Могла бы и сообразить, что он воспользуется двусмысленностью ее высказывания. Он слегка откинул голову и игриво улыбнулся.— Мы попробуем в этом и в любом другом положении, какое тебе нравится. Когда угодно, хоть сейчас, если хочешь.— Бранниган. Дома мама, и она, наверное, смотрит в окно.— Да пусть хоть все соседи смотрят. — Он поцеловал ее в мочку уха, шею, очертил поцелуями овал лица и вернулся к губам. У нее ослабели колени. Он просунул руки под ее пальто, и она почувствовала его нетерпение, нетерпение мужчины.Она чувствовала и свое собственное, женское нетерпение, стучавшее громким пульсом во всем теле. Она согласилась только на обед, и ничего больше. Хотя, конечно, знала, что он зайдет далеко. Она сказала «да» возможным страданиям, очень слабо надеясь, что он не такой, как другие, что она сможет полюбить этого мужчину и быть любимой и он не загонит ее в угол.Возможно… От движения его рук у нее упала шапочка, но ей было все равно. Его губы нашептывали что-то в ее волосы, виски, ресницы. В этом холодном мире его дыхание было невероятно теплым.— Я бы так не делала на вашем месте. Тоненький голосок застал их обоих врасплох. Они посмотрели вниз на Дог, которая стояла, засунув варежки в карманы комбинезона, и была настроена на разговор.— Моей тете это не нравится, — заявила она Джоэлу.— Ей не нравится что? — Джоэл пытался овладеть своим голосом.— Что кто-то целует ее так, кроме меня. Тетя Клер говорит, что целовать можно, когда крепко обнимаешь и крепко любишь. И она не разрешает другим так себя целовать.— Дот, иди назад к бабушке, — быстро приказала ей Клер.Дог кивнула и зашагала к дому, но прежде серьезно посмотрела в лицо Джоэлу.— Я просто предупреждаю вас: никто не может ее так целовать, кроме меня. Я думаю, вы должны знать об этом.— Спасибо, малышка.Через минуту парадная дверь хлопнула, давая знать, что Дот вошла в дом. Джоэл видел, как лицо Клер то краснело, то бледнело, но не обращал на это внимания.— Я думаю, малышка ненароком сообщила мне, что в вашей жизни давно не было мужчины, — спокойно сказал он.Клер сверкнула улыбкой.— Вы уже слышали от нее тысячу всяких историй. Дог исключительно изобретательный ребенок.— Как давно. Клер?— Если вы хотите кофе… — ее тон был безразличным.— Увидимся в среду, в полдень.От отъехал, а она все еще стояла на тротуаре. Ноги замерзли, а губы горели, как угли. Казалось, она не могла сдвинуться с места. Но через секунду она уже шла к дому с намерением изничтожить свою племянницу.Ее чувства были в смятении. Джоэл увидел слишком много, узнал слишком много и слишком быстро. Она же знала его очень плохо, чтобы доверять ему.Но ей страшно хотелось довериться ему. Глава 5 — Разве это не замечательно? — изрекла Нора, стоявшая у окна гостиной.— Что? — Клер появилась из спальни, на ходу надевая клипсы из красной кожи.— Джоэл уже приехал. Клер остановилась.— Не может быть. Всего четверть двенадцатого.— Но он здесь, у него просто восхитительная машина.Клер исчезла и появилась с парой красных туфель, которые она надела на ходу. Черная шелковая блузка и белоснежная юбка показались ей слишком обыденными, пока она не нашла красную отделку, чтобы оживить ансамбль. Но не был ли он слишком строгим? Откуда она могла знать, как ей одеться, ведь он ничего не говорил, куда они собираются ехать.— А другая клипса? — спокойно напомнила ей Нора. — Ты что, собираешься выходить в этих туфлях в такую погоду?— Тротуары сухие. — Клер побежала за недостающей клипсой и услышала стук в дверь.— Я открою, — сказала Нора. — У тебя две секунды, чтобы привести в порядок свое дыхание.Клер благодарно кивнула. Потом она услышала, как Джоэл бархатным голосом поздоровался с Норой и та не замедлила сказать:— Джоэл, ну скажите ей, что нужно надеть сапоги!Не моргнув глазом Джоэл чмокнул Нору в щечку и приказным тоном сказал:— Клер, надень сапоги.Одарив их обоих кривой усмешкой, Клер схватила пальто и вышла из дому. Быстрой легкой походкой Джоэл тут же догнал ее. Когда она повернулась, чтобы поздороваться с ним, он с серьезным видом разглядывал ее туфли.— Такой легкомысленной обуви я давно не видел. Она держится на ногах силой гравитации или силой воли?— Силой воли.— Зная вас, я должен был догадаться.