– Ой! Всё! Больше не могу, меня сейчас вырвет! – говорил студент, мотая головой.Иисус грациозно взял стакан водки. Эта грациозность поражала и подчёркивалась нелепой обстановкой.«Нет, он явно из другого мира! Это невозможно – это две разные реальности!» – подумал Альфред и подошёл поближе, чтобы разглядеть лицо Иисуса. Это было опять другое лицо! Человек тот же самый, но его лицо изменилось почти до неузнаваемости.В том, как Иисус держал стакан с водкой, было что-то магическое. Все присутствующие, включая студента, как завороженные смотрели на этот стакан.– Пей, Толя! Лишь воля твоя может спасти тебя! Если ты выпьешь этот стакан – непоколебимая воля Духа совпадёт с твоей волей, и твоё намерение исцелиться наполнится той силой, для которой нет преград во Вселенной! Для того чтобы выпить этот стакан, потребуется вся твоя воля.Иисус протянул стакан. Студент выпрямился, расправил плечи. Альфред увидел, как грациозность Иисуса передалась студенту, и в нём появилась сила и отрешенность. Он взял стакан и спокойно выпил его до дна.Все с облегчением вздохнули. У Альфреда мелькнула мысль, что он вместе со всеми болел за студента, как болеют за любимую футбольную команду.– Теперь вся дрянь из твоей головы должна выйти вместе с той дрянью, которую ты выпил.Студент моментально бросился к унитазу, его рвало. Двое больных на всякий случай поддерживали его с двух сторон.– Клин вышибают клином – метод, старый как мир, – произнёс Иисус.Студента вырвало три раза подряд. Иисус подошёл к нему сзади и положил руку на плечо. Студент повернулся.– Где тот ромб, который был у тебя в голове?– Не знаю! Нету! – измождённо ответил студент.– Посмотри туда!Все стали смотреть в унитаз.– Ромб!!!– Вон он!– Действительно ромб!Альфред тоже посмотрел. В унитазе лежал ромб с гранями примерно в семь сантиметров, как будто вырезанный из целлофана.– Надо же! В голове был! – поражались больные.Спустили воду в унитазе.– Теперь приведи себя в порядок, – сказал Иисус и направился к выходу.Студент протягивал руки кверху, крутил головой и даже попрыгал. Все восторженно обсуждали случившееся. Каждый хотел потрогать студента, пожать руку, похлопать по плечу. Все были счастливы!«Этого не может быть!» – подумал бы Альфред, случись все это днем раньше. Скорее всего, ему в голову пришла бы пошлая мысль о том, что кто-то из больных подбросил ромб в унитаз по просьбе Иисуса.«Маленькая хитрость! Маленькая ложь во имя благой цели», – так решил бы Альфред.Но с того самого момента, как он решил убить Максимыча Стукача, Альфред и сам ни за что не пошел бы на подобную хитрость, и знал, что никакая сила не могла бы заставить Иисуса пойти подобным «легким» путем.– Тебя ждёт жена! – вспомнил Альфред.– Иду! Бегу! – отозвался Скомарохов. АПОФЕОЗ ГЛУПОСТИ Скомарохов шел к жене под впечатлением увиденного. Он весь сиял и был готов делиться впечатлениями.Жена Скомарохова сидела в общей столовой за одним из длинных столов с грязной посудой. Был неприёмный час, и медсёстры принципиально не открывали комнаты для посетителей. Увесистая сумка с продуктами, водой и книгами стояла у стены. Двое больных не спеша убирали со столов грязную посуду. Один из них, долговязый, с большой шишкой на лбу, всё время хмыкал, корчил сам себе какие-то рожи и время от времени хаотично помахивал левой рукой. При всём этом он издавал дурацкие нечленораздельные звуки, понятные только ему. Выглядел он шкодливо и омерзительно.«Боже мой! Мой милый Боже! На что я потратила свою жизнь?! Какой! Какой я была в двадцать лет, когда встретила Владимира! Ни в одном страшном сне я не могла бы вообразить такого! Это апофеоз моей глупости! – Мария прилагала нечеловеческие усилия, чтобы не расплакаться. – Ещё не хватало, чтобы этот дебил видел мои слёзы и всё это перемалывал на свой лад в своём дебильном мозгу. Я актриса, но актрисы играют на сцене для нормальных людей – для дебилов играть невозможно! Лучше умереть!»Мерзкая назойливая чёрная муха огромных размеров летала то вокруг Марии, то вокруг долговязого дебила. Муха села на руку долговязого и поползла по ней, но он её не прогонял, а, наоборот, был этому весьма рад. Он поднял руку вверх, ладонью к своей физиономии, и что-то чавкал и чмокал, как будто с ней беседовал. Муха заползла на кончик его указательного пальца и, как загипнотизированная, смотрела на физиономию дебила, а тот корчил ей рожи, показывал язык, причмокивал губами.