Поворачивай!— Поздно! — воскликнул Рашид, борясь с взбесившимся штурвалом, но ураган взял верх.Вертолет начало трясти, и это не позволяло Рашиду посадить машину. Он пытался обуздать рычаги управления, но его болтало и бросало в разные стороны несмотря на привязные ремни. Выбившись из сил, он плюнул на все предосторожности, и вертолет понесло прямиком навстречу урагану.Цепочка джипов и вездеходов Омара полным ходом двигалась к горизонту. Лейтенант смотрел на надвигающуюся бурю. Они шли со скоростью девяносто километров в час и, даже если бы теперь повернули от нее в противоположную сторону, то не успели бы опередить стихию. Их судьба была предрешена.Когда песчаная буря поглотила F-16, вертолет и джипы, всем показалось, что они, как пророк Иона, оказались во чреве кита. Глава 13 Над Сахарой простиралось безоблачное синее небо, словно не было никакой песчаной бури. Ветер стих, и на песок в поисках добычи выбралось множество насекомых и рептилий. Два желтовато-коричневых скорпиона не торопясь ползали по кускам черного покореженного металла, высматривая поживу.Встретив маленького паука, они окружили жертву и нанесли смертельный удар, после чего разделили добычу. Насытившись, скорпионы сползли обратно на песок и устремились прочь от двоих мужчин, стоящих около груды металла.Грязный, заляпанный, растрепанный Омар вознес руки к небу.— О, Господи! Мой вертолет, мой новый реактивный самолет! Все уничтожено в одно утро. Нет, их мало убить. Мне необходимо знать, кто их родственники, друзья, знать всех, с кем они хоть раз встречались.Рашид отвернулся, его холодные глаза осматривали пустыню.— Мы найдем их. *** Недалеко, за тремя барханами, F-16 уткнулся носом в песок так, что снаружи торчал только хвост. Со стороны он напоминал огромного металлического страуса. Джек лихорадочно осматривал аварийный комплект. В кабине, оказавшейся глубоко внизу, было жутковато. Изо всех окон был виден один лишь песок. Пассажиры чудом уцелели, но на борту не нашлось почти ничего, что могло бы им помочь.— Этот ас летает налегке. Вода, оружие и коврик для молитв.Джек пожал плечами, гадая, что на этой пустынной земле может оказаться полезным. Гадай не гадай, а определить это мог только случай.Джоан сидела в тени от крыла, однако большого облегчения от этого не испытывала. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, словно каждая косточка тела стонала под тяжестью только что пережитого испытания. Они оказались в пустыне, лишенные каких-либо средств передвижения Во всех направлениях простирались одни пески. Золотое солнце заливало их ярким светом, золотые лучи отражались в золотых песках. Этот цвет стал ей ненавистен. Никогда б не видеть его! Она бы все сейчас отдала за один дождливый месяц в Нью-Йорке с его чудесным серым небом. Джоан провела рукой по грязным спутанным волосам. У нее не было ни расчески, ни щетки, и, что хуже всего, ей нечем было прикрыть нос.Рядом с Джоан сидел Алмаз, спокойный и абсолютно невозмутимый. Ей тоже хотелось бы проникнуться вселенским безразличием ко всему окружающему, а вместо этого она продолжала бороться с тошнотворным страхом, который поселился в ней в момент побега, не отпускал во время прыжка в объятия Джека и сопровождал в течение всего «полета». Сейчас ей особенно не хватало успокоительных таблеток — даже больше, чем защитного крема.Посмотрев на бесконечные барханы, Джоан подумала, что, наверное, это и называется вечностью. У нее было чувство, что она смотрит в лицо смерти, медленной, мучительной смерти, когда кожа становится пергаментной и человек погибает от обезвоживания организма. Потом налетят стервятники и разберут ее по косточкам. Джоан содрогнулась.— Куда мы теперь направимся? Алмаз показал на заходящее солнце.— Туда. На запад. Так вы придете к Нилу. Это займет день-полтора пути. У хамаров есть колодец. Давайте прощаться.Джоан посмотрела на запад. Полтора дня? Неужели ей придется провести столько времени под солнцем Сахары? Сколько она сможет пройти, прежде чем упадет от солнечного удара? Неужели ее нежная розовая кожа покроется волдырями, которые лопнут и будут кровоточить? А что если хамары не позволят напиться из их колодца? Во всем этом был риск куда более значительный, чем перегрузки.