День пролетел незаметно. Далеко за полдень Мэлия выскользнула в салон и столкнулась с только что вошедшей клиенткой.
— О, извините, — воскликнула она. Пухлая, средних лет женщина, обернувшись, улыбнулась ей:
— Пожалуй, вам еще неизвестно, что всюду можно поспеть и не торопясь.
— Со временем узнаю. — Мэлия положила ладонь на пухлый локоть женщины. — У меня не выработалась привычка жить по заведенным правилам. Интересно, кто-нибудь научился искусству прожить жизнь?
— Мисс Мэри говаривала, что никто, да это и к счастью. Представьте, как было бы скучно тому, кому наперед все известно. Ему нечего ждать и некуда идти. Я, — сказала она Мэлии, — уже спускаюсь с горы.
— А я, — вздохнула девушка, — только начала подниматься.
— Однако у вас имеется прекрасная дорожная карта, оставленная вам тетей.
— Без нее меня бы затянуло в первую попавшуюся трясину, — созналась Мэлия.
Анри, лучезарно улыбаясь, вышел вперед, и они с клиенткой скрылись из виду. Мэлия подошла к регистрационному журналу, а затем на цыпочках пробралась к себе в кабинет. Снаряд не падает дважды в одну воронку. На сей раз она налетела на мать Берта.
На письменном столе лежала пачка писем. Мэлия как раз размышляла, ответить ли ей самой или отдать секретарю, когда в кабинет вошел Анри.
— Я желал бы знать мнение мистера Лихуфа относительно моего контракта, — промолвил он.
Девушка вздохнула:
— Анри, мы не обсуждали этот вопрос. У нас и без того было немало дел. Я ведь просила вас пересмотреть ваше решение.
Анри кивнул:
— Я передумал. Мисс Мэлия, у мисс Мэри вошло в обыкновение дарить всем служащим что-нибудь на Рождество. Не могли бы вы подарить мне новую бритву?
Потом все завертелось, закружилось, и думать о чем-то другом, кроме руководства салоном, времени не было. Началась рождественская лихорадка, и Мэлия летала по залу, помогая мастерам тем немногим, что было в ее силах.
Как-то позвонил Берт. Суд вынес решение в пользу его клиента.
— За что тебе, Мэлия, от меня благодарность. В субботу, вернувшись от тебя, я пересмотрел свою тактику в суде.
— Берт, — возразила она, — да ведь мы же об этом и словом не обмолвились.
— Знаю. Вот тут-то собака и зарыта. В твоем присутствии я начисто позабыл об этом деле. Когда же дома я вновь стал его просматривать, то оно предстало передо мной в новом свете.
Они увидятся после Рождества. Его матушка навестит ее, как только Мэлия вернется в город.
Счастливая Мэгги и усталая Мэлия собирались в дорогу отпраздновать сочельник в доме у родителей девушки.
Родители встретили ее обеспокоенными расспросами, а сестры — любопытными взглядами. Затем все успокоились. До них доходили какие-то странные слухи о произошедшей в Мэлии перемене.
Да, их дочь изменилась. Мистер Морган не сразу нашел подходящие слова, чтобы определить, в чем именно.
— Она утратила свой прежний высокомерный вид, — по секрету сообщил он супруге. — Стала больше походить на человека.
— Теперь Мэлия больше напоминает твою сестру Мэри в ее возрасте, — любезно возразила его жена.
Утром зашел Дэнни. Мэлия не успела даже стряхнуть остатки сна. Мгновение он пристально разглядывал ее, затем широко раскинул руки:
— Ура! Ко мне вернулась моя девочка. Ну же, любимая! Я подыскал для нас не дом, а сказку: жилой прицеп. Мы поставим его возле терминала, и ты всегда будешь у меня на виду.
Они вышли и сели в машину Дэнни, где долго беседовали. Когда девушка вернулась домой, старшая сестра покачала головой:
— Ты потеряешь его. Мерлин всерьез положила на него глаз.
— Я уверена, что Мерлин больше моего придется по душе жить в прицепе, пусть даже и в самом что ни на есть первокласном.
— У тебя есть кто-то другой? — осведомилась младшая сестра.
— У меня есть кое-что более притягательное — салон красоты. Приезжайте ко мне на Пасху. Вы сами все поймете.
Бесцеремонное обращение Мэлии с Дэнни, которого ее родители считали лучшей партией в долине, не принесло им облегчения. Однако Мэгги была довольна. Когда на другой вечер они уезжали, вся семья провожала их, хоть и была преисполнена благоговейного страха.
