Мануэль Пуиг: «Предательство Риты Хейворт»
Мануэль Пуиг
Предательство Риты Хейворт
OCR Busya
«Мануэль Пуиг «Предательство Риты Хейворт», серия «Современная классика»»: Махаон; Москва; 2004
Аннотация Мануэль Пуиг — один из ярчайших представителей аргентинской литературы ХХ века, так называемой «новой латиноамериканской литературы». Имя Пуига прочно заняло место рядом с Борхесом, Кортасаром, Сабато, Амаду, Маркесом, Карпентьером, Бенедетти. Его книги переведены на все европейские языки и постоянно переиздаются.«Предательство Риты Хейворт» (Рита Хейворт — легендарная голливудская красавица, звезда экрана) — дебютный роман Пуига, после которого о нем заговорил весь мир. Работая в сложнейшем жанре «бесконечной строки», автор создает уникальное полотно человеческой жизни — от рождения до старости — с помощью постоянных «переломов» сюжета, резкой смены персонажей, хитрой интриги. Мануэль Пуиг
Предательство Риты Хейворт Manuel Puig LA TRAICION DE RITA HAYWORTHКОМПАНИЯ «МАХАОН», 2004A. КАЗАЧКОВ, ПЕРЕВОД С ИСПАНСКОГО, 2001А. ФЕРЕЗ, ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОФОРМЛЕНИЕ, 2004 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I. В доме у родителей Миты. Ла-Плата, 1933 год — Какая красивая скатерть у тебя получилась — крестом вышита, коричневой ниткой по небеленому холсту.— Я с этой скатертью больше провозилась, чем с набором салфеток, а их восемь — пар… платили бы за вышивку получше, я бы взяла в дом служанку, набрала клиентов и больше вышивала на заказ, правда?— От вышивания вроде и не устаешь, а как поработаешь несколько часов, спина начинает ныть.— Мита все просит вышить ей покрывало для постельки малыша и чтобы поярче, а то в спальнях темновато. У нее три спальни рядом и все три выходят в гостиную с большими окнами, а окна занавешены плотными шторами, которые раздвигаются.— Будь у меня побольше времени, я бы вышила себе покрывало. Знаешь, что утомительнее всего? Печатать на машинке за таким высоким столом, как у меня на работе.— Если бы я жила здесь, садилась бы у этого окна, как только выдастся минутка для покрывала Миты, тут светлее всего.— Мебель у Миты красивая?— Мама ужасно огорчается, что Мита не может жить в этом доме теперь, когда есть все удобства, правда?— У меня было такое предчувствие, когда Мите предложили эту работу, все казалось, что год будет тянуться бесконечно, она ведь на год поехала да так и осталась. Надо свыкнуться с мыслью, что она останется там навсегда.— Ей бы наезжать в Ла-Плату в отпуск два раза в год, а не один.— Дни летят быстро, в первый день так не кажется, кажется, что столько всего успеваешь, но потом дни пролетают незаметно.— Мам, ты не думай, я ведь тоже здесь не живу, так что мне от вашего дома мало толку.— Кажется, твои дети забрались в курятник.— Клара, ты бы к нам каждый вечер с детьми приходила, цветы они не трогают. Дедушка только из-за цыплят ужасно сердится.— Почем вы цыплят продаете?— Будешь писать Мите, скажи, чтобы не спешила с мебелью. Боюсь, мебель купит и останется в этом городе навсегда. Напиши сестре, она постоянно ждет от нас новостей.— Вы для этого дома всю новую мебель покупали?— Если бы дом закончили, когда Мита получала диплом, и мы бы переселились, она и сама, наверное, была бы не рада, что уезжает одна работать в этот город.— В Коронеле Вальехосе и впрямь так некрасиво, как пишет Мита?— Нет, Виолета, мне даже понравилось. Мам, правда, там не так уж некрасиво? Когда я только приехала и вышла из поезда, впечатление было ужасное, у них и домов-то высоких нет, все очень плоским кажется. И места засушливые, так что деревьев почти не видно. На станции извозчики стоят вместо такси, а в двух кварталах уже и центр. Деревьев мало, и ясно, что растут они с трудом, а уж чего совсем не встретишь, так это травы, ну нигде. Мита уже два раза газон пробовала высадить, специально подгадывала к апрелю месяцу, и все равно не выросло.— Зато клумбы она столько поливала, что теперь там красивые цветы, — это в маленьком дворике, куда выходят окна кухни, небольшой столовой для своих и дверь гостиной.— Значит, не так уж некрасиво?