Мы должны были бежать вместе. Возможно, его убили, так как в назначенное время он не вышел, а после первых выстрелов я убежал. Я шел всю ночь, ориентируясь по высоковольтной линии, и вышел на Кантышево, а далее мимо аэропорта попал на окраину Беслана, где встретил БТР с военными, которые доставили меня в отделение милиции.
Я утверждаю, что в Ачалуках находится много русских и людей других национальностей, которые эксплуатируются как рабы, с ними расправляются в случае отказа выполнения их требований, многих уже нет в живых…»
Из Указа президента Ингушетии Руслана Аушева: «В связи с использованием отдельными гражданами в личных целях труда лиц без определенного места жительства ПОСТАНОВЛЯЮ:… выявить местонахождение лиц без определенного места жительства и факты использования их в личных целях. При отсутствии трудового договора и документа, удостоверяющего личность, Министерству внутренних дел ИР к лицам без определенного места жительства принять меры в соответствии с действующим законодательством».
По словам вырвавшихся из неволи людей, этот указ спровоцировал волну убийств узников, которых отпускать на свободу никто не собирался из страха огласки, но содержать из-за «указа» стало опасно. Русских рабов при угрозе выявления попросту убивали, как собак, и закапывали в ямах с отбросами.
Июль 2005 года. Московская область
Выходцы из СНГ занимались поставкой рабов из российской глубинки (газета «Ежедневные новости – Подмосковье»)
В ходе операции «Иностранец» сотрудниками подмосковной милиции была обезврежена преступная группа, состоящая из выходцев из Таджикистана, Украины и Молдовы, занимавшаяся похищением людей, насильственным лишением их свободы и фактически использовавшая рабский труд. Оперативную разработку ОПГ вели сотрудники областного УБОП. По имеющейся у них информации, эта межэтническая преступная группа, возглавляемая выходцем из Таджикистана, занималась поставками рабов на подмосковный рынок. Действовала ОПГ по жесткой отработанной схеме, в ходе которой преступники знакомились с приезжающими в столичный регион в поисках работы, кстати, преимущественно гражданами России из глубинки, входили к ним в доверие, предлагали работу на очень выгодных условиях. После совместного распития (тут рецепт ОПГ был классический: водка с барбитуратами) несчастная жертва просыпалась с сильнейшей головной болью в темном подвале. Здесь условия найма были уже совсем иные – будешь работать на нас, делать, что прикажем, – иначе живым из этого подвала не выйдешь». Из жителей небольшой деревеньки в Щелковском районе мало кто догадывался о том, что неказистый дом на окраине за глухим забором используется группировкой на правах каземата.
Внутри импровизированной тюрьмы, в подвале дома, сотрудники милиции обнаружили семь истощенных, утративших уже почти всякую надежду на освобождение мужчин. Одного из них сразу пришлось направить на «Скорой» в больницу – у него были тяжелые переломы обеих рук. Освобожденные наперебой рассказывали сотрудникам милиции, что им довелось пережить в этом жутком «зиндане». Как их сутками морили голодом, держали в подвале в полной темноте, регулярно избивали, угрожая убить, заставляли бесплатно работать на стройке.
В настоящее время члены ОПГ во главе с их лидером задержаны. По делу рабов ведется следствие. Операция «Иностранец» в Подмосковье продолжается.
Август 2005 года. Читинская область
За использование рабского труда осуждена целая семья выходцев с Кавказа («Российская газета»)
Глава семейства Жужан Ясентаева и двое ее великовозрастных отпрысков Майрбек и Мурад получили соответственно по 8 лет 6 месяцев, 6 лет 6 месяцев и 4 года 6 месяцев лишения свободы в колонии строгого режима. Жертвой читинских рабовладельцев стал бывший сожитель Жужан Ясентаевой некто Дедюхин. С сентября 2003-го по июнь 2004 года мужчину неоднократно похищали. Ясентаевы привозили его к себе домой, где Дедюхина превращали в самого настоящего раба. Он работал на огороде, в подсобном хозяйстве, ремонтировал технику. Чтобы подавить у него волю к сопротивлению, Дедюхина систематически запугивали и жестоко избивали. А чтобы раб случайно не убежал, его приковывали на ночь наручниками к спинке кровати в одной из комнат. При этом ему, естественно, ничего не платили.
