— Эй ты, борец с беззаконием, вставай! Марукин с трудом встал.
— Ну что, прощаешься с жизнью? И правильно делаешь! Жить тебе, гад, осталось недолго!
— Миша, не пугай. Я ведь тебе живой нужен. Если бы ты меня хотел убить, то сделал бы это около маяка, — храбрился Марукин.
Смотритель усмехнулся:
— Э нет, Юрик. Мне просто хочется подольше посмотреть, как ты будешь от страха трястись, умолять, чтобы я тебя пощадил.
— Так, может, договоримся? — заискивающе заглянул ему в глаза Марукин.
— О, началось!.. — презрительно скривился смотритель. — Нет, Юра, я с тобой по-людски договорился, а ты мое золото увел, и у маяка, не задумываясь, грохнул бы. Думаешь, я не видел, как ты того парня вместо меня приложил?
— Ты мне выбора не оставил! — судорожно оправдывался Марукин. — Когда сбежал от Буряка, почему на связь не вышел? Я думал, ты меня кинуть хочешь!
— Брешешь! Ты следил за мной! Каждый мой шаг отслеживал и знал, что я ранен. Я поэтому и не мог с тобой встретиться.
— Да, знал… Но посуди сам, я ведь помог тебе с побегом. Тебе больше всего нужна была свобода, мне — деньги. Выходит, каждый из нас получил то, что хотел, — сказал Марукин.
Смотритель, опешив от такой наглости, разозлился:
— Говоришь, свободу мне дал? А потом чуть не грохнул! Только вот незадача: теперь у нас, Юрик, рокировочка вышла! Тебе нужны свобода и жизнь, а мне — золото. Все мое золото, до последней монетки! А если нет, я тебя прямо здесь закопаю!
— Если ты меня убьешь, то золота своего никогда уже не увидишь. Миша, ты же умный человек и понимаешь: если у тебя не будет денег, то далеко ты не уйдешь. Буряк тебя рано или поздно поймает, и тогда на тебя еще и убийство сотрудника милиции повесят, — нагнетал обстановку Марукин.
Но не на того напал! Смотритель зло осклабился:
— Обломится твой Буряк. У меня такой паренек в помощниках, что я всю вашу бригаду в два счета обставлю. Так что продолжай бояться.
— Но без меня тебе монетки золотые не достать, это уж точно, — повторил Марукин.
Смотритель взял Марукина за грудки и вплотную притянул к себе:
— А коли так, друг любезный, давай решим задачку про волка, козла и капусту. Как мне обратно золото получить, а тебе, если я подобрею, в живых остаться, — смотритель крепко держал Марукина.
Тот криво улыбался в ответ:
— Я вижу, ты уже придумал, как решить эту задачку. Так поделись, чего мне зря голову ломать.
— Ответ простой, Юрик. Ты мне рассказываешь, как добраться до золота, и как только мы с Костей его достаем, я тебя отпущу.
— Не смеши! — огрызнулся Марукин. — Если я расскажу тебе, где спрятал монеты, ты меня сразу же убьешь.
— Нет! Честное слово, нет. Отпущу, клянусь тебе!
— Я тебе, Миша, не верю. Не тот ты человек, чтобы свидетеля оставлять в живых, — Марукин с подозрением глядел на смотрителя.
— Я же тебе поверил! Скажи, прошу тебя! — заявил тот картинно.
— Сдохну, а не скажу! — но увидев, что смотритель рассвирепел, Марукин поспешно продолжил: — Ты лучше не злись, а выслушай мое предложение. Если ты меня отпустишь, то я принесу тебе половину. Это мое последнее слово. Иначе не получишь ничего.
— Ах ты, гаденыш! Мне же половину моего золота предлагаешь? Ты что же, думаешь, я не знаю, где ты его припрятал? — смотритель улыбнулся. — Знаю, Юра, знаю. Просто я тебя проверить хотел, а заодно и шанс дать на спасение. Последний.
— Врешь! Откуда тебе знать, где золото? — испуганно заморгал глазами Марукин. Смотритель наслаждался моментом:
— Не догадываешься? А золотые монетки мои в черном пакете в сейфе, что в твоем кабинете. Или не так?
— У-у! Это щенок твой видел! — застонал Марукин. — А я, дурак, сам его дело закрыл! Чувствовал же, что надо засадить его за решетку, да пожалел.
— Перемудрил ты, Юрик! А про жалость мне не рассказывай. Ты просто хотел, чтобы я с его помощью побыстрее тебя к золоту своему привел. Ну, а теперь ты мне не шибко-то нужен. Разве только ключи осталось у тебя забрать, — смотритель принялся бесцеремонно шарить по карманам Марукина. Найдя связку ключей, он удовлетворенно кивнул: — Ну, какой от кабинета, а какой от сейфа?
