— Не глупи! Какой еще метеор? Конечно, кто-то в него бросил.
Нахмуренный, сопровождаемый ребятами, он опять обошел кругом штаба, не пропустил ни одной доски и бугорка, заглянул на чердак. Нет никого. Что такое творится? Кто ударил Сережку?
В штабе Женя подозрительно посмотрел на дощатую переборку, скрывающую его потайную каморку. Во времена тимуровцев ее не было. Доски Женя прибил позднее самыми большими гвоздями. Открыть ее можно, только дернув шнур. Нет, даже Федька не мог ее отыскать.
— Продолжаем совещание, — проговорил Женя. — Наверное. Сережка во сне камень увидел… Только смотрите, ребята, лучше. Помните, как Федька караулил?.. Подсчитал, Боря, сколько продуктов надо?
— Так.. Что тут? Хлеба сорок килограммов! Куда так много?
— По полкилограмма в день на человека, нас четверо.
— Ну и неверно у тебя! Вчера подсчитывали: туда и обратно идти десять дней, значит, на одного человека надо по пять килограммов. А ты по десять!
— В запас! — буркнул Боря.
— В какой запас?
— В запас. Дедушка говорит — идешь в тайгу на день, бери продуктов на два.
— Верно. Я и забыл. Ох, много продуктов надо!.. А почему, Боря, у тебя одно пшено, а ни рису, ни манной крупы нет?
— Пшенная — самая выгодная, — ответил Боря подумав. — Дешевая, разваривается хорошо. И много не съешь. Она вкусная, но не так уж сильно вкусная, чтоб много съесть.
— Понятно! — присвистнул Паша. — Ты не завхоз, а скупердяй. Чем хочешь в походе нас кормить? «Вкусная, да не так уж сильно вкусная». Пока золото да уголь найдем, ты нас голодом заморишь!.. Конфеты есть?
— Сахар выгоднее, — добродушно ответил Боря и вдруг подозрительно покосился на Пашу, почувствовав в его словах что-то неладное.
— Переписать, — рассердился Паша, — всё переписать! Самая питательная пища нужна. Все путешественники даже шоколад с собой берут. На твоей пшенной каше даже на маленький ледник не поднимешься!
— Ти-ти-ти! — передразнила его Наташа. — Шоколад, какао, рис! Ты, Паша, как из детсада. Деньги-то у тебя на шоколад есть?
Когда ребята подсчитали свои сбережения, оказалось, что денег у них всего пятнадцать рублей семнадцать копеек. Были, правда, запасы продуктов, но такие незначительные, что их и считать нечего. Только соли и спичек оказалось достаточно. Соли десять килограммов, а спичек четыре коробки.
— Вот тебе и конфеты! На хлеб не хватит, — почесал затылок Боря.
— Были бы у нас ружья, настреляли бы дичи…
— Где их взять, ружья?
— Ну, Пашка, где твои деньги? — спросил Боря. — Болтаешь, болтаешь!..
— Деньги достанем! — уверенно сказал Паша. — Ты зря придираешься.
— Где достанем?
Паша не успел ответить.
— Зачем камнями кидаетесь? — раздалось на улице. Ребята застыли на месте. Минута — и опять:
— А вот я маме скажу. Я не мешаю вам в своем штабе сидеть, и не кидайтесь…
Не успели ребята прийти в себя, как в потайной каморке что-то загремело. Секретная доска, с силой отброшенная, грохнув, упала на пол, и перед ребятами предстал… Федя!
Глава VI
ФЕДЮ ПРИНИМАЮТ В ЭКСПЕДИЦИЮ
Трудно описать изумление ребят при появлении знаменитого разведчика. Кто испуганно ойкнул, кто от неожиданности присел, кто раскрыл рот, да так и остался.
А Федя, не задерживаясь в потайной каморке ни секунды, на ходу засучивая рукава, подлетел к Боре и — раз! — дал ему по затылку, к Паше — раз! — и отвесил ему.
