Белый вечерний пиджак выгодно подчеркивает загар, каштановые волосы мягкими волнами набегают на воротник рубашки. Милли почувствовала, как у нее пересохло во рту. От ее спокойствия не осталось и следа.
— Нет, — ответила она.
Все, кроме Бредли, были явно удивлены. А Джуди — просто шокирована. Глаза Рональда сузились, став похожими на кусочки гранита. Смех замер на его губах.
— Я не могу разговаривать о музыке, — неуклюже пояснила Милли. — Если вам не нравятся мои темы, мистер Бредли, то можете просто выбросить их в мусорное ведро.
Теперь и Пит, похоже, тоже был шокирован.
— Что ж, очень жаль, мисс Роббинс, — подчеркнуто вежливо отозвался Рональд.
Джуди встревоженно посматривала на них, как хозяйка, вдруг обнаружившая, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Потом на ее лице появилось задумчивое выражение, и она взяла Бредли за руку.
Милли видела, что Пит с нескрываемым весельем разглядывает их обоих. У нее внутри все заклокотало от злости. Она резко повернулась к своей соседке и увлеченно заговорила с ней.
Она почти не прикоснулась к еде и не уловила ни единого слова из речей, которые гости один за другим произносили.
Бредли получил специальный приз за особые заслуги перед европейской киноиндустрией. Пока он выступал со своей короткой, остроумной ответной речью, Милли сидела, уставившись на свои руки и молясь о том, чтобы этот вечер поскорее закончился. Она ощущала на себе его взгляд даже через этот огромный, полный людей зал.
Как только снова зазвучала музыка, она умоляюще взглянула на Пита.
— У меня ужасно болит голова. Мне бы хотелось уйти прямо сейчас.
— Головные боли следует лечить физическими упражнениями, — раздался сзади спокойный голос Рональда. — Потанцуй со мной. Отчим улыбнулся им обоим.
— Мистер Бредли, я с большим нетерпением ждал встречи с вами. Думаю, вы самым благоприятным образом повлияли на творчество моей падчерицы.
Милли зарделась и возмущенно уставилась на него. Но Пит, казалось, был сама вежливость.
— Потанцуй с молодым человеком, дорогая. И обязательно пригласи его к нам на ланч завтра.
Да. Помощи от отчима ждать не приходится, поняла Милли. Явно сквозившее во всем его облике веселье раздражало ее.
Она растерялась, зная, что, если не примет приглашение, Рональда, тот просто силком стащит ее со стула. Это был тот самый мужчина, с которым она бранилась по пустякам, для которого играла на флейте… и в которого без памяти влюбилась.
А может, приняв его приглашение на танец, я таким образом вылечусь от любви к нему, подумала она и молча поднялась с места. Бредли вежливо отодвинул ее стул. В его чрезмерной галантности явно сквозила понятная им обоим издевка. Милли бросила на него быстрый, полный тоски взгляд, и, перехватив его, Рональд уже не спускал с нее своих глаз. Он с видом собственника взял ее под руку.
Площадка для танцев оказалась просторнее, чем можно было предположить, но по сравнению с залом в замке выглядела просто крошечной. Тем не менее Рональд повел себя так, словно они все еще были в замке. Встав перед Милли и положив ей на талию руки, он старался держать ее на расстоянии, при этом абсолютно игнорируя остальных танцующих. Милли почувствовала на себе пронзительные, как свет юпитеров, взгляды. Казалось, весь зал внимательно наблюдает за ними.
Бредли же словно не замечал ничего вокруг.
— Помнишь? — мягко спросил он.
— Помню, — стиснув зубы, мрачно произнесла она. — Я помню абсолютно все!
Он засмеялся чуть хрипловатым, до сих пор преследовавшим ее во сне и звучавшим в музыке смехом. Его рука скользнула по ее спине.
— Смотри на меня и держи плечи параллельно моим, — прошептал он. — Я буду вести тебя.
Звучавшая в этот момент мелодия имела довольно простой ритм, так что Милли было легко двигаться под нее.
— Ты делаешь успехи, — одобрительным тоном заметил Рональд и, ловко развернув ее, одним быстрым движением прижал к своей груди.
Она стрельнула на него недовольным взглядом.
— Хочешь сказать, что за это я должна благодарить тебя?
— Не думаю. Это не только моя заслуга, — притворяясь, что не понял ее намек, ответил он. — Ты очень восприимчива ко всему новому. Написанная тобой танцевальная музыка произвела на меня сильное впечатление. Чувствуется, что ты писала ее, вкладывая в это всю душу.
