Ей приходилось его останавливать, иначе он сделал бы свидетелями их любви всех пассажиров теплохода.На третьи сутки Наташа проснулась в середине ночи от страшного и пугающего ощущения пустоты. Открыв глаза, она увидела на потолке каюты багровые тени. Они медленно передвигались, то затухая, то становясь ярче. Матвея не было. Его пиджак висел в открытом шкафу. Теплоход тихонько покачивался, и дверца шкафа скрипела. Над головой раздавался топот. Там что-то громко трещало, лопалось, шипело. «Пожар!» — услышала Наташа чей-то истошный вопль. Накинув халатик, она выбежала из каюты. Ей показалось, что за дверью раздался голос Матвея. Но Матвея не было. Была багровая, неестественно светлая ночь, кроваво-красная вода за бортом, обезумевшая толпа на палубе, крик женщин, плач детей.Наташу сбили с ног. Вместе с толпой она протащилась по палубе.— Матвей! — крикнула она,но ее голос утонул в криках людей, в треске пламени. Огонь пожирал палубные надстройки и спасательные лодки. Горело все, что могло гореть.Сверху свалились пылающие перила, обдав Наташу искрами. Наташа с криком бросилась в воду. Плавала она хорошо, и первые несколько минут ею управляла лишь одна мысль — уйти подальше от теплохода, от падающих с него огненных факелов…Теплоход сносило течением. Наташа никак не могла от него оторваться. Она плыла, задыхаясь, но теплоход, освещенный пожаром, был по-прежнему рядом.Пламя охватило корабль со всех сторон. Он горел, как огромный костер, снопы искр, выбрасываемые с пушечным гулом, сыпались в воду и гасли с громким шипением. Палубы опустели… Отданный во власть огня, теплоход беспомощно разворачивался поперек течения.И вдруг Наташа увидела Матвея. Он взбирался на борт по трапу. Языки пламени тянулись к нему, временами он скрывался в клубах дыма, но продолжал упорно лезть вверх и вскоре очутился на палубе.Наташе показалось, что он идет в сплошном море огня. Она поняла, что он ищет ее, что он специально вернулся за ней, не найдя ее на берегу. Наташа отчаянно крикнула:— Матвей!Но он не услышалее . Тогда, собрав все свои силы, она поплыла к теплоходу. Густой дым окутал ее, разъедал ей глаза, она временами ничего не видела — ни теплохода, ни берегов. На плечи сыпались горячие искры. Наташа не чувствовала боли. Но вот ветер отнес дым, и она снова увидела Матвея. Он стоял на корме. Языки пламени гудели вокруг него.Внезапно раздался треск, и часть надпалубной надстройки рухнула. За борт полетели горящие обломки. И опять дым застлал все перед глазами Наташи. Она натолкнулась на какую-то обуглившуюся балку, уцепилась за нее и, когда дым рассеялся, подгребла почти вплотную к борту теплохода… Матвея на палубе уже не было…Наташа не хотела, не могла поверить в его гибель и долго плавала среди обломков в надежде найти Матвея, пока не выбилась из сил… Потом, уже теряя сознание, повернула к берегу… Так оказалась она на дальнем берегу…Слушая Наташу, Егорышев сидел на крыльце и курил.Он приехал, чтобы заработать за лето немного денег, но теперь решил, что не останется здесь и уедет вместе с Наташей. Оставить ее сейчас одну казалось Егорышеву преступлением. Он не спрашивал себя, как к ней относится. Просто не думал об этом. Его обязанностью было помочь Наташе, вот и все… Софья Петровна перешила для Наташи несколько своих платьев, Капитонов дал денег на дорогу, а Егорышеву предстояло позаботиться о ее судьбе. Все это было совершенно естественно.В Мшанск приехали на рассвете. Отправились в речной порт. Егорышев шел вслед за Наташей. Они не разговаривали. Наташа ни разу не спросила, почему он за ней идет, не обернулась, чтобы посмотреть, тут ли он еще…Начальника порта не было, он уехал в Борск. Об этом сообщила секретарша. Она показала Наташе и Егорышеву список пассажиров с теплохода. Список секретарша достала из несгораемого ящика. Бумага на сгибах протерлась почти насквозь…Потом секретарша рассказала, что водолазы позавчера вытащили тела двух мужчин и двух женщин. Одного мужчину и женщин вскоре опознали родственники, а один мужчина очень сильно обгорел, при нем не оказалось никаких документов. Его похоронили, так и не узнав, кто он… Еще не установлено, сколько всего людей погибло, водолазы до сих пор обследуют русло реки…Услышав про обгоревшего, неопознанного мужчину, Наташа всхлипнула и отвернулась к стене. Егорышев внимательно просмотрел список спасшихся. Фамилии Строганова в списке не было, как и фамилии Наташи…— Не отчаивайтесь, — робко сказал Егорышев. — Знаете, всякое бывает. Может, вовсе не его водолазы вытащили… Давайте позвоним еще в Борск… Вам известна фамилия начальника геологической партии, в составе которой был ваш муж?