В палату на цыпочках вошла тетя Салли.
– Я говорила с Надин и знаю, что ты сделала аборт. Бедная моя Джо! Не огорчайся, девочка, это к лучшему, вот увидишь.
– Ты сказала об этом папе? – вздохнула Джоанна.
– Нет, словом не обмолвилась. Он в церкви. Вообразил себя новым баптистом, и теперь его оттуда не вытащишь. Я вообще не хочу ни о чем говорить с ним, пока не пройдет операция. Его сердце слишком слабое для того, чтобы так долго быть в напряжении. Лучше подождать, пока я смогу сказать ему, что обе наши девочки в порядке.
Джоанна вспомнила, что Карл собирался привезти детей.
– Не волнуйся, Джо. Малыши прекрасно ведут себя, а миссис Уилсон сделала так, что мы чувствуем себя как дома. Мы с отцом решили пожить здесь, пока вы обе поправитесь и встанете на ноги.
Когда тетя Салли ушла, Джоанна достала колоду карт и разложила пасьянс. Множество противоречивых чувств не давало ей покоя, и одним из них была злость. Злость на Люда, на тетю, на весь мир. Никто на свете не понимал, как она хотела ребенка и что ей пришлось пережить, теряя его.
В дверях показалась голова Доминика.
– Вот, решил заглянуть. Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, прекрасно, – не отрываясь от карт, ответила Джоанна.
– Как насчет джина? – спросил он, входя в палату.
– С удовольствием. Добавь тоник, два кубика льда и выжми лимон.
– Я имею в виду карточную игру «джин», – рассмеялся он.
– Нет, спасибо. Мне эта нравится.
Джоанна положила королеву пик на короля червей и поняла, что раздражение против Люда она невольно переносит на Доминика.
– Понятно. Так вот чем занимается такая непослушная девочка, как ты, в таком месте, как больничная палата!
– Мне очень жаль, – резко отозвалась она, и вдруг слезы градом покатились у нее по щекам.
– Это ужасная потеря, страшное разочарование. Я знаю, моя дорогая, как это больно, как разрывается от этого сердце.
– Пойми, я была беременна, и вдруг… нет, – шептала она, заливаясь слезами.
Доминик взял стул и присел возле ее кровати. Он молчал, но Джоанне было легче и спокойнее в его присутствии. Она не ощущала себя такой одинокой, всеми покинутой и была благодарна ему за то, что он не пустился утешать ее тем, что пройдет время и у нее еще будут дети. Когда несколько минут спустя Джоанна взглянула на Доминика, то увидела в его глазах слезы.
– Когда я был женат, мы тоже потеряли ребенка, – смущенно объяснил он, перехватив ее взгляд.
Такое проявление чувства вызвало у Джоанны настоящую истерику. Она разрыдалась в голос и прижалась к плечу Доминика. Он взял себя в руки и обнял ее как врач и друг, а не как мужчина, влюбленный в женщину, которой необходима его поддержка.
Доминик не стал говорить Джоанне о том, что его жена Алексис, опасаясь за свою фигуру танцовщицы, сделала аборт, не посоветовавшись с ним и даже не поставив его в известность, и что он до сих пор не может простить ей такого предательства.
Разумеется, ситуация Джоанны была безвыходной. Доминик заходил к Надин и из разговора с ней понял, что Джоанна утаила от сестры правду. Такое проявление великодушия лишь возвысило Джоанну в его глазах.
Утром, когда доктор Хэллоран осматривал Джоанну в последний раз перед операцией, появился Доминик.
– Тебе, должно быть, надоели доктора, поэтому я зашел лишь на минуту пожелать тебе удачи.
– Нам всем понадобится удача, – мрачно заявил Мак, входя в палату. – Почему, черт побери, вы не сказали мне, что хотите, чтобы ваша сестра думала, будто у вас случился выкидыш?
– Неужели вы сказали ей правду, доктор Мак! Я же оставила для вас сообщение с просьбой зайти сначала ко мне!
– Да, но я получил его слишком поздно. Первый раз в жизни сталкиваюсь с близнецами, которые ничего друг другу о себе не рассказывают.
– А в чем проблема? – спросил Доминик.
– Проблема в том, что Надин опять отказывается от почки сестры. Она в истерике. Вы обе меня с ума сведете своими выходками!
* * *
– Уходи! – крикнула Надин, увидев на пороге палаты сестру. – Уходи, я не могу тебя видеть.
– Дини, я просто не хотела расстраивать тебя, поэтому не сказала правду. Пойми, я хочу, чтобы тебе пересадили мою почку, потому что люблю тебя.