— Л как насчет того, чтобы поздороваться? Или прямо в машину? — мягко спросила Клер. После ночной смены и непродолжительного сна у Клер не было времени подумать о предстоящем обеде. А может, вообще не стоило задумываться о нем. Она была готова убить Джоэла за то, что он приехал почти на час раньше, но, когда увидела его, лишь непроизвольно улыбнулась — и все.Он, видимо, не прилагал особых усилий, чтобы выглядеть опасно привлекательным, это получалось само собой. На ком-нибудь другом серый вельветовый пиджак и темные брюки выглядели бы совершенно безобидно, но на Джоэле эти темные тона лишь слегка скрывали сексуальность, которая исходила от него. Но ничто не могло скрыть нрав неукрощенного зверя, который сидел в нем, и совершенно бесцеремонное выражение глаз. Когда они подошли к машине, однако, в его дьявольски непостижимых глазах неожиданно появилась мальчишеская уязвимость.Она поняла, что машина была его любимицей, и шутливо сказала:— И не жалко вам вывозить ее в такую грязь?— Седан «Корд Винчестер», модель тысяча девятьсот тридцать пятого года. Точная копия.— А-а-а… — с видом знатока протянула она.— Она торчала в гараже всю зиму, и я подумал, что вам неплохо познакомиться. Она твоя единственная соперница.Клер догадалась: он долго придумывал способ, как ей тонко намекнуть, что у него нет сейчас других женщин. Но у нее не было времени хорошенько подумать над этим. Замерзая от холода под резким ветром, она намеренно медленно обошла машину, похлопала по вращающимся бамперам, похвалила хромированное покрытие, удлиненные сглаженные линии и жемчужно-серый цвет.— Я потрясена, — заключила она. Его звонкий смех нарушил тишину улицы.Ведь она явно не могла бы отличить рулевое колесо от коленчатого вала.— Хватит морозить себе попку. Садись в машину, — он распахнул дверь и кивком пригласил ее. — Ты отличный парень, доктор.Она уселась на белое кожаное сиденье и ждала, пока он обойдет машину. Когда он вставил ключ, чтобы завести машину, сна пробормотала:— Фу, это испытание прошла.Он завел машину, включил обогреватель, повозился с зеркалом заднего обзора и медленно потянулся к ней за поцелуем:— Доброе утро. Клер.Его губы задержались лишь на мгновение, и он выпрямился, хотя так нетерпеливо жаждал прикоснуться к ней. Он обожал ее ноги в легкомысленных туфельках и искры возмущения в глазах — в этом была вся Клер. И теплоту ее губ, и обещание чувственности, менявшее ее черты, когда он целовал ее. Вряд ли она понимала, как сильно он хотел ее в этот момент.— Я согласилась только на обед, — как бы между прочим заметила Клер.— А жаль.— Извините.— Ничего. — Он мягко улыбнулся ей в ответ.Он потратил много времени, раздумывая, куда же пойти с ней. Он хотел быть наедине с ней, хотел, чтобы она была полностью в его власти и в то же время чувствовала себя свободно, что было совсем нелегко совместить.Когда он припарковал машину. Клер уставилась на него с удивлением. На потрепанной вывеске значилось «Шар-Су ун». Здание было весьма непрезентабельным и нуждалось в покраске. К тому же они были не в лучшей части города.— Ле делай выводов, пока мы не окажемся внутри, — предостерег Джоэл. Положив ладонь ей на спину, он провел ее в помещение, взял у нее пальто и наклонился, чтобы снять с себя туфли.— Здесь такой обычай, — шепнул он. Клер поставила свои туфли рядом. Маленький человечек в черном восточном одеянии предложил им белые бумажные шлепанцы, но они не воспользовались ими. Топая босыми, если не считать чулок, ногами, вслед за официантом Клер вопросительно оглянулась на Джоэла. Это приличное место?Она не увидела никаких столов, и, насколько могла судить, заведение состояло из серии комнат. Мужчина подвел их к узенькой лестнице, остановился у высокой двери в форме ширмы и поклонился.Преодолев мгновенное колебание, Клер ответила поклоном. Мужчина радостно улыбнулся ей. А через минуту она оказалась в совершенно ином мире.Крошечная комната была вся в золотых коврах, а на полу лежали толстые золотые подушки вокруг низкого черного лакированного столика. Две стены были расписаны золотистыми ласточками, парящими на рассвете. В углу дерево бонзай склоняло свои тонкие ветви над миниатюрным фонтаном, который подсвечивался крошечными белыми огнями снизу.