Этикетка сгорела, но внутри обнаружились остатки содержимого, которых вполне хватило для анализа. — Синие глаза казались еще синее в вечерних сумерках. — В банке был кулинарный жир, Стефани.Она остолбенело посмотрела на него, не веря собственным ушам.— Кулинарный жир?! Ты имеешь в виду то, на чем готовят?— Именно. Оказывается, с помощью топленого свиного жира можно развести нешуточный огонь.— Бред какой-то! Кому могло прийти в голову совершить поджог при помощи кулинарного жира? Ну, растворитель для краски, бензин, еще что-нибудь — это я могу понять. Но кулинарный жир!— Как насчет тех, кому не раз случалось бывать в кухне? Кому прекрасно известны качества используемых продуктов?У Стефани в голове закружились мысли, но быстро остановились, и она изумленно посмотрела на Мартина.— Ты смеешься надо мной? Мартин коротко кивнул.— Эвелин Сюзан Арчер. Похоже, это она.— Не может быть…— С минуты на минуту Фрэнку должны стать известны результаты проверки отпечатков пальцев. Фрэнк вызвал свою тетку в участок, чтобы снять их, и теперь ребята в Чаттануге сравнивают отпечатки с теми, что обнаружены на записках.Ошеломленная Стефани подалась вперед на своем стуле.— Господи, сначала шоколад, теперь кулинарный жир… Наверное, ты прав, только я не пойму, зачем ей это?— Можешь спросить у нее сама в понедельник, если отпечатки совпадут.Мартин наклонился к ней, прежде чем Стефани успела снова заговорить, и взял ее руки в свои. Его голос теперь звучал совершенно иначе.— Послушай, Стефани, я много думал о твоем отъезде и хочу сказать тебе, что, по-моему, ты поступишь правильно, если переедешь в Чаттанугу. Вряд ли у нас может быть общее будущее, и, когда все начиналось, мы оба понимали это. Я приехал сюда, устав и сдавшись, а твоя жизнь только начинается. Было бы ужасной глупостью, если бы ты отказалась от столь заманчивого предложения.Стефани вдруг стало нечем дышать. Она смотрела на Мартина, ничего не говоря.— Ты ведь всегда хотела уехать из Стонвилла, и теперь представилась такая потрясающая возможность. Господи, да если ты вдруг решишь отказаться, я сам погоню тебя туда пинками. Ведь Чаттануга для тебя всего лишь промежуточный этап, и ты знаешь это.Стефани высвободила руки и встала, у нее по-настоящему болело сердце. До этого самого момента она не знала, какой ответ дать Дженетт. Она проигрывала в уме разные сценарии: остаться, уехать, остаться и каждый день ездить на работу в Чаттанугу. Она обдумывала дюжину вариантов, не представляла только одного: Мартина, уговаривающего ее уехать.Он встал и приблизился к ней.— Это твой шанс, Стефани. Ты должна воспользоваться им.— А как же мы?На его лице отразилась твердая решимость. Стефани не сразу поняла, что означает это выражение, поскольку прежде не видела его у Мартина.— То, что случилось с нами, просто чудесно. Однако мы оба знали, что это не навсегда, ты не забыла?— Но я…Он прижал палец к губам Стефани. Прикосновение было теплым, чувственным, но Мартин всего лишь останавливал ее, так как догадывался, что она собирается сказать. Что она любит его. Что она не хочет уезжать от него. А он не желал слышать этих слов.Стефани хотелось неистовствовать, плакать и кричать, но она не могла себе этого позволить, поскольку отлично понимала, что делает Мартин. Он выбирает самый легкий путь. Самый цивилизованный.— Ты должна последовать за своей мечтой, Стефани. Если бы я сказал тебе, что хочу, чтобы ты осталась в Стонвилле, со мной, рано или поздно ты начала бы жалеть об упущенной возможности. Обида, поселившаяся в твоей душе, изменила бы наши чувства, и добро обернулось бы злом.— Не уверена, что согласна с тобой. Он приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.— На этот раз у тебя нет выбора, милая. Ты уедешь отсюда — и тебе будет сопутствовать удача. Вот и все, что можно сказать. Глава 12 Вскоре после этого разговора Мартин уехал, а Стефани всю ночь провела в слезах. Она совсем не была уверена в правильности своего решения, но ей больше ничего не оставалось делать. Мартин был непреклонен, и в глубине души она понимала, что он прав, по крайней мере отчасти. Она могла со временем пожалеть о том, что потеряла блестящую возможность сделать карьеру. Но одна мысль не давала ей покоя: а не будет ли она жалеть намного больше, если потеряет Мартина?