— Не думаю, что ты способен заметить в ком-то душу, — прошипела Милли.
Грустно покачав головой, Рональд закружил ее вокруг себя, а потом снова прижал к груди. Поперхнувшись от неожиданности, она в течение следующих нескольких мгновений старалась восстановить дыхание.
Улыбнувшись ей в лицо, Рональд сказал:
— Ты не правильно поняла меня.
— Почему же? — едва обретя способность говорить, ответила Милли. — Ты идешь своей дорогой, не замечая никого вокруг, и видишь только то, что тебе хочется видеть.
Казалось, это замечание позабавило его.
— И что же я, по-твоему, упустил? Милли хотелось рассказать ему, что он не оценил настоящее чувство, но, осознав, к чему это приведет, промолчала.
— Если уж речь идет о сказках, Золушка, то именно ты позволила своей фантазии разыграться.
— Не называй меня Золушкой! — Милли свирепо уставилась на него.
Она осознавала, что он прав, но ей было неприятно услышать это от человека, которого она тайно любила всем сердцем.
— Что ты себе вообразила? — просто, словно о чем-то обыденном спросил ее Рональд. — Пыталась сыграть романтическую роль, чтобы узнать, подходит ли она тебе? Или просто хотела доказать, что при желании можешь найти себе другого мужчину? — Казалось, происходящее по-прежнему забавляло его, но в его хрипловатом голосе зазвучали угрюмые нотки.
Окончательно рассвирепев, Милли едва не влепила ему пощечину. Она хотела прекратить танец, но его сильные руки заставляли ее продолжать двигаться.
— А о чем, черт возьми, думал ты? Хотел доказать, что в жизни так же неотразим, как и в фильмах? Говорят, вы с Мэлани Кинсайд очень органично смотритесь вместе на экране. Тебе захотелось сравнить ее со мной?
Неожиданно остановившись, он как-то странно уставился на Милли, но явно не обиделся, что уже само по себе было для нее разочарованием. Ведь она только что сказала самое неприятное из того, что могла придумать.
— Ты хочешь сказать, что никогда не доверяла мне?
Она отбросила назад волосы.
— Конечно нет.
Рональд мягко рассмеялся, и его руки еще сильнее сжали ее, закружив в танце. Казалось, он не замечает любопытных взглядов окружающих.
— Ты просто лгунья, — дружелюбно заметил он.
— Да как ты смеешь?!
Он покачал головой, и свет люстр блеснул в его волнистых каштановых волосах. У Милли возникло настолько непреодолимое желание дотронуться до них, что она даже закрыла глаза, пытаясь справиться с собой.
— Вспомни, — посоветовал он, — ведь я уже однажды говорил тебе об этом. У тебя отличная интуиция. Ты прислушалась к ней, когда разрешила мне войти в квартиру отчима, потом, когда позволила отвезти тебя на континент. Тогда ты доверяла мне. А сейчас просто запуталась, потому что все эти чувства были новыми для тебя.
— Если бы это было действительно так, — не обращая внимания на его последнее замечание, сказала Милли, — то мне следовало бы раз и навсегда прекратить следовать интуиции.
Ироническое выражение его лица не могло скрыть пытливого взгляда.
— Это было бы очень глупо, — пробормотал Рональд, и его рука осторожно двинулась вдоль ее позвоночника, самым явным и бессовестным образом иллюстрируя эти слова.
Милли показалось, что у нее остановилось сердце. Она глубоко вздохнула и сказала, четко выговаривая слова:
— Если ты сейчас же не отведешь меня обратно за стол, я устрою скандал.
Улыбка на лице Рональда стала еще шире.
— Очень хорошо. Перед выходом нового фильма мне он мне не помешает.
— Тебе и в самом деле наплевать на всех?
— Нет. — Он лукаво улыбнулся, но голос его звучал абсолютно спокойно. — На кое-кого мне вовсе не наплевать.
Музыка сменилась прежде, чем Милли успела потребовать у него объяснений. Новая мелодия была медленной и протяжной. Карие глаза Рональда заблестели.
Милли уже решила, что он собирается отпустить ее, но тут его руки снова сомкнулись вокруг ее талии.
На этот разу Милли не было никаких сомнений в его намерениях. Да и все, кто наблюдает за нами, вдруг поняла она, тоже все поймут. Его руки скользили по ее телу так, словно они опять были одни в замке, в комнате с занавешенными окнами и тенями от горящих свечей.