– Нет! – воскликнула Надин. – Нет! Ты не можешь любить меня! Ты перестанешь меня любить после того, как узнаешь, как подло я поступила с тобой. – Она разрыдалась, закрыв лицо руками.
Джоанна присела на край постели и с замиранием сердца приготовилась выслушать признание сестры.
Глава 26
После того как Джоанна и Люд вернулись с Гавайских островов и между сестрами произошла ссора, Надин вскоре взяла себя в руки и с головой ушла в работу.
– Ты в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась Ферн, столкнувшись с Надин на студии.
– Ларингит прошел, горло не болит, и я снова в состоянии проговаривать реплики. Что касается остального, то я чувствую себя дурно и выгляжу соответственно. Больше нет вопросов?
Ферн не показалось, что Надин выглядит как-то уж особенно плохо, но если она набросилась на нее с порога, значит, действительно огорчена. Люд уже был в студии и работал со сценаристом и дизайнером. Обе женщины проводили его ненавидящими взглядами.
– Ублюдок, – пробормотала Ферн. – Отправился загорать на теплом солнышке, взвалив на меня всю грязную работу. Хотелось бы мне стереть с его физиономии эту самовлюбленную ухмылочку!
– Мне тоже, – поддержала подругу Надин.
– Это пошло бы на пользу фильму и нам всем. – Ферн преданно посмотрела на нее. – Сказать по правде, Нэдди, твоя сестра так окрутила Люда, что он, словно голубок, готов есть из ее рук. А на остальных ему наплевать.
Ферн сдержалась, чтобы не наговорить лишнего, и ушла, оставив Надин в глубоком раздумье. Надин прекрасно справилась с первой сценой, и Люд был доволен. Но во время второго эпизода она стала сбиваться и в довершение всего разревелась.
– Люд, я не могу продолжать, – прошептала Надин, глядя на него с плохо скрытой злобой. – Я понимаю, что произойдет, если я откажусь от съемок, но я ничего не могу с собой поделать. Я так несчастна.
Люд объявил перерыв и пригласил Надин на чашку кофе.
– Мне так трудно… видеть тебя каждый день, – смахнув слезинки с ресниц, пожаловалась она. – Я стараюсь, но у меня ничего не получается.
– Надин, прошу тебя.
– Ты знаешь, как много для меня значит эта роль. Но я не выдержу больше этой муки.
– Если ты откажешься сейчас, на фильме можно будет поставить крест.
– По-твоему, я этого не понимаю? – воскликнула Надин. – Но я не знаю, что мне делать, Люд. Я не знала, что ты и Джоанна… – Надин захлебнулась рыданиями и не могла продолжать.
– Надин. – Люд устало провел ладонью по лицу и продолжил как можно более мягко и убедительно. – Давай договоримся так: сегодня днем мы проведем съемки как обычно, а вечером поужинаем и обо всем поговорим, ладно?
Предложение Люда показалось ей многообещающим, и она застенчиво улыбнулась сквозь слезы.
– Я не уверена, что у меня получится, но попробую.
– Вот и хорошо, моя девочка. – Люд накрыл ее руку своей ладонью.
Съемки продолжились. Надин блистательно справлялась с ролью. Ей была приятна тайная мысль, что она куда более талантливая актриса, чем Люд предполагает.
Вечером Люд, в замшевом пиджаке, палевой рубашке и красно-сером шейном платке, заехал за Надин на лимузине с шофером.
Она по такому торжественному случаю надела платье от Лауры Биаджиотти. Представить Джоанну в таком наряде было трудно – именно этим прежде всего объяснялся выбор ее сестры. Отрезное по талии платье подчеркивало женственность фигуры.
– Ты потрясающе выглядишь, – сказал Люд, бегло окинув ее оценивающим взглядом с головы до пят.
Она смущенно поблагодарила. Люд закурил сигарету с марихуаной, затянулся и передал «косяк» ей. Она глубоко втянула дым и запрокинула голову, так чтобы видеть его лицо в профиль. Взгляд Люда скользнул по ее груди, четко обозначившейся под тонким белым шелком.
Лимузин остановился возле Международного торгового центра. Они поднялись в стеклянном лифте на сто семнадцатый этаж и вошли в ресторан. Официант проводил их к столику у окна.
– Как высоко луна, – мечтательно заметила Надин, глядя на небо.
– Как высоко Надин, – пошутил Люд, заслужив поощрительную улыбку.
Он сделал глоток мартини и посмотрел на Надин взглядом, заставившим ее почувствовать, что она единственная женщина на свете.