На следующей неделе дела в салоне пошли чуть хуже. Мэлия решила отпускать служащих пораньше без вычетов из зарплаты.
Позвонила миссис Лайонел Лихуф и пригласила Мэлию на свою новогоднюю вечеринку в «Гербе голубых гор». Мэлии пришлось признаться, что она уже приняла приглашение отправиться туда вместе с Анри.
— Все, кто что-нибудь из себя представляет, — веско заявил он ей, — будут там. Я не знаю лучшего способа показать им, что мы в дружеских отношениях.
Анри пригласил еще двух человек: привлекательную молодую вдову Нейс Дарман и статного блондина, которого он представил как стилиста с юга, ищущего место в разрастающемся городе.
Мэлия получила бы от вечера удовольствие, если бы не Ренали Грейтон. Та умудрялась все время танцевать с Бертом. Она постоянно кружилась на виду у Мэлии, повернув Лихуфа спиной к ней и торжествующе выглядывая из-за его плеча.
Затем Нейс что-то сказала Анри. Тот исчез и появился уже с Ренали. Берт буквально бросился к их столику.
После обычных вопросов и ответов о прошедшем празднике, Мэлия спросила:
— Берт, что с тобой? У тебя такой вид, будто весь мир катится в тартарары.
— Перед отъездом я получил плохую новость, — сознался он. — Мы теряем несколько крупных сделок на недвижимость, потому что не можем гарантировать владельцам новых заведений подходящих площадок для автостоянок в центре города. Они планируют построить стоянку в Даннингтоне, так что в результате на окраине окажемся мы. Можешь себе представить, что станет с торговцами и предпринимателями в центре, в том числе и с тобой.
Комитет добился разрешения на покупку всех участков, кроме крайне необходимого среднего участка, где стояло старое здание.
— Требуют больше денег?
— Не думаю. Мы отыскали одну наследницу. Некую Энн Картер, женщину средних лет. Мы никак не можем связаться с ней — ни лично, ни письмом, ни телеграммой. В то же время ее адвокат получает от нее телеграмму всякий раз, когда мы предпринимаем попытку заключить контракт.
Нет, он, естественно, не скажет, где она находится.
Первого числа следующего месяца заканчивается право на покупку дома Моррисона. А без него нет смысла держаться за остальные.
Жители города весьма огорчены таким поворотом дел.
Праздники подошли к концу. Удивительно, но в «Двойном зеркале» все обстояло по-прежнему. Впрочем, чуть-чуть поменялись клиентура и часы работы. На второй неделе нового года прибыль увеличилась.
Мэлия с вожделением поглядывала на небольшой магазинчик к северу от салона, где продавали велосипеды. Его хозяин желал расторгнуть аренду и перебраться на окраину города, где мальчишки и велосипеды не мешают движению.
Она как раз думала об этом, растянувшись в кресле и ожидая, когда Анри закончит работать с клиенткой.
Было уже поздно, но Лорин в соседней кабинке терпеливо трудилась над какой-то дамой, вероятно подругой.
— Значит, ты не попала на праздники домой. Нет, мне сказали, что твои родные приехали сюда, чтобы провести с тобой Рождество и Новый год. Я-то побывала у родителей. Скучища страшная, но одно меня удивило. Представь: я там видела Ренали Грейтон. Да, честное слово. Она навещает ту странную мамину соседку, миссис Картер. Ну конечно, ты помнишь Энн Картер.
— Ты говоришь о женщине, которая жила в доме Моррисона, пока тот не был признан негодным для проживания?
— Дело в той девушке. Я не могу понять, что связывает эту пару, а ты? Мама говорит, что, когда мисс Грейтон бывает там, миссис Картер то, бывает, радуется, а то сидит, трясется и плачет. Что до меня, то я бы, конечно, предпочла узнать, сколько я тебе должна.
Мэлия уже была на ногах. Энн Картер, единственный человек, мешающий осуществлению проекта строительства «автодворца». И Ренали Грейтон часто бывает у нее.
Пять минут спустя, забыв про волосы, Мэлия ехала к дому Лихуфа.
Глава 15
Девушка сидела в машине перед домом Берта и поражалась сама себе. Она сейчас была готова сделать то, за что уволила бы любую служащую. Она готова предать распустившую язык клиентку. Девушка наблюдала, как болезненно-кремовая луна пытается пробиться сквозь гущу черных туч. То же происходило и в ее душе: желание рассказать боролось с ее же собственными доводами.
