересованно спросил Джоэл.— Что?Она так искренне пыталась рассказать ему, что не могла в отличие от него бездумно рисковать, особенно в сердечных делах. Но она была готова поделиться частью своей жизни — кусочком пирога, если он не будет требовать слишком много.— Так ты знаешь название компании?— Я… Фанкин и кто-то, кажется. А почему ты?..— Потому… — доверительно сказал Джоэл, — ты совершенно права, малышка. Мы живем в разных мирах. В моем мире, если ты находишься в трудном положении, стараешься выстоять. Другого выбора нет. Это риск, на который надо идти. Нет никакой гарантии, что это поможет Дог, но, похоже, твоей сестре следует снова увидеть этого человека, чтобы выбросить его из своей системы так или иначе.Клер задумалась над его идеей. Джоэл тронул ее за плечо, и она подняла свои темно-серые глаза к его синим.— Ты хочешь, чтоб я разыскал его для тебя?— Не знаю, возможно ли это, — сказала она рассеянно. Его глаза были как небо в этом замкнутом пространстве.— Посмотрим.Он попытается. Грег Баркер ничего не значил для него, но доказать что-то Клер значило для него много. Это стоило того, чтобы ощутить полный вкус жизни.— А тем временем… — он повернул ее руку к себе и очень медленно провел пальцем по первой длинной линии на ладони, да так тихо, что ей стало щекотно, — здесь мы видим очень длинную линию жизни, это у леди, которая часами может говорить о других, но только не о себе. Ну, это мы исправим. — Он посмотрел на нее. — Мы также видим длинную линию благополучия.— Это было бы очень неплохо.С серьезным видом он продолжал разглядывать ее ладонь, поглаживая подушечкой большого пальца нежную чувствительную кожу.— В детстве тебя много шлепали.— А в тебе кроме ирландской еще и цыганская кровь?Он утвердительно кивнул и укоризненно посмотрел на нее, за то, что она его перебила.— И все заслуженно.Она согнула пальцы, но он снова разогнул их.— А вообще, мало тебя шлепали, могли бы и больше.— Мне совсем не нравится такая судьба. — Клер сказала это суховато, но голос ее был странно беззвучным.— Ты спасешь миллиарды людей.— Миллиарды?— Хочешь верь, хочешь нет. Тебе нравятся узкие туфли, и у тебя чудесные ноги.— И как давно, — протянула манерно Клер, — вы занимаетесь гаданием по руке?— Много лет, деточка. — Джоэл сделал сердитое лицо. — Мне нужна тишина, чтобы сосредоточиться.— Извините.Он погладил пульсирующую вену на ее запястье таким легким прикосновением… таким легким — нет, он не понимал, как это на нее действует.— Ты всю ночь прогуляла после выпускного бала…— Да нет же.— Тихо. Почти всю ночь.— Бранниган. У меня был грипп.— Ну, ясно, — сразу же уточнил он, — ты всю ночь не спала после выпускного вечера. Медиум не всегда точно видит в первый раз, ты же знаешь.— И, даже делая скидку на это, вы слишком преувеличиваете, — не преминула заметить Клер.— Кто-то чем-то недоволен на задней парте?— Нет, сэр. Джоэл отпустил ее руку и уставился своими синими глазами в ее серые. — Я вижу мужчину, — тихо продолжал он, — который причинил тебе большую боль…Ее улыбка исчезла. Она не смогла бы объяснить, что точно произошло. Словно какой-то клапан закрылся в ее голове, и она неожиданно почувствовала страх перед замкнутым пространством комнаты. Его игра была не просто игрой. Он знал, к чему он клонит, с самого начала, он хотел знать слишком много и слишком быстро.С ней это случалось и раньше — мужчина уже припирал ее к стенке, но он хотел владеть ее мозгом, ему было мало ее любви, он ненасытно требовал больше.Внезапное ощущение удушья сковало ей горло, она почти теряла сознание и чувство ориентации в пространстве и непроизвольно наклонилась вперед.— Клер…— Я совершила ошибку, согласившись прийти с вами сюда. — Она потянулась за сумочкой и заставила себя посмотреть на него. Ее лицо было белым, она сделала неудачную попытку улыбнуться. — Мне очень жаль, — мягко сказала она, — так жаль, что вы даже не можете себе представить, Джоэл. Пожалуйста, поверьте мне.