Но главное сейчас — спасти ваши жизни, а тебе будет легче это сделать, если ты подчинишь себе Энни.
— Думаю, что мне это вполне по силам, — спокойно сказал Джеймс.
— Тебе только нужно найти к ней верный подход, — продолжил Мартин, не обращая внимания на очевидную неохоту Джеймса продолжать разговор на эту тему. — Она невероятно стеснительна. Сексом занимается исключительно в темноте, да ещё и в ночной рубашке. Обалдеть можно! В противном же случае она просто лежит как бревно, и расшевелить её невозможно. Виноват тут, конечно, Уин. Не знаю, сам ли он вбил ей в голову эти пуританские привычки или кого нанял, но постарался на славу.
— Ну как, закончили решать судьбы мира? — послышался голос Энни. Она смотрела в их сторону и говорила громко, стараясь перекричать радио.
— Уже скоро, — жизнерадостно провозгласил Мартин. — Будь любезна, сваргань нам завтрак.
Свирепый взгляд, которым Энни удостоила Мартина, был настолько красноречив, что Джеймс, сам того не ожидая, испытал злорадное удовольствие. И тут же встревожился. Уж слишком не по душе ему была даже мысль о том, что Мартин снова переспит с Энни. Пусть даже в темноте и под простынями. Все это настолько ему не нравилось, что поневоле заронило в душу недоверие по отношению к единственному человеку в организации, на которого он ещё мог положиться.
— Послушай, Мак, — предложил Мартин. — Давай я ненадолго исчезну, а ты пока займешься ею. Пары часов тебе хватит? Или дать тебе больше?
Джеймс посмотрел на собственную руку. Удивительно, но пальцы не сжались в кулак, а покоились на колене.
— Это зависит от разных причин, — уклончиво ответил он. — А куда ты так торопишься? Может, понаблюдать хочешь?
Мартин ухмыльнулся.
— Только не в твое окно, дружище. Энни — как часовая бомба, готовая вот-вот взорваться, и есть лишь один способ её обезвредить. Если ты не согласен, то предоставь это мне.
— Бога ради.
— Ну нет. Если ты ещё не понял, то Энни мечтает о тебе. Сейчас обстановка складывается так, что с ней ты уязвим. А раз ты уязвим, то все твои замыслы могут рассыпаться в прах, как карточный домик. Если же ты приберешь Энни к рукам, то сможешь лучше контролировать ситуацию.
— По-твоему, сейчас я её не контролирую? — лениво осведомился Джеймс.
— В определенной степени — несомненно. Но мы никогда ещё не попадали в подобную заваруху. Я предпочел бы подстраховаться.
— Что ж, возможно, ты прав. В крайнем случае, я всегда могу убить её.
— Верно, — спокойно согласился Мартин. — Возможно, до этого и дойдет. Но, по-моему, душа у тебя к этому не лежит.
— Лишний довод в пользу такого решения.
Мартин потряс головой.
— Она слишком много знает, Джеймс. Причем она даже такое, о чем сама не догадывается. Если ты заткнешь ей рот, мы никогда этого не выясним. И тогда — нам конец.
— Мы и так уже одной ногой в могиле стоим.
— Говори только за себя. У меня ещё полно планов на будущее.
Энни следила, как гроб опускают в могилу, с немым ужасом, который с тех пор преследовал её по ночам в кошмарных сновидениях.
— Я хочу, чтобы меня кремировали, — заявила она.
Это прошибло его броню. Джеймс внимательно посмотрел на Энни, затем нагнулся и выключил звук телевизора.
— Ты ещё не умираешь.
— Все мы умрем рано или поздно. Судя по развитию событий, меня это ждет скорее рано, нежели поздно.
— Я не позволю им убить тебя.
— Мартин говорил, что вам никто в подметки не годится, но ведь и вы не вечны. — Колени её до сих пор дрожали, а внизу до сих пор разливалось приятное тепло. Господи, и как она позволила ему сотворить с ней такое?
Энни медленно отошла в сторону от стойки, на которой оставила пистолет. Ее терзали сомнения — возможно, она ещё пожалеет об этом.
— Почему ты вдруг об этом подумала? — спросил Джеймс.
— Похороны Уина оставили у меня безумно тяжелое впечатление.
— Да, пикником я бы их не назвал, это точно, — подтвердил Джеймс.
— Уин сам настаивал на полномасштабной похоронной церемонии. По-моему, это ужасно. Я хочу, чтобы после смерти меня сожгли, а прах поместили в маленькую шкатулку. Можете поставить её на свой камин.
Что ж, и вновь она его проняла. Всегда бесстрастное лицо Джеймса на мгновение исказилось; то ли от гнева, то ли от отвращения.