— Известна, — негромко ответила Наташа. — Профессор Соколов… Он должен был ждать нас в гостинице «Север».— Вот и нужно позвонить прямо в гостиницу. Мало ли…— Чудес не бывает, — вздохнула Наташа, но Егорышев решительно взял ее за руку, и они отправились на почту.Наташа стояла возле кабины, пока Егорышев звонил. Он поговорил с администратором гостиницы, затем с дежурным по этажу…— Ждали они Матвея, — сказал он, выйдя из кабины и избегая смотреть на Наташу. — Три раза отъезд откладывали, но не дождались и позавчера уехали…— А вы ждали чего-нибудь другого? — горько спросила Наташа.— Что вы собираетесь делать? — осторожно спросил Егорышев, когда вышли на площадь.Наташа не ответила.Егорышев сходил в магазин и принес ей поесть. Наташа поблагодарила его. Он был счастлив, что она принимает его услуги.— Вернетесь к тетке? — поинтересовался он.— Нет, — покачала головой Наташа. — В Гудульму я никогда не вернусь… Я буду учиться… Матвей хотел, чтобы я училась… — Она нахмурилась и твердо сказала: — Матвей учился в Москве. Я тоже постараюсь попасть в Москву.— Так это же легко устроить! — обрадовался Егорышев. — Я живу в Москве. Поедем вместе!— Мы не поедем вместе, — ответила Наташа. — Июнь кончается. Я не успею подготовиться к экзаменам. Я поеду в Москву следующей весной, а сейчас я останусь здесь…Она решила поступить куда-нибудь на работуи за зиму подготовиться к экзаменам в институт. На карандашной фабрике требовались ученицы для обучения разным специальностям. Предоставлялось общежитие. Вместе с Наташей Егорышев зашел в отдел кадров. Начальник отдела кадров встретил их приветливо, посоветовал Наташе подать заявление в механический цех, там больше заработок, и, когда она заполняла анкету, попросил паспорт и трудовую книжку. Наташа растерянно взглянула на Егоры-шева…Выйдя на улицу, онидолго молчали…— Напишу в Гудульму, попрошу выслать мне метрику, — сказала Наташа. — Несколько дней я как-нибудь продержусь. Ночевать можно на вокзале или в порту.— Нет, это не годится, — ответил Егорышев. Он предложил ей поехать вместе с ним в Москву и остановиться у его матери. У матери свой дом, Наташа никого не стеснит. Метрику тоже можно запросить из Москвы.Наташа впервые внимательно посмотрела .на Егорышева. Он стоял перед ней огромный, неуклюжий, растерянно опустив большие руки.— Спасибо вам за все, за все, — тихо сказала Наташа. — Вы сами понимаете, что я не могу поехать с вами…Он продолжал ее убеждать. В этом нет ничего предосудительного. Что тут такого? Через год осенью Наташа поступит в институт и перейдет в общежитие.Они медленно шли по узкой пустынной улице. Мокрые одноэтажные дома словно вымерли. Холодный дождь пронизывал насквозь. Так дошли они до вокзала. Егорышев сходил в кассу и купил два билета до Москвы с пересадкой в Уфе…— Поезд через сорок минут, — сказал он. — Вы не пожалеете, Наташа. Вот увидите, все будет хорошо.…Так случилось, что Наташа приехала в Москву. Анастасия Ивановна ни о чем не расспрашивала Егорышева. Она постелила Наташе в столовой, а Егорышеву велела перебраться в чуланчик рядом с кухней.И они стали жить вместе. Получив из Гудульмы метрику, Наташа отправилась в милицию. Ей выдали новый паспорт, и она поступила чертежницей в конструкторское бюро. Начальник бюро заметил у нее способности и посоветовал ей готовиться в архитектурный институт. Часть денег Наташа отдавала Анастасии Ивановне. Завтракали и ужинали вместе за одним столом. Разговаривали мало. Вечерами Наташа иногда пела. У нее был красивый грудной голос…К Егорышеву Наташа относилась дружелюбно, с уважением. Если он опрашивал, подробно рассказывала о своих делах. Что было на работе. Как подвигается подготовка к экзаменам. Однажды, в воскресенье, Егорышев