Машина двигалась быстро — со скоростью восемьдесят, может быть даже девяносто, миль в час и вдруг вильнула на полосу, по которой ехала Стефани. Она вскрикнула и ударила по тормозам, одновременно резко вывернув руль.Остальное происходило словно в тумане. Встречная машина пролетела мимо, и Стефани успела заметить только промелькнувшее белое испуганное лицо. Секунду спустя ее автомобиль потерял управление, и следующее, что она помнила, — это как скачет по кукурузному полю Стэна Мортона посреди высящихся вокруг стеблей.Мартин услышал машину Фрэнка раньше, чем увидел ее. Сирена завывала так, словно за ним гнались все черти ада. Мартин не представлял, чем мог быть оправдан этот дикий вой, но ему сразу же стало не по себе. Он уже ждал на террасе, когда машина влетела на подъездную дорожку и, дернувшись, застыла перед домом.Фрэнк распахнул дверцу и высунул голову.— Скорее! Поехали!Мартин не задал ни одного вопроса. Он прыгнул в машину и еще не успел захлопнуть дверцу, как шериф рванул с места и, резко развернувшись, устремился к шоссе.— Что, черт возьми, случилось? — спросил Мартин, крепко держась за ручку и глядя на друга. — Ограбили местный банк или еще что-то?— Еще что-то, — мрачно ответил Фрэнк, бросив на него быстрый взгляд исподлобья. — Стефани только что съехала с дороги. Какой-то идиот лихач буквально столкнул ее машину на кукурузное поле Стэна Мортона.При этих словах сердце Мартина ушло в пятки. Раньше ему не приходилось испытывать ничего подобного, поэтому он не знал, как справляться с таким ощущением. По-видимому, нужно было восстановить статус-кво.— Она?..— Со Стефани все в порядке, только она перепугана до смерти. А вот машина сильно помята.Сердце Мартина встало на место, но легкая тошнота не прошла. К ней добавилась злость.— Что за сволочь столкнула ее? Это был несчастный случай? Водитель остановился?..— Ее не столкнули в прямом смысле слова, но ты, как и я, хорошо знаешь, как это бывает, Мартин. Я был уже дома, когда она позвонила в участок. Диспетчер передала мне, и я сразу же выехал. Остановился только, чтобы прихватить тебя. Мы будем там через десять минут, и ты сам расспросишь ее обо всем.Они были «там» через пять минут. Фрэнк резко нажал на тормоза перед выкрашенным белой краской деревянным домом, и машина остановилась, подняв облако пыли. Мартин выскочил из нее раньше, чем Фрэнк успел заглушить мотор.Стеклянная дверь, скрипнув, открылась, и на крыльцо вышел пожилой мужчина. На нем были широкополая соломенная шляпа и неопределенного цвета спортивный костюм, а правая сторона лица выглядела так, словно он побывал в нешуточной драке, — щека выпячивалась, будто за ней был спрятан теннисный мяч. Мужчина длинно сплюнул через перила, и Мартин понял, что это была не опухоль, а добрая порция жевательного табака.— Где она? — выпалил Мартин.— Кто — она? — лаконично поинтересовался мужчина.— Стефани Митчелл.— А вы кто? — последовал вопрос. Фрэнк подошел к Мартину и быстро представил его.— Стэн, это Мартин Эббот, мой друг… и друг Стефани. Она в доме?Мужчина перевел взгляд на шерифа.— Да. С девчонкой все в порядке. Так, перепугалась маленько…Мартин пролетел мимо фермера и распахнул дверь. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к полутьме. Наконец вещи обрели свою форму. Он был в гостиной, где горела только слабенькая настольная лампа. Стефани сидела на краешке потрепанного коричневого дивана, а женщина в линялом халате осторожно протирала ей лицо. Сердце Мартина заколотилось, и он внезапно, не удержав воздуха в переполненных легких, шумно выдохнул.Стефани вскинула голову, и их взгляды встретились. Не обращая внимания на протесты медсестры поневоле, она вскочила с дивана, а Мартин к тому моменту сделал два больших шага. Они столкнулись в центре крошечной комнаты, и Мартин обхватил ее руками. Стефани дрожала, и его вдруг переполнило доселе незнакомое чувство. Это была смесь злости, недоумения и ужаса. Кто мог в этом мире желать плохого этой невероятной женщине? Мартин отстранился и посмотрел ей в лицо.— Ты в порядке?Карие глаза, потеплев, приняли почти шоколадный оттенок.— Теперь да, — прошептала она. — Но только не отпускай меня, ладно? Я… Ты мне нужен.