— С удовольствием, — отрывисто произнес он. — Хотя лично я предпочел бы хранить твой прах в каком-нибудь «тапперуэре» .
— Только не в пластике, — возразила Энни, довольная, что ей все-таки удалось задеть его за живое. — Подойдет и пустая бутылка из-под текилы. Только без червей. Надеюсь, вам не сложно будет отыскать такую?
— Знаешь, Энни, а ведь ты, когда захочешь, можешь быть настоящей стервой, — спокойно промолвил он.
Слова эти неприятно поразили Энни.
— Нет, — сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к нему. — Этого я не знаю. — Ей вдруг отчаянно захотелось сбежать от него. Куда угодно, лишь бы вырваться из этого кошмарного трейлера, где укрыться было негде. Она обессиленно опустилась на колченогий пластиковый стул. — Боюсь, Уин бы сейчас не узнал меня.
— Да, сейчас бы ты поразила старика в самое сердце, — согласился Джеймс.
— Почему?
— Потому что он из кожи вон лез, чтобы вылепить из тебя идеальную женщину. Умную, воспитанную, с безукоризненными манерами. Идеальную дочь и идеальную жену для мужа, которого он для тебя подобрал бы.
— Жену вовсе не идеальную, — возразила Энни. — Вдобавок, Мартина я сама выбрала, а не он. Но чем я не соответствую этому описанию?
— Это вовсе не ты. Это он тебя создал. С твоего молчаливого согласия. Ты сама позволила ему начисто лишить тебя индивидуальности.
— Однако чувств он меня не лишил! — с горячностью возразила Энни.
— Они тоже не твои.
— Мои! — ледяным тоном заявила Энни. — И в том числе ненависть, которую я питаю к вам, Джеймс.
Маккинли улыбнулся. Неспешно, недоверчиво и столь вызывающе, что Энни мгновенно взбеленилась и горько пожалела, что отложила пистолет в сторону.
— Твое право в это верить, Энни, — негромко произнес Джеймс.
Она обожгла его свирепым взглядом.
— Неужто вы настолько самонадеянны, что готовы поверить, будто я увлечена вами? — спросила она. — Нет, Джеймс, вами я давно переболела. И от вас мне нужно лишь одно — имя убийцы моего отца. Ну и, конечно, я хотела бы знать причину, по которой его убили.
— Только и всего? А отомстить ты разве не хочешь?
— До сих пор я считала, что вы взяли отмщение в свои руки, — с вызовом сказала Энни.
— В самом деле? Мы вместе узнаем, кто убил твоего отца, после чего ты препоручаешь грязную работу мне. Так? А сама возвращаешься к своей скучной мирной жизни? С чистыми руками и не менее чистой совестью. Я правильно тебя понял?
— Я бы с удовольствием вас пристрелила, — процедила Энни.
— Похоже, я пробуждаю в тебе агрессивность, — пробормотал Джеймс. — Может, есть смысл разорвать наш неустойчивый союз, пока ты ещё не превратилась во второго меня?
— И на что, интересно, я была бы тогда похожа? — процедила Энни. — Или вы и сами этого не знаете?
— Знаю, — спокойно ответил он. — Когда Мартин вернется, я отошлю тебя с ним. Пусть он и уступает мне, но зато у него есть нужные связи. Никто лучше него не сумеет защитить тебя от Кэрью. Мартин в своем деле дока, можешь на него положиться.
— Вы правда считаете, что я могу положиться на Мартина?
В ответ она ожидала, что услышит ложь. Или, по крайней мере, уклончивый ответ.
— Не знаю, — чистосердечно ответил Джеймс.
— Тогда я с ним не уеду.
Вот теперь Джеймс уже точно вышел из себя. Гнев его бросался в глаза. Он вскочил и двинулся с ней с таким угрожающим видом, что Энни понадобилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не убрать ноги с его пути.
— Ты сделаешь так, как я тебе скажу! — прорычал он.
— Заставьте меня!
Джеймс остановился как вкопанный. Взгляд, который он устремил на Энни, заставил её тут же пожалеть о своих словах.
— Разве я только что не преподал тебе наглядный урок? — прорычал он. — Я сильнее тебя во всех смыслах этого слова, и способен подчинить тебя себе не только физически, но и духовно. И ты сделаешь то, что я тебе скажу.
— Я буду сопротивляться.
Джеймс, тяжело вздохнув, низко склонился над ней, упершись обеими руками в подлокотники стула.
— Тебе не удастся меня победить, Энни, — тихо промолвил он, глядя ей в глаза. — Ни тебе, ни кому-либо еще.