– Надин, тебя ждет блистательная актерская карьера. Природный талант в совокупности с изяществом и красотой – это настоящее чудо. Я впервые встретил актрису, которая за такое короткое время смогла пройти путь от дилетантки до профессиональной актрисы. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Надин казалось, что ее окутало огромное теплое облако, в котором было очень уютно и комфортно. Тем не менее она не забыла скромно опустить глаза и сдержанно поблагодарить его:
– Это необыкновенно приятный комплимент. Я высоко ценю его. Сколько себя помню, я всегда мечтала стать актрисой.
– Надин, – вкрадчиво вымолвил он, – расскажи мне о своем детстве, о том, как ты маленькой девочкой жила на ферме и грезила о другой жизни.
– Ну, я с детства была не такой крепкой и сильной, как Джоанна. Скорее я пошла в мать: она отличалась меланхолическим и несколько романтическим нравом, – начала Надин.
Она рассказала Люду и об их прежней бедности, и о том, как они с сестрой оказались перед камерами на телестудии в Далласе, и о том, как ей это сразу же запало в душу. Надин старалась почти не упоминать о Джоанне в своем рассказе.
Люд заказал еще мартини. Надин болтала без умолку, потому что ей нравилось красоваться перед Людом, видя, как внимательно он ее слушает. Она положила ногу на ногу и случайно задела ботинок Люда, но не отодвинулась. Люд тоже сделал вид, что ничего не произошло.
Когда Надин заговорила о своем обучении в колледже, из ее слов следовало, что она перешла с театрального отделения на художественное под давлением Джоанны, не сумев отстоять свой выбор.
– До тех пор пока я не встретила тебя, Люд, и ты не разглядел во мне колоссальный актерский потенциал, я не верила в свое дарование.
Его улыбка проникла ей в самое сердце, вывернув его наизнанку. Надин никогда не сталкивалась с более обаятельным мужчиной, никогда ни к кому не испытывала большего влечения.
Закончив свое повествование, Надин на какой-то миг почувствовала себя неуверенно и поспешила смиренно склонить голову и выдавить из себя несколько слезинок. Когда она подняла на Люда печальные глаза, в них блестели слезы, губы едва заметно дрожали.
– Я так была рада работать с тобой, учиться у тебя, но… но… – Она осеклась, еле сдерживая рыдания.
– Не желаю слушать никаких «но», – сказал Люд и, потянувшись через стол, взял ее руки в свои. – Ты сделаешь то, что должна и хочешь. И я помогу тебе в этом. Как помог когда-то Эллен Филдс. – Это было имя популярной кинозвезды, с которой Люд работал на заре ее творческого пути.
– Я этого не знала, – солгала Надин, широко раскрыв глаза от притворного удивления.
Люд объяснил, что в то время он был всего лишь помощником режиссера. Надин, как казалось, ловила каждое слово, слетавшее с его губ, а на самом деле продумывала очередной жест. Она целую неделю исподволь выуживала из Ферн информацию о Люде и теперь знала о его стремительном взлете от актера массовки до режиссера все в мельчайших подробностях. У него был головокружительный роман с Эллен Филдс, который длился целых три месяца. Теперь наступила ее очередь.
– Ты голодна? – спросил Люд.
– Пожалуй, да. – Надин смотрела на него влюбленными глазами, словно готова была слушать его вечно.
Когда он подавал ей пальто, Надин прижалась к нему спиной на долю секунды и почувствовала, как он сжал ей плечи. Она постепенно достигала желаемого результата.
– Посмотри, как сверкающие огни города отражают сияние звезд, – прошептал он ей на ухо. – Ты займешь свое место среди этих звезд. Я тебе обещаю.
Лимузин отвез их на стоянку вертолетов в западную часть города.
– Я подумал, а не прокатиться ли нам на вертолете в Коннектикут и поужинать там?
– Потрясающая идея!
Надин пришла в восторг, когда зарокотал двигатель, а над головой у нее тяжело тронулся с места винт. Тем не менее она изобразила испуг и вцепилась Люду в руку.
Неровный полет вертолета дал ей возможность прижаться к нему, шептать ему на ухо, придвигать лицо близко к его губам, чтобы расслышать то, что он говорил. Всю дорогу Надин смотрела на него с обожанием, следя за тем, чтобы ее губы всегда были влажными и чуть приоткрытыми. Наконец Люд не выдержал, привлек ее к себе и поцеловал. Надин вырвалась из его объятий, понимая, что он уже завелся, и стала смотреть вниз, притворяясь ужасно заинтересованной ландшафтом.
