Супруги поселили рабочих в вагончике, а сами спали в вагончике по соседству. Строители успели отработать только два дня, когда один из них заметил у 50-летнего хозяина кошелек с приличной суммой денег. Поздно вечером 5 сентября, когда владелец участка вышел из своего вагончика, на него набросились работяги. Они били мужчину куском деревянного бруса и кувалдой. На шум из вагончика выбежала жена предпринимателя. Отморозки накинулись и на нее. Убийцы бросили тела в начатый котлован и присыпали землей. Их наживой стали 3500 тысячи долларов и десять тысяч рублей. Эти деньги на строительство супруги заняли у родственников.
Чтобы замести следы, преступники отогнали машину москвичей в соседний лесок – якобы те уехали с участка и не вернулись. После этого убийцы отправились в Калужскую область, где жила подружка одного из преступников. Сотрудники милиции уже через несколько дней задержали там 22-летнего гастарбайтера. На минувшей неделе Мособлсуд приговорил одного из убийц к 17 годам лишения свободы. Сообщники преступника пока находятся в бегах.
3. НАПАДЕНИЯ И ПОГРОМЫ
ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА:
Октябрь 2004 года. Читинская область
Урок даргинского. 27 выходцев из Дагестана устроили погром в поселковой школе и ничуть об этом не жалеют (издание «Газета»)
В поселке Приаргунск Читинской области случился свой маленький, никем за пределами региона не замеченный Беслан. Дагестанцам, торгующим на местном рынке, показалось, что ученики местной школы неуважительно относятся к их детям. Стремясь к «восстановлению справедливости», они ворвались в один из классов и прямо во время урока устроили погром. Учеников и учителей избивали руками, ногами и железными стульями. Без трупов обошлось лишь по счастливой случайности. Из 27 нападавших задержаны только трое, им предъявлено обвинение в хулиганстве, и, скорее всего, дело закончится вынесением условного приговора.
«Они считают себя голубой кровью»
Приаргунск – райцентр, расположенный в 600 километрах от Читы. Кавказские нотки в названии – чистое совпадение. Поселок назван по имени реки Аргунь – по руслу которой здесь проходит граница между Россией и Китаем. До Китая отсюда 30 километров. По ту сторону границы находится город Манчжурия. Десять лет назад в нем жило 24 тысячи человек, теперь – в десять раз больше.
А в Приаргунске как было 9 тысяч, так 9 тысяч и осталось. Китайской экспансии здесь почему-то не боятся. Граждан КНР в самом Приаргунске не больше ста, из них большинство – гастарбайтеры и челноки. Постоянных жителей – единицы. «Китайцы – трудяги, – рассказал мне глава администрации района Сергей Пичкуренко. – С ними никаких проблем нет. Мы их, наоборот, сами сюда подтягиваем. Они молчат и вкалывают. Такие арбузы выращивают, что и в Астрахани таких не ели. Недавно начали пластиковые окна выпускать. Я надеялся, что, глядя на них, и наши научатся работать, но пока, к сожалению, этого не происходит. Дагестанцев у нас проживает 140 человек – они тоже люди активные. Когда начали тут чабанить, животноводство в районе в считаные месяцы подняли. Но потом начались проблемы. На местном рынке с ними никто ужиться не смог. Они просто заставляли всех торговцев продавать товар им, а сами потом устанавливали те цены, которые им нужны. Китайцам пришлось уйти торговать в другое место, сейчас решается вопрос о том, чтобы русских торговцев с дагестанскими тоже разделить. Мне вообще-то все равно, кто ты по национальности, лишь бы работал. Но в поселке против них растет недовольство, и не замечать этого я не могу».
О том, что дагестанцев (точнее даргинцев) «надо гнать из города», нам рассказали еще в поезде Чита – Приаргунск. Пока добрались до администрации, услышали об этом раз десять. Последний раз – от вахтера районо. «У нас в поселке живут 20 национальностей, – свое имя вахтер назвать побоялась, в Приаргунске вообще на эту тему люди предпочитают говорить анонимно. – Буряты, татары, армяне, киргизы, азербайджанцы… Но проблемы почему-то только с даргинцами. Они впервые появились здесь в начале девяностых, когда с нашей территории сняли статус пограничной зоны. Сначала вели себя тихо, но как только их стало много, начали наглеть.