Входя в понедельник утром в кабинет Дженетт, Стефани выглядела ужасно.— Я принимаю предложение Аш-ди-ви-эс, — быстро проговорила она, словно боясь передумать и сказать что-то совсем другое. — Позвони им и скажи, что я буду в пятницу. Я хочу сделать еще одну передачу здесь, а потом приеду.На лице Дженетт не отразилось того восторга, на который могла бы рассчитывать Стефани. Напротив, начальница казалась очень подавленной и расстроенной.— Ты уверена, Стефани?— Почему все без конца меня об этом спрашивают? — выкрикнула она. — Конечно, уверена! Если бы я не была уверена, то не говорила бы этого. Я всегда все скрупулезно обдумываю. Это ведь я, Стефани-аналитик!Дженетт молча смотрела на нее.— Я уверена! — стояла на своем Стефани. — Я всегда хотела уехать из Стонвилла. Это позволит мне сделать карьеру. Так будет правильно.— А как же Мартин?— Что — Мартин?— Ты обсудила это с ним?— Да, и получила его благословение. — В голосе Стефани прозвучала горечь, удивившая ее саму.— Вы порвали?— Нам нечего было рвать. Судя по его словам, у наших отношений все равно нет будущего.— Может, он просто хочет, чтобы ты уехала, не чувствуя себя виноватой? Стефани покачала головой.— Мы говорили об этом, Дженетт. Он настаивает на том, чтобы я приняла предложение Аш-ди-ви-эс… и он прав. Мне действительно нужно уехать. Я хочу уехать. Мне давно уже тесно в Стонвилле!— Ну что ж, хорошо. — Подойдя к своему столу, Дженетт водрузила на нос очки и начала что-то писать в блокноте. — Я позвоню на Аш-ди-ви-эс и сообщу им о твоем согласии. А потом дам об этом знать менеджеру Ай-ви-си в Нашвилле.Стефани, устремившаяся было к двери, застыла на месте, затем повернулась.— Ай-ви-си в Нашвилле? О чем ты хочешь дать им знать?Дженетт продолжала писать.— От них тоже поступило предложение. — Она наконец подняла взгляд. — Разве я об этом не говорила?По непонятной причине пульс Стефани резко участился.— Н-нет. Ты ни словом об этом не обмолвилась.— О, прошу меня извинить. — Дженетт сняла очки и посмотрела вдаль. — На Ай-ви-си слышали твою последнюю передачу и пришли в полный восторг. Они позвонили в пятницу и выдвинули свое предложение.Стефани немного подождала, но Дженетт молчала.— Ну? И в чем заключается это предложение?— О… да в основном ничего нового. Они хотят купить права на передачу. Сделать тебе там рекламу, расширить аудиторию. Все то же самое… за одним незначительным исключением.— Каким?— Они предлагают тебе вести ее здесь. На самом деле они даже настаивают на том, чтобы ты оставалась в Стонвилле. Они говорят, что вопросы слушателей будут совсем другими, если станут поступать от их найшвиллской аудитории… Не такими, как они выразились, «причудливыми».Прошло десять секунд, затем еще десять. Стефани просто смотрела на женщину, стоящую у стола. Наконец она обрела дар речи.— Они говорят, что я могу делать передачу… здесь?Дженетт кивнула.— Да, но я сказала, что ты в этом не заинтересована, что хочешь уехать из города…Стефани удалось-таки отодрать ноги от ковра, к которому они приросли, и проковылять к столу. Она вцепилась в его край, чтобы не упасть.— Перезвони им! — завопила она. — Перезвони им сейчас же! Я не хочу уезжать из Стон-вилла! Я хочу остаться здесь! Только этого я и хочу…Дженетт усмехнулась, и Стефани вдруг поняла, что происходит. Положив очки на стол, начальница нажала кнопку на интеркоме и произнесла:— Шеррил, ты держишь тот звонок, о котором я тебя просила?— Да, он на третьей линии, — ответила секретарша. — Я предупредила, что это потребует некоторого времени, но парень настаивал, чтобы я его не отсоединяла. Сказал, что это очень важно и он подождет.Дженетт взглянула на Стефани и улыбнулась.— Тогда я сейчас поговорю с ним. Думаю, мы уже готовы.Эвелин Сюзан Арчер, возвышающаяся над столом шерифа, свирепо взирала на мир. Отчасти ее взгляд был направлен на Фрэнка, но в основном предназначался сидящему рядом с ним Мартину. Сверкание светло-голубых глаз придавало еще большую убедительность читающейся в них угрозе.