В свою очередь, Энни задрала голову и посмотрела в его глаза. Темные, в которых тревожно поблескивали серебристые искорки. Думать о том, что он только что с ней сделал, ей отчаянно не хотелось.
— Я не хочу с вами ссориться, Джеймс, — сказала она. — Я хочу лишь одного: чтобы вы помогли мне узнать, что случилось с моим отцом.
— Это не так просто.
— Я помогу вам! — вскричала она. — Выясните только, что случилось с тем офортом, на котором изображен ирландский святой. Зачем он понадобился отцу. Этого будет достаточно, обещаю.
— Достаточно, — эхом откликнулся Джеймс и приумолк.
В трейлере было тихо, как в склепе, и лишь слабое потрескивание экрана телевизора нарушало гробовое молчание.
— Хорошо, — сказал наконец Джеймс. — Мы найдем, что он сделал с этой картинкой. А потом ты вернешься к Мартину.
Энни вдруг с ужасом осознала, что её совершенно не тянет к Мартину. Нет, не вернется она к нему.
Однако она поспешила выбросить из головы мысли о том, чего хотела на самом деле.
— Найдите эту картину, — сказала она, — и я сделаю все, что вы захотите.
Джеймс изучающе посмотрел на нее, затем кивнул и, отправившись в кухню, занялся приготовлением чая.
Энни посмотрела на телевизор. Звук был по-прежнему выключен, но изображение было четким и ясным. Кадры хроники показывали нечто вроде ночного клуба в Европе, в котором, похоже, произошел мощнейший взрыв. Вдоль стены лежали рядком накрытые с головой трупы, рядом с которыми, сбившись в кучку, рыдали женщины в темных одеяниях.
Энни содрогнулась и отвернулась. Смерть, казалось, окружала её со всех сторон. За последние шесть месяцев, с тех самых пор, когда она обнаружила своего отца мертвым у основания лестницы, она не забывала о смерти ни на час. Энни и прежде боялась всего, связанного со смертью — она как огня сторонилась похоронных церемоний, не смотрела фильмы с трагическим концом, и даже не выражала письменных соболезнований по случаю смерти кого-либо из знакомых. И вот теперь, когда она оказалась в самом эпицентре смертей, места для страха в её сердце уже не оставалось.
— Не отсылайте меня прочь, Джеймс, — неожиданно для себя самой попросила она.
Джеймс не шелохнулся, и Энни даже заподозрила, что он её не слышал. Но это было не так.
— Будет лучше, если ты предоставишь решать мне, — сказал наконец он. — Я сам обо всем позабочусь. Мне не
привыкать убирать мусор за другими людьми.
— Но я не хочу вас в это втягивать, — запротестовала Энни. — И я не хочу, чтобы на вашей совести лежала чья-то смерть. Не хочу, чтобы вы брали грех на душу. Меня интересует одно: узнать всю правду про Уина. И все.
Джеймс обернулся, и Энни уставилась на него, не в силах оторвать глаз, словно завороженная. Несмотря на то, что время близилось к полудню, в трейлере по-прежнему царил полумрак.
— Энни, я уже давно продал свою душу дьяволу.
Он и сам в это верил. И вот тогда Энни окончательно поняла, что до сих пор так и не сумела разлюбить этого загадочного и сильного человека. Мужчину, в которого была влюблена ещё девчонкой.
Джеймс же не только сам верил, что продал свою бессмертную душу дьяволу, но и пытался уверить в этом Энни. Впрочем, в данном случае Энни не поддавалась силе его внушения. Бездушный человек не смог бы заставить её так страдать. Джеймсу же это удалось. Да и сам жестоко страдал.
Ей вдруг захотелось, чтобы он опустил голову ей на грудь. Захотелось утешить его, пожалеть, приголубить. Шептать на ухо нежные слова. Уложить в постель, самой лечь рядом, обнимать, ласкать…
— Перестань же на меня так смотреть!
Эротические грезы мгновенно улетучились, как будто в лицо ей плеснули стакан ледяной воды.
— Как — так?
— Как будто ты Святой Франциск, а я — раненый воробышек.
От неожиданности Энни нервно рассмеялась.
— Откровенно говоря, мои мысли были куда более приземленные.
По счастью, он не стал уточнять, о чем именно она думала.
— Ты не в силах меня спасти, Энни. Тебе самой спасаться надо.
— А кто говорил, что я хочу вас спасти?
— Я прочел это в твоих глазах. Твой взгляд красноречиво говорил: «Ему недостает только одного — чтобы рядом была настоящая женщина». Тебе уже достаточно лет, чтобы перестать верить в такую ерунду.
— А я и не заметила, что предлагала свои услуги, — насупилась Энни.
Джеймс встряхнул головой.