Приторговывают спиртом, наркотиками, на улицах ведут себя вызывающе. Чуть что – сбиваются в стаи и начинают диктовать всем свои законы. У этих даргинцев какое-то врожденное чувство превосходства над остальными, они считают себя голубой кровью, наверное. Понятия общей справедливости для них не существует. То, что хорошо для даргинцев, справедливо. Что нехорошо – несправедливо. Им все время кажется, что их притесняют, хотя сами уже весь рынок оккупировали. Вон, китайцев даже выперли».
«Мы вернемся и всех вас перестреляем»
Даргинцы – второй по численности после аварцев, но первый по значимости этнос среди множества национальностей Дагестана. Составляя 16,1% общего населения республики (332 тысячи человек), даргинцы, по сути, являются правящим кланом, поскольку пост президента Дагестана занимает даргинец Магомедали Магомедов. По сложившейся традиции все ветви власти и сферы общественной деятельности в Дагестане строго поделены между разными национальностями. Поэтому круг возможностей у местных жителей сильно ограничен. Именно это обстоятельство гонит местное население, в том числе и самих даргинцев, за пределы республики. Около 100 тысяч даргинцев проживают в других регионах России, нередко оказываясь замешанными в межэтнических конфликтах. До инцидента в Приаргунске самый громкий из них случился в селе Садовое Республики Калмыкия в начале сентября. Отказавшись платить налоги инспектору-калмыку, рыночный торговец-даргинец спровоцировал конфликт, который закончился погромом. Серьезные ранения тогда получили 9 человек.
Спустя две недели после случившегося, в Калмыкии погром произошел в приаргунской школе № 2, во время урока истории. Учительница Елена Муратова до сих пор не может прийти в себя. Она помнит, что в тот день рассказывала школьникам про Русско-японскую войну. Когда дошли до Порт-Артура, в окнах класса показались разъяренные лица торговцев с рынка. Еще через минуту они ворвались в помещение. «Я попыталась их не пустить, но они меня грубо оттолкнули. Я поняла, что помочь ничем не могу, и побежала на второй этаж звонить в милицию. После моего звонка весь состав РОВД был поднят по тревоге».
О том, что происходило тем временем в школе, мне рассказала другой очевидец. – учительница географии Екатерина Пахалуева. Ее кабинет – соседний с тем, в который ворвались погромщики. «Когда я услышала шум и топот в коридоре, сначала подумала, что это рабочие-армяне, которые у нас делают ремонт, – вспоминает Екатерина Викторовна. – Но потом услышала крик Маргариты Кузьминичны Гринько, она в тот день была дежурным преподавателем: «Что вы делаете?! Остановитесь!!!» Я выбежала из класса, и толпа тут же увлекла меня за собой. Впереди шли человек 20 взрослых мужиков дагестанцев, за ними бежали 5-6 женщин. Когда я вслед за ними вошла в класс, Дима Черепанов уже лежал возле доски и несколько разъяренных даргинцев били его ногами. Рядом лежал сорванный с петель лоток для мела. Вот, видите, он теперь на одном гвозде держится. Особенно старался один такой невысокий и светловолосый. Ему, видимо, показалось мало обычных ударов, он запрыгнул на Диму ногами и стал скакать по нему, как будто хотел втоптать его в пол. Я попыталась загородить его собой, не помню, удалось это или нет. Но точно помню, что вместе с мужиками Диму били и женщины. Только одна, которая помоложе, кричала: «Перестаньте! Вас же всех посадят!»