Милли забыла и о своем негодовании, и о своих подозрениях на его счет, и даже о своем разбитом сердце. Она уже не соображала, где находится, и не видела никого из танцующих на площадке.
Рональд склонился, чтобы поцеловать ее в шею, и вдруг что-то ослепительно сверкнуло. Милли снова обрела разум. Выпрямившись, она взглянула через плечо Рональда и столкнулась взглядом с ухмыляющимся мужчиной, который нацелил на нее фотокамеру. Последовала еще одна вспышка.
Бредли пробормотал что-то резкое себе под нос. Но репортер уже повернулся, фотографируя другие пары.
Милли освободилась из его на мгновение ослабевших объятий, и у нее все похолодело внутри.
Так вот зачем Рональд расставил ей эту ловушку! Вот почему устроил так, чтобы она выставила себя полной идиоткой на танцплощадке. Ему нужно привлечь к себе внимание публики, чтобы создать рекламу для нового фильма! Милли вспомнила, как он рассказывал ей о том, как делаются дела в мире кино.
Бешенство охватило ее с новой силой.
— Думаю, на сегодня тебе уже достаточно скандальной известности, — спокойно заметила она. — Материал для светской хроники готов. Прими мои поздравления, Рональд. До свидания.
Он резко схватил ее за руку, но она отшатнулась.
— Если ты еще раз хоть пальцем дотронешься до меня, то я залеплю тебе такую пощечину, что ты останешься без головы, — в ярости прошептала она.
Не дожидаясь его реакции и не глядя, идет ли он следом за ней, она двинулась прочь.
Пит ждал ее у стола.
— Я еду домой, — не терпящим возражений тоном заявила Милли. — Возьму такси.
Она даже не спустилась в гардероб за своей накидкой, а последовала через вестибюль на улицу. Портье, едва взглянув на нее, тут же вызвал такси.
Когда Милли вошла в квартиру, Марс потерся своей пушистой мордочкой о ее лодыжки.
— Привет, — потрепав его за ушами, сказала она. — Нам с тобой вовсе нет смысла оставаться голодными.
Она отправилась на кухню и, понимая, что сегодня ей вряд ли удастся уснуть, поставила вариться кофе и стала открывать банку кошачьих консервов.
Когда кофе был готов, а Марс накормлен, Милли направилась в гостиную и села за пианино. Пробежав пальцами по клавишам, она наиграла тему любви и пододвинула к себе нотную бумагу.
Вскоре она уже забыла обо всем, кроме музыки. Милли работала до первых сероватых проблесков рассвета. Стали слышны звуки первых автомобилей, затем пришел мальчишка-почтальон.
Потом зазвонил телефон. С неудовольствием взглянув на него, Милли не подняла трубку. Взяв газеты, она вернулась в гостиную и небрежно принялась листать их и вдруг увидела свое лицо, смотревшее со страницы.
Сначала она даже не поверила своим глазам. Как, черт возьми, они умудрились проявить и отпечатать фотографии к утреннему выпуску? Но потом Милли сообразила, что снимки помещены не в колонке светских сплетен, а в разделе официальных новостей. Под ними было напечатано: «Звезда Голливуда Рональд Бредли с Милдред Роббинс, своим последним увлечением».
Милли присмотрелась к фотографиям, и у нее по телу побежали мурашки. Прижавшись губами к ее шее, Бредли склонился над ней. Его лица не было видно, а на ее явственно отражалась слепая любовная страсть.
Она принялась читать заметку.
«Рональд Бредли, известный голливудский актер, герой наиболее популярных любовных фильмов последних десяти лет, создал свою собственную кинокомпанию в Европе. Сейчас там снимаются два фильма, финансирование которых осуществляется из личных средств Бредли и другого неизвестного источника кредитования. Похоже, из него получается неплохой бизнесмен.
Теперь этот кумир миллионов женщин явно находится под впечатлением от двадцатипятилетней Милдред Роббинс, которая пишет музыку к одному из новых фильмов Бредли».
Снова зазвонил телефон. Милли подняла трубку. Незнакомый голос поинтересовался, действительно ли она мисс Роббинс и попросил дать интервью о мистере Бредли. Она молча нажала на рычаг.
В последующие полчаса было три подобных звонка, после чего Милли отключила телефон и снова погрузилась в работу — она исписывала нотную бумагу страницу за страницей.
Услышав настойчивый стук в окно, она решила, что это папарацци, и вскочила, уже готовая вызвать полицию, но выяснилось, что пожаловал не кто иной, как Рональд Бредли собственной персоной.