В такси Люд держался корректно, и в ресторане тоже.
После ужина, когда они вышли на улицу, Надин обернулась к нему. Ее губы были выжидающе приоткрыты, в глазах читался откровенный призыв. Люд привлек ее к себе.
Они взяли такси и отправились в мотель. Надин, опьяненная успехом более, чем вином, искусно разыгрывала гордую неприступность, после чего бросилась в огонь всепожирающей страсти, как на амбразуру.
За завтраком на следующее утро Надин не сдержала дерзкой усмешки.
– По-твоему, я безнравственна?
– Восхитительно безнравственна, – ответил Люд и посмотрел на часы. – Нам лучше поспешить, дорогая. Иначе опоздаем.
Они вернулись в Нью-Йорк на вертолете.
Надин даже не заикнулась о продолжении отношений.
На съемках Люд держался с ней подчеркнуто корректно, перемежая замечания с комплиментами. Он явно не хотел обнаруживать их связи перед коллегами. Надин не возражала – до поры до времени.
Они продолжали встречаться дважды в неделю у него дома. Из-за детей Надин всякий раз возвращалась домой ночевать. Они с Людом никогда не говорили о Джоанне. Надин знала, что он продолжал видеться с сестрой, но уверила себя в том, что их расставание – вопрос времени.
Хотя Надин не избегала общения с Джоанной, они стали реже видеться. Во-первых, потому что было много работы, во-вторых, потому что чувствовала себя виноватой.
Надин с нетерпением ждала предстоящей поездки в Нью-Хэмпшир и связывала с ней большие надежды. Ей предоставлялась возможность целую неделю провести вместе с Людом вдали от Джоанны и раскинуть сети обольщения так, чтобы он окончательно предпочел ее сестре.
В первую же ночь Люд пришел к ней в комнату, но из этого ничего не получилось. Он был погружен в собственные мысли и отнесся к ней без должного внимания. Надин удвоила свои старания обольстить его, но тщетно. Их любовь в ту ночь напоминала механическое действие.
Когда на следующий день на съемочной площадке Люд с головой ушел в работу и отказывался даже замечать ее, Надин встревожилась.
Вечером Надин не дождалась его и сама отправилась к нему в комнату. Однако ей пришлось вернуться: за дверью Люда раздавался его вкрадчивый соблазняющий голос и отчетливое женское хихиканье. Люд был в постели с Лорри, дочерью хозяина горнолыжной базы.
Надин рассказала Джоанне и о том, как флиртовала с Томми, чтобы разозлить Люда. Не забыла она упомянуть и о том, что сильно напилась, и о том, как курила травку в вертолете в надежде получить с Томми такое же удовольствие от полета, как и с Людом.
Джоанна, белая как полотно, вытянулась в струнку на краю ее постели.
– После катастрофы я хотела рассказать тебе все про нас с Людом, но просто не смогла. А когда я узнала, что ты беременна, то… – Слезы покатились у нее по щекам. – Джен, у меня нет сил. Я не хочу больше жить. Я не заслуживаю твоей жертвы.
Джоанна медленно поднялась, чувствуя, что ее тошнит. Она взглянула на сестру так, словно никогда не видела ее прежде, и, не сказав ни слова, вышла из палаты.
– Миссис Леннокс, – окликнула ее медсестра, – с вами хочет поговорить доктор Мак.
– Потом, – Джоанна направилась к лифту, ничего не видя перед собой, как лунатик.
Возле ее палаты доктор Хэллоран разговаривал с сиделкой.
– Нет, не сейчас, прошу вас, – отмахнулась от него Джоанна.
– Вы в порядке? – обеспокоенно поинтересовался он.
– Нет, черт побери, не в порядке! – Она вошла в палату и захлопнула за собой дверь.
Вытянувшись на кровати, она тупо уставилась в потолок. В голове у нее крутился один и тот же вопрос: почему? Почему Надин сделала это? Мотивы Люда легко прочитывались. Он хотел, чтобы Надин продолжала съемки, и готов был пойти на что угодно ради завершения своего фильма. Надин пустила в ход все свое очарование, чтобы соблазнить его, и он сдался.
Теперь Джоанна понимала, чем было вызвано его охлаждение к ней после возвращения с Гавайских островов, почему он избегал ее, ссылаясь на работу. Они стали реже видеть друг друга, а потом Люд не пришел на встречу в пятницу. И только для того, чтобы быть с Надин. Едва добравшись до Нью-Хэмпшира, Люд провел ночь с Надин. И это после того, как накануне узнал о том, что скоро станет отцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34