пригласил ее в кино. Она отказалась. Он больше не приглашал… Анастасии Ивановне Наташа помогала по хозяйству: мыла пол, ходила на рынок и в магазин, чистила картошку. Все это молча, спокойно и деловито. Если Егорышев был дома, он наблюдал за ней, закрывшись книгой или газетой. Лицо его становилось мягким и растроганным. Как-то он сидел за столом и смотрел на Наташу… Она вышла из комнаты. Анастасия Ивановна наклонилась к сыну и негромко, с сожалением сказала:— Не любит она тебя. И не полюбит никогда. Егорышев отодвинул чашку и встал из-за стола… Прошел год. Осенью Наташу приняли в архитектурный институт, и она перешла жить в общежитие.— Заходите, если будет время, — холодно сказала Анастасия Ивановна.Она не любила Наташу за то, что та была равнодушна к Егорышеву. Наташа это чувствовала и, собирая вещи, напевала, как птица, вырвавшаяся, наконец, из клетки. Егорышеву было горько видеть ее радость…— Можно навещать вас? — спросил он. Наташа покраснела. Видимо, ей стало стыдно.— Ну конечно, Степан, — виновато ответила она. Он пришел через неделю и пригласил Наташу в театр. Девушки, жившие в ее комнате, с любопытством смотрели на него. В их взглядах была насмешка. Черный костюм висел на Егорышеве мешком, галстук съехал набок, лицо побагровело от волнения и стыда.— Я с удовольствием пойду с тобой в театр! — громко, вызывающе сказала Наташа, взяв его под руку.Они встречались всю зиму,весной Егорышев сделал Наташе предложение.— Спасибо, Степан, — тихо ответила она. — Я тебя очень уважаю. Ты очень хороший человек… Но давай больше не будем говорить об этом… Этого никогда не будет. Никогда.Через год Егорышев окончил институт. Наташа училась на втором курсе. Он получил направление, уже уложил чемодан, но в последний момент решил не ехать. Отправился в институт, заявил, что у него больна мать, и получил диплом на руки. Он считался старательным и добросовестным студентом, ему поверили.— Я не хочу оставлять тебя одну, — сказал Егорышев Анастасии Ивановне. Она неодобрительно покачала головой. Она знала, как нелегко ему было отказаться от своей мечты. Он любил лес, но Наташу он любил еще больше…На работу Егорышев устроился с трудом. В Москве были не нужны лесоводы. В конце концов после долгих мытарств он поступил в республиканское Управление лесного хозяйства. Работа была утомительной и нудной. Приходилось с этим мириться. Он сам выбрал свою судьбу. Спустя год он снова предложил Наташе стать его женой. Она с отчаянием сказала:— Я никогда не выйду замуж, Степан. Понимаешь? Мне никто не нужен. Но даю тебе слово, если когда-нибудь я решусь на это, моим мужем будешь только ты.…В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году они поженились.Ее подруги были удивлены тем, что она все-таки вышла за Егорышева. О Наташиных проектах уже говорили в институте. Она занималась в студенческом научном кружке. Известный архитектор обещал взять ее в свою мастерскую. Наташа была интересной девушкой, многие на нее посматривали. За нею пытались ухаживать ребята из ее группы. Среди них были талантливые люди, с большим будущим.Студенты и студентки, приглашенные на свадьбу, с недоумением смотрели на Егорышева, торжественно и неподвижно сидевшего рядом с молчаливой Наташей.Потом они остались одни в чужой комнате, которую за два дня перед этим сняли у Наташиной знакомой… Комната была маленькая, но с высоким лепным потолком, в старинном московском доме. В окно светил уличный фонарь. Наташа погасила свет, исподлобья взглянула на Егорышева и стала медленно расстегивать платье. Он вышел в коридор и долго курил, потом, потушив окурок, вернулся в комнату. Наташа стояла у окна и, услышав его шаги, вздрогнула…— Я лягу на диване, — сказал Егорышев. — Ты спи, спи…На диване он спал две недели. Однажды, проснувшись на рассвете, он увидел, что Наташа сидит на кровати и, придерживая у подбородка одеяло, задумчиво смотрит на него.— Иди сюда, — шепотом сказала она. — Тебе, наверно, холодно на твоем диване…Они стали мужем и женой.