— Когда я только приехала, мне Вальехос показался ужасным, но жить там очень спокойно. У Миты есть служанка, которая готовит и убирает, и няня, чтобы сидеть с малышом, пока она в больнице. Все местные бедняки Миту просто обожают, потому что она не жалеет для них ни ваты, ни перекиси водорода, ни бинтов.— Больница — новая, красивая?— Фармацевт, который лабораторией до Миты заведовал, вечно жадничал, будто все его собственное было, а не больничное.— Я видела последний фильм Карлоса Палау.— Мита его посмотрит, когда он пойдет в Вальехосе.— Долго она встречалась с Карлосом Палау?— Никогда мы не думали, что Карлос Палау добьется успеха.— Никогда она не встречалась с Карлосом Палау, танцевать он ее приглашал, но я всегда дожидалась конца танцев, чтобы отвести девочек обратно.— Он в муниципальном театрике позади сцены всякие веревки дергал.— Он единственный настоящий красавчик в аргентинском кино.— Муж Миты — вылитый Карлос Палау, я всегда это говорила.— Пожалуй, похож, но уж не вылитый.— Из семьи Палау кое-кто так и живет в том же бараке.— Никогда бы не поверила, что Мита привыкнет жить в маленьком городке.— Первым делом цыплята хватают объедки, а кукурузу потом.— Дедушка, ты какого цыпленка зарежешь к воскресенью?— Сегодня зарежу цыпленка для отца Виолеты, ты бабушке не говори, еще рассердится.— Виолета пошла на кухню с мамой и бабушкой, теперь они тебя не увидят.— Вот зарежу этого цыпленка и пошлю отцу Виолеты — пусть порадуется.— Дедушка, а кто больше зарабатывает: ты на цыплятах или отец Виолеты, когда чинит много ботинок?— Клара, я при твоей матери не хотела рассказывать про контору. Он — такой мужчина, чем больше с ним говоришь, тем больше он нравится. Он мне признался в любви.— Как ты можешь говорить, что он признался тебе в любви? Это бывает, когда молодой человек метит в женихи, а женатый мужчина не признается, он только делает гнусное предложение. Ты меня, Виолета, пожалуйста, не путай или тогда вообще лучше ничего не рассказывай.— Он вовсе не красавец. Но говорить с ним очень приятно.— Если думаешь вышивать покрывало, теперь самое время, дни становятся длиннее и после работы у тебя будет светлый часок-другой, при дневном свете устаешь вполовину, да и тебе везет, что с работы приходишь рано.— Бедная Адела.— Бедняжка с утра сидит в конторе при электрическом свете.— Придется мне уйти, не повидавшись с Аделой.— Ты не знала, что она допоздна работает?— Сейчас Аделе не помешал бы диплом, чтобы не работать секретаршей.— У одной уже есть диплом, да он ей теперь ни к чему.— Как там дела у мужа Миты?— Продал дом и на это купил бычков. Мама хочет, чтобы я вышила Мите покрывало, но я, наверное, не смогу. Пошлю ей в Вальехос трафареты, она сама сделает. У нее ведь две служанки. Ты ничего не говори, но папа пошел резать цыпленка, отнесешь твоему папе — пусть порадуется.— По-моему, это несправедливо, что она вышла там замуж, вместо того чтобы помогать матери, ведь ее учеба стоила немалых жертв.— У Аделы новые очки — из настоящей черепахи.— Вы извините, что я не помогаю резать цыпленка, на меня это так действует, но папа будет вам от всей души благодарен.— Мита тоже не хотела смотреть, как я режу цыпленка, а потом съедала подчистую.— Больше всех визжала эта подружка Миты по факультету, дочка профессора.— София Кабалус?— Она замуж не вышла?— Мита в Вальехосе, поди, скучает по здешней жизни.— София Кабалус ни разу и не зашла сюда после отъезда Миты. Я уж ее сколько месяцев не вижу.— Мне на работе рассказали, что ее отец совсем из ума выжил, без конца занятия пропускает. И они только и делают, что читают. Вы Софию не видите потому, что она безвылазно сидит дома и читает.— Подожди, пока Адела придет.— Хочется на ее новые очки поглядеть.— Они ей стоили почти полмесяца работы.— Те дни, что она ходила без очков, у нее голова раскалывалась.— Бабушка, а зачем Виолета глаза черным мажет?— Она уже заводит шашни со своим новым начальником.— Вот обрадуется ее отец цыпленочку. Они, наверное, и не помнят, когда последний раз курятину ели.— Неудобно ей говорить, но молчать еще хуже — этот мужчина вконец ей голову заморочит.— Бедная ее мать, встала бы она из могилы.— Виолета заметила, что мы ее отцу больше не носим туфли.— Я всякий раз, как шла забрать туфли, возвращалась ни с чем. Нельзя же так: обещает ко вторнику, а во вторник они не готовы, даже если надо только набойку набить. Так он растерял всех клиентов, потому что не о том думал.