— У тебя слишком доброе сердце, Энни. Уин не сумел сделать тебя черствой и бессердечной. Ты до сих пор веришь в идеалы. Увы, сейчас мы живем в совсем другом мире. Многое мы просто не в силах изменить. Порой остается только зализывать раны и радоваться, что ты ещё жив.
— Но ведь не все в жизни так плохо, — возразила Энни. — Уж слишком мрачную картину вы рисуете.
— Черта с два! — воскликнул Джеймс. Наконец-то Энни дождалась от него проявления эмоций. — Для большинства людей жизнь — грязный, кровавый и совершенно безнадежный бизнес, и никто не в силах изменить хоть что-либо. Можно лишь закрыть глаза и притвориться, что ничего не происходит. Скорби об отце, но не пытайся бороться. Выйди снова замуж — за Мартина или кого-нибудь еще, и нарожай детишек, если есть желание. Предавайся любви в темноте, и никто не станет тебя пугать. Но только держись подальше от всего, что связано с этой кутерьмой.
— Какой кутерьмой?
— Которая называется — моя жизнь.
На секунду Энни призадумалась, затем мозг её пронзила неприятная мысль.
— Что вы имели в виду, говоря, чтобы я предавалась любви в темноте? — спросила она.
— Я ведь все про тебя знаю. Неужто ты не понимаешь, что у тебя нет ничего личного? Даже собственных тайн. От Уина ничего не укрывалось, а он делился многими сведениями ещё с кем-то. Я знаю, например, что месячные к тебе пришли в возрасте четырнадцати лет, а ты страшно волновалась, что это слишком поздно. Знаю я также, что за всю жизнь ты спала с пятью мужчинами, включая Мартина. Знаю, что ты не любишь оральный секс, а также избегаешь секса при свете. Предпочитаешь «миссионерскую» позицию, да ещё с закрытыми глзами. Долгое время ты опасалась, что ты фригидна, твой размер обуви — восемь с половиной, а с девятнадцатилетнего возраста до двадцати двух лет ты была по уши влюблена в меня. Продолжать?
— Это из записей моего психотерапевта, — убитым голосом пробормотала Энни.
— От Уина ничего не укрывалось.
— Но почему он рассказывал об этом вам?
Энни была настолько сломлена, что даже не пыталась этого скрывать. Ей казалось, что родной отец предал её. И не только отец, но и этот разгневанный мужчина, который высился над ней.
— Он хотел меня помучить.
Голова Энни судорожно дернулась. Потрясенная, она посмотрела на Джеймса расширенными от недоверия и страха глазами, но не успела и рта раскрыть, как в дверь забарабанили.
Энни так и подскочила от испуга, а вот Джеймс даже ухом не повел. Энни вдруг осенило: он уже знал, что в дверь сейчас постучат. И намеренно испугал её своим заявлением, зная, что потребовать объяснений она уже не успеет.
— Это я! — послышался снаружи голос Мартина.
Джеймс уже расправлялся с замками.
— Сам знаю, — сказал он, не глядя на Энни.
Мартин ужом проскользнул внутрь, увешанный пакетами со снедью и с готовой улыбкой на губах.
— Еду принес, — жизнерадостно провозгласил он, водружая пакеты на кухонный стол. Из первого пакета он достал чипсы, пиво, несколько банок кока-колы без сахара и упаковки замороженных блюд. Заметив выражение лица Энни, он слегка нахмурился и спросил:
— Чем вы тут без меня занимались?
— Иди к дьяволу! — отмахнулся Джеймс. — Она твоя. Забирай её с собой.
Не дожидаясь ответа, он вышел из трейлера, с силой захлопнув за собой тяжелую металлическую дверь.
Наступила гробовая тишина. Первым очнулся Мартин. Пожав плечами, он открыл жестянку кока-колы и протянул Энни.
— По-моему, вы не слишком поладили, — заметил он.
— Мягко сказано, — удрученно промолвила Энни.
Мартин снова пожал плечами.
— Наверное, следовало бы сказать, что мне очень, но почему-то язык не поворачивается. Я поступил как последний болван, отправив тебя к нему. Я, конечно, жестоко просчитался, Энни, но я сам не ожидал…
— Чего не ожидал? — спросила она, видя, что заканчивать фразу он собирается.
Мартин потряс головой, а потом, прищурившись, посмотрел на Энни и спросил:
— Что тебе известно о том, чем занимались Уин с Джеймсом?
Что рассказал тебе Джеймс?
Энни развела руками.
— Я поняла, что они играли в каких-то агентов. Наподобие Джеймса Бонда. Шпионские страсти, отголосок холодной войны. Джеймс сказал, что ты тоже из их числа.