— Отпускать тебя не входит в мои планы, грубовато произнес он. — Об этом можешь не беспокоиться.Обняв Стефани за плечи, Мартин вывел ее на крыльцо, где горел фонарь, и только теперь по-настоящему смог рассмотреть ее лицо. Над одним глазом был небольшой порез, и Мартину ужасно захотелось наклониться и поцеловать его, но он удержался, поскольку знал: стоит лишь начать и остановиться будет невозможно, а по ступенькам уже поднимался Фрэнк.Он протянул к женщине руку, но, увидев, что Мартин поддерживает Стефани, тут же опустил.— Стефани… что, черт возьми, случилось? Она покачала головой, и это движение заставило ее поморщиться.— Точно не знаю. Я… я ехала домой, думая о своем… И вдруг откуда ни возьмись эта машина… Я была уверена, что она врежется в меня. Но как-то умудрилась съехать на обочину и, не успела она промчаться мимо, как я оказалась на поле Стэна.— Машина ехала тебе навстречу?— Да.— А какая она была? — Мартин старался говорить ровно, но это давалось ему с трудом. — Какой марки? Какая модель?Стефани снова покачала головой.— Не знаю. Она была белой… может быть, бежевой. В общем, какого-то светлого цвета. И это была легковая машина, не грузовик. Я видела водителя, но все случилось очень быстро. Я успела рассмотреть только белое лицо и темные волосы. Даже не могу сказать, мужчина это или женщина.— А где сейчас твоя машина? — Фрэнк вытащил из заднего кармана брюк блокнот. — Может быть, позвонить и вызвать эвакуатор?— Она так и стоит на моем пятом участке, — ответил Стэн Мортон, внезапно появляясь на пороге дома. Он отправил за перила крыльца очередной коричневый плевок. — Я могу вытянуть ее моим трактором. Она немного помята, но должна завестись. Фрэнк кивнул.— Хорошо… так и сделаем, но мне нужно взглянуть на нее прежде, чем она сдвинется с места. — Он повернулся к Стефани. — Только сначала я отправлю тебя в больницу.— О, Фрэнк, врачи мне ни к чему! — запротестовала она. — Я в порядке, правда! Всего лишь небольшой порез. — Она взглянула на Мартина, и при виде выражения ее лица он окончательно утратил решимость. — Ты не мог бы отвезти меня домой, Мартин?Он попытался было возразить: может быть, действительно стоило бы показаться врачу? Но Стефани заговорила снова.— Пожалуйста, — тихо взмолилась она, и ее глаза наполнились слезами. — Со мной все хорошо. Я просто хочу домой. Я хочу домой и хочу, чтобы ты побыл со мной.Пока Стефани переодевалась и умывалась, Мартин сварил кофе. Она двинулась на соблазнительный запах, приведший ее на террасу, и обнаружила, что Мартин уже наполнил ей чашку.Стефани села на скамейку-качели рядом с ним, и они в молчании стали пить кофе. Мартин, казалось, понимал, что ей не хочется говорить, не хочется ничего делать — только отдыхать. Наконец он повернулся к ней. На террасе было почти темно, и Стефани едва могла разглядеть его глаза, но было понятно, что они сверкают. Когда он заговорил, голос звучал хрипло.— Еще не поздно отвезти тебя в больницу. Ты уверена, что с тобой все в порядке?— Все хорошо, но я бы почувствовала себя лучше… — медленно произнесла она, — если бы ты обнял меня и поцеловал.Взяв чашку из рук Стефани, он поставил ее на стоящий рядом столик и снова повернулся к ней. Очень осторожно, очень нежно он обхватил ладонями ее лицо.— Я вполне способен это сделать, — тихо сказал Мартин.Он поколебался, затем медленно провел большим пальцем по верхней губе Стефани. После бесконечно долгого мгновения он склонился к ней, и место большого пальца заняли губы. Поцелуй был так легок и мягок, что Стефани едва почувствовала его. Мартин отстранился.— Тебе больно?Она покачала головой.— Нет.Он кивнул и снова склонился, позволив своим губам лишь слегка коснуться ее рта. Стефани поняла, что его требуется поощрить более решительным образом, поэтому обвила руками шею Мартина и притянула к себе его голову. Он по-прежнему колебался, но она сама поцеловала его и легонько застонала ему в губы. Мартин, казалось, уступил и, внезапно приподняв Стефани, посадил к себе на колени так, как той ночью в джипе.