— Они больше не репетируют по вечерам в итальянском клубе, бесполезно, опера ведь дело сложное, если нет настоящих голосов, то получается курам на смех.— Сегодня один его угощает, завтра другой. Твой отец сам иногда ему рюмочку подносит, он не рассказывает, но я в этом уверена.— Мите и Софии Кабалус пришлось уйти с репетиции — до того их смех разобрал.— Что бы сегодня на ужин сделать?— На грядке у забора пора бы обрывать салат, а то кончики уже лиловеют.— Пожалуй, нажарю бифштексов и сделаю побольше салата. Отец может суп от обеда доесть, если ему не хватит. С какой стати он подарил цыпленка этому сапожнику?— Отцу Виолеты пишут из Италии чаще, чем нам.— Мне пора домой; сделаю на ужин биточки, дети их любят, а Тито съест, если поставить на стол и ничего не сказать.— Не знаю, чего он не сходит к врачу.— Пап, ты бы мне зарезал цыпленка к воскресенью.— Я всегда все подряд ел и никогда ничего не бью.— Ну что за бестолковый человек, думаешь, раз ты ешь как слон, значит, все такие, ну что за бестолочь.— У Тито желудок никудышный, хочешь не хочешь, а надо беречься.— И брат у него такой же, сразу видно, что желудок больной, это у них семейное.— Не семейное, это золовка испортила Тито желудок, он мне еще женихом жаловался на несварение, как ни спрошу, что он ел, вечно одно и то же — тяжелая пища.— Когда Тито у брата жил, он уже тогда на желудок жаловался.— Я гляжу, золовка кое-как готовит, а для вкуса везде кладет перец, только и думает, как бы побольше наперчить.— Она же без конца на улице пропадает, когда ей возиться на кухне?— Для хорошего жаркого время нужно и хозяйский глаз. Ты, мам, не представляешь, как это кстати, что у тебя дома огород, а то ведь и не упомнишь всего, что надо купить, разную зелень и приправы неострые. У тебя вдоволь и базилика, и розмарина, и петрушки полно. А у нее вечно кладовка пустая, вот она в последний момент и бросает в кастрюлю перец, и любая еда тяжелая выходит, сколько бы она ни тратила денег на нежирное мясо.— Не знаю, как там Мита выкручивается, у Берто ведь тоже очень капризный желудок.— Берто, если ест спокойно, что угодно переварит. Мита говорит, это все от нервов, а на деле желудок у Берто не такой капризный, как у Тито.— Дедушка понес цыпленка отцу Виолеты. Мама, можно я тоже пойду?— Опять пошел в сером фартуке. Видела бы Мита, как он ходит на улицу в этом сером фартуке, вот бы рассердилась.— Клара, твой отец без этого фартука жить не может.— Мита перестала бы защищать Виолету, если бы слышала, что та про нее говорит.— Мам, дедушка уже перешел улицу, я его не догнал.— Но Адела не смогла бы учиться с таким слабым зрением. Ты вспомни, как ее головные боли донимали.— С утра до вечера на работе и все время со светом.— А может, вернулась бы Мита в Ла-Плату, и ей снова бы захотелось в университет. Отец Софии мог бы устроить ее к кому-нибудь ассистенткой.— Так хочется поглядеть на малыша Миты.— Нет, ведь Берто решил, что Мита бросит работу, как только дела его немного поправятся.— Умираю от усталости.— Виолета думала, ты работаешь с девяти до шести, и пошла готовить отцу ужин. Передавала тебе привет.— Она что-то хотела мне сказать?— Принялась рассказывать Кларе про одного мужчину с работы.— Мне очень надо поговорить с Виолетой. Бедняжка. Ее отец сам готовит себе ужин, теперь поди знай, куда она пошла.— Сказала, что должна готовить отцу ужин, ушла — еще семи не было.— Мама, я умираю от усталости, ты что днем делала?— Собиралась вычистить ковер на лестнице, но пришла Клара, и мы с ней сели немного пошить.— Ты уговорила ее сделать Мите покрывало?— Она пошлет ей все рисунки. Так хочется поглядеть на малыша Миты.— Натертый мозаичный пол очень красиво смотрится; когда я стояла у дверей и ждала, пока ты откроешь, видела, как на свету все сверкает от парадной до края гостиной.— Клара была права, но я больше не дам ей натирать пол, когда сойдет блеск, у нее довольно хлопот с домом, детьми и мужем. Муж любит биточки, а жареного ему нельзя, так у Клары хватает терпения варить мясо, проворачивать, а потом она добавляет розмарина и сыра и подрумянивает в духовке, чтобы биточки были как настоящие: на вид не отличишь, и для желудка не вредно.