— Она мне обещала, — сказала Эвелин Сюзан с протяжным южным акцентом, который стал еще заметнее. — Стефани говорила мне, что я стану звездой радиоэфира. Но когда я услышала тот мерзкий первый звонок… разве могла я остаться там, терпя подобное унижение?Слово «унижение» в ее исполнении имело больше ударений, чем Мартин мог сосчитать.— А вы не думали, что эту ситуацию можно было разрешить каким-нибудь другим способом? — примирительным тоном спросил Фрэнк.— Например? — с негодованием выпалила Эвелин Сюзан. — Я не желаю выслушивать похабщину!Ее губы искривились, и Мартин, присмотревшись к ним внимательнее, узнал оттенок помады. Такой же была написана часть приходивших Стефани ругательных записок.— Что ж, Эвелин Сюзан, теперь я должен что-то предпринять в связи с этим. Не могу же я просто смотреть, как вы разгуливаете повсюду, бросая камни в окна, кромсая шины на чужих машинах и поджигая деревья во дворах честных налогоплательщиков. Я уж не говорю о шоколаде и автомобильной аварии.— Я даже не ехала по ее полосе, — фыркнула она-. — Я вовремя вильнула в сторону. С какой стати мне портить мой новый «крайслер»! И я сама позвонила этим старым калошам из пожарной бригады сразу же после того, как подожгла банку с жиром.— А шоколад?Она улыбнулась и поправила причудливую копну на голове.— Но я ведь здорово его накачала — никто даже не заметил! Если бы те два парня не были такими жадными, их бы не стошнило. Я вовсе не пыталась убить ее. Боже упаси! Просто хотела преподать ей урок — вот и все!— Да, но то, что вы сделали, противозаконно. Я должен привлечь вас к суду — по меньшей мере за злостное хулиганство.Светло-голубые глаза испуганно округлились.— Меня посадят в тюрьму?— Это будет зависеть от судьи.— Но я не могу сесть в тюрьму. На следующей неделе я должна готовить для двух свадеб и крестин ребенка.Фрэнк бросил взгляд на Мартина, едва удерживаясь от улыбки.— Думаю, сначала нам нужно во всем разобраться, а потом…Шериф смеясь покачал головой, когда женщина спустя несколько минут уехала, взметнув тучу пыли, почти скрывшую ее белый «крайслер».— Ты ей веришь? — спросил он у Мартина. Поднявшись со стула, Фрэнк похлопал друга по руке. — Отличная детективная работа, Эббот! Должен сказать, меня она одурачила. Я рад, что ты уловил этот кулинарный оттенок в деле.— Да-да… — мрачно проговорил Мартин. — А я рад, что смог чем-то помочь.Фрэнк с пониманием посмотрел на него.— Жаль, что ты с такой же легкостью не можешь разобраться в твоей личной жизни. Мартин поднял взгляд.— Это настолько заметно?— Боюсь, что так, приятель. Тебе бы лучше поскорее что-нибудь предпринять, иначе твое разбитое сердце истечет кровью.— Я ничего не могу предпринять. Стефани уезжает из города. Ее ждет хорошая работа, и я не хочу оказаться тем, кто препятствует ей в этом.— Почему, черт возьми?Мартин с недоверием посмотрел на друга.— Я просто не имею права помешать ей сделать то, к чему она всегда стремилась! Она возненавидит меня за это!Фрэнк покачал головой.— Может быть, ты и отличный полицейский репортер, но ты самый тупой сукин сын, которого мне приходилось встречать, Эббот. Ступай разыщи Стефани и скажи ей, что не хочешь, чтобы она уезжала. А там вы уж как-нибудь разберетесь.Стефани пыталась дозвониться Мартину пять раз, но в рыбачьем домике никто не подходил к телефону. Ей хотелось прыгнуть в машину и броситься на его поиски, чтобы сообщить новость, но это было невозможно, поскольку через пять минут начиналась передача. Она едва успела влететь в кабину, надела наушники и, задыхаясь, придвинула к себе микрофон.— Доброе утро, Стонвилл. Сегодняшняя тема… — Она взглянула на листок бумаги, который держала в руке, и поморщилась. Саманта пожала плечами, словно говоря, что сделала все, что могла. — Хмм, сегодняшняя тема: «Секс в необычных местах — нормально ли это?» Звоните нам и сообщайте о самых экзотических местах, в которых вам приходилось заниматься сексом. — Она потянулась к красной кнопке. — Но сначала послушаем сообщение от нашего нового спонсора — кофейного магазина Переса. Хотите взбодриться перед ответственным свиданием? Вам очень важно не заснуть, когда вы умираете от скуки? Заверните в магазин Переса, и через минуту вы уже будете прыгать…Пошел обычный блок рекламы, и Стефани нажала кнопку паузы.