Хотя Клер немного растерялась, оказавшись в такой маленькой, как кладовка, комнате, она была зачарована.— Тебе нравится?— Безумно нравится, — ответила она и утонула в подушке, положив ноги сбоку. Она с улыбкой наблюдала, как Джоэл пытался пристроить свои длинные ноги. Наконец он уселся в позе индуса на ближайшем расстоянии от нее. Глаза его туг же обратились к ней, теплые, как Карибское море на солнце, бесконечно синие и непостижимые.Она отвела взгляд. Мы просто будем общаться, сказала себе Клер. Просто общаться и хорошо проводить время…— Ты мне доверишь заказать для тебя еду?— Может быть, но в следующей жизни. — Она уже ела японские блюда раньше, и сырая рыба ей совсем не понравилась.— Не хватает смелости?А что ты о ней знаешь, мрачно подумала Клер. Но с Джоэлом было так удобно, что она почувствовала, как ее настороженность постепенно исчезает. Каждое блюдо приносил крошечный официант в бесшумных шлепанцах; он недолго оставался, лишь для того, чтобы удостовериться, что блюдо им нравится, и молча исчезал. Клер заказала стандартные блюда и почувствовала себя заинтригованной, когда перед Джоэлом возникла целая шеренга красиво расставленных тарелок.Он поднес вилку с кусочком чего-то к ее губам.— Просто попробуй, — терпеливо сказал он.— А как это точно называется? Он покачал головой.— Тебе придется рискнуть.Она рискнула и, с наслаждением проглотив предложенное лакомство, с большим уважением посмотрела на блюда перед Джоэлом. Он подвинул тарелки ближе к ней.— Доктор познает, что риск может доставлять удовольствие, — поддразнил он Клер.— Ну ладно, не воображай. А что это?Он так и не сказал ей и продолжал болтать о себе до конца обеда. Ко времени чаепития, когда Клер наклонилась, чтобы разлить чай из покрытого эмалью изящного чайника, Джоэл нашел удобное положение, опершись о подушку у стены и вытянув длинные ноги под столиком.— Кто бы мог подумать, что тебе понравится осьминог? — беззаботно изрек он.А Клер уже не интересовало, что это она ела с таким удовольствием.— Я съела весь твой обед, — виновато произнесла она.— Причем с волчьим аппетитом, — опять поддразнил он.Они вели приятную беседу, но у Клер не выходило из головы то, что он рассказал о себе.Джоэл вырос в одном из этнических районов Чикаго. Мать бросила семью еще до того, как он пошел в школу, а отцу не очень-то хотелось работать. В десять лет он впервые устроился на работу, конечно скрыв свой возраст, в кафе, специализировавшееся на гамбургерах. Он убирал со столов и мыл посуду — этой работой он кормил себя.Между таким началом и положением владельца двух преуспевающих ресторанов лежал большой тяжкий труд. Он не особенно распространялся об этом, но дал Клер понять, что научился сперва использовать кулаки, а потом уже голову. И она поняла, что он смог подняться только за счет своей силы воли и ярой решительности.Клер также было нетрудно догадаться, что он одинок.Потягивая чай из крошечной чашечки, Клер почувствовала сострадание к этому человеку рядом с ней, но виду не показала. Джоэл рассказал ей свою историю не для того, чтобы вызвать сочувствие — ему это было не нужно. Ему нужно было совсем другое, и каждый раз, когда он смотрел на нее, она знала, чего он хотел.Возможно, виной тому был терпкий чай, медленно согревавший горло, а может, чарующий миниатюрный фонтан в углу или ощущение того, что они совершенно одни в таинственном мире этой маленькой комнаты… но сердце ее говорило, что она хочет того же. Откинуться назад, свернуться рядом с ним на подушках, забыть свое одинокое прошлое и просто дать близости случиться.— А ты хорошо устроилась, я все болтаю и болтаю, — спокойно сказал Джоэл. Она налила ему вторую чашку чаю.— Мне хотелось тебя слушать. Он жестом пригласил ее прислониться к нему.— Мне тоже хочется послушать.— Что?— Клер, ты прекрасно знаешь что, — пожурил он ее. Он приткнул к стене еще одну подушку, рядом с собой.Клер на секунду задумалась, а потом все же облокотилась на нее, выпрямила ноги и вытянула их под столиком, как Джоэл. Если бы сейчас вошел официант, он ничего особенного в этом не нашел бы. Только у Клер могли возникнуть странные порочные мысли насчет того, как по-мужски выглядят его длинные мускулистые ноги рядом с ее женскими, тонкими.