Она посмотрела на Алмаза. Джоан начала привязываться к этому забавному человеку. У нее екнуло сердце при мысли, что им придется расстаться, а ведь именно это предстояло сделать. Джоан считала его залогом своей удачи. Он был ее другом, а с друзьями так не расстаются.— А вы куда пойдете?Алмаз указал противоположное направление.— Я пойду через горы в город Хадир. Ведь остался всего один день до провозглашения Омара. Теперь, с вашей помощью оказавшись на свободе, я смогу остановить его.— Вы хотите это сделать один?— Вы можете пойти со мной, но я не смею принуждать вас. До свидания, Джоан.Джоан чуть не заплакала, но все-таки улыбнулась Алмазу. Он сжал ей руку, не произнеся ни слова, но она поняла все, что он хотел сказать. Она вспомнила слова матери о том, что дружба, прошедшая через большие испытания и опасности и выдержавшая их, — самая крепкая и надежная. Теперь Джоан понимала это. С самой первой минуты, когда она увидела его в камере, Джоан знала, что он — необыкновенный человек. Он был святым, и в жизни у него была великая цель. Они вместе бежали от смерти и бросили вызов Омару. Еще два дня назад она сказала бы, что такое невозможно. Джоан не хотела, чтобы Алмаз уходил: если это случится, они никогда не встретятся снова.Алмаз поднялся, открыл свой зонтик, улыбнулся, подмигнув ей, и пошел через пустыню Сахару, через это смертоносное пространство, каким его считала Джоан.— У него же целая армия. Вы не сможете остановить его зонтиком! — закричала она Алмазу, но тот не отреагировал на ее слова и не обернулся, продолжая свой путь.Из пилотской кабины показался Джек и просунул голову в люк.— Хорошо, пошли.Он спрыгнул с крыла самолета и встал рядом с Джоан.— Да, леди, вы просто мастер подцеплять ухажеров. А этот Омар — ну просто душка, замечательный, благородный человек. Я не говорил тебе, что он взорвал мою яхту?Джоан не отрываясь смотрела вслед удаляющемуся Алмазу. На фоне громадных барханов его фигура выглядела миниатюрной и очень хрупкой. Он, должно быть, сошел с ума. Конечно, чем-то она могла помочь ему, но их было всего лишь двое — праведник и женщина — против целой армии Омара. Джоан посмотрела на Джека. От него было не больше толка, чем от нее.Что он сейчас пробубнил? Что-то об «Анджелине». Омар взорвал яхту? Джоан снова перевела взгляд на Алмаза.Неужели Омар его убьет?— — Нет… — наконец, выдохнула она. — Мне очень жаль.— Ну что ж, теперь надо накрыть Омара прямо у него в доме. Дервиши, что привезли нас сюда, рассказывали о драгоценном камне, алмазе, Жемчужине Нила, который он украл. Это какой-то священный камень.Джек улыбнулся ей, полный решимости. Теперь, когда Джоан не угрожала опасность и она была вместе с ним, настало время подумать о мести. Омар уничтожил его мечту — «Анджелину». Если представится шанс сквитаться, он не упустит его. А если удастся найти этот алмаз, они смогут начать жизнь заново, и, может быть, Джоан снова полюбит его…Джоан слушала Джека и не верила своим ушам. За сегодняшнее утро они просто чудом дважды избежали смерти, впереди их ждал опасный переход через пустыню, а Джека волновали ворованные алмазы. Нет, его ничто, видимо, не изменит… Значит, он лишь хотел воспользоваться ею для поисков очередного сокровища.— В самом деле? — спросила она, не скрывая сарказма в голосе.— Да. Я вернусь и найду его. Когда алмаз будет моим, я куплю «Анджелину-2» и отправлюсь в Грецию. Если хочешь, можешь присоединиться, но предупреждаю, что жизнь обещает быть беспокойной.Джек хотел, чтобы слова прозвучали безразлично, но у него это получилось жестко. Теперь он жалел о сказанном, хотел выразить свою мысль иначе, но как всегда, когда он собирался изложить то, что чувствовал и думал на самом деле, слова с трудом давались ему.Ну почему ему так трудно сказать, что он любит Джоан? Или прямо спросить, почему он ей больше не нужен? Правда, теперь он считал свои колебания оправданными, поскольку у него не было ни гроша за душой, ни яхты, а для женщин большое значение имеют собственность, положение в обществе и тому подобное. Ему хотелось дать ей все лучшее — ведь Джоан сама была лучшей из лучших.