Майка и шорты, в которые она переоделась, совсем не защищали ее от жара, исходящего от тела Мартина. Приникнув к нему, она ощутила, как он возбужден. Стефани скользнула рукой под рубашку Мартина и пропустила между пальцами волосы на его груди. Они были жесткими и густыми. Не думая больше ни о чем, Стефани выпрямилась и стянула его рубашку через голову. Она хотела как можно теснее прижаться к нему. Она хотела ощутить его кожу своей. Ей нужно было чувствовать биение его сердца не только руками.Ей нужен был Мартин.Он повторил ее действия, сняв со Стефани майку. Затем немного отстранился и в темноте посмотрел на нее. Она не удосужилась надеть лифчик, и он обвел ее тело медленным, горячим, жадным взглядом, который она ощущала почти физически. К тому моменту, когда он поднял глаза к ее лицу, Стефани уже не хватало воздуха, а сердце колотилось быстро и яростно.— Ты прекрасна, — задыхаясь проговорил Мартин. — Удивительна.Стефани хотелось отрицательно замотать головой, но она не могла двигаться. Мартин провел пальцем сначала вокруг одной ее груди, затем другой. Снова его прикосновения были легки, едва ощутимы и все же пробудили в ней нестерпимое вожделение, от которого она не в силах была бы отмахнуться, даже если бы от этого зависела ее жизнь.Она и представить не могла, что их любовный акт начнется именно так. Их прежние объятия были жаркими, неистовыми, но теперь, когда оба знали, что неизбежное вот-вот случится, время словно замедлило свой ход, почти остановилось. Их снедало желание — Стефани знала это, — но теперь они растягивали каждое мгновение. Словно сквозь туман Стефани поняла почему. Ей хотелось открывать его, как неизведанную землю — медленно, не пропуская ничего. Он тоже не хотел спешить.Она провела руками по его груди, затем прижала ладони к твердым мускулам. Кожа Мартина, казалось, горела под ее прикосновениями. Она приблизила лицо и, убрав руки, стала касаться этих мест губами, целуя его грудь, плечи, шею. От Мартина пахло свежестью и мылом, и Стефани хотелось слиться с ним так, чтобы стало непонятно, где начинается он и где кончается она.Мартин, принявший на ладони вес ее грудей, застонал. Слышит ли он, как тяжело она дышит? Чувствует ли, как быстро бьется ее сердце? Наверное, думала она, но ей было все равно. Ей безразлично было все, кроме стремления слиться с ним.Он проговорил ей в губы:— Хочешь, войдем в дом?— Я… У меня есть жалюзи, — выдавила она с трудом. — Я повесила их после того, как ты показал через озеро мой дом.— Опусти их, — попросил Мартин.Она с огромным нежеланием оторвалась от него и протянула руку к шнуру, висящему на стене у них за спиной. Потянув его, она позволила планкам с постукиванием упасть вниз. Их обволокло интимной темнотой, еще более густой, чем прежде. Стефани с улыбкой заняла прежнюю позицию.Мартин улыбнулся в ответ, но выражение его лица тут же изменилось — все остальные чувства словно смело жадное нетерпение. Встав вместе со Стефани, он притянул ее к себе и стал целовать. Его язык проникал глубоко внутрь, а пальцы нащупали пояс ее шортов. Стефани помогла ему. Скрежету ее молнии, хорошо слышному в полной тишине, через секунду уже вторил скрежет молнии на джинсах Мартина. Извиваясь, оба избавились от одежды, не разрывая поцелуя. Желание Стефани возросло до неведомых прежде пределов. В темноте они крепко прижимались друг к другу, их тела соприкасались по всей длине.Ее руки жадно гладили его спину, сжимали ягодицы. И к чему бы Стефани ни прикасалась, всюду ее пальцы встречали только тугие мускулы и гладкую кожу… до тех пор, пока она не скользнула руками по его бедрам вперед.Шрам был твердым и словно отполированным. Стефани нежно провела по нему пальцами.— Тебе это мешает? — спросил Мартин, переместив губы от ее рта к шее.— Что ты, конечно нет, — прошептала она. Он прижал ее еще крепче и, нежно прикусив зубами мочку уха, вызвал в ней неистовый всплеск желания. Стефани застонала и коснулась его напрягшейся плоти. Мартин глубоко втянул в себя воздух и удержал его в легких, когда Стефани начала нежно водить руками вверх и вниз.— Не рассчитывай, что удастся делать это слишком долго, — хрипло выдохнул он.— Не буду, — еле слышно произнесла Стефани и задохнулась, когда рука Мартина, скользнувшая по ее ноге, нашла единственно верное место между бедрами. — Я… я обещаю.