«Ну, где же он? Почему не идёт? – думала Мария. – Тогда, в двадцать лет, я готова была пойти за ним на край света. Вот он – самый край, куда он меня привёл! И игнорирует меня даже здесь. Полностью растоптана! Размазана! Раздавлена! Если я прямо сейчас умру, здесь в психушке, на этом грязном стуле, на глазах у этого дебила, в этом не будет ничего удивительного. Это будет самое логичное завершение моей жизни. И по моему лицу будет ползать эта мерзкая муха!»Скомарохов вошел в столовую. Он увидел жену, сидящую на старом ободранном стуле, максимально отодвинутом от грязного стола. Она боялась запачкаться, боялась вдыхать эту атмосферу, плечи её были скованы неподвижностью, лицо казалось осунувшимся, оно ничего не выражало, только, как зеркало, отражало ужасное окружение.– Машенька, здравствуй! – Владимир поцеловал жену в щёку и сел рядом. – Ты извини, что я не сразу к тебе вышел.– У меня ужасно болит голова! Я смертельно устала! Я жду тебя целый час! – Она говорила вполголоса. Владимир оглянулся: долговязый дебил водил указательным пальцем по недоеденной каше в миске, делая круги, – ясно было, что слушает. – У тебя нет никаких процедур, ты ничем не занят… Если ты хотел меня унизить, то у тебя это получилось наилучшим образом!– Машенька! Пойми, были чрезвычайные обстоятельства! Я тебе сейчас всё объясню… В общем, мы, то есть Иисус Христос исцелял одного студента в сортире, давал ему выпить водки…– Нет!!! Замолчи! Ради бога, замолчи! Ты же знаешь, как я разрываюсь между съемками, репетициями и домашним хозяйством! А дети? Они не могут быть сами по себе! Ты занят только собой, своими друзьями, своими хохмами и розыгрышами. Я так жить больше не могу! И потом, зачем ты здесь? Здесь лежат больные люди. Я вчера беседовала с Владимиром Карловичем – ничего серьёзного у тебя нет. Он просто не знает, что ты дурачишься всю жизнь! Почему ты пришёл именно сюда искать своё «я»? Его, что, нет в другом месте? Амплуа дурака – это амплуа всей твоей жизни! А я что при этом должна делать?– Машенька! Я тебе спокойно сейчас всё объясню.– Что ты мне сейчас объяснишь? Всю свою жизнь?– Нет. Не это… Я встретил здесь одного уникального человека…– Нет! Прости! Я не могу здесь больше находиться. Ни секунды! Там, в сумке, книги, вода, продукты… Всё! – Мария выбежала из столовой. За ней с сумкой побежал Владимир.– Маша, подожди! Я провожу! – прокричал он вслед, но не догнал. САМЫЙ НЕСЧАСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕ Скомарохов отнёс сумку в палату. Вид у него был удручённый, несмотря на то что перед ним сейчас стоял лучезарный Иисус, который всё понимал, и ему ничего не нужно было объяснять.– Я вижу, что вы очень огорчены.– Я встречался с женой. Она очень страдает из-за того, что я такой. Считает себя несчастным человеком.– Тогда мы пойдём сейчас в первую палату. Вы увидите несчастного человека.В первой палате оставалось ещё пять человек, с кем Иисус пока ещё не беседовал. С каждым больным Иисус беседовал отдельно, и при этом всегда присутствовал Скомарохов. Каждая из таких бесед была потрясающим откровением. За всю свою жизнь Скомарохов, будучи актёром, никогда не получал столько впечатлений – и сразу. Кое-что он наспех записывал в блокнот, который уже считал своим самым большим сокровищем.Последним в палате был старик. Его все так и называли – Старик. На его лице всегда было написано страдание. Ни дома, ни родственников, ни друзей у этого старика не было. Он был невысокого роста, щуплый, болезненный, почти совсем лысый. Скомарохов и раньше обращал на него внимание. Старик с трудом передвигался по отделению, видимо, из-за своих многочисленных болезней.Однажды, когда Скомарохов зачем-то зашёл в общую столовую, старик попросил его спросить на кухне, не осталось ли компота, сказав, что компота ему не досталось. Скомарохов сходил на кухню, где ему сказали, что компот уже закончился. Он сказал об этом старику.– Конечно, – с мученическим выражением на лице произнёс старик, – для меня компота не будет. Потому что я – самый несчастный человек на земле! У меня никого нет на всём свете. И всё, что мне осталось – это страдания.