— Часовые!.. — в свирепом шепоте задохнулся Федя. — Поставили вас караулить! А вы что, ворон ловите? Сережку прозевали, а Нюрку и совсем подпустили. За такую работу!.. Был бы мне в оконце прицел хороший — то сидите, заседайте! В Сережку этого я сразу попал и Нюрку давно увидел, но прицелиться никак нельзя. Подпустили к самым дверям — она все слыхала, всем разболтает! Часовые! Тьфу…
— Может, не слыхала? — Остроносенькое лицо Паши даже побледнело.
Но с улицы донеслось:
— А я сейчас пойду и маме скажу, что какое-то золото хотите искать.
— Вот! — ожесточенно махнул рукой Федя. — У-у… вороны!..
— Что делать?
— Разболтает… Разболтает!..
— Уходит! Уже уходит!..
Паша в волнении облизнул губы, подошел к окну и уселся на подоконнике.
— Эй, Нюрка! — обычным голосом позвал он. — Наябедничаешь ты сейчас матери, мать тебя и спросит: «Какое такое золото?» А ты что ответишь?
Девочка, сделавшая несколько шагов от штаба, остановилась.
— А я отвечу… — начала она и задумалась.
— Вот видишь, — мягко укорил Паша. — Не знаешь, а пошла говорить. Золото — это гриб такой.
— Гриб? — недоверчиво протянула девочка. — Не-ет. Золото блестящее, пуговицы золотые…
— Эх, ты! А на елке какие грибы вешают? Не золотые?
— А они в лесу не растут. Их в магазине покупают.
— Конечно, в магазине. А растут они в лесу. Орехи, ягоды, грибы — все это растет в лесу, а потом их в магазин. Может, ты думаешь, что мячики резиновые не растут в лесу? И они растут. Такое растение есть: каучуковое. Из него и делают мячики. Эх, Нюрка! А платье твое, думаешь, не растет? Растет. Только уж не в лесу, а в поле. Пока платье не сошьют, оно хлопком называется. Еще чуть не забыл сказать, что «золото» — неправильное слово. Правильно оно называется «затмение». Так часто бывает. Конь и лошадь — слова разные, а они одно и то же. Только запомни, что затмения разные бывают: солнечные и лунные. А знаешь ты, Нюрка, что солнце — это звезда, а звезда — это солнце?
— Хватит… — шепнул Женя.
— Как сейчас матери скажешь? — спросил Паша.
— Звезда… затмение… гриб… — растерянно пролепетала девочка.
— Правильно. Ну, а сейчас иди. Иди, иди, чего рот разинула? Побеседовали — и хватит.
Когда девочка, пятясь, отошла от штаба, взгляды ребят остановились на Феде. Надвинув картуз на глаза, он смотрел под ноги. Но вот разведчик сдвинул картуз на затылок и решительно повернулся к Жене, вызывающе выставив ногу вперед.
Минуту они стояли молча, два старых друга, теперешние враги.
— Зачем в штаб пришел? — сухо спросил Женя.
— На совещание. В пять ноль-ноль. Пришел без опоздания, — не моргнув глазом, ответил Федя. — А вы все опоздали…
— На какое совещание?
— На совещание экспедиции в падь Золотую.
— Кто ему сказал? — рассердился Женя.
Паша и Боря отрицательно замотали головами. Они были поражены не менее Жени.
— Никто не говорил. Не спрашивай, — спокойно сказал Федя. — Я сам все знаю.
— Что ты знаешь?
— Всё. Из Японии партизаны послали письмо. — И Федя подробно, ни разу не сбившись, рассказал о всех вчерашних событиях. — Вы меня изменником назвали и в поход решили не брать… — Тут голос Феди вдруг дрогнул. — Не изменник я! Плохим я тимуровцем был? Изменял? — обратился Федя к ребятам.