— Ты хочешь краткую историю моей жизни? — спросила она.— Да, на закуску.Она поставила на столик чашку с чаем и откинулась назад.— Моя жизнь была не такой, как твоя, — спокойно начала она, — у меня все было легко, Джоэл. Меня всегда любили, и мне ни в чем не отказывали. Мой отец был профессором Чикагского университета, я обожала его. Самой ужасной вещью для меня стала его смерть, я с трудом ее пережила. Я думаю, ничто в жизни не сможет ранить меня сильнее.Он подтянул колено, положил на него локоть и, удобно устроившись, стал смотреть на Клер. Шелковистые пряди ее волос поблескивали отраженным светом.— В медицинской школе было легко?— Нет, — она прикрыла глаза в полуулыбке, — но я так хотела учиться там.— Ты всегда хотела быть врачом?— Моя мама могла бы рассказать, как уже в четыре года я притащила домой голубя с пораненным крылом с Мичиган-авеню. — И добавила с усмешкой:— Упрямство — наша семейная черта. Барретам трудно изменить свое мнение, если они на что-то решились.Он помолчал около минуты, внимая мягкому голосу Клер. Эта Баррет рождена, чтобы давать, а не брать. По колебаниям ее бархатистого голоса Джоэл догадался, что она не привыкла много говорить или думать о себе.— А ты упустила кое-что, — прошептал он.— Извини?— А где остальная часть биографии? Ну, например, недавнее прошлое?Очень медленно он вытянул руку и притянул ее к себе, к изгибу плеча.Клер беспомощно закрыла глаза. Его рука, обнявшая ее плечи, ничего не значила. Просто прикосновение без всякого подтекста. Двое людей немного расслабились после прекрасного обеда. Да и что может произойти в ресторане?И все же она чувствовала тепло его руки сквозь шелковую блузку, и жар его тела, и мужскую силу. Когда она вновь открыла глаза, она вдруг поняла, что довольно долго сидит в маленьком закрытом пространстве, но не ощущает его давления.— Поделись, — он почти приказывал. — Расскажи мне. Клер.— Джоэл…— Твоя работа приводить людей в порядок. Ты возвращаешь им здоровье. Я видел тебя в твоей семье, и там ты делаешь то же самое. — Он приподнял ее подбородок, заглядывая ей в лицо. — Я смолоду привык рисковать, но ты рискуешь по-другому. Я не боюсь проиграть в драке или потерять состояние, эти вещи стоят отдельно от чувств. Ты же рискуешь потерять часть самой себя, заботясь о других день за днем.— Это все не так, — мягко сказала она.— Тогда расскажи мне, как это.Она продолжала смотреть ему в лицо. Мягкая и гладкая кожа подбородка была чисто выбрита, его квадратная форма выражала решительность характера. Лицо Джоэла словно говорило «смотри на меня и ни на кого больше», когда он хотел чего-то. И сейчас у него было именно такое выражение. Его пальцы, источающие мир и покой, ласково гладили ее волосы, но в проницательных синих глазах горел вызов.Она стала рассказывать о своей сестре, ничего другого ей не приходило в голову. Он хотел, чтобы она поделилась чем-то, что имело для нее особое значение. Она была не готова полностью довериться ему и сомневалась, что история Сзади может тронуть его, но на большее она была неспособна. Она хотела показать ему, что она самый обычный несовершенный человек, который может и лечить боль, и причинять ее. Забота о других сопряжена со многими вещами.— Сзади влюбилась в человека по имени Грег Баркер пять лет назад. Она только начала тогда работать в рекламной фирме, где он был боссом. А Сзади такая хорошая, у нее артистичная натура… Ну, когда ему предложили работу на восточном побережье, он согласился и уехал, оставив ее ни с чем, да еще на третьем месяце беременности.— А он знал об этом? — спросил Джоэл. Клер отрицательно покачала головой.— Она рассказала, что у них все кончилось раньше. Он не любил ее, у него уже была другая женщина. Она не просто тяжело восприняла это — она хотела, чтобы разочарование убило ее до конца.— Каким образом?— Она встречается со всеми, кто ее приглашает и у кого рыжие волосы и голубые глаза, как у Грега. Только она не осознает, что делает… и потом вымещает это на Дот, — глаза Клер затуманились, — это не физическое наказание, а эмоциональное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15