– Если бы не мы, кого-нибудь из ребят точно убили бы, – продолжила рассказ Маргарита Гринько, та самая, которая в тот день была дежурным преподавателем. – Я потом даже опознать никого не смогла, потому что не помню лиц, помню только ноги в черных ботинках. Пока часть даргинцев топтала Черепанова, остальные набросились на Сашу Федурина, Сашу Самкова и Дениса Жихарева. Именно этих четырех ребят даргинцы считали своими обидчиками. Федурина и Жихарева партами загнали вон в тот угол и просто стали забрасывать железными стульями. Когда я забежала в класс, Денис уже лежал под грудой стульев, Федурин с Самковым еще как-то оборонялись. Хотя какое там оборонялись! Они просто закрыли головы руками, потом догадались отбиваться от летящих стульев уже упавшими на них стульями. Даргинцы все это время что-то громко кричали на своем языке. Когда они совсем рассвирепели, им было уже все равно, кого бить: мальчишек или девчонок Я хорошо помню, как стул летел прямо в Кристинку Петухову. Ее спасло только то, что Саша Самков успел подставить руку. Все это продолжалось минут пять. Потом их женщины стали кричать: «Милиция приехала! Милиция приехала!» И они бросились из класса. Один немного задержался, чтобы крикнуть по-русски: «Если вы не усмирите своих щенков, мы вернемся и всех вас перестреляем!» Его-то и успели арестовать милиционеры. Остальные ушли через черный ход. На место происшествия приехала «Скорая», четверым пострадавшим оказали первую помощь и засвидетельствовали травмы. Когда врачи узнали, при каких обстоятельствах ребятам были нанесены ранения, они посоветовали им сходить в церковь и поставить свечку.
Сегодня о случившемся 24 сентября напоминают лишь царапины и вмятины на классной мебели, раны на руках четверых учеников и пробоина в учебном стенде, посвященном декабристам. Стул, пущенный рукою одного из погромщиков, угодил прямо в цитату из стихотворения Пушкина: «Паситесь, мирные народы…».
«Это не наша конституция»
Причиной ярости кавказцев стал обычный инцидент между школьниками. Семиклассник-даргинец пожаловался своему дяде, что его обидел старшеклассник, и показал на Сашу Федурина из 11-го «В». Федурин считается одним из лучших учеников в школе. Он учится на 4 и 5. В дни самоуправления школы его назначают директором. Все учителя говорят, что просто так, из хулиганских побуждений, он ударить никого не мог. Разве что за кого-нибудь заступился. «В тот день после 4-го урока мы вышли на перемену, – рассказал мне сам Саша Федурин. – «Стоим, никого не трогаем. Вдруг подходит ко мне взрослый дагестанец, зовут Омар (Асхабов. – «ГАЗЕТА»), и говорит: «Ты зачем моего племянника обидел?» Я ему отвечаю, что не знаю никакого его племянника. Он меня ударяет в грудь, я ему даю сдачи. С ним были еще двое, они тут же включаются в драку. Мне на помощь пришли Димка с Сашкой. В общем, отбились: один отскочил за забор и стал орать, что всех убьет и зарежет, а другие два куда-то убежали. Прозвенел звонок, и мы пошли на урок». «Это уже потом мы узнали, что те двое побежали к своим на рынок за подмогой, – продолжил Жихарев. – А учителя нам рассказали, что еще на предыдущем уроке жены этих даргинцев забрали из школы всех своих детей. То есть у них все было с самого начала спланировано. Сначала провокация на школьном дворе, потом – погром».
– Даргинцев – 10 человек, армян – 9 человек, бурят – 5, татар – 5, азербайджанцев – 2, башкир, киргизов, чувашей, мордвинов – по одному, – это директор школы Лариса Баженова перечисляет национальный состав учеников школы. – Всего у нас учится 1091 человек. Спросите у любого из родителей этих ребят, притесняет ли их кто-нибудь в школе. Все скажут: «Нет». Только даргинцам все время кажется, что их хотят обидеть. Причем ни один из них ни разу не пришел на родительское собрание и не сказал об этом прямо. Мамы еще иногда заходят в школу, и то лишь для того, чтобы решить какие-то вопросы индивидуально по ребенку, а отцы и вовсе еще ни разу с миром не приходили. Зря я все это вам говорю. Мне и так уже столько объяснительных в прокуратуру писать пришлось, что жить не хочется.
В мае прошлого года в школе № 2 уже был похожий инцидент. Пятнадцать даргинцев ворвались в кабинет директора и стали обвинять ее в том, что их детей притесняют. «Началось все с сущего пустяка, – вспоминает Лариса Анатольевна. – Заканчивались уроки первой смены. Чтобы не создавать столпотворения, дежурные не пускали в школу учеников второй смены, пока здание не покинет первая. Все дети терпеливо ждали, один только мальчик даргинской национальности пошел на рынок и пожаловался взрослым, что его не пускают на занятия. Я пыталась тогда им это объяснить, но они и слушать не хотели. Им даже в голову не приходит, что кто-то из них может быть не прав, даже если этот кто-то – ребенок. Здесь у меня стоял парень, который в тот день дежурил у входа в школу и никого не впускал. Они попытались наброситься на него, еле удалось их остановить. Наконец они ушли, но зачем-то разбили мой телефон».