Для Читинской области подобный приговор, как и само преступление, – нонсенс. Чего не скажешь о некоторых республиках Северного Кавказа. Оттуда часто приходят сообщения об освобождении настоящих рабов, которые годами трудились на своих хозяев, продавались от одного к другому, сидели на цепи, содержались хуже цепных псов. Но ни одного сообщения о том, что на этих рабовладельцев были возбуждены уголовные дела и они получили сроки, так и не появилось.
Сентябрь 2005 года. Курская область
Двое азербайджанцев использовали труд русского раба (РИА «Новости»)
В Курской области задержаны двое уроженцев Республики Азербайджан, державшие раба. По данному факту прокуратурой возбуждено уголовное дело по статье 127 часть 2 пункт «а» УК РФ «Незаконное лишение свободы».
Как установило следствие, азербайджанцы, имеющие документы с украинским гражданством, насильно держали на ферме в деревне Лисово Курского района Курской области 50-летнего мужчину. Мужчину заставляли бесплатно работать, а в остальное время приковывали металлической цепью.
После почти двухмесячного заточения ему удалось бежать с фермы. Это была уже вторая попытка. В предыдущий раз его поймали и жестоко избили.
В настоящий момент по делу проводится расследование, в ходе которого будут установлены подробные обстоятельства преступления. Подозреваемые не были арестованы, они находятся под подпиской о невыезде, сообщили в прокуратуре.
Ноябрь 2005. Ставропольский край
Поиски работы закончились для жителя Ростова-на-Дону рабством (газета «Ставропольская правда»)
Михаил Е., 38-летний житель Ростова-на-Дону, в июне нынешнего года решил податься во Владикавказ в поисках заработка. Однако Северная Осетия–Алания встретила «гастарбайтера» неприветливо: на перроне республиканского железнодорожного вокзала неизвестные мужчины схватили его, посадили в пустой тамбур электрички и под охраной привезли в Минеральные Воды, где на вокзале будущего раба уже поджидал хозяин – Таганвели Т., предприниматель из аула Шарахалсун Туркменского района Ставрополья.
Угрожая расправой в случае попытки побега или сопротивления, Таганвели привез ростовчанина в аул. Здесь пленника ждал настоящий ад: запугиванием, а где и реальным физическим насилием в течение нескольких месяцев Михаила заставляли выполнять самые тяжелые работы по хозяйству. За ним постоянно присматривали. А когда пленнику все-таки удалось сбежать из заточения, рабовладелец вскоре поймал его и жестоко избил.
Лишь в ноябре правоохранительным органам удалось освободить Михаила из плена. По данному факту прокуратура Туркменского района возбудила уголовное дело. Таганвели Т инкриминируется незаконное лишение свободы, а также использование рабского труда с применением насилия и угрозой его применения. Ему избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Для дальнейшего расследования и установления всех лиц, причастных к совершению этого преступления, уголовное дело было передано в прокуратуру края.
Декабрь 2005 года. Тульская область
Начался суд над семьей рабовладельцев из Азербайджана («Интерфакс»)
Уголовное дело в отношении трех фермеров – отца и двух сыновей Ахмедовых – направлено на днях в суд Тульской области. По версии прокуратуры, подсудимые, не имеющие даже гражданства России, в течение 5 лет держали в рабстве б жителей Тульской области. Ахмедовы держали пленников в одном помещении со скотом, заставляя их бесплатно работать на своей скотоводческой ферме в деревне Рахлеево Арсеньевского района.
Как сообщили «Интерфаксу» в Генпрокуратуре РФ, «рабовладельцы» Ахмедов Разим Аббасали оглы, Ахмедов Асим Разим оглы и Ахмедов Насим Разим оглы, поселившись в Арсеньевском районе Тульской области в 1999 году, нелегально заняли ферму бывшего СПК «Колос» и захватили в рабство жителей близлежащих районов: Солопову Надежду, братьев Валерия и Михаила Куделиных, Маслякову Александру и Ларину Елену.
Чтобы сломить волю рабов, по данным следствия, Ахмедовы регулярно избивали их, в том числе и женщин, гидравлическим шлангом, сажали на цепь. Пытавшихся убежать ловили и устраивали жестокие показательные избиения. «Рабов» заставляли работать на огромном хозяйстве с 5 часов утра до полуночи. Люди жили на ферме вместе со скотом, питаясь картошкой, комбикормом, пойманными бродячими кошками, издохшими или больными животными.