— Хорошим. Не изменял, — не задумываясь, ответили Паша и Боря.
— Ну вот! — закончил Федя. — Я с вами пойду Золотую падь искать. — Он повернул фуражку козырьком на затылок и с независимым видом посмотрел на ребят.
— Почему от Альки ушел? — спросил наконец Женя.
— Ушел — и всё. — Федя презрительно плюнул.
— Не плюй в штабе, — сказал Женя. — Ты хорошим тимуровцем был, это верно. А почему сейчас штаб разрушаешь? Почему фонарь разбил, провода порвал? Почему с Алькой подружил? Опять к нему вернешься, если что у нас случится? Нам таких перебежчиков не надо.
— Женя! — воскликнула Наташа.
Паша и Боря подались к Жене, но он остановил их.
— Изменников не надо! — твердо повторил он.
Федя опустил голову.
— Хорошо ты для Альки старался, — продолжал Женя. — Мой потайник открыл, вчера весь день разведывал, все узнал. Иди к своему Альке! Хоть вы и знаете про Золотую падь — все равно не боимся вас, все равно мы ее найдем. А ты… ты перебежчик!
— Скучно мне было, Женя, — тихо заговорил Федя. — Подбегу к штабу, вспомню, как мы работали… Хорошо, думаешь, вспоминать? Зимой хоть пионерские сборы были, песни разучивали, и то веселее было. А сейчас ничего нет… И еще Володя ногу сломал. Если не заживет нога, не будет больше вожатым… Делать нечего. Злой стал и… ушел к Альке. — Он замолчал, но вдруг глаза его блеснули, голос окреп. — Ты, Женька, виноват, что скучно! Ты! Почему не думаешь, чтобы летом в пионерском отряде интересно было? На нашу вожатую сильно не надейся. Она только следит, чтобы галстуки носили да доклады читает, и больше ничего. Почему тимуровцев не стало? Тимур придумывал работу, а ты почему не можешь? Ты только по готовенькому шел, по готовенькому — легко. Вычитал из книги, и всё! Наверное, тоже скучаешь да ждешь, чтобы опять Тимур придумал. А ты снова вожаком будешь? Легко и хорошо!
Паша с Борей молчали, но было видно, что они согласны с Федей.
Никто никогда так не говорил с Женей. Он сжал кулаки, но через мгновение руки его опустились. Он заговорил тихо, с трудом.
— Я не отпираюсь, что тоже виноват. Эх, Федька! Что я сделаю, если ничего придумать не могу? — начал было Женя.
— Плохо думал! — безжалостно отрезал Федя. — Кончилась война, вернулись фронтовики, и сразу ты все забыл, забросил. Кто вожак?
— Хорошо думать — так всегда придумать можно, — поддержал Паша.
— Можно! — веско сказал и Боря.
Рядом с Женей вдруг оказалась Наташа.
— Что вы все на одного?! — возмущенно заговорила она. — Стыдно все на Женю сваливать! А разве ты не виноват? А я не виновата? Нигде тимуровцев уже нет… Стыдно — на одного!
Но Женя остановил ее;
— Не надо, Наташа…
В штабе стало тихо. Друг против друга стояли — стройный, аккуратно одетый рыжеголовый мальчик и маленький ершистый человек со сдвинутым на затылок картузом, с выставленной вперед ногой. Молчание затянулось. И все вспомнили, что никогда и ни перед кем Женя не уступал, когда-то сам был вожаком монгонских забияк. Замерев, ребята ждали взрыва. Но этого не случилось.
— Я подумаю, Федя, — взглянув ему прямо в глаза, проговорил Женя. — Наверное… я виноват.
Ребята задвигались, закашляли.
— И я виноват… что с Алькой! — вдруг, глубоко вздохнув, ответил Федя.
— Пойдешь падь Золотую искать? — уже запросто спросил Женя.
— Я и пришел… — тоже просто ответил Федя.