Джоан чуть не задохнулась от возмущения. Слова Джека прозвучали так, словно он делал ей одолжение, приглашая с собой в Грецию. И на какой срок? Пока не решит отправиться на поиски очередных сокровищ, изумрудов, алмазов, сапфиров? Из его слов она поняла, что главное для него — найти камень, а уж она — дело десятое. Она ненавидела себя за то, что по-прежнему смотрит на него печальным, умоляющим взглядом. Не хватало еще, чтобы он догадался о ее истинных чувствах, чувствах отверженной женщины. Пусть себе думает, что она сильная и стойкая, как он.— Нет, спасибо, — ответила Джоан, собрав всю свою решимость и показывая на Алмаза. — Я пойду с ним.— Куда?Джоан отряхнула песок со своей одежды. Она сверкнула на Джека глазами— ее взгляд был жестоким и холодным. К удивлению Джоан, Коултон выглядел жалким и беззащитным, словно хотел получить от нее что-то. Ему всегда удавалось добиться своего, когда он смотрел на нее вот такими томными голубыми глазами. Она часто поддавалась этому взгляду. Джек был прирожденным артистом и всегда, в любой момент мог разбить ей сердце. Для него она была не более, чем кусок сырой глины, из которого он лепил все, что хотел. Она могла биться о заклад, что он стремится вернуть ее по одной-единственной причине — он потерял любимую игрушку. Какая же она была дура! Джоан поспешила уйти, чтобы не расплакаться у него на глазах.— В священный город, чтобы остановить Омара.— Подожди! Ты с ума сошла! Ты не представляешь, что с тобой сделает Омар!Джек потерял всякое терпение. Что на нее нашло, если она с такой легкостью пренебрегает всякой осторожностью? Чем она будет отбиваться от Омара, имеющего вооруженную до зубов армию и огромное количество современной техники? Неужели она ненавидит Джека до такой степени, что предпочитает рисковать жизнью, только бы не оставаться с ним? Неужели они так отдалились друг от друга? Он должен был сделать что-то ужасное, чтобы она так его возненавидела. Может быть, на нес подействовала жара? В ней ничего не осталось от прежней Джоан. Неужели она не понимает, что с ним она будет в безопасности: он будет защищать ее, заботиться о ней. Что ж, ее слова по крайней мере выявили истину. А у него не было сейчас ничего кроме одежды на нем и сердца, переполненного любовью к этой женщине.Джоан не изменила своего решения и стала догонять Алмаза.— Спасибо, что приехал. Ты очень помог, — бросила она Джеку на ходу.— Уверена, что ты найдешь свой алмаз и получишь все что хочешь, тем более, что только это тебе и надо.В туфли Джоан набился горячий песок, поэтому она успела отойти всего футов на двадцать. Все было кончено. Она должна выбросить Джека из головы и из своей жизни. Ей нужен другой человек, который думал бы не только о деньгах, а вспоминал иногда о ней.Джек смотрел ей вслед. Когда Джоан уехала с Омаром, он объяснил это тем, что она не смогла устоять перед арабом. Омар был так красив, богат, обаятелен и всемогущ, что ни одна женщина, даже Джоан, не могла сопротивляться его очарованию. А Джек был обыкновенным человеком — просто Джеком Т. Коултоном. Теперь же все представало в ином свете. Если до этого у него были сомнения, то теперь они полностью рассеялись: Джоан отвергла именно его.Все ясно как Божий день, и только слепец может не видеть этого. Джоан была немножко авантюристкой. Ей нравилось играть со смертью, она не желала пропускать ни одного крутого поворота в жизни и получила свою порцию удовольствия, видя, как он рисковал ради нее. Он слышал, что Хемингуэй прожил жизнь подобным образом: корриды, пьяные драки и ссоры, уик-энды в тюрьме. Писатели. Может быть, Джоан считает, что на собственной шкуре должна испытать все мерзости, чтобы потом в подробностях описать их. Если это так, то она ненормальная.Джоан уходила. Как Джек ни старался, он все же не мог отрицать, что любит ее и жаждет взаимности.— Подожди! Неужели ты хочешь уйти с этим старикашкой, которого подцепила в тюрьме? Ну, хорошо. Если тебе нужны необыкновенные приключения, тогда пошли со мной!