— Не скажу! — выкрикнул Марукин.
Но его горячность только позабавила смотрителя:
— Сам разберусь. Невелика наука, — он отошел от Марукина, рассматривая ключи.
— Ладно, твоя взяла. Слышь, Миша? Дай хоть водички попить. С вечера маковой росинки во рту не было.
— Э, нет. Питьевая вода для тебя роскошь. Человек без воды четыре дня может продержаться. А такая гнида, как ты, — всю неделю. Так что сиди и не пикай! — с этими словами смотритель отвернулся от Марукина, словно того и не было.
* * *
Костя так и стоял, задумавшись, возле телефона, когда в гостиную вошла Катя. Она, потягиваясь-, подошла к Косте и поцеловала его:
— Доброе утро, любимый, — но Костя молчал, и Катя озабоченно спросила: — Что с тобой? У тебя такой вид, будто бы ты или крупно выиграл, или продулся в прах.
— Продулся… Но именно поэтому выиграл, — таинственно ответил он.
Катя надула губы:
— Какие-то у тебя с утра загадки. А кто звонил?
— А тебе должны позвонить? Кто? — задал Костя встречный вопрос.
Катя испуганно смотрела на него:
— Ну, не знаю… Папа, например, — замявшись, она решилась спросить: — Это из больницы? Да?!
— А у тебя что, проблемы со здоровьем? — жестко спросил Костя.
— Вообще-то нет. Но иногда обостряется хронический тонзиллит. Я недавно сдавала анализы… А куда ты собираешься?
Костя взял куртку и направился к выходу:
— Надо с приятелем встретиться. Обсудить кое-какие дела.
— Так это из больницы звонили? Что они сказали? — тревожно спросила Катя.
— Да какая больница! Я же сказал, звонил мой приятель, у нас с ним дела. Дай пройти! — Костя отодвинул Катю в сторону и пошел к выходу.
Катя шла за ним:
— Костя, мне не нравится, как ты выглядишь! Что с тобой?
— Не знаю, что-то в горле першит. Может, я от тебя тонзиллитом заразился?
— Хронический — не заразный. Но если ты болен, может, лучше останешься дома? — заглянула она ему в глаза.
— Нет, не могу. Я под руководством этого товарища в последнее время в море купаюсь. Не могу пропустить очередную процедуру, — буркнул Костя.
— А зачем ты купаешься? — растерянно спросила Катя.
— Закаливающая профилактика, против тонзиллита! — крикнул Костя, громко хлопнув дверью.
* * *
Когда машина с Ириной скрылась из вида, Полина подошла к Самойлову и укоризненно спросила:
— Борис, почему ты ничего ей не сказал? Она же так ждала поддержки именно от тебя!
— Я не мог соврать ей. Я люблю и буду любить только тебя… — сказал Самойлов.
— Пожалуйста, не продолжай! — остановила его Полина. — У меня еще не прошли синяки после твоего последнего признания в любви.
— Я себе этого никогда не прощу! Не знаю, как объяснить, что тогда на меня нашло… Это было какое-то затмение… — неловко запинался Самойлов.
— Я не хочу разговаривать о наших с тобой отношениях именно потому, что боюсь повторения того случая, — напрямую сказала Полина.
— Клянусь, это больше не повторится! — взмолился Самойлов.
— Хорошо. Скажи, а как там Алешка и Маша? — сменила тему разговора Полина.
— У них все отлично. Маша за мной ухаживает, а недавно цветы подарила! — вспомнив это, Самойлов улыбнулся. — Если они поженятся, я буду очень рад за Алешу. Правда, он сам не очень меня слушает. И главное, постоянно спорит.
— Наверняка ты эти споры и провоцируешь, — уверенно заявила Полина. — Ты же везде видишь заговор против себя со стороны Буравина.
— Наши отношения с Виктором Алеши не касаются, — сухо отрезал Самойлов.
Полина поджала губы:
— Хорошо. Значит, я могу быть уверена, что ты не винишь Лешку в том, что он собирался уйти в рейс на « Верещагине ».
— Алеша собирался в рейс на «Верещагине»? Когда? — потрясенно спросил Самойлов.
Полина поняла, что проговорилась:
— Борис, это был импульсивный поступок. Когда он поссорился с Машей, то решил уехать из города.
— И не нашел ничего более подходящего, как обратиться за помощью к Буравину! — с обидой в голосе воскликнул Самойлов.
Полина защищала сына:
— Только потому, что после раздела фирмы «Верещагино» достался ему. А Алеша хотел уйти в рейс на судне, которое знает, со знакомыми людьми.
— Почему же он мне ничего не сказал? — недоумевал Самойлов.
— Наверное, боялся, что ты не поймешь его, — резонно заметила Полина.