— Тогда становись часовым. У Пашки с Борькой ничего не получается… А может, ко мне домой пойдем? Тут мешают.
— Не помешают… — доставая из картуза рогатку, проговорил Федя. Но тут новая мысль явилась ему. — Сейчас, Женя, подожди, — сказал Федя и выскочил за дверь.
Раздался пронзительный переливчатый свист.
— Собак зовет! — сразу поняли ребята.
Второй свист. Третий… Послышались крики разбегающихся купальщиков, потом отдельные взвизгивания. Секунда — и двор заполнился собаками.
Что тут творилось! Прыгают, визжат, задираются, лают, огрызаются. Маленькие и шустрые, как юла, большие и степенные, вислоухие, остроухие, лохматые, гладкие, черные, пестрые, рыжие.:.
Ребята, высунувшись из окна, не слышали один другого и только возбужденно махали руками и смеялись.
Со двора донесся повелительный голос:
— Трезор, сюда!.. Беглянка, куш здесь!..
Наконец вошел Федя. Он сел на порог и поправил картуз.
Глава VII
ПРОДОЛЖЕНИЕ СОВЕЩАНИЯ
«Еще совещание!.. — морщится нетерпеливый читатель. — Когда же наконец в поход? Скоро ли тронемся в падь Золотую?»
Скоро ребята! Честное слово, скоро. Мы и сами торопимся. Хочется быстрее попасть на хребет, на глухую лесную поляну, где над безмолвной зеленью высоко взлетает хрустальная струя воды и, рассыпавшись в воздухе тысячей тяжелых капель, низвергается обратно. Хочется быстрее отыскать бесценный документ — и вперед, до самой пади Золотой, навстречу опасностям, подвигам, неожиданным таежным встречам.
Мы тоже торопимся, ребята. Да вот беда: ничего у нас не готово. Идти ведь не пять километров, не десять, и даже не сто. Партизаны написали в дневнике «триста»! Но кто знает точно? Кто измерил километры по бесконечной, не тронутой топором тайге?
Нет, не подготовившись, выходить нельзя. Придется вернуться к покосившемуся домику на берегу речки Тихой, где заседают наши ребята. К счастью, они уже заканчивают.
— Значит, Паша, деньги достанешь? — начал Женя, продолжая неожиданно прерванное обсуждение финансовых дел.
— Сто рублей достану! — уверенно ответил Паша. — У сестренок. У каждого — сестра, и у каждой — копилка. Вот тебе и деньги!
— Только, брат, смотри, чтобы без обмана!
— Никакого обмана не будет. Все по-честному сделаю.
Наташа с сомнением покачала головой:
— Возьми-ка эти деньги… Такой рёв поднимут! Никто не спорит — копилки у сестренок не пустые. Но попробуй возьми их по-честному…
— Обманет… — сказал Боря. — Сто рублей! Обманет!
— Ты, Борька, молчи, — проговорил Федя. — Ты не достанешь, я не достану, с чем в падь Золотую пойдем? Список вон какой написал — только твоего выгодного пшена десять килограммов. А на что купишь? Можно попросить у родителей вперед на два кино — еще десять рублей. Все равно не хватает столько, что и подумать страшно. Но как их взять, копилки?
— Ну и чудные вы, ребята, — искренно удивился Паша. — Если так просто подойти да взять — наверняка рёв поднимут. Тут нужно убедить. Встать перед сестренкой и сказать: «Брат твой жизнью рисковать будет, здоровья и сил не пожалеет! Неужели ты копилку пожалеешь? Неужели ты, будущая пионерка, против того, чтобы мы открыли много угля и золота? Если ты не понимаешь про уголь, то я тебе скажу, зачем он. Захочешь ты поехать в гости, а паровоз без угля тебя не повезет. Вечером захочешь включить свет, а электростанция без угля не работает. Через два года в школу пойдешь, а в школе без угля холодно будет. А золото? Ого! Из него… — Паша замялся на мгновение. — Золото? Ого! — повторил Паша. — С золотом все сравнивают: черное золото, жидкое золото, не мальчик, а золото».