Джоан не остановилась, хотя слышала, как он кричал ей вслед. Слезы ручьями бежали по ее щекам, но жаркий ветер пустыни высушивал их раньше, чем они достигали подбородка. Хорошо, что Джек не видит ее лица, иначе бы он понял, как много для нее значит. Ей казалось, что после их разрыва в Монте-Карло его слова и поступки не будут так больно ранить, но он опять ее одурачил. В этой жизни ей требовалось немного: нужно было лишь, чтобы ее любили ради нее самой. Если она вернется к нему, то только оттянет неизбежный момент, который когда-нибудь все равно наступит. Рано или поздно он кончит гоняться за сокровищами и перестанет нуждаться в ней.У Джека было такое чувство, что он лишился половины самого себя.— Хорошо, прекрасно! Иди! Я приехал сюда не из-за тебя! — закричал он, зная, что это ложь. — Я приехал, чтобы разбогатеть! Я приехал за этим алмазом!Он потряс ей вслед кулаком. Ему хотелось схватить Джоан и вытряхнуть из нее душу.Услышав последние слова Джека, Алмаз остановился и повернулся к нему.— Если вам нужен алмаз, то лучше идите с нами. Я знаю, где он.Ошарашенный Джек от удивления открыл рот. Оказывается, этот человек знал не только, как заставить Джоан следовать за собой, но и где находится драгоценный камень. Он не верил своим ушам, но слова Алмаза кое-что прояснили. Может быть, Джоан вовсе не бросила его, а тоже охотится за Жемчужиной Нила? Конечно! Именно так! И пусть сейчас она не очень довольна им, но у него появилась надежда; он постарается исправиться. Многие горы на этой планете были покорены благодаря одной лишь надежде. Джек Коултон не принадлежал к числу тех, кто добровольно отказывается от представившейся возможности, особенно если она приближает к заветной цели. И на сей раз он точно выяснит, любит его Джоан или нет. Эта мысль не давала ему покоя.— Черт возьми! — выругался Джек, надевая на плечо полевую сумку с аварийным комплектом. Хотел он этого или нет, но снова шел навстречу смерти, словно какой-то мазохист. Нормальные мужчины не поступают подобным образом из-за женщины. Правда, он не был уверен, что все те, кого он знал, были по-настоящему влюблены. Джек двинулся следом за Джоан и ее другом, но вдруг остановился, обернулся и посмотрел на самолет, хвост которого торчал в воздухе. Впоследствии ему может не подвернуться случай отомстить Омару, а этот истребитель, его любимая игрушка, как нельзя более кстати подходит для задуманного.— Что ж, отличная идея!Джек открыл полевую сумку и достал кольт сорок пятого калибра. Он тщательно прицелился и положил палец на спусковой крючок, предвкушая то удовольствие, с каким он выпустит из ствола посланцев мести. Он покажет Омару, как увозить чужих женщин и взрывать чужие яхты.Во весь голос Джек крикнул:— Эй, Омар, получай, мать твою!Он нажал на курок и попал точно в цель. F-16 мгновенно охватило пламя. С секунду Джек стоял, наблюдая, как огонь распространяется по фюзеляжу, а потом быстро побежал, догоняя Джоан. Он повалился на песок в тот момент, когда самолет взорвался. *** Вездеходы, танки и джипы ползли по серповидному бархану, как ядовитые пауки. Возглавляли колонну советские танки Т-62, вооруженные стопятнадцатимиллиметровыми скоростными пушками. Легкие танки не ехали, а буквально летели по пустыне.Омар наблюдал за своей техникой. Ему очень хотелось приобрести американский танк М-60. Если бы у него была эта машина с воздушным охлаждением двигателя, равной которой по скорости передвижения в условиях пустыни не было, да к тому же вооруженная английской стодвадцатимиллиметровой пушкой с непревзойденными баллистическими характеристиками, он без труда остановил бы Джека. Сегодня ему не хватило скорости, поэтому следует подумать о приобретении более быстрого вертолета и более современного вооружения. Джеку Коултону, причинившему ему столько неприятностей, несдобровать. Теперь, как никогда, Омар понимал, насколько был прав, когда противился распространению образования среди своего народа. Более того, надо запретить также трансляцию всех американских телепрограмм. Его народу незачем знакомиться с западной технологией: чем меньше они знают, тем легче ими управлять.Омар раздумывал, как убедить американских военных в том, что он заслуживает их доверия. С тех пор как он заплатил марокканским ворам сумасшедшие деньги за кражу для него «мерседеса», он ничего так не желал, как танк М-60.Рашид услышал шум подъезжающего конвоя, доносившийся сзади, но не обернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25