— Ты могла бы зайти, — сказал вдруг вынырнувший сбоку Берт. — Тебе всегда здесь рады.
— Я лучше посижу. По-моему, мне нравится темнота. — Девушка приподняла щеколду, и Берт, скользнув в салон, сел рядом с ней.
— Берт, неужто так важно найти саму Энн Картер?
— Судя по тому, что матушка рассказывает мне о ней, это имеет решающее значение для нашего проекта. Она уверяет, что Энн не из тех, кто стал бы чинить препятствия из вредности. Скорее всего, кто-то вводит ее в заблуждение. Мэлия, тебе что-то известно?
Она повторила то, что услышала, сидя в соседней кабинке. Только имени Ренали девушка не упомянула. Затем Мэлия сообщила Берту, что Лорин родом из селения Плезент-Пайнс.
Берт живо откинулся на спинку сиденья.
— Лагерь лесорубов или что-то в этом роде. На рассвете мы с матушкой поедем туда. Полагаю, матушка сумеет разговорить ее. Судя по твоим словам, сделать это будет нелегко. Мэлия… — Он повернулся к застывшей в ожидании девушке.
— Потом.
Она включила зажигание, и он вылез из машины:
— Сейчас просто нет времени поговорить о нас. Я навещу тебя завтра вечером.
Берт сдержал свое обещание. Войдя в квартиру, он принялся мерить ее шагами. От негодования он был не в силах говорить.
Наконец его прорвало. Когда старый дом был признан негодным для проживания, миссис Картер, обитающая в нем, находилась в довольно стесненных обстоятельствах и страшно нуждалась в деньгах.
— Некая особа, — брызгая слюной, проговорил он, а Мэлия мысленно подставила имя Ренали, — располагая определенной информацией, пошла к той женщине и ссудила ей денег на приобретение коттеджа в Плезент-Пайнс. Она сказала, что только продажа старого участка земли, то есть ее доли, покроет ссуду. Она, эта особа, дала денег взаймы при условии, что миссис Картер станет вести уединенный образ жизни и что вся почта будет проходить через руки этой благодетельницы. Она сказала женщине, что лучше сумеет представить ее интересы и, поскольку участок является ключом ко всей площадке, она, вероятно, сможет получить за него сумму, достаточную для того, чтобы миссис Картер безбедно прожила остаток своих дней. Порой женщине едва хватало денег на еду и оплату коммунальных услуг. Упомянутая дама изредка наезжала в селение и давала ей взаймы двадцать пять или пятьдесят долларов единовременно. Она делала вид, .что начисляет эти несколько долларов к общей сумме. В-конце концов миссис Картер, которая, надо признаться, не блещет умом, почувствовала себя загнанной в капкан. Она боялась даже говорить, потому что эта женщина, от которой она зависела, предостерегла ее от общения с незнакомыми людьми.
Боже, с каким пренебрежением он произносит слова «эта женщина».
— Но что за причина? — осведомилась Мэлия. — Неужто дело было в том, чтобы вытянуть побольше денег?
— Вот именно это и было сказано миссис Картер. А та, бедняжка, даже не знала, что, когда дом признали негодным для жилья, ей был предложен определенный размер компенсации — ни центом больше — и что чек на эту сумму давно ждет ее.
— А как же ее поверенные? Неужто они не знали, где найти ее?
— Эта женщина, по общему мнению заслуживающая доверия, сообщила им, что миссис Картер за границей. В подтверждение своей байки она принесла письма и предъявила доверенность.
— Что же теперь?
— В настоящий момент миссис Картер находится в доме моей матушки. В понедельник мы оформим необходимые бумаги, и городские власти приобретут землю. Расчистка участка начнется немедленно. Пока держится хорошая погода, следует установить опалубку. А следующей зимой в центре города будет возвышаться «автодворец».
Мэлия поняла, какое значение имеют рассказанные Бертом новости для близлежащих кварталов и для «Двойного зеркала».
— Берт, а что же та женщина… что двигало ей? Если компенсационная цена была определена, она не могла надеяться получить деньги для себя, представителя и доверенного лица миссис Картер.
— Она и не рассчитывала, — зло проговорил он. — Она хотела вкусить власти, ощутить собственную значимость. Она хотела употребить эту власть, чтобы… — Он замолк, всплеснул руками, схватил шляпу и выбежал, бросив на ходу, что вскоре зайдет к ней.