— Подождите!— Спасибо за обед, — коротко изрекла она. Ей удалось медленно добраться до двери, а потом она пошла быстрее.Глупо, но ей не хватало воздуха. А от пробежки по узким холлам ей становилось все хуже. Низкие потолки и стены смыкались над ней, и она думала только о том, как выбраться на улицу.Она слышала шум шагов за собой, но они были более медленными, чем ее. Джоэл не мог бежать так же быстро, ведь у него не было этого ощущения в голове. Я веду себя как дурочка, думала она не без стыда. Но она не могла заставить себя остановиться.У выхода она схватила свои туфли и пальто и вдохнула полные легкие воздуха, ступив необутыми ногами на холодный сухой тротуар. День был таким ярким, что стало больно глазам и потекли слезы.Благословенный Чикаго — здесь всегда в центре есть курсирующие такси. Она остановила машину, залезла внутрь, захлопнула желтую дверь, закрыла глаза и ни разу не оглянулась назад.По средам вечера в приемной «Скорой помощи» бывали обычно спокойными, но в эту среду все было иначе. К девяти часам поступили пострадавшие от столкновения шести машин на скоростной дороге Дэн Риан, затем больной, которому пришлось вправлять ногу, пять человек, пострадавших от пожара, и еще ребенок с гриппом и обезвоживанием организма. Клер не утратила контроля ни над своим голосом, ни над четкостью движений и, как всегда, была очень заботливой.Она не изменилась. Как обычно, отодвинув на задний план все эмоции, она заставляла работать только свой мозг. Она всегда полностью отдавала себя своей профессии, и сегодняшний вечер не был исключением.Гладя на нее, никто бы не подумал, что совсем недавно она вела себя как неразумная неврастеничка. Джэнис сразу же прокомментировала бы ее поведение, если бы что-то было не так. Но она только сказала: «Давай, ради Бога, иди поужинай, пока еще нет двенадцати».Кафетерий для сотрудников находился в здании напротив, улицу можно быстро перебежать и без пальто. Клер наполнила тарелку, села радом с тремя другими врачами за угловой столик и принялась за еду.Она не особенно хотела есть после всех этих осьминогов и головастиков. Она выпила чашку чаю, но это не был зеленый японский чай. И сидела она на стуле, а не на подушках. И не было радом синеглазого мужчины, который хотел… слишком много.Позвони ему, шептал ей внутренний голос. Ты должна позвонить. Объясни, что это не его вина, а твоя…Она не успела закончить ужин, как засигналил датчик. Врачи за столом сочувственно посмотрели на нее. Джэнис ожидала в боковой комнате, в ее глазах был ужас. Клер быстро вошла. На смотровом столе лежала женщина с огромным животом и тяжело дышала.— Нет времени поднять ее наверх. Уже появляется головка. Но пуповина, кажется, обмоталась вокруг шеи ребенка. А у доктора Бакера сердечный больной во второй палате. У нее поднимается давление, да она еще не говорит ни слова по-английски. Я не могу…Джэнис успокоилась, когда Клер начала говорить с больной: маленькой темноглазой женщиной, страшно напуганной. Клер не знала ни слова по-испански, но она тихо и настойчиво говорила женщине, что делать. Не толкать, а то будет больно, ей нужно найти пуповину, скоро все кончится. Ребенок будет в порядке, расслабьтесь, расслабьтесь…Мальчик.Ничто нельзя сравнить с криком новорожденного, вступающего в жизнь. Это теплый скользкий комочек пульсирующей плоти, такой крошечный, такой живой, так решительно желающий быть услышанным. Клер почувствовала, что Джэнис улыбнулась, когда она продержала ребенка в руках чуть дольше, чем нужно. А ведь надо его еще обмыть, потом заняться матерью и отправить их обоих в послеродовую палату.— Я хочу кофе, — устало проговорила Джэнис, когда все закончилось. — Ну что ж это такое? Обычный вечер в среду, а будто ад разверзся. — Она вздохнула. — Я так испугалась, что мы потеряем ее. Извини, я поддалась панике.— Никто не ждет от тебя совершенства, ты же знаешь.