Точное количество рабов, прошедших через рахлеевскую ферму за 5 лет, следствию установить не удалось. Люди появлялись, начинали работать, а потом, если получалось, сбегали. День побега одного из рабов становился черным для всех остальных. Работы во дворе фермы сразу же прекращались. Ахмедовы загоняли несчастных людей внутрь фермы и избивали гидравлическим шлангом. Если удавалось поймать беглеца, хозяева устраивали показательную порку.
«Ахмедов постоянно хвастался, что всех в округе купил – и милицию, и начальство, говорил, что все равно найдет и на цепь посадит. Валера Куделин один раз сбежал и даже в Арсеньеве на работу устроился, так они его все равно назад привезли, – рассказала Надежда Солопова, 17-летняя местная жительница. – Я до сих пор боюсь, что эти изверги откупятся».
Ей удалось убежать от рабовладельцев и добраться до дома родителей, однако через два дня за ней приехали Ахмедовы, которые прямо на глазах у матери затолкали девушку в машину и увезли назад на ферму. Родителям пригрозили, чтобы те не смели звонить в милицию. Но родители перебороли страх перед азербайджанцами и сообщили о происшедшем в правоохранительные органы. 25 мая 2005 г. в Рахлеево прибыли сотрудники РОВД и освободили всех рабов, а самого Ахмедова и двух его сыновей отправили в СИЗО.
Прокуратура предъявила фермерам-мигрантам обвинение по статье 127 УК РФ – «использование рабского труда с применением насилия, сокрытием документов удостоверяющих личность потерпевших, организованной группой». Статья предусматривает наказание до 12 лет лишения свободы.
Март 2006 года. Тула
Двое из троих рабовладельцев из Азербайджана получили условное наказание (газета «Молодой коммунар»)
13 марта, когда оглашался приговор, у здания районного суда в Арсеньево толпился народ. Корреспонденты «Молодого коммунара» тщетно пытались найти среди публики кого-то из потерпевших. Здесь звучала только кавказская речь. Когда трое подсудимых, сцепленных наручниками, вышли из конвойного «УАЗа», их приветствовала группа поддержки. Шедшие впереди сыновья Ахмедова заходили в суд с высокоподнятыми головами и улыбками на лицах.
Суд счел возможным не лишать свободы братьев Ахмедовых, установив, что они совершили преступление из чувства сыновнего долга. Приговор был мягок: реальное наказание получил лишь Ахмедов-старший – 4,5 года колонии общего режима (при максимальных по этой статье – 12 лет). Его сыновья осуждены условно и уже обрели свободу.
– Нам важно, что суд сохранил квалификацию действий подсудимых, – заявил сразу после оглашения приговора Роман Петрыкин, заместитель районного прокурора, поддерживавший обвинение по этому делу. – Все трое признаны виновными в использовании рабского труда. Да, мы просили в прениях реальное наказание для всех, но суд счел иначе. Что же касается отсутствия потерпевших на приговоре – люди до сих пор боятся, потому и не пришли…
9. НЕЗАКОННЫЙ ЗАХВАТ ЖИЛЬЯ
ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА:
Январь 2001 года. Воронежская область
Русский подарил чеченцам свою квартиру. В благодарность они его сделали наркоманом («Известия»)
Маленькое сообщение в воронежской газете «Молодой коммунар»: «Железнодорожник станции Отрожка Воронежской области Юрий Павловский отдал собственную квартиру (у него их было две) чеченской семье. До этого целый год те жили в купе вагона в лагере для беженцев».
Я сначала не поверил. Версия первая – воронежец отказался от имущества под пытками. Вторая – квартира на самом деле была продана, дарение – схема ухода от налогов. Третья – хозяин жилья поссорился со своим потомством и решил оставить его без наследства. Но все оказалось не так.
«Это хороший русский. Это корреспондент»
– Алло, это станция Отрожка? Будьте добры Юрия Павловского.
– Таких нет. Квартиру чеченцам подарил?! Да тут и чеченцев-то нет, слава богу, а уж таких чудаков тем более…
Нахожу автора сообщения. Журналист Юрий Чугреев. Работает в газете Юго-Восточной железной дороги «Вперед» и этому названию соответствует всем своим естеством. Друзья его рассказывают, что во время застолий Юрий не успевает ничего съесть. Потому что все время говорит. За двадцать минут, проведенных мной в редакции этой газеты, он успел познакомить меня с двумя «потрясающими людьми» очно, четырьмя – заочно и рассказал о том, как на днях ему удалось потрогать за хвост льва в цирке.