Наташа относилась к Егорышеву по-прежнему спокойно и ровно. Она много занималась, Егорышев сидел в своем управлении и сочинял деловые бумаги. По вечерам они ходили в кино или гуляли возле дома…Егорышев с нетерпением ждал наступления вечера. Он ждал встречи с Наташей, как праздника. Этот праздник с каждым днем становился прекраснее и не превращался в будни от повторения…Егорышеву исполнилось двадцать шесть лет. Наташа открыла перед ним целый мир, который надолго заслонил все, чем он жил до сих пор… Обнимая ее, он задыхался от острого, почти нестерпимого ощущения счастья. Его руки весь день сохраняли теплоту ее тела. Он называл ее:— Моя дорогая лада! Ладушка! Девочка моя… Конечно, не вслух, а молча, про себя. Вслух произнести такие слова было невозможно…Наташа окончила институт, и знаменитый архитектор выполнил обещание, взял ее в свою мастерскую. Вскоре ей дали квартиру. Егорышев и Наташа жили вместе уже четыре года. Наташа была верной женой. Она жалела Егорышева, заботилась о нем, и он был счастлив. Счастлива ли Наташа, он не знал. Не спрашивал ее об этом…О своем первом муже Наташа никогда не вспоминала, во всяком случае при Егорышеве. Ему хотелось думать, что она забыла Матвея. Но в глубине души он знал: нет, она не забыла! Она не рассказывала Егорышеву о своих неудачах. Не приглашала порадоваться вместе с ней ее успехам. Всеми своими радостями и горем, мечтами и сомнениями она делилась с Матвеем. Она старалась совершать только такие поступки, которые мог бы одобрить он…Егорышев это видел. Ему было больно. Но со временем боль притупилась. Со дня гибели Матвея прошло девять лет. Егорышеву стало казаться, что никакого Матвея на самом деле не было. Он существовал лишь в воображении Наташи.Но этот человек, которого не было, нарисовал картину. Картина существовала. Она почему-то находилась на даче, приобретенной Долговым у неизвестного лица… Когда была нарисована картина? Как она попала на дачу?Матвей Строганов вернулся из небытия. 4 …Рассвет застал Егорышева на шоссе. Он ушел довольно далеко от города, и ему пришлось ловить попутную машину. Он часа два добирался до дома, пересаживаясь с трамвая на автобус и с автобуса на метро.Наташа стояла на балконе. Егорышев увиделееснизу и помахал рукой. Она его не заметила.Стиснув зубы, Егорышев вытерпел пытку в тесном лифте, открыл дверь своим ключом и вошел в квартиру. Солнце давно взошло, но в прихожей и в столовой горел свет. Значит, Наташа вернулась ночью… Она была здесь одна, а Егорышев мотался где-то за городом! Выругав себя, он постучал в ее комнату.— Да, — сказала Наташа с балкона.Он не любил выходить на балкон, так как чувствовал себя на такой высоте маленьким и беспомощным. Он остановился в дверях и вопросительно посмотрел на Наташу.— Долгов купил дачу у Лебедянского, — сказала Наташа.— У Лебедянского? — удивился Егорышев. Этого он никак не ожидал и сразу понял, почему Долгов не хотел сказать ему об этом. Евгений Борисович Лебедянский был заведующим административно-хозяйственным отделом Управления лесного хозяйства и непосредственным начальником Егорышева и Долгова.— Нужно поехать к нему и узнать, где он взял эту картину, — продолжала Наташа. — Ты не мог бы съездить сегодня?Она казалась спокойной, даже чересчур спокойной, но Егорышев видел ее дрожащие губы и понимал, как обманчиво это —спокойствие.— Конечно, я могу съездить, — ответил он. — Но, понимаешь, сегодня воскресенье, нужно ехать к нему домой, а я не знаю, где он живет.— Я узнала у Долгова. Лебедянский живет на площади Восстания в высотном доме, — сказала Наташа. Она подошла к Егорышеву и, нахмурившись, посмотрела на него снизу. — Пожалуйста, поезжай, Степан. Ты не сердись на меня, но я не знаю, что может означать эта картина, как она появилась, все это слишком важно.— Я скоро вернусь, не волнуйся, — ответил Егорышев. — Ты завтракала? Я все выясню, вот увидишь.Наташа проводила его до дверей. Он тоже не завтракал, ему хотелось есть. По дороге к метро Егорышев зашел в кафе-автомат, опустил в щель жетоны и проглотил два бутерброда с колбасой, даже не почувствовав их вкуса.Он размышлял о том, как объяснить Лебедянскому цель своего визита. Не рассказывать же всю историю Строганова и Наташи.Так ничего и не придумав, Егорышев вошел в подъезд высотного дома и, поднявшись на лифте, позвонил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16