— На какой-то момент ты тоже растерялась. Хотя пациенту это незаметно, конечно. Все же… — И вдруг она ухмыльнулась. — Не хотелось бы говорить тебе это, доктор, но ты выглядишь растрепанной. Удивительно!— Спасибо. Будь добра, иди отдохни — и с глаз моих долой.В полночь явилась следующая смена, и Клер направилась в душ, оставив по дороге свой белый халат в прачечной. Потом она переоделась в черную шелковую блузку, белую юбку и легкомысленные красные туфельки. Подпоясав зимнее пальто, она вышла из дверей и неожиданно остановилась.Она приехала в больницу на такси, машины у нее не было. Небо черным одеялом лежало над небоскребами. Улицы в Чикаго никогда не были абсолютно темными, и Клер пошла пешком.Она часто ходила в северном направлении две мили до дома. На этот раз она повернула на запад. От здания Фалка ее отделяло три квартала.Последние восемь часов ее ум полностью занимала работа. Это нормально, если она хотела быть хорошим врачом. О собственных эмоциях она на восемь часов забыла. Ведь она посвятила свою жизнь спасению людей и не имела права подвергать их опасности из-за личных переживаний.Мысль, что она обидела Джоэла, мучила ее. Он ничего плохого не сделал, лишь попытался поделиться с ней и посвятить ее в свою жизнь. Он не обязан расплачиваться за то, что она зашла в тупик. Ей следовало все объяснить ему и извиниться.Здание Фалка было открыто. Клер только мельком взглянула на лифт и зашагала к лестнице. Пока она дошла до шестого этажа, она пробормотала сотню неприличных выражений и в свой адрес, и в адрес людей, страдающих клаустрофобией.Она отдохнула на десятом этаже. И присела на семнадцатом. К двадцать третьему этажу она почувствовала себя словно загнанная лошадь и продолжила путь в полусогнутом состоянии, с сумочкой через плечо, упираясь рукой в нывшее от боли правое бедро.В два часа ночи она добралась до «Топ Хэт». Она чувствовала себя абсолютно разбитой, а на двери ресторана висела табличка «Закрыто». Глава 6 Игнорируя табличку. Клер потрогала ручку двери, оказалось, что дверь не заперта. Она осторожно заглянула внутрь. Тусклый свет освещал поблескивающее столовое серебро и свеженакрахмаленные скатерти. Главный обеденный зал был таинственно пуст и тих.Слегка прихрамывая, она пошла в направлении слабо доносившихся голосов из бара и остановилась у входа. В дальнем углу сидели двое мужчин и, тихо беседуя, потягивали свои напитки. За обитой кожей стойкой бармен чистил до блеска стаканы. Это был высокий худой мужчина в старомодных очках «Бен Фрэнклин», с вьющимися пушистыми белыми волосами. Он поднял глаза, когда заметил ее.— Фактически мы уже закрылись, золотко, но если тебе надо быстро пропустить рюмочку… — он жестом пригласил ее войти.Клер с благодарностью взгромоздилась на сиденье у стойки и постаралась расслабиться. Под прикрытием стойки ее пальцы растирали натруженную мышцу бедра.— Вы не знаете, господин Бранниган еще здесь? — спросила она.— Конечно. Где-то там у себя. Позвать его? Клер отрицательно покачала головой. Она пришла, чтобы увидеть Джоэла, но не в таком же полуинвалидном состоянии. Не дай Бог, если кто-то уберет из-под нее сиденье сейчас! В следующий раз, если у нее в кабинете появится спортсмен с мышечными спазмами, она обслужит его в первую очередь, исключая, конечно, пациентов с сердечным приступом.Бармен поднял голову — весь внимание:— Чем будем травиться?— Мне ничего не надо, разве только воды, — с безнадежностью в голосе попросила она.— Воды? — Он выговаривал каждую букву слова, будто употреблял его впервые.— Для этого ничего не нужно смешивать, Вилли, наливаешь прямо из крана. Чистая штука. — Все это лениво произнес голос позади Клер.Она повернула голову и увидела «знойную» певицу, которую слышала неделю назад в ресторане. Лорен была в темно-синем и телесном цветах. Телесный цвет преобладал, потому что платье было сшито из минимального количества ткани и все в разрезах, но оно прекрасно демонстрировало ее безупречную фигуру. Она уселась рядом с Клер, дружески кивнув ей:— Что там у тебя с ногой?