Почему я так подробно говорю о Чутрееве, станет ясно потом.
Узнав о моем звонке в Отрожку, Юра посмеялся: «Я этого персонажа засекретил. Мало ли что. Люди по-разному реагируют. Но завтра познакомитесь. Он сам из Отрожки, а квартира его бывшая в Новоусмановском районе, село Хлебное».
Хлебное – это километров сорок от Воронежа. Обозревая по дороге окрестности, Юра, конечно, не умолкал. И чем дальше, тем чаще он, стопроцентный русский, отпускал в сторону окружающей действительности реплики весьма русофобские. Действительность к критике располагала, но было как-то не по себе. Таксист наш всю дорогу кряхтел и ерзал.
Вот и дом – обычный, двухэтажный, трехподъездный. А вот и новые хозяева квартиры. Анзоровы – Аслан, его жена Молкан, десятилетняя дочь Розита и девятнадцатилетний сын Спартак. Сына вообще-то зовут Ахмет, но имя Спартак приклеилось еще в Грозном. Он не боялся выходить под бомбежки и даже с федералами умел разговаривать, вот и назвали.
– А где же тот самый? Который квартиру подарил? – спрашиваю Юру.
– Я вам потом объясню, – шепотом говорит мне коллега. – Он не смог… Не хочет… Потом, потом расскажу.
Похоронив в душе свой репортаж и ругая про себя на чем свет стоит Чугреева, вяло беседую с Асланом. В 89-м году пришел из армии, поступил во Владикавказский строительный техникум. Но недоучился: в 93-м начался осетино-ингушский конфликт. Поступил в Грозненский университет на филологический. И тут – первая чеченская война. Ее он провел в Ингушетии, кочевал вместе с семьей по знакомым. В 96-м вернулись, открыли мини-пекарню. Только развернулись – опять война, опять Ингушетия, лагерь для беженцев. Год жили в вагоне, одно купе на четверых. Потом – направление в Воронеж. Ночи на вокзалах, дни – в бесплодных поисках жилья и работы. В какой-то момент улыбнулась удача: узнали, что в Воронежской области есть такой район – Верхнехавский и возглавляет его чеченец. Уж он-то не откажет. Но он… отказал. «Я просто в шоке была, – вступает в разговор Молкан. – Испугался, наверное. А то подумают власти, что он тут собирает у себя диаспору, с должности снимут. И вот через несколько дней встречаем Юру, русского, который нас просто ошарашил». Молкан показывает в сторону комнаты, где Чугреев разговаривает то ли со Спартаком, то ли с Розитой. Слышу обрывок разговора: «Ну чего ты, русские же разные бывают, это хороший русский, это корреспондент…»
– Какого Юру? – спрашиваю, следуя глазами за ее жестом и начиная смутно догадываться.
– Как какого? Вы же с ним приехали. Сказал бы нам кто-нибудь год назад, что чеченец прогонит, а русский квартиру подарит, – не поверила бы.
Репортаж воскресает. Чугреев нехотя признается в содеянном:
«Хочу жи-и-ить!»
– Я возвращался из Россоши, из командировки. Стою на вокзале в очереди. Я вообще-то железнодорожник, но тут стою, потому что перед кассой – они. («Мы отчаялись, – перебивает Молкан. – И решили возвращаться на Кавказ».) Аслан говорит кассирше: «Четыре билета до Беслана». «Аслан, давай три, – сказала тогда ему Молкан, – я Розиту на руки возьму». «Аслан едет в Беслан» – у меня это тогда как-то в голове сложилось само собой. Может, с этого все и началось.