Мартин облокотился о стол. Глаза его тревожно блестели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
— Думаю, что мне это вполне по силам, — спокойно сказал Джеймс.
— Тебе только нужно найти к ней верный подход, — продолжил Мартин, не обращая внимания на очевидную неохоту Джеймса продолжать разговор на эту тему. — Она невероятно стеснительна. Сексом занимается исключительно в темноте, да ещё и в ночной рубашке. Обалдеть можно! В противном же случае она просто лежит как бревно, и расшевелить её невозможно. Виноват тут, конечно, Уин. Не знаю, сам ли он вбил ей в голову эти пуританские привычки или кого нанял, но постарался на славу.
— Ну как, закончили решать судьбы мира? — послышался голос Энни. Она смотрела в их сторону и говорила громко, стараясь перекричать радио.
— Уже скоро, — жизнерадостно провозгласил Мартин. — Будь любезна, сваргань нам завтрак.
Свирепый взгляд, которым Энни удостоила Мартина, был настолько красноречив, что Джеймс, сам того не ожидая, испытал злорадное удовольствие. И тут же встревожился. Уж слишком не по душе ему была даже мысль о том, что Мартин снова переспит с Энни. Пусть даже в темноте и под простынями. Все это настолько ему не нравилось, что поневоле заронило в душу недоверие по отношению к единственному человеку в организации, на которого он ещё мог положиться.
— Послушай, Мак, — предложил Мартин. — Давай я ненадолго исчезну, а ты пока займешься ею. Пары часов тебе хватит? Или дать тебе больше?
Джеймс посмотрел на собственную руку. Удивительно, но пальцы не сжались в кулак, а покоились на колене.
— Это зависит от разных причин, — уклончиво ответил он. — А куда ты так торопишься? Может, понаблюдать хочешь?
Мартин ухмыльнулся.
— Только не в твое окно, дружище. Энни — как часовая бомба, готовая вот-вот взорваться, и есть лишь один способ её обезвредить. Если ты не согласен, то предоставь это мне.
— Бога ради.
— Ну нет. Если ты ещё не понял, то Энни мечтает о тебе. Сейчас обстановка складывается так, что с ней ты уязвим. А раз ты уязвим, то все твои замыслы могут рассыпаться в прах, как карточный домик. Если же ты приберешь Энни к рукам, то сможешь лучше контролировать ситуацию.
— По-твоему, сейчас я её не контролирую? — лениво осведомился Джеймс.
— В определенной степени — несомненно. Но мы никогда ещё не попадали в подобную заваруху. Я предпочел бы подстраховаться.
— Что ж, возможно, ты прав. В крайнем случае, я всегда могу убить её.
— Верно, — спокойно согласился Мартин. — Возможно, до этого и дойдет. Но, по-моему, душа у тебя к этому не лежит.
— Лишний довод в пользу такого решения.
Мартин потряс головой.
— Она слишком много знает, Джеймс. Причем она даже такое, о чем сама не догадывается. Если ты заткнешь ей рот, мы никогда этого не выясним. И тогда — нам конец.
— Мы и так уже одной ногой в могиле стоим.
— Говори только за себя. У меня ещё полно планов на будущее.
Энни следила, как гроб опускают в могилу, с немым ужасом, который с тех пор преследовал её по ночам в кошмарных сновидениях.
— Я хочу, чтобы меня кремировали, — заявила она.
Это прошибло его броню. Джеймс внимательно посмотрел на Энни, затем нагнулся и выключил звук телевизора.
— Ты ещё не умираешь.
— Все мы умрем рано или поздно. Судя по развитию событий, меня это ждет скорее рано, нежели поздно.
— Я не позволю им убить тебя.
— Мартин говорил, что вам никто в подметки не годится, но ведь и вы не вечны. — Колени её до сих пор дрожали, а внизу до сих пор разливалось приятное тепло. Господи, и как она позволила ему сотворить с ней такое?
Энни медленно отошла в сторону от стойки, на которой оставила пистолет. Ее терзали сомнения — возможно, она ещё пожалеет об этом.
— Почему ты вдруг об этом подумала? — спросил Джеймс.
— Похороны Уина оставили у меня безумно тяжелое впечатление.
— Да, пикником я бы их не назвал, это точно, — подтвердил Джеймс.
— Уин сам настаивал на полномасштабной похоронной церемонии. По-моему, это ужасно. Я хочу, чтобы после смерти меня сожгли, а прах поместили в маленькую шкатулку. Можете поставить её на свой камин.
Что ж, и вновь она его проняла. Всегда бесстрастное лицо Джеймса на мгновение исказилось; то ли от гнева, то ли от отвращения.