— Уходи, — бросила Милли, хотя прекрасно понимала, что он ее не послушается.
Он выглядел так, что, казалось, был способен даже разбить оконное стекло. Она с негодованием посмотрела на него, но первой отвела взгляд и открыла балконную дверь.
Рональд вошел и резко повернул в замке ключ. Милли почувствовала, что он просто взбешен, и попятилась.
— Только не начинай снова запугивать меня, — резко бросил он ей в лицо. — Господь свидетель, я и так уже достаточно натерпелся от тебя.
— Тогда веди себя соответственно, — парировала Милли. — По-моему, мне досталось больше всех. «Неотразимая двадцатипятилетняя Милдред Роббинс», — с издевкой процитировала она.
— Так тебе и надо! Не будешь читать бульварные газеты, — сказал Рональд.
Милли поискала глазами, чем бы запустить в него, но единственное, что попалось ей под руку, были ноты, а она не могла пожертвовать ими.
— Зачем ты пришел? Чтобы снова поиздеваться надо мной?
Рональд улыбнулся.
— Нет. Чтобы предложить тебе руку и сердце. И тут Милли забыла даже о том, что ноты слишком дороги для нее. Несколько страниц разлетелись по комнате, но остальные полетели в Рональда. Он подхватил падающие листы и поднял голову. Увидев, что он смеется, Милли чуть не расплакалась от злости.
— Благодаря мне ты бесплатно получил нужную рекламу, — резко сказала она. — А теперь поищи какую-нибудь другую дуру.
Он мягко ответил:
— Милли, дорогая! Я не хочу никого искать.
Мы просто созданы друг для друга.
Не веря своим ушам, она взглянула ему в глаза. Как он может быть таким жестоким?!
— Уходи, — тихо повторила она. Рональд заключил ее в объятия.
— Ты, — раздраженно заметил он, — самая противоречивая, самая упрямая женщина из всех, кого я только когда-нибудь встречал в своей жизни. Я тебя просто боготворю.
На этот раз его поцелуй был продолжительным и весьма красноречивым. Руки Милли растерянно коснулись пылающих щек.
— Чего ты хочешь? — жалобно поинтересовалась она.
— Тебя. — Его руки держали ее по-прежнему крепко, и Милли поняла, что он настроен весьма решительно. — Выходи за меня замуж.
Милли внимательно посмотрела на его лицо, неожиданно поняв, что он вовсе не шутит.
— Так, значит, ты всерьез?
Он расхохотался.
— Не говори «нет», прошу тебя.
— Но… — растерянно начала она. Взяв ее руки, он прижал их к своей груди и, неотрывно глядя ей в лицо, сказал:
— Послушай, Милли. К тому времени, когда я тебя встретил, у меня было за плечами уже очень много романов. Но всем женщинам было что-то нужно от меня. Ни одна из них по-настоящему не любила меня. А потом появилась ты…
Милли внимательно посмотрела на него.
— Но ведь ты сказал, что я провожу эксперимент, играю людьми, как игрушками, а потом бросил меня.
Его руки сжали ее еще крепче.
— Ты сама потребовала, чтобы я ушел. Она смущенно покачала головой.
— На самом деле я вовсе не хотела этого.
— Ты говорила очень убедительно, — с горечью сказал Рональд. — А я стал свидетелем сцены, которая произошла между тобой и человеком, которого ты, как говорила мне, любила.
— Но я ведь попросила Шона уйти. Ты слышал, как я сказала ему, что никогда не любила его по-настоящему.
Рональд даже застонал от досады.
— Да, но ты при этом выглядела такой несчастной, и я решил, что ты все еще любишь его. Милли решительно тряхнула головой.
— Я была несчастна не из-за него! В тот момент я вдруг поняла, что люблю… — Она смущенно остановилась.
Рональд не стал притворяться, что не понял ее слов.
— Однако ты ничем не показала, что влюблена в меня, — сухо заметил он, — и вела себя так, словно скорее ненавидишь, чем любишь.
Лицо Милли порозовело.
— Я просто боялась, — объяснила она, не смея поднять глаз к его лицу. — Я никогда еще не ощущала по отношению к мужчине ничего подобного, а ты всем своим видом говорил: «хочешь — бери, а не хочешь — не надо», — поспешно закончила она.
Он недоверчиво уставился на нее.
— «Хочешь бери, а не хочешь — не надо»? — все еще не веря своим ушам, словно эхо отозвался он. — Дорогая, да я хотел тебя, хотел безумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16