Через полчаса я их уже уговаривал сдать билеты. Они не верили (Молкан кивает: «Да, не верили»), подвох какой-то искали. Наконец уговорил. Решили ехать в Воронеж на автобусе: меньше вероятности на ментов нарваться. Но тут заколебался я: «Что-то не то делаю». Решил убежать. Мы со Спартаком пошли на рынок. Я все искал мясной отдел, где свинина. Думал, Спартак туда не пойдет, он же мусульманин, и я как-нибудь улизну. Но не получилось. И вот мы уже стоим у автобуса, и тут Спартак – наверное, угадал мои мысли – говорит такую фразу, после которой я уже не сомневался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Я утверждаю, что в Ачалуках находится много русских и людей других национальностей, которые эксплуатируются как рабы, с ними расправляются в случае отказа выполнения их требований, многих уже нет в живых…»
Из Указа президента Ингушетии Руслана Аушева: «В связи с использованием отдельными гражданами в личных целях труда лиц без определенного места жительства ПОСТАНОВЛЯЮ:… выявить местонахождение лиц без определенного места жительства и факты использования их в личных целях. При отсутствии трудового договора и документа, удостоверяющего личность, Министерству внутренних дел ИР к лицам без определенного места жительства принять меры в соответствии с действующим законодательством».
По словам вырвавшихся из неволи людей, этот указ спровоцировал волну убийств узников, которых отпускать на свободу никто не собирался из страха огласки, но содержать из-за «указа» стало опасно. Русских рабов при угрозе выявления попросту убивали, как собак, и закапывали в ямах с отбросами.
Июль 2005 года. Московская область
Выходцы из СНГ занимались поставкой рабов из российской глубинки (газета «Ежедневные новости – Подмосковье»)
В ходе операции «Иностранец» сотрудниками подмосковной милиции была обезврежена преступная группа, состоящая из выходцев из Таджикистана, Украины и Молдовы, занимавшаяся похищением людей, насильственным лишением их свободы и фактически использовавшая рабский труд. Оперативную разработку ОПГ вели сотрудники областного УБОП. По имеющейся у них информации, эта межэтническая преступная группа, возглавляемая выходцем из Таджикистана, занималась поставками рабов на подмосковный рынок. Действовала ОПГ по жесткой отработанной схеме, в ходе которой преступники знакомились с приезжающими в столичный регион в поисках работы, кстати, преимущественно гражданами России из глубинки, входили к ним в доверие, предлагали работу на очень выгодных условиях. После совместного распития (тут рецепт ОПГ был классический: водка с барбитуратами) несчастная жертва просыпалась с сильнейшей головной болью в темном подвале. Здесь условия найма были уже совсем иные – будешь работать на нас, делать, что прикажем, – иначе живым из этого подвала не выйдешь». Из жителей небольшой деревеньки в Щелковском районе мало кто догадывался о том, что неказистый дом на окраине за глухим забором используется группировкой на правах каземата.
Внутри импровизированной тюрьмы, в подвале дома, сотрудники милиции обнаружили семь истощенных, утративших уже почти всякую надежду на освобождение мужчин. Одного из них сразу пришлось направить на «Скорой» в больницу – у него были тяжелые переломы обеих рук. Освобожденные наперебой рассказывали сотрудникам милиции, что им довелось пережить в этом жутком «зиндане». Как их сутками морили голодом, держали в подвале в полной темноте, регулярно избивали, угрожая убить, заставляли бесплатно работать на стройке.
В настоящее время члены ОПГ во главе с их лидером задержаны. По делу рабов ведется следствие. Операция «Иностранец» в Подмосковье продолжается.
Август 2005 года. Читинская область
За использование рабского труда осуждена целая семья выходцев с Кавказа («Российская газета»)
Глава семейства Жужан Ясентаева и двое ее великовозрастных отпрысков Майрбек и Мурад получили соответственно по 8 лет 6 месяцев, 6 лет 6 месяцев и 4 года 6 месяцев лишения свободы в колонии строгого режима. Жертвой читинских рабовладельцев стал бывший сожитель Жужан Ясентаевой некто Дедюхин. С сентября 2003-го по июнь 2004 года мужчину неоднократно похищали. Ясентаевы привозили его к себе домой, где Дедюхина превращали в самого настоящего раба. Он работал на огороде, в подсобном хозяйстве, ремонтировал технику. Чтобы подавить у него волю к сопротивлению, Дедюхина систематически запугивали и жестоко избивали. А чтобы раб случайно не убежал, его приковывали на ночь наручниками к спинке кровати в одной из комнат. При этом ему, естественно, ничего не платили.