Тогда на Скомарохова этот старик произвёл очень сильное впечатление. Пока Иисус и Скомарохов были в этой палате, старик всё время сидел на своей кровати и смотрел в стену прямо перед собой.– Пойдёмте, Владимир, – сказал Иисус, после того как он побеседовал со всеми, кроме старика.– А этот старик? Вы не подойдёте к нему? – вполголоса спросил Скомарохов.– Нет, – ответил Иисус, покачав головой, – не подойду!Когда они вышли из палаты, Скомарохов взволнованно сказал Иисусу:– Этот старик считает себя самым несчастным человеком на земле!!!– Так оно и есть – ответил Иисус.– Но почему?! – изумился Скомарохов – Вы беседуете со всеми! И даже не подошли к самому несчастному человеку на земле?! Возможно, он ждал, что вы к нему подойдёте. Может быть, он тайно надеялся, что вы с ним заговорите!– И да, и нет, – ответил Иисус. – Ведь, если бы я с ним заговорил, то он бы уже не смог считать себя самым несчастным человеком на земле. Кроме того, он мне просто неприятен, а я же не штатный психотерапевт! – И добавил: Если ваша жена считает себя несчастной из-за вас, расскажите ей об этом старике. ИНФОРМАЦИЯ О БОГЕ В «палате люкс» всё было приготовлено для встречи. Перед журнальным столиком стояли два массивных кресла. На сервировочных столиках приготовлены вина, прохладительные напитки. У стены стоял массивный аппарат для приготовления кофе. Станислав ждал Иисуса, расположившись в кресле. Когда он вошёл, Станислав поднялся и жестом пригласил сесть в кресло напротив.– Что будете пить?– Пожалуйста, чашечку эспрессо, без сахара.Телохранитель налил две чашки кофе, неловко поставил их на столик и удалился за дверь. Пока он это делал, Станислав невольно сравнивал того и другого. Как неловок был телохранитель и сколько силы и харизмы в каждом движении Иисуса!«Это такая же разница, как между моим первым автомобилем „Москвич“ и автомобилем, на котором я езжу сейчас, если можно сравнивать людей с машинами. Колоссальная разница! И это один и тот же биологический вид! – подумал Станислав. – Интересно, а как же я выгляжу?»– Вот пять тысяч долларов, – по-деловому произнёс Станислав.Произнёс без торжественности и без небрежности, так, как это нужно делать: не заостряя внимания и не пренебрегая ими полностью, отводя должное место для денег и оставляя простор для беседы. Это являлось важным, почти мистическим действием, которое Станислав отработал, как и другие действия, на различных этапах переговоров. Он различал в этих действиях множество тонкостей, неведомых дилетантам.На таких тонкостях можно либо приобрести, либо потерять, и иногда очень много. Очень важен момент, когда человек берёт деньги. Нельзя прямо следить за его реакцией, но и нельзя ничего упустить. В этот момент проявляются многие скрытые мотивы и намерения человека. Это тот момент, когда можно «просечь» человека, как при игре в покер. Всё, абсолютно всё в этот момент имеет значение… Вздох облегчения, медлительность или поспешность, нарочитая небрежность или легкомыслие, настороженность и недоверие или удивление легкости получения денег…Иногда человек «дуреет», поспешно пряча деньги, и дальше из него можно выжать самые выгодные условия сделки. Иногда, наоборот, получив деньги, оппонент считает, что этим он уже переиграл вас, показывает, что, принимая деньги, он делает вам одолжение и готов выжать вас как лимон, – это преддверие нелегких переговоров. Ведёт ли себя человек в этот момент естественно или начинает что-либо из себя изображать, солидны ли его действия или беспокойны – важно всё…Иисус, глядя на Станислава, заразительно рассмеялся. Засмеялся и Станислав.– Ну вот! Как хорошо мы понимаем друг друга, – облегченно вздохнул Станислав, – это даже приятно.– Здесь ничтожная сумма, а вы думаете об этих деньгах, а не о том, о чём спрашивали!– Да-да! Вы правы! Привычка, можно даже сказать, навязчивость. С вами мне делить нечего… Ну, так как, есть ли Бог или нет ли Бога? Что будет после смерти, чему она подобна, наша смерть?