Девушка про себя договорила то, что не сказал Берт. Очередная уловка Ренали. Тщательно продуманный план, который она хотела выдать за нечто произошедшее само собой.
Она бы подождала до последней минуты, затем в самый драматический момент вышла бы на сцену, безусловно перед Бертом, и разрешила бы для него острый вопрос, буквально заявив: «Вот видишь. Тебе нужна такая жена, как Ренали Грейтон».
Ей было все равно, что необходимое для города строительство временно приостановлено. Она не посчиталась даже с тем, что может пострадать ее отец.
Что же до Энн Картер, то Ренали забыла про нее, как только та сыграла отведенную ей роль. Девушка бросила ее в полном одиночестве в селении, где та, как могла, перебивалась на последние гроши, оставшиеся от полученных за участок денег.
Мэлия была уверена, что влияние, которым пользовалась Ренали среди сливок местного общества, тотчас прикажет долго жить, как только правда выйдет наружу. Так и случилось. Члены муниципального совета рассказали своим половинам, а те по секрету всем остальным. В том числе, разумеется, и в салонах красоты. Эта история постепенно расползалась, пока не сделалась всеобщим достоянием.
Мэлии следовало извлечь из произошедшего урок, но у нее не было времени. Их с Бертом Лихуфом краткие диалоги носили чисто деловой характер. Здание, где пока еще размещается велосипедный магазин, она сможет взять в аренду с 17 марта. Девушка несколько раз встречалась с подрядчиком, который превратит это помещение в салон. Она наняла на работу блондина, того молодого человека, что был четвертым в их компании на праздновании Нового года.
А однажды, уже под конец рабочего дня, кто-то без стука вошел в ее кабинет.
Ренали Грейтон собственной персоной. Мэлия бросила быстрый взгляд и увидела искаженное от ярости лицо.
— Я пришла, чтобы позолотить вам руку, — дерзко начала Ренали.
Мэлия ждала продолжения.
— Речь о хрустальном шаре, — резко проговорила она. — Мне сказали, что сюда наведываются люди и вы, глядя в хрустальный шар, говорите, что им делать.
— Из хрусталя, — Мэлия указала ей на кресло, — но не шар, а зеркало.
— Ну что ж, вступайте с ним в контакт. Мэлия улыбнулась:
— О, я ничего такого не делаю. У меня для этого нет житейской мудрости. Я не знаю, отчего женщина становится такой, какая она есть, что можно предпринять для ее исправления. Вы это делаете за меня. Вы глядите на девушку в зеркале. Вам известны черты ее лица. Вы, словно карту, изучаете их. Только вам известно, какие черты характера способны повлиять на ваше будущее. Если вам не понравилось то место, куда вас завела карта, возьмите другую, измените собственный характер. Задача трудная, если привычки въелись в вас, но исполнимая. И разумеется, вы должны быть честны сами с собой.
— Честна с собой? — язвительно осведомилась она. — А кто не честен с самим собой?
— Честность такого рода — редчайшая добродетель. Мы чрезмерно озабочены тем, чтобы сохранить о себе самом доброе мнение. Ведь это же наш последний оплот.
Когда Ренали вскочила с кресла и бросилась к двери, Мэлия поднялась из-за стола.
— Конечно, — сказала она в заключение, — от вас такого никто и не ждет. — А затем, зная эту девушку, она бросила ей вызов: — Чтобы разобраться в причинах неудач, требуется очень сильный характер. А уже потом — и это самое трудное, почти что из области невозможного — вы сможете обратить себе во благо свои собственные выводы.
— Сильный характер! — взорвалась Ренали. — Да ведь я…
— О? В таком случае проявите его, — перебила ее Мэлия и тихо присовокупила: — Если ждете, что ваше путешествие поможет вам стать счастливее.
На другой день Ренали Грейтон покинула Лизбург. Говорили, что она отправилась в Палм-Спрингс.
В тот же день позвонил Берт Лихуф и попросил Мэлию назначить дату проведения общего собрания служащих. Он считал, да и его партнеры сошлись во мнении, что настала пора им всем узнать обо всех условиях завещания мисс Мэри.
Накануне вечером он пришел к ней домой, чтобы обсудить этот вопрос, спросить у нее, готова ли она и есть ли у нее какие-нибудь определенные планы.
— Ну, — девушка тянула время, — тетушка Мэри на самом деле оставила салон тому, кто сделает его процветающим. Она завещала не акции, не ренту, а место работы. И лучшими в городе клиентами она считала тех, на кого можно положиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15