— Кто, черт возьми, придумал эту тему?! Саманта усмехнулась.— Эй, я старалась как могла. Ты была немного занята всеми этими отравленными шоколадками и горящими кустами…— Это был не куст, а мой каштан, — возразила Стефани. — И к твоему сведению…— Три… два… один…Стефани выбрала первую линию.— Вы в эфире, слушатель. О чем вы хотите нам рассказать?— О сексе в странных местах. — У мужчины был такой сильный теннессийский акцент, что Стефани с трудом его понимала.— Прекрасно. — Она закатила глаза и уставила на подругу обличающий перст. — Давайте расскажите нам о самом экзотическом месте, в котором вы занимались сексом.— Ну… хмм… вы уверены, что мой звонок останется анонимным? Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, понимаете?.. У вас нет этих дерьмовых определителей?Стефани опоздала нажать на кнопку отключения звука, и бранное слово «загрязнило» эфир. Оставалось только надеяться, что на Ай-ви-си еще не слушают передачу.— Нет, слушатель. У нас нет приспособлений, позволяющих идентифицировать номер телефона, с которого вы звоните. Продолжайте. Что это за место?Мужчина долго молчал, и Стефани даже подумала, не повесил ли он трубку, но потом он наконец поспешно проговорил:— Самое странное место, в котором мне приходилось заниматься любовью… — Он отчаянно закашлялся и теперь уже действительно повесил трубку. В наушниках у Стефани раздался треск.Несколько мгновений в эфире стояла мертвая тишина, а затем Стефани, взяв себя в руки, подключилась к другой телефонной линии.— Пожалуйста, слушатель, вы в эфире. У вас есть какие-нибудь комментарии?— Мне не хотелось бы комментировать сегодняшнюю тему, но у меня есть вопрос к вам. — Голос был глубокий, чувственный, и у Стефани внутри все замерло.— Да… Что у вас за вопрос, слушатель?— Я хотел бы узнать, что мне нужно сделать, чтобы убедить тебя остаться со мной. Здесь, в Стонвилле…У Стефани пересохло во рту, когда она осознала смысл услышанных слов, и в тот же момент какое-то движение на периферии зрения привлекло ее взгляд. Она с изумлением увидела высокую фигуру Мартина в окне, выходящем в коридор. Он прижимал к уху трубку и смотрел Стефани прямо в глаза. Она почувствовала, что сгорает в пламени этого взгляда.— Ч-что вы хотите сказать, слушатель?— Я хочу сказать, что люблю тебя, Стефани Митчелл, и не переживу, если ты уедешь отсюда. Поэтому… не могла бы ты остаться здесь и выйти за меня замуж? Это не самая заманчивая перспектива, но это единственное предложение, которое я могу противопоставить тому, что ты уже получила.Стефани открыла рот.— Выйти за тебя замуж?— Именно это я и сказал, — проворчал Мартин. — Я знаю, вопрос имеет мало отношения к теме дня. Но если хочешь, я могу позвонить потом, после медового месяца, и тогда мы обсудим все странные места для занятий сексом.— М-медового месяца?— Эй, чтобы стать хорошим ведущим, тебе нужно немного поработать над дикцией.— Я… я н-не знаю, что сказать.— Постарайся сказать «да».Стефани смотрела на него через стекло, и ее переполняли чувства, которые она не в состоянии была больше сдерживать. Мартин даже не знал о втором предложении — понятия не имел, что все их проблемы уже разрешились, — но стремился сам, по-своему разрешить их! Сняв наушники, Стефани вышла из кабины и оказалась в его объятиях.Мартин крепко прижал ее к себе, а затем она посмотрела в его синие глаза. Где-то истошно кричала Саманта:— Мертвый эфир! Мертвый эфир! Стефани не обращала на нее внимания.— Так какой у вас был вопрос, слушатель?— Ты выйдешь за меня замуж? Она страстно поцеловала его, затем отстранилась и усмехнулась.— Пусть только кто-нибудь попробует мне помешать!Эвелин Сюзан Арчер металась от кухни к лужайке перед домом Митчеллов, где накрывали столы. Ее прическа то едва поспевала за ней, то убегала вперед. Раздавая последние указания добровольным помощницам, она казалась полководцем на поле решающей битвы. Это был ее звездный час!В кухне Мэрион придирчиво осмотрела свадебный торт и легонько шлепнула по руке дочь, прикоснувшуюся пальцем к фигурке невесты, венчающей его.— Нет, каждый все-таки должен заниматься своим делом, — философски изрекла она, бросив взгляд в открытое окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14