— С удовольствием, — отрывисто произнес он. — Хотя лично я предпочел бы хранить твой прах в каком-нибудь «тапперуэре» .
— Только не в пластике, — возразила Энни, довольная, что ей все-таки удалось задеть его за живое. — Подойдет и пустая бутылка из-под текилы. Только без червей. Надеюсь, вам не сложно будет отыскать такую?
— Знаешь, Энни, а ведь ты, когда захочешь, можешь быть настоящей стервой, — спокойно промолвил он.
Слова эти неприятно поразили Энни.
— Нет, — сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к нему. — Этого я не знаю. — Ей вдруг отчаянно захотелось сбежать от него. Куда угодно, лишь бы вырваться из этого кошмарного трейлера, где укрыться было негде. Она обессиленно опустилась на колченогий пластиковый стул. — Боюсь, Уин бы сейчас не узнал меня.
— Да, сейчас бы ты поразила старика в самое сердце, — согласился Джеймс.
— Почему?
— Потому что он из кожи вон лез, чтобы вылепить из тебя идеальную женщину. Умную, воспитанную, с безукоризненными манерами. Идеальную дочь и идеальную жену для мужа, которого он для тебя подобрал бы.
— Жену вовсе не идеальную, — возразила Энни. — Вдобавок, Мартина я сама выбрала, а не он. Но чем я не соответствую этому описанию?
— Это вовсе не ты. Это он тебя создал. С твоего молчаливого согласия. Ты сама позволила ему начисто лишить тебя индивидуальности.
— Однако чувств он меня не лишил! — с горячностью возразила Энни.
— Они тоже не твои.
— Мои! — ледяным тоном заявила Энни. — И в том числе ненависть, которую я питаю к вам, Джеймс.
Маккинли улыбнулся. Неспешно, недоверчиво и столь вызывающе, что Энни мгновенно взбеленилась и горько пожалела, что отложила пистолет в сторону.
— Твое право в это верить, Энни, — негромко произнес Джеймс.
Она обожгла его свирепым взглядом.
— Неужто вы настолько самонадеянны, что готовы поверить, будто я увлечена вами? — спросила она. — Нет, Джеймс, вами я давно переболела. И от вас мне нужно лишь одно — имя убийцы моего отца. Ну и, конечно, я хотела бы знать причину, по которой его убили.
— Только и всего? А отомстить ты разве не хочешь?
— До сих пор я считала, что вы взяли отмщение в свои руки, — с вызовом сказала Энни.
— В самом деле? Мы вместе узнаем, кто убил твоего отца, после чего ты препоручаешь грязную работу мне. Так? А сама возвращаешься к своей скучной мирной жизни? С чистыми руками и не менее чистой совестью. Я правильно тебя понял?
— Я бы с удовольствием вас пристрелила, — процедила Энни.
— Похоже, я пробуждаю в тебе агрессивность, — пробормотал Джеймс. — Может, есть смысл разорвать наш неустойчивый союз, пока ты ещё не превратилась во второго меня?
— И на что, интересно, я была бы тогда похожа? — процедила Энни. — Или вы и сами этого не знаете?
— Знаю, — спокойно ответил он. — Когда Мартин вернется, я отошлю тебя с ним. Пусть он и уступает мне, но зато у него есть нужные связи. Никто лучше него не сумеет защитить тебя от Кэрью. Мартин в своем деле дока, можешь на него положиться.
— Вы правда считаете, что я могу положиться на Мартина?
В ответ она ожидала, что услышит ложь. Или, по крайней мере, уклончивый ответ.
— Не знаю, — чистосердечно ответил Джеймс.
— Тогда я с ним не уеду.
Вот теперь Джеймс уже точно вышел из себя. Гнев его бросался в глаза. Он вскочил и двинулся с ней с таким угрожающим видом, что Энни понадобилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не убрать ноги с его пути.
— Ты сделаешь так, как я тебе скажу! — прорычал он.
— Заставьте меня!
Джеймс остановился как вкопанный. Взгляд, который он устремил на Энни, заставил её тут же пожалеть о своих словах.
— Разве я только что не преподал тебе наглядный урок? — прорычал он. — Я сильнее тебя во всех смыслах этого слова, и способен подчинить тебя себе не только физически, но и духовно. И ты сделаешь то, что я тебе скажу.
— Я буду сопротивляться.
Джеймс, тяжело вздохнув, низко склонился над ней, упершись обеими руками в подлокотники стула.
— Тебе не удастся меня победить, Энни, — тихо промолвил он, глядя ей в глаза. — Ни тебе, ни кому-либо еще.
В свою очередь, Энни задрала голову и посмотрела в его глаза. Темные, в которых тревожно поблескивали серебристые искорки. Думать о том, что он только что с ней сделал, ей отчаянно не хотелось.