Для Читинской области подобный приговор, как и само преступление, – нонсенс. Чего не скажешь о некоторых республиках Северного Кавказа. Оттуда часто приходят сообщения об освобождении настоящих рабов, которые годами трудились на своих хозяев, продавались от одного к другому, сидели на цепи, содержались хуже цепных псов. Но ни одного сообщения о том, что на этих рабовладельцев были возбуждены уголовные дела и они получили сроки, так и не появилось.
Сентябрь 2005 года. Курская область
Двое азербайджанцев использовали труд русского раба (РИА «Новости»)
В Курской области задержаны двое уроженцев Республики Азербайджан, державшие раба. По данному факту прокуратурой возбуждено уголовное дело по статье 127 часть 2 пункт «а» УК РФ «Незаконное лишение свободы».
Как установило следствие, азербайджанцы, имеющие документы с украинским гражданством, насильно держали на ферме в деревне Лисово Курского района Курской области 50-летнего мужчину. Мужчину заставляли бесплатно работать, а в остальное время приковывали металлической цепью.
После почти двухмесячного заточения ему удалось бежать с фермы. Это была уже вторая попытка. В предыдущий раз его поймали и жестоко избили.
В настоящий момент по делу проводится расследование, в ходе которого будут установлены подробные обстоятельства преступления. Подозреваемые не были арестованы, они находятся под подпиской о невыезде, сообщили в прокуратуре.
Ноябрь 2005. Ставропольский край
Поиски работы закончились для жителя Ростова-на-Дону рабством (газета «Ставропольская правда»)
Михаил Е., 38-летний житель Ростова-на-Дону, в июне нынешнего года решил податься во Владикавказ в поисках заработка. Однако Северная Осетия–Алания встретила «гастарбайтера» неприветливо: на перроне республиканского железнодорожного вокзала неизвестные мужчины схватили его, посадили в пустой тамбур электрички и под охраной привезли в Минеральные Воды, где на вокзале будущего раба уже поджидал хозяин – Таганвели Т., предприниматель из аула Шарахалсун Туркменского района Ставрополья.
Угрожая расправой в случае попытки побега или сопротивления, Таганвели привез ростовчанина в аул. Здесь пленника ждал настоящий ад: запугиванием, а где и реальным физическим насилием в течение нескольких месяцев Михаила заставляли выполнять самые тяжелые работы по хозяйству. За ним постоянно присматривали. А когда пленнику все-таки удалось сбежать из заточения, рабовладелец вскоре поймал его и жестоко избил.
Лишь в ноябре правоохранительным органам удалось освободить Михаила из плена. По данному факту прокуратура Туркменского района возбудила уголовное дело. Таганвели Т инкриминируется незаконное лишение свободы, а также использование рабского труда с применением насилия и угрозой его применения. Ему избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Для дальнейшего расследования и установления всех лиц, причастных к совершению этого преступления, уголовное дело было передано в прокуратуру края.
Декабрь 2005 года. Тульская область
Начался суд над семьей рабовладельцев из Азербайджана («Интерфакс»)
Уголовное дело в отношении трех фермеров – отца и двух сыновей Ахмедовых – направлено на днях в суд Тульской области. По версии прокуратуры, подсудимые, не имеющие даже гражданства России, в течение 5 лет держали в рабстве б жителей Тульской области. Ахмедовы держали пленников в одном помещении со скотом, заставляя их бесплатно работать на своей скотоводческой ферме в деревне Рахлеево Арсеньевского района.
Как сообщили «Интерфаксу» в Генпрокуратуре РФ, «рабовладельцы» Ахмедов Разим Аббасали оглы, Ахмедов Асим Разим оглы и Ахмедов Насим Разим оглы, поселившись в Арсеньевском районе Тульской области в 1999 году, нелегально заняли ферму бывшего СПК «Колос» и захватили в рабство жителей близлежащих районов: Солопову Надежду, братьев Валерия и Михаила Куделиных, Маслякову Александру и Ларину Елену.
Чтобы сломить волю рабов, по данным следствия, Ахмедовы регулярно избивали их, в том числе и женщин, гидравлическим шлангом, сажали на цепь. Пытавшихся убежать ловили и устраивали жестокие показательные избиения. «Рабов» заставляли работать на огромном хозяйстве с 5 часов утра до полуночи. Люди жили на ферме вместе со скотом, питаясь картошкой, комбикормом, пойманными бродячими кошками, издохшими или больными животными.