– Есть Бог или нет Бога – для вашей жизни это не имеет никакого значения. Ну а после смерти вы получите то, что заслуживаете. Как бы вы при жизни ни старались что-либо сделать, изображая из себя что-то другое, а не то, что вы есть, вас всё равно раскусят, просекут. Так что будьте тем, кто вы есть. Всё остальное бесполезно. Ну а смерть подобна августу 98-го года.– Как? Подобна дефолту? Как это хорошо сказано! Это понятно! – обрадовался Станислав.– Вы ведь знали, что рухнет пирамида ГКО, но не знали, когда это произойдёт. Так же вы не знаете, когда вы умрёте. Кто-то подготовился к дефолту и выиграл на этом; кто-то не подготовился и проиграл. Не подготовиться к смерти так же глупо, как и не подготовиться к дефолту. Как подготовиться к смерти и какая там валюта, каждый получает свой намёк. Вспомните! О том, что будет дефолт, вам в своё время намекал один ваш приятель…– Да, было! Конечно! Он мне намекал, и именно в нужный момент. Но он же не говорил, что знает точно!!! Может быть, он сам точно не знал, а это были всего лишь его опасения?Иисус улыбался, и Станислав в этой улыбке почувствовал, что Иисус улыбается тому, как медленно, со скрежетом работают мозги Станислава.– Да, конечно, вы правы: он это точно знал! – Станислав встал и начал нервно ходить. – Если бы он это точно не знал, то подготовился бы только частично, на всякий случай «разложил бы яйца по разным корзинам». А так у него к дефолту не было ни одного рубля, ни одной облигации! Но мне-то он не сказал, что знает об этом абсолютно точно!– Это был намёк. И потом, если бы он сказал вам, что располагает точной информацией, – поверили бы вы ему? Сначала вам бы захотелось доказательств, потом вы стали бы наводить справки самостоятельно. Зачем «генералу» убеждать вас? Вы же никому не доверяете! А человек, который не доверяет никому, сам доверия не заслуживает.– Да, и теперь «генерал» – видный человек в стране, а я тогда потерял очень многое. Но всё же – то, что я никому не доверяю, разве это не сильная позиция для банкира?– Это слабая позиция. Вы же не обладаете всеобъемлющим знанием, поэтому волей или неволей вам приходится доверять. Одно дело знать и ясно всё видеть – тогда не стоит вопрос о доверии, но если этого нет – доверять приходится. Доверять чужой информации, доверять жене, охране, сотрудникам, коллегам. Вы следите за теми людьми, которым вы «доверяете», но полный контроль невозможен никогда. Вы доверяете слежку за сотрудниками начальнику службы безопасности, но у него может быть своя игра. Можете ли вы полностью доверять его информации? Не доверяя одним людям, вы безосновательно доверяетесь другим, которые осуществляют слежку за первыми. И если каждый из ваших сотрудников владеет только той информацией, которая необходима ему для работы, то сотрудники службы безопасности имеют доступ ко всей информации. Недавно вы решили организовать контроль и за их действиями, но это ещё одно безрассудное доверие кому-то другому. И так до бесконечности.– Вы можете предложить что-то другое?– Обычно человек знает, кому и что можно доверять, и он доверяет людям, особенно тем, кого хорошо знает, знает, что от кого можно ожидать. Недоверчивый не знает, кому можно доверять, а потому доверяет безрассудно. Вы же не доверяете и себе самому, своему разуму, поэтому вы здесь, в психиатрической больнице. Это вы называете сильной позицией?– Но врачам нужно доверять! Хотя… – Станислав рассмеялся. – Наверно, вы правы. Безрассудно доверил свой разум врачам, не доверяя самому себе.– Моей информацией вы вряд ли смогли бы воспользоваться в полной мере. В полной мере можно воспользоваться лишь той информацией, которой полностью доверяешь. Если бы я рассказал вам о грядущих финансовых потрясениях, указав точные даты определённых событий, что бы вы стали делать?Станислав не ожидал такого вопроса и как-то замялся.– Не беспокойтесь! Я обладаю точным знанием того, кому и когда можно доверить соответствующую информацию. – Иисус встал, показывая, что беседа окончена.– Но вы ещё не сказали, какая валюта нужна на том свете….– Доверие! Для вас это доверие – уникальная валюта, – ответил Иисус, выходя из «номера люкс». ФИНАНСОВЫЙ ЭМИССАР Станислав ещё долго сидел в своём кресле и размышлял. Он был уверен, что «финансовый генерал» в курсе этих переговоров, но звонить ему было нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20