— А насчет копилки с моей Нюркой, наверное, не получится, — вдруг высказал сомнение Федя. — Начнет свое: «А ты жизнью не рискуй…», «а копилку я тебе не дам…» Придется маленько отмутузить. Тогда, наверное, даст.
— Бить нельзя! — твердо сказал Женя. — Но только по-хорошему и моя Катька копилку не даст…
— Ольга тоже, — сказала Наташа. — Я голубей покупала, еще в прошлом году брала у нее взаймы и никак отдать не могу. Она сейчас и пяти копеек в долг не поверит.
— И Верка не даст! — решил наконец Боря.
— Тогда я их на собрание созову, — сказал Паша. — Конечно, с таким подходом, как у Федьки да у Бориса ничего не получится. Федька, чуть что, сразу подзатыльник даст. А Борька в час по слову говорит: пока второе слово скажет, она первое забудет. И у тебя, Женя, подхода нет. Ты с ними говоришь, как с ровней. Какие они ровня? И так, как ты, Наташа, тоже не годится. Взаймы! А где на отдачу брать деньги? Вот отсюда обман получится: возьмешь взаймы, да не отдашь. Надо по-честному, как я говорил.
Женя задумался. Пашин способ, кажется тоже не очень честный.
— Нельзя, — сказал Женя. — Такой же обман получается.
— Какой обман? — удивился Паша. — Если бы мы для себя эти деньги, на кино или куда, а то для пади Золотой. Для общего дела. Так и убеждать буду. Из-за этих копилок в падь Золотую не идти?
— Ну хорошо… — не очень уверенно согласился Женя. — Устраивай собрание. Только чтобы все по-честному. Смотри!.. И еще последний вопрос, ребята, самый трудный. Отпустят нас одних на десять дней?
По тому, как ребята переглянулись, как Боря почесал затылок, было видно, что этот вопрос самый серьезный. Молчал и Паша. Один за другим ребята обратили взгляды на него. Оказывается, что Паша не слыхал вопроса — он задумался над тем, как всех сестренок собрать; Нюра была в ссоре с Катькой, а Ольга не дружила с Верой.
— Отпустят! — узнав, в чем дело, весело ответил он. — Я такой план придумал, что не могут не отпустить. Всю ночь, ребята, думал.
— План? — насторожился Боря. — Не буду по плану.
— Не будешь? Почему не будешь?
— Почему? На парашюте по твоему плану прыгнул — колено разбил. На волков яму выкопали, а в нее я упал. Как план, так что-нибудь случается.
— Не спорь, Борька, — сказал Женя. — Раньше послушай… Говори, Пашка, план.
Паша быстро подошел к столу. Его лицо стало серьезным.
— Самый хороший и безопасный план, — начал он. — Должно получиться… Надо провести массово-подготовительную работу. А как? Очень просто. Для этого надо три дня.
— Три дня — много.
— Меньше никак нельзя. Каждый вечер надо брать книги про путешествия и читать вслух дома, отцу и маме. Книги брать про ребят… Нет, можно и про взрослых. Только читать по-особому: где написано о взрослых, читать, что путешественнику было одиннадцать или двенадцать лет. Это, ребята, не обман. Это переделка для взрослых. Ведь есть книжки, на которых написано: «Переработка для детей». Читать вслух нужно три дня и почаще спрашивать: «Хорошие были ребята? Хорошо они сделали?» Конечно, все ответят: «Замечательные ребята!» Еще бы не хорошие, когда острова, горы и реки, железо и нефть — всё открывают. А в последний вечер и сказать: «Хотим и мы такими же быть! Пойдем золотое и черное золото открывать». Уж тут, брат, нельзя не пустить! А еще надо так. Где написано, что медведь, волк или тигр съел путешественника, читать наоборот:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30