Точное количество рабов, прошедших через рахлеевскую ферму за 5 лет, следствию установить не удалось. Люди появлялись, начинали работать, а потом, если получалось, сбегали. День побега одного из рабов становился черным для всех остальных. Работы во дворе фермы сразу же прекращались. Ахмедовы загоняли несчастных людей внутрь фермы и избивали гидравлическим шлангом. Если удавалось поймать беглеца, хозяева устраивали показательную порку.
«Ахмедов постоянно хвастался, что всех в округе купил – и милицию, и начальство, говорил, что все равно найдет и на цепь посадит. Валера Куделин один раз сбежал и даже в Арсеньеве на работу устроился, так они его все равно назад привезли, – рассказала Надежда Солопова, 17-летняя местная жительница. – Я до сих пор боюсь, что эти изверги откупятся».
Ей удалось убежать от рабовладельцев и добраться до дома родителей, однако через два дня за ней приехали Ахмедовы, которые прямо на глазах у матери затолкали девушку в машину и увезли назад на ферму. Родителям пригрозили, чтобы те не смели звонить в милицию. Но родители перебороли страх перед азербайджанцами и сообщили о происшедшем в правоохранительные органы. 25 мая 2005 г. в Рахлеево прибыли сотрудники РОВД и освободили всех рабов, а самого Ахмедова и двух его сыновей отправили в СИЗО.
Прокуратура предъявила фермерам-мигрантам обвинение по статье 127 УК РФ – «использование рабского труда с применением насилия, сокрытием документов удостоверяющих личность потерпевших, организованной группой». Статья предусматривает наказание до 12 лет лишения свободы.
Март 2006 года. Тула
Двое из троих рабовладельцев из Азербайджана получили условное наказание (газета «Молодой коммунар»)
13 марта, когда оглашался приговор, у здания районного суда в Арсеньево толпился народ. Корреспонденты «Молодого коммунара» тщетно пытались найти среди публики кого-то из потерпевших. Здесь звучала только кавказская речь. Когда трое подсудимых, сцепленных наручниками, вышли из конвойного «УАЗа», их приветствовала группа поддержки. Шедшие впереди сыновья Ахмедова заходили в суд с высокоподнятыми головами и улыбками на лицах.
Суд счел возможным не лишать свободы братьев Ахмедовых, установив, что они совершили преступление из чувства сыновнего долга. Приговор был мягок: реальное наказание получил лишь Ахмедов-старший – 4,5 года колонии общего режима (при максимальных по этой статье – 12 лет). Его сыновья осуждены условно и уже обрели свободу.
– Нам важно, что суд сохранил квалификацию действий подсудимых, – заявил сразу после оглашения приговора Роман Петрыкин, заместитель районного прокурора, поддерживавший обвинение по этому делу. – Все трое признаны виновными в использовании рабского труда. Да, мы просили в прениях реальное наказание для всех, но суд счел иначе. Что же касается отсутствия потерпевших на приговоре – люди до сих пор боятся, потому и не пришли…
9. НЕЗАКОННЫЙ ЗАХВАТ ЖИЛЬЯ
ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА:
Январь 2001 года. Воронежская область
Русский подарил чеченцам свою квартиру. В благодарность они его сделали наркоманом («Известия»)
Маленькое сообщение в воронежской газете «Молодой коммунар»: «Железнодорожник станции Отрожка Воронежской области Юрий Павловский отдал собственную квартиру (у него их было две) чеченской семье. До этого целый год те жили в купе вагона в лагере для беженцев».
Я сначала не поверил. Версия первая – воронежец отказался от имущества под пытками. Вторая – квартира на самом деле была продана, дарение – схема ухода от налогов. Третья – хозяин жилья поссорился со своим потомством и решил оставить его без наследства. Но все оказалось не так.
«Это хороший русский. Это корреспондент»
– Алло, это станция Отрожка? Будьте добры Юрия Павловского.
– Таких нет. Квартиру чеченцам подарил?! Да тут и чеченцев-то нет, слава богу, а уж таких чудаков тем более…
Нахожу автора сообщения. Журналист Юрий Чугреев. Работает в газете Юго-Восточной железной дороги «Вперед» и этому названию соответствует всем своим естеством. Друзья его рассказывают, что во время застолий Юрий не успевает ничего съесть. Потому что все время говорит. За двадцать минут, проведенных мной в редакции этой газеты, он успел познакомить меня с двумя «потрясающими людьми» очно, четырьмя – заочно и рассказал о том, как на днях ему удалось потрогать за хвост льва в цирке.