— Я не хочу с вами ссориться, Джеймс, — сказала она. — Я хочу лишь одного: чтобы вы помогли мне узнать, что случилось с моим отцом.
— Это не так просто.
— Я помогу вам! — вскричала она. — Выясните только, что случилось с тем офортом, на котором изображен ирландский святой. Зачем он понадобился отцу. Этого будет достаточно, обещаю.
— Достаточно, — эхом откликнулся Джеймс и приумолк.
В трейлере было тихо, как в склепе, и лишь слабое потрескивание экрана телевизора нарушало гробовое молчание.
— Хорошо, — сказал наконец Джеймс. — Мы найдем, что он сделал с этой картинкой. А потом ты вернешься к Мартину.
Энни вдруг с ужасом осознала, что её совершенно не тянет к Мартину. Нет, не вернется она к нему.
Однако она поспешила выбросить из головы мысли о том, чего хотела на самом деле.
— Найдите эту картину, — сказала она, — и я сделаю все, что вы захотите.
Джеймс изучающе посмотрел на нее, затем кивнул и, отправившись в кухню, занялся приготовлением чая.
Энни посмотрела на телевизор. Звук был по-прежнему выключен, но изображение было четким и ясным. Кадры хроники показывали нечто вроде ночного клуба в Европе, в котором, похоже, произошел мощнейший взрыв. Вдоль стены лежали рядком накрытые с головой трупы, рядом с которыми, сбившись в кучку, рыдали женщины в темных одеяниях.
Энни содрогнулась и отвернулась. Смерть, казалось, окружала её со всех сторон. За последние шесть месяцев, с тех самых пор, когда она обнаружила своего отца мертвым у основания лестницы, она не забывала о смерти ни на час. Энни и прежде боялась всего, связанного со смертью — она как огня сторонилась похоронных церемоний, не смотрела фильмы с трагическим концом, и даже не выражала письменных соболезнований по случаю смерти кого-либо из знакомых. И вот теперь, когда она оказалась в самом эпицентре смертей, места для страха в её сердце уже не оставалось.
— Не отсылайте меня прочь, Джеймс, — неожиданно для себя самой попросила она.
Джеймс не шелохнулся, и Энни даже заподозрила, что он её не слышал. Но это было не так.
— Будет лучше, если ты предоставишь решать мне, — сказал наконец он. — Я сам обо всем позабочусь. Мне не
привыкать убирать мусор за другими людьми.
— Но я не хочу вас в это втягивать, — запротестовала Энни. — И я не хочу, чтобы на вашей совести лежала чья-то смерть. Не хочу, чтобы вы брали грех на душу. Меня интересует одно: узнать всю правду про Уина. И все.
Джеймс обернулся, и Энни уставилась на него, не в силах оторвать глаз, словно завороженная. Несмотря на то, что время близилось к полудню, в трейлере по-прежнему царил полумрак.
— Энни, я уже давно продал свою душу дьяволу.
Он и сам в это верил. И вот тогда Энни окончательно поняла, что до сих пор так и не сумела разлюбить этого загадочного и сильного человека. Мужчину, в которого была влюблена ещё девчонкой.
Джеймс же не только сам верил, что продал свою бессмертную душу дьяволу, но и пытался уверить в этом Энни. Впрочем, в данном случае Энни не поддавалась силе его внушения. Бездушный человек не смог бы заставить её так страдать. Джеймсу же это удалось. Да и сам жестоко страдал.
Ей вдруг захотелось, чтобы он опустил голову ей на грудь. Захотелось утешить его, пожалеть, приголубить. Шептать на ухо нежные слова. Уложить в постель, самой лечь рядом, обнимать, ласкать…
— Перестань же на меня так смотреть!
Эротические грезы мгновенно улетучились, как будто в лицо ей плеснули стакан ледяной воды.
— Как — так?
— Как будто ты Святой Франциск, а я — раненый воробышек.
От неожиданности Энни нервно рассмеялась.
— Откровенно говоря, мои мысли были куда более приземленные.
По счастью, он не стал уточнять, о чем именно она думала.
— Ты не в силах меня спасти, Энни. Тебе самой спасаться надо.
— А кто говорил, что я хочу вас спасти?
— Я прочел это в твоих глазах. Твой взгляд красноречиво говорил: «Ему недостает только одного — чтобы рядом была настоящая женщина». Тебе уже достаточно лет, чтобы перестать верить в такую ерунду.
— А я и не заметила, что предлагала свои услуги, — насупилась Энни.
Джеймс встряхнул головой.