— Нет, почему же, я его понимаю. И вижу, что он предал меня, — Самойлов развернулся и пошел к своей машине.
Полина окликнула его:
— Постой! Почему ты вечно считаешь, что тебя окружают одни предатели?
— Да потому что не только соперники, но и вся моя семья, ведут себя так, будто бы я пустое место. Сначала вы просите о помощи, потом пользуетесь мной и в конце вытираете об меня ноги! Но этого больше не будет! Все, хватит! — Самойлов сел в машину и резко тронулся с места.
Дома он сразу же достал из шкафа бутылку, налил в стакан и залпом выпил. Мрачно глядя перед собой, он позвал:
— Алеша! Алеша!
— Ты меня звал? Зачем? — вошел в кухню Леша.
— Скажи мне, пожалуйста, сын, у меня что, мало судов? — холодно спросил отец.
— Нет, не мало. Правда, они все стоят на рейде. Ты ведь сократил команды вполовину, а остальным не платишь жалование, — с укоризной сказал Леша.
— Но на одну команду у меня наберется людей? Одно судно я могу вывести в море, если мне этого очень захочется! — постепенно распалялся Самойлов. — Я просто не могу понять, неужели Буравин платит своим служащим больше, нежели я своему сыну?
А, вот оно что! Ты про «Верещагине». Нет, не больше. Я тогда вообще о деньгах не думал. Если бы «Верещагине» не уходил в рейс утром следующего дня, то я не стал бы ждать и уехал из города на поезде, — сказал Алеша.
— Почему же не уехал? — язвительно спросил Самойлов.
— Потому что решил уйти в рейс. Женька, мой друг, стал на «Верещагине» старпомом, — объяснил Леша.
Самойлов взвился:
— Женька — не друг. Он враг! Он предпочел работать с Буравиным, хотя я предлагал ему перейти в нашу фирму.
— Но и после этого он все же остается моим лучшим другом, — отрезал Леша.
— Алеша, не притворяйся, что не понимаешь того, о чем я тебе говорю! Ты предал меня и выставил всеобщим посмешищем!
Алеша удивленно смотрел на него:
— Отец, я не понимаю, о каком предательстве ты говоришь?
— А ты подумал, что сказали бы в городе? Самойлову не хватает денег, чтобы выиграть тендер, поэтому его сын подрабатывает у конкурентов матросом. И у кого? У Буравина! — схватился за голову Самойлов.
Леша пожал плечами:
— Пусть говорят, что им вздумается! Мне все равно.
— А мне нет! Слабости в бизнесе не прощаются. А то, что ты едва не перешел к Буравину, — самая что ни на есть, слабость.
— Папа, два слова — «война» и «Буравин» — постоянно идут у тебя в связке, — Леша укоризненно глядел на отца.
— Не я первый начал эту войну, — хмуро отозвался тот.
— Но ты хочешь отомстить ему с помощью бизнеса. Один раз ты уже чуть не отобрал у него фирму, а теперь собираешься во что бы то ни стало лишить тендера, — перечислял Леша.
— Да? А может, это он не хочет успокоиться, пока еще не все отобрал у меня?
— Он не отбирает, — возразил Леша. — Ты сам прогоняешь всех, кто не хочет участвовать в твоей мести. И я не хочу.
Алеша взял со стула свою куртку и пошел к выходу. Самойлов крикнул ему вслед:
— Тем не менее, тебе придется слушаться меня, пока ты живешь в этом доме. Куда ты идешь? Разговор еще не закончен!
— Нет, закончен, — повернулся на полпути Леша. — Я иду собирать вещи. Я не хочу подчиняться твоим приказам, которые продиктованы слепой яростью и жаждой мести. И считай, что с этого дня я у тебя больше не работаю.
— И куда же ты? К Буравину?
— А вот это уже не твое дело, — ответил сын.
* * *
Кирилл написал Таисии любовное письмо. Оно получилось невероятно искренним и лиричным. «Моя единственная в жизни любовь. Мне не дает покоя то, как мы расстались с тобой в последний раз. Это досадное непонимание!.. Нет, только не с твоей стороны! Ты всегда знала, какой отвратительный у меня характер, но терпела все эти мои выходки, плохое настроение. Клянусь, теперь у нас все будет по-другому! И я приложу все силы, чтобы сделать тебя счастливой!» Он перечитал написанные строки и счастливо улыбнулся.
* * *
Проводив сестру, Полина вернулась домой.
— Увезли? — спросил Буравин. Полина молча кивнула.
— А что Борис? На тебе лица нет. Он опять сделал какую-то гадость?
— Нет. Это я гадость сделала и ему, и Алеше. Я нечаянно проболталась, что Алеша хотел уйти в рейс на «Верещагине», — с тяжелым вздохом сообщила Полина.
— Да, Алеше не позавидуешь. Самойлов наверняка воспринял его поступок как личное оскорбление.