Почему я так подробно говорю о Чутрееве, станет ясно потом.
Узнав о моем звонке в Отрожку, Юра посмеялся: «Я этого персонажа засекретил. Мало ли что. Люди по-разному реагируют. Но завтра познакомитесь. Он сам из Отрожки, а квартира его бывшая в Новоусмановском районе, село Хлебное».
Хлебное – это километров сорок от Воронежа. Обозревая по дороге окрестности, Юра, конечно, не умолкал. И чем дальше, тем чаще он, стопроцентный русский, отпускал в сторону окружающей действительности реплики весьма русофобские. Действительность к критике располагала, но было как-то не по себе. Таксист наш всю дорогу кряхтел и ерзал.
Вот и дом – обычный, двухэтажный, трехподъездный. А вот и новые хозяева квартиры. Анзоровы – Аслан, его жена Молкан, десятилетняя дочь Розита и девятнадцатилетний сын Спартак. Сына вообще-то зовут Ахмет, но имя Спартак приклеилось еще в Грозном. Он не боялся выходить под бомбежки и даже с федералами умел разговаривать, вот и назвали.
– А где же тот самый? Который квартиру подарил? – спрашиваю Юру.
– Я вам потом объясню, – шепотом говорит мне коллега. – Он не смог… Не хочет… Потом, потом расскажу.
Похоронив в душе свой репортаж и ругая про себя на чем свет стоит Чугреева, вяло беседую с Асланом. В 89-м году пришел из армии, поступил во Владикавказский строительный техникум. Но недоучился: в 93-м начался осетино-ингушский конфликт. Поступил в Грозненский университет на филологический. И тут – первая чеченская война. Ее он провел в Ингушетии, кочевал вместе с семьей по знакомым. В 96-м вернулись, открыли мини-пекарню. Только развернулись – опять война, опять Ингушетия, лагерь для беженцев. Год жили в вагоне, одно купе на четверых. Потом – направление в Воронеж. Ночи на вокзалах, дни – в бесплодных поисках жилья и работы. В какой-то момент улыбнулась удача: узнали, что в Воронежской области есть такой район – Верхнехавский и возглавляет его чеченец. Уж он-то не откажет. Но он… отказал. «Я просто в шоке была, – вступает в разговор Молкан. – Испугался, наверное. А то подумают власти, что он тут собирает у себя диаспору, с должности снимут. И вот через несколько дней встречаем Юру, русского, который нас просто ошарашил». Молкан показывает в сторону комнаты, где Чугреев разговаривает то ли со Спартаком, то ли с Розитой. Слышу обрывок разговора: «Ну чего ты, русские же разные бывают, это хороший русский, это корреспондент…»
– Какого Юру? – спрашиваю, следуя глазами за ее жестом и начиная смутно догадываться.
– Как какого? Вы же с ним приехали. Сказал бы нам кто-нибудь год назад, что чеченец прогонит, а русский квартиру подарит, – не поверила бы.
Репортаж воскресает. Чугреев нехотя признается в содеянном:
«Хочу жи-и-ить!»
– Я возвращался из Россоши, из командировки. Стою на вокзале в очереди. Я вообще-то железнодорожник, но тут стою, потому что перед кассой – они. («Мы отчаялись, – перебивает Молкан. – И решили возвращаться на Кавказ».) Аслан говорит кассирше: «Четыре билета до Беслана». «Аслан, давай три, – сказала тогда ему Молкан, – я Розиту на руки возьму». «Аслан едет в Беслан» – у меня это тогда как-то в голове сложилось само собой. Может, с этого все и началось.
Через полчаса я их уже уговаривал сдать билеты. Они не верили (Молкан кивает: «Да, не верили»), подвох какой-то искали. Наконец уговорил. Решили ехать в Воронеж на автобусе: меньше вероятности на ментов нарваться. Но тут заколебался я: «Что-то не то делаю». Решил убежать. Мы со Спартаком пошли на рынок. Я все искал мясной отдел, где свинина. Думал, Спартак туда не пойдет, он же мусульманин, и я как-нибудь улизну. Но не получилось. И вот мы уже стоим у автобуса, и тут Спартак – наверное, угадал мои мысли – говорит такую фразу, после которой я уже не сомневался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34