— У тебя слишком доброе сердце, Энни. Уин не сумел сделать тебя черствой и бессердечной. Ты до сих пор веришь в идеалы. Увы, сейчас мы живем в совсем другом мире. Многое мы просто не в силах изменить. Порой остается только зализывать раны и радоваться, что ты ещё жив.
— Но ведь не все в жизни так плохо, — возразила Энни. — Уж слишком мрачную картину вы рисуете.
— Черта с два! — воскликнул Джеймс. Наконец-то Энни дождалась от него проявления эмоций. — Для большинства людей жизнь — грязный, кровавый и совершенно безнадежный бизнес, и никто не в силах изменить хоть что-либо. Можно лишь закрыть глаза и притвориться, что ничего не происходит. Скорби об отце, но не пытайся бороться. Выйди снова замуж — за Мартина или кого-нибудь еще, и нарожай детишек, если есть желание. Предавайся любви в темноте, и никто не станет тебя пугать. Но только держись подальше от всего, что связано с этой кутерьмой.
— Какой кутерьмой?
— Которая называется — моя жизнь.
На секунду Энни призадумалась, затем мозг её пронзила неприятная мысль.
— Что вы имели в виду, говоря, чтобы я предавалась любви в темноте? — спросила она.
— Я ведь все про тебя знаю. Неужто ты не понимаешь, что у тебя нет ничего личного? Даже собственных тайн. От Уина ничего не укрывалось, а он делился многими сведениями ещё с кем-то. Я знаю, например, что месячные к тебе пришли в возрасте четырнадцати лет, а ты страшно волновалась, что это слишком поздно. Знаю я также, что за всю жизнь ты спала с пятью мужчинами, включая Мартина. Знаю, что ты не любишь оральный секс, а также избегаешь секса при свете. Предпочитаешь «миссионерскую» позицию, да ещё с закрытыми глзами. Долгое время ты опасалась, что ты фригидна, твой размер обуви — восемь с половиной, а с девятнадцатилетнего возраста до двадцати двух лет ты была по уши влюблена в меня. Продолжать?
— Это из записей моего психотерапевта, — убитым голосом пробормотала Энни.
— От Уина ничего не укрывалось.
— Но почему он рассказывал об этом вам?
Энни была настолько сломлена, что даже не пыталась этого скрывать. Ей казалось, что родной отец предал её. И не только отец, но и этот разгневанный мужчина, который высился над ней.
— Он хотел меня помучить.
Голова Энни судорожно дернулась. Потрясенная, она посмотрела на Джеймса расширенными от недоверия и страха глазами, но не успела и рта раскрыть, как в дверь забарабанили.
Энни так и подскочила от испуга, а вот Джеймс даже ухом не повел. Энни вдруг осенило: он уже знал, что в дверь сейчас постучат. И намеренно испугал её своим заявлением, зная, что потребовать объяснений она уже не успеет.
— Это я! — послышался снаружи голос Мартина.
Джеймс уже расправлялся с замками.
— Сам знаю, — сказал он, не глядя на Энни.
Мартин ужом проскользнул внутрь, увешанный пакетами со снедью и с готовой улыбкой на губах.
— Еду принес, — жизнерадостно провозгласил он, водружая пакеты на кухонный стол. Из первого пакета он достал чипсы, пиво, несколько банок кока-колы без сахара и упаковки замороженных блюд. Заметив выражение лица Энни, он слегка нахмурился и спросил:
— Чем вы тут без меня занимались?
— Иди к дьяволу! — отмахнулся Джеймс. — Она твоя. Забирай её с собой.
Не дожидаясь ответа, он вышел из трейлера, с силой захлопнув за собой тяжелую металлическую дверь.
Наступила гробовая тишина. Первым очнулся Мартин. Пожав плечами, он открыл жестянку кока-колы и протянул Энни.
— По-моему, вы не слишком поладили, — заметил он.
— Мягко сказано, — удрученно промолвила Энни.
Мартин снова пожал плечами.
— Наверное, следовало бы сказать, что мне очень, но почему-то язык не поворачивается. Я поступил как последний болван, отправив тебя к нему. Я, конечно, жестоко просчитался, Энни, но я сам не ожидал…
— Чего не ожидал? — спросила она, видя, что заканчивать фразу он собирается.
Мартин потряс головой, а потом, прищурившись, посмотрел на Энни и спросил:
— Что тебе известно о том, чем занимались Уин с Джеймсом?
Что рассказал тебе Джеймс?
Энни развела руками.
— Я поняла, что они играли в каких-то агентов. Наподобие Джеймса Бонда. Шпионские страсти, отголосок холодной войны. Джеймс сказал, что ты тоже из их числа.
Мартин облокотился о стол. Глаза его тревожно блестели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19