В кабинет директора зашел Юрий Мурзин, отец ученицы 11-го «В», председатель родительского совета класса. Он сам всю жизнь проработал в милиции, а когда вышел на пенсию, открыл в городе кафе «777». Когда речь зашла о правовой оценке случившегося, он не сдержался: «Уже тогда налицо была статья 213 – хулиганство. Лариса Анатольевна обращалась в милицию, там сказали: «Разберемся». Но даже дело не возбудили. Теперь они говорят, что не сделали этого, потому что никто заявления не подал, но это все отговорки. По этой статье можно возбуждать дело по факту и никакого заявления не надо. Вот если бы в прошлый раз это не осталось безнаказанным, нынешнего погрома не было бы».
Того же мнения придерживаются все учителя школы. Многие после майского инцидента почувствовали в поведении учеников-даргинцев перемены к худшему. Правда, говорить об этом с журналистом учителя не решаются. Школьники пока еще не так пугливы. «Они стали вести себя более развязно, – говорит Саша Самков. – В прошлом году двое даргинцев девчонку побили, а когда за нее заступились, они опять к папам побежали. Папа тогда одному нашему по морде съездил, но это дело замяли. И так каждый раз: чуть что – на рынок, благо он рядом со школой. Этот рынок у них уже как охранное агентство. Когда учителя пытаются их увещевать, они лишь смеются… Нашему классному руководителю один даргинец ответил так: «Вы еще не знаете, с кем связались». А месяца два назад всей школе стали известны слова одного даргинца из младших классов. Когда учительница стала рассказывать про Конституцию, а потом спрашивать, кто что понял, он на голубом глазу ей отвечает: «А мне папа не так говорит. Мне папа говорит, что это ваша конституция, а не наша конституция. А мы живем по своим законам».
«Главное, чтобы суд признал стул оружием»
Разговаривать с приаргунскими учителями оказалось тяжело не только из-за того, что они боятся даргинцев. Чтобы разговорить их, мне пришлось преодолевать обиду, которую они затаили на всех журналистов. Это случилось после того, как по читинскому телевидению сразу после погрома в школе передали: «Ничего страшного в Приаргунске не случилось. Двое коренных местных жителей подрались в школьном дворе с двумя учениками школы».
– Это был плевок в душу всей школе – и преподавателям, и ученикам, – возмущается Маргарита Гринько. – Местные жители никогда на такое не пошли бы, потому что они все учились в нашей школе и всех их воспитывали мы. Я не понимаю, почему, когда русские убивают таджикскую девочку или студента-африканца, министр внутренних дел Рашид Нургалиев берет это дело под личный контроль, а когда толпа дагестанцев избивает русских детей, об этом дальше нашего региона нигде не известно, да и тут все стараются сделать вид, что ничего не произошло?
В оправдание своих коллег я смог сказать только то, что они передали в эфир слова начальника пресс-службы областного УВД Алексея Короткова. Как и в случае с Бесланом, после происшедшего в Приаргунске правоохранительные органы с самого начала взяли курс на замалчивание серьезности конфликта. Сотрудникам Приаргунского РУВД, например, строго-настрого запретили общение с журналистами. Так что на контакт со мной пошел лишь прокурор района Валерий Люкшин, да и тот под конец разговора, похоже, пожалел об этом. «На сегодняшний день арестованы 3 человека – уроженцы села Дерга Каякентского района Республики Дагестан Омар Асхабов, Рамазан Сулейманов и Тимур Саидов. Последний успел добраться до Читы, его сняли с поезда, когда он уже собирался отчалить в Москву. Вообще все здешние даргинцы – уроженцы одного дагестанского села, и мы думаем, что большинство участников конфликта временно уехали на родину. Кто-то, может быть, отсиживается у своих соплеменников в соседних с нашим районах».
Прокурор почему-то решил не рассказывать мне о том, что все нападавшие на школу были задержаны в тот же день, но через 3 часа в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса всех их отпустили. Причина – милиционеры не успели возбудить уголовное дело и провести опознание подозреваемых. Это была пятница, потом наступили выходные, и лишь в понедельник дело было все-таки возбуждено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34