— Ей не нравится подниматься пешком по лестнице.Лорен понимающе покачала головой.— У меня сводит голени, когда проработаю на каблуках всю ночь. Ты ведь врач?— Извини?— Я видела тебя в тот вечер, когда ты танцевала с Джоэлом.Лорен глотнула темного из стакана и благодарно кивнула Вилли.— Джоэл обычно не танцует с клиентами, и я спросила его про тебя — вот откуда я знаю, что ты врач. Ты работаешь в Университетской больнице?— Да. — Боль в бедре понемногу ослабевала. Клер глубоко вздохнула и с интересом посмотрела на женщину, — Тебе, наверное, любопытно, почему он сказал мне, но Джоэл всегда отвечает на прямо заданный вопрос. Когда я начала здесь работать, я подумала, что это дар Божий, но теперь я понимаю, он делает это сознательно. Половина людей, которые задают вопросы, не хотят услышать на них ответы.Клер слегка улыбнулась:— Я никогда об этом не думала.— Если бы ты работала здесь, то знала бы: одна неявка — и вылетаешь с работы. Он не признает никаких оправданий. А с другой стороны, если у тебя трудности, он всегда поможет без всяких вопросов и осуждения. Я наблюдала однажды, как он возился с соусом, словно старая суетливая кухарка, и видела также, как он, не колеблясь ни минуты, выставил клиента, когда тот обидел даму. Тебя не удивляет, почему я рассказываю тебе все это?— Да. — Клер фыркнула от смеха.— Ну как нога?— Мне кажется, лучше. Брюнетка слезла со стула.— Ну, пойдем тогда. Я отведу тебя к Джоэлу.Клер вышла за Лорен через черную дверь за баром и оказалась в темном холле, застеленном бледно-голубым ковром, таким мягким, что звука шагов не было слышно. Три закрытые двери выходили в холл, Лорен постучала в последнюю и отступила в сторону, одарив Клер сонной улыбкой.— Я пытаюсь совратить его каждый субботний вечер. Так было и будет, но никто не может сказать, что я боюсь конкуренции. Удачи тебе, милочка.Лорен еще раз постучала, открыла дверь кабинета и затем исчезла в том же направлении, откуда пришла. Клер задумчиво посмотрела ей вслед. Она не могла понять, как и почему мужчина может отклонять такие заманчивые предложения. Она осторожно заглянула в кабинет Джоэла.Однако его трудно было назвать кабинетом.На полу синий ковер, в конце комнаты — компьютер, рядом с ним откидная кровать. Она обвела взглядом кровать, огромные подушки, разбросанные по ковру, остановилась на длинном журнальном столике, заваленном деньгами, и непроизвольно моргнула.Джоэл сидел, скрестив босые ноги, посреди пачек денежных купюр в белой выходной рубашке, расстегнутой до половины груди. Его волосы были в беспорядке, а на губах играла ленивая усмешка… Ну, что ж, если он и зол на нее за выходку в ресторане, то это совсем незаметно, как и то, что он удивлен ее приходу. Не выпуская из рук десятидолларовые банкноты, он жестом пригласил ее сесть рядом. Своим видом он походил на что-то среднее между юным сорванцом и опасным гангстером.— Как вовремя ты пришла. Ради Бога, помоги мне.— И это твой кабинет?— Ты имеешь в виду кровать? — Он усмехнулся. — В этой комнате делается уйма дел: оказание первой медицинской помощи, проверка качества работы, найм и увольнение персонала и подсчет денег. У меня нет времени сидеть в обычной конторе только ради того, чтобы иметь солидный вид.Он снова пригласил ее присесть.— Будешь считать десятки или двадцатки? Клер все еще не двинулась с места.— Джоэл, похоже, у тебя здесь целое состояние!— Пока без вычетов, к сожалению. Эту часть моей работы я ненавижу больше всего. Каждый журнал поступает ко мне с ночным подсчетом баланса, но я периодически делаю контрольную проверку, прежде чем положить деньги в банк ночью. Поэтому мои служащие всегда начеку. Нет ничего противнее, чем подсчет денег. Тебе лучше закатать рукава.Он хорошо знал, зачем она пришла. Клер не из тех, кто убегает и ставит на этом точку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15