— Я боюсь, что они поссорятся. Алешка же только с виду мягкий. Если Борис заденет его за живое, Алешка может взорваться. А в таких случаях он становится еще упрямее, чем его отец, — Полина тревожилась, представляя себе все дальнейшие варианты развития событий.
Видя ее волнение, Буравин предложил:
— Если они разойдутся, я могу взять Алешу в свою фирму.
— Витя, к тебе он ни за что не перейдет. Я просто не могу понять Бориса. Твердит: люблю, люблю… Но что бы он ни сделал, мне и сыновьям становится только хуже, — она опустила голову на плечо Буравина. — Неужели ни он, ни Таисия не могут смириться с тем, что нам может быть хорошо без них?
— Таисия, кажется, уже поняла это, — заметил Буравин.
Полина подняла голову и удивленно посмотрела на него. Буравин пояснил:
— Вчера я застал ее у Кирилла, и она призналась, что встречается с ним.
— Так вот почему ты не поговорил с Кириллом об Ирине, — догадалась Полина. — Постеснялся просить за мою сестру при Таисии.
— Нет. Понимаешь, все, с чем я к нему шел, просто вылетело из головы, когда я увидел у него Таисию.
— Ты ревнуешь? — тревожно спросила Полина.
— Нет, не ревную. Но мне очень не нравится, как она себя ведет. Какой пример она показывает Кате? Что, я не прав?
Полина смотрела на Буравина, как будто впервые:
— А тебе не кажется, что мы с ней очень похожи? Почему же, когда я уходила от Бориса, ты не сказал мне, что я становлюсь дурным примером для своих сыновей?
— Не сравнивай себя и ее. У тебя были совсем другие обстоятельства, — отмахнулся Буравин.
— Те же самые! Но теперь я вижу, что не только мы с ней, но и вы с Борисом очень похожи! То же собственничество, возведенное в культ, то же нежелание считаться с другими! — она вышла из комнаты.
Буравин потребовал:
— Полина, вернись!
Ответом ему было молчание. Буравин, глядя на часы, пошел за Полиной:
— Полина, я опаздываю на работу…
— Ну и беги на свою работу! Я с тобой разговаривать больше не желаю! — отозвалась она.
Буравин так и замер посреди гостиной:
— Полина, я знаю, что у меня масса недостатков. Давай поговорим.
— Я уже все сказала.
— Хорошо, я надеюсь, вечером ты будешь больше настроена на общение, — отступил Буравин.
* * *
Смотритель приветствовал зашедшего в док Костю:
— Костяш, привет! Погляди, какой у меня тут улов! — и он указал на Марукина и добытый около маяка пистолет.
Костя выдохнул:
— Ух ты! Только что-то он очень бледненький? Видел бы ты его в кабинете: такой надутый и важный, того и гляди лопнет!
— Ладно, Костя, не задирай его! Юрик ведь теперь с нами, как говорится, в одной лодке, — иронизировал смотритель.
— Да? — подхватил Костя. — Тогда надо побыстрее его выкинуть за борт.
— Нельзя! Он собирается оказать нам очень важную услугу. Вот, вызвался помочь достать мое золото из милиции, — сообщил смотритель.
— Интересно, как? Что, сходит и принесет? — поинтересовался Костя.
— Нет, так утруждать его мы не станем, — заступился за Марукина смотритель. — В милицию пойдешь ты!
Марукин засмеялся.
— Я в милицию не пойду! Даже не думай! — предупредил Костя. — Смотри, даже этот Марукин смеется над нами!
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним! — мудро заметил смотритель. — Послушай лучше, что я придумал…
— Даже слушать не хочу! Сказал — не пойду, значит, не пойду. Если хочешь, иди сам.
— Да что ты разнылся? Будь мужиком!
— А так я, значит, трус? — завелся Костя. — Хорошо же ты устроился! Сидишь тут, планы строишь, а я должен рисковать?
Смотритель взял Костю за плечи и встряхнул.
— Кажется, настало время тебя немного освежить, — сказал он и подтолкнул сопротивляющегося Костю к выходу.
* * *
Врач выговаривал Андрею:
— Да, дружочек, плохо дело! У вас очень сильное сотрясение. Непонятно, как вы вообще смогли самостоятельно добраться до больницы!
— Вы знаете, сильные головные боли начались только утром, — объяснил Андрей. — А до этого я думал, что обойдется.
— Поразительная выносливость. Но еще более поразительная беспечность! — возмущался врач. — Вам надо было вызывать «скорую». Что, если бы вы потеряли сознание по дороге?
— Но ведь не потерял! — беспечно улыбнулся Андрей.
— Ладно, расскажите, как вы получили эту травму? — поинтересовался врач.
— По рассеянности, — невинно сказал Андрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30