— Если надо к следующей субботе, я тебе весь пол натру за вечер.— Виолета не знала, что у тебя такой длинный рабочий день.— Сегодня было очень много работы.— Виолета жаловалась, что печатает за высоким столом и устает.— У нее в конторе нет и половины той работы, что у меня.— Глаза себе намазала, как цыганка. Наверное, пошла на свидание к этому мужчине.— Если он женатый, то должен ужинать дома в такое время.— Значит, к другому пошла.— Что же ей, по-твоему, делать? Домой идти и на отца смотреть?— Я иногда думаю: встали бы матери из могил.— Сначала надо подмести, потом пройтись тряпкой, тогда пол будет чистый и впитает мастику. Потом обмакиваешь тряпку в мастику и наносишь ровным слоем по всему полу, и тут начинается самое муторное: растираешь суконкой, пока не заблестит.— Будь ее мать жива, все вышло бы иначе.— Летом двери во дворик будут открыты, и тогда станет видно, как натертая мозаика блестит и в парадной, и в гостиной, до конца крытого дворика.— Мита пишет, что не любит наводить порядок в доме, который она снимает, уж очень он старый.— Хуже, что в Вальехосе все растет с таким трудом.— Хорошо, когда у тебя большой дом, но ведь чего стоит содержать его в чистоте.— Бедная Мита так и не смогла пожить здесь.— Дальше курятника никуда не смей ходить в этом фартуке.— Пап, накрывай на стол, а то я очень устала.— Сколько уже из Италии не пишут?— Вчера было письмо от Миты, и все. Надо бы сфотографировать дом и послать им в Италию.— Что это Клара в пакете унесла?— Черствый хлеб на сухари.— Ты не послала в Италию ни одного снимка с домом? Пошли, они всегда ждут от нас новостей.— Я им напишу, хоть они и не писали.— Вот скосят клевер и напишут.— Мита пишет, что с ужасом ждет начала весны, тогда у них в Вальехосе самый ветер с пылью поднимается.— Адела, напиши сестре, она всегда ждет писем, вы не знаете, каково жить вдали от родных.— А что писать?— Не пиши, что я ходил на улицу в сером фартуке. Скажи, чтобы приезжала скорее, а то нам не терпится поглядеть на малыша.— И Берто большой привет.— Напиши, что если они переберутся в Ла-Плату, то смогут жить у нас, дом большой, всем места хватит. Надо будет подыскать приличную службу для Берто.— Не выдумывай, папа. Он же тебе сказал, что не собирается на службу.— Напиши, что видела Софию Кабалус, скажи неправду.— Я все думаю ей позвонить, а потом забываю. Позвоню завтра с работы.— Напиши, будто София Кабалус тебе сказала, что отец может устроить Миту на факультете, ассистенткой у какого-нибудь профессора.— Виолета не рассказывала новых сплетен?— Нынче ей вздумалось про Миту говорить, мол, зачем она столько надрывалась и учила аптекарское дело, которое ей не нравится, если потом вышла замуж и не собирается больше этим заниматься.— Напишу Мите, что если она приедет в Ла-Плату да еще устроится в университет, то сможет поступить на факультет филологии, как ей хотелось.— Хватит учиться, сколько можно?— Папа, не ешь больше, а то лопнешь.— Ты не давай Кларе много черствого хлеба, а то не останется курам.— Я целую банку сухарей истолкла на шницеля, так что весь лишний хлеб можешь отдать курам.— Ты вот жалуешься, что нет хлеба, а сам столько его съедаешь, что даже не знаю, как в тебя влезает.— Где идет фильм Карлоса Палау?— Премьера в «Селекте».— После схожу, когда будет дешевле.— На снимке в газете он — вылитый Берто.— Нынче Виолета без конца ругала Миту за то, что она на кино помешалась.— Похоже, Виолета написала Мите, а та ей не ответила. Вот она на Миту и взъелась.— Мита в последнем письме приписала: «это письмо предназначено и для Виолеты».— Виолета хотела для себя отдельного письма.— Что с этим кино у Миты просто мания какая-то и что у нее вечно всякие причуды, вот она и вышла за Берто, который похож на киноартиста.— Поешь, а то заболеешь.— Я так устала, что есть не хочется. У меня сегодня упали очки, я чуть не умерла со страху.— Где?— На улице. Разбились бы опять, я бы, наверное, не пережила.— Когда тебе снова к окулисту?— Жаль глаза в кино портить, а то бы пошла на Карлоса Палау.— В профиль он особенно похож на Берто.— Если бы Мита устроилась на факультете, мы бы с ней могли встречаться после работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29