— Хорошо, — сказал он. — Очень хорошо. Стефани так и не поняла, относилось ли это к ее прикосновениям или к прикосновениям Мартина, да это было и не важно. Она полностью отдалась на волю его искусных пальцев. Мартин, казалось, точно знал, чего она хочет, в чем нуждается, и с восхитительным мастерством довел ее до потрясающего оргазма. Тяжело дыша, она припала к нему. Приподняв ее так, словно она ничего не весила, Мартин вместе с ней опустился на качели и оттолкнулся от пола. Качели мягко качались, веревки тихонько поскрипывали, ночной ветерок проникал сквозь планки жалюзи, когда Мартин посадил Стефани на себя.Секунду спустя он проник в нее, и Стефани уголком сознания успела отметить, что, даже если сейчас наступит конец света, она не обратит на это внимания. Ничего на свете не существовало. Был один только Мартин.Он стиснул ее плечи и откинул голову назад, на спинку скамейки, мускулы и жилы на его шее напряглись. После нескольких томительно-ритмичных движений Мартин выкрикнул ее имя и почти сразу же услышал собственное из уст Стефани. Глава 9 Когда на следующее утро зазвонил телефон, они лежали в постели Стефани. На какое-то мгновение она подумала, что скажет, если на другом конце провода окажется ее мать, а затем заглянула в глаза Мартина, смотрящие на нее из-под тяжелых полуопущенных век.За последние двенадцать часов они трижды занимались любовью, и ее ничуть не волновало, кто об этом может узнать. Они с Мартином могли бы кувыркаться хоть на лужайке перед зданием местного суда, и это ничего не значило бы для нее. Он был самым невероятным мужчиной из всех, кого ей приходилось встречать, и лучшим любовником из всех бывших у нее. Между взрывами необузданной страсти они говорили обо всем, что только можно представить, включая развод Мартина и его причины, а также ее несостоявшуюся помолвку с Родом.На четвертом звонке Стефани дотянулась до телефона и сняла трубку.Хрипловатый голос Дженетт ответил на ее «алло». Начальница обошлась без предисловий.— Ты в порядке?Стефани медленно села в постели. Ее тело ныло, но это скорее было связано с мужчиной, лежащим рядом, чем с автомобильной аварией.— Со мной все хорошо, — сказала она. — Откуда ты узнала?— Мне сообщил Фрэнк. Пришлось позвонить ему утром, когда я пришла на станцию. Тон и слова Дженетт сразу насторожили ее.— Что ты имеешь в виду, говоря «пришлось позвонить»? Что-то случилось?— У нас проблема.— Какая?— Помнишь коробку, полученную тобою вчера? С шоколадом?Стефани машинально посмотрела на свою сумочку. Вчера она не успела съесть плитку, которую захватила с собой. Авария — и Мартин — заставили ее забыть обо всем, в том числе и о любимом горьком шоколаде.— Да, конечно, — сказала она. — Я взяла одну с собой, но…— О Боже! Надеюсь, ты не съела ее?!— Нет… — медленно, с упавшим сердцем произнесла Стефани. — А в чем дело?— Слава Богу… Колин нашел Гарри и Дика сегодня утром в туалете. Их рвало, как объевшихся щенков. Утром они пришли раньше всех и, по-видимому, съели всю коробку… Ты знаешь, как они бессовестны и падки на сладкое! — Она глубоко вздохнула. — Это не пошло им на пользу.— О черт!.. Они поправятся?Дженетт еще не успела ответить, а Мартин уже сидел. Сонное выражение мгновенно исчезло с его лица. Он выглядел собранным и готовым к действиям. Перемена была почти пугающей. Когда он придвинулся к ней, Стефани прикрыла трубку ладонью и в двух словах объяснила, в чем дело.После короткой паузы Дженетт снова заговорила:— Скажем так… Они выживут, но пройдет еще немало времени, прежде чем любой из них снова захочет попробовать шоколада. Не хочу вдаваться в детали, но меня радует, что нашел их Колин, а не я; наверное, придется прибавить ему жалованье.Стефани помимо воли начала смеяться, но веселье тут же испарилось.— Их нашел Колин?— Ну да.В голове у Стефани зазвучал тревожный звоночек, и ей пришлось дважды моргнуть, чтобы остановить завращавшуюся вдруг комнату.— Колин… принес мне эту коробку, положил на стол и сказал, что кто-то оставил ее на стойке регистратора у входа. Он пояснил, что находился рядом, выполняя какое-то поручение Анджелы.На другом конце провода воцарилось мертвое молчание. Наконец Дженетт медленно произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14