«А напрасно, – подумала Клер. – Мод – прекрасная женщина. Он был бы с ней счастлив».
Клер любила отца и была в отчаянии от его реакции, но она не винила себя в случившемся и не собиралась рвать отношения с Заком. Она уже дала ему шанс, и отступать теперь было поздно.
– Думаю, вы уже слышали последние новости? – спросил Хопкинс, поравнявшись с ней. Его голос прерывался от волнения.
Клер не знала, что ответить. Последняя новость, которую она слышала, была смерть Макса Бессинджера, но вряд ли Хопкинс так расстроился из-за этого.
– Стейси бросила меня! Она сбежала с Карлтоном Коулом, бывшим любовником Анжелы. И это после всего, что я для нее сделал! Разве это справедливо?
Известие не стало для Клер неожиданностью, кроме того, в этот момент у нее самой на душе кошки скребли. Выразив Хопкинсу свое сожаление, она поспешила с ним распрощаться.
Анжела ждала ее в «Восходящем солнце». Она стояла перед картинами Пола, которые Клер сегодня собиралась отправить ей домой.
– О, Клер! – со слезами на глазах воскликнула Анжела. – Представляешь, Пол только что сказал, что никогда больше не возьмет в руки кисть!
Еще одна плохая новость! «Похоже, сегодня выдался неудачный день, – подумала Клер. – А может, Анжела слишком сгущает краски?»
– Он ведь, кажется, и раньше говорил об этом, но ты не верила. Ему просто нужно время, чтобы определиться.
– Если бы! Дело в том, что утром мы ужасно поссорились. Пол случайно обнаружил студию, которую я оборудовала для него, и устроил скандал. Сказал, что я хочу запереть его в клетке, а он хочет просто нормально пожить…
Анжела, видимо, до сих пор не знала, что Пол много лет просидел в тюрьме. Естественно, что, став свободным, он хочет пожить в свое удовольствие. Клер это понимала.
– Не переживай! У него свои взгляды на жизнь, но я думаю, что вы скоро помиритесь.
– Да нет же, ты ничего не знаешь! Он собрал свою дорожную сумку и ушел. На прощание сказал, что нам лучше расстаться, раз я не могу понять его…
Такого развития событий Клер не ожидала. Если Пол Уинфри действительно больше не хочет писать карти-нй, то он просто зароет в землю свой замечательный талант. С другой стороны, человеку, который провел за решеткой часть жизни, хочется посмотреть на мир, а не стоять часами перед этюдником с кистью в руке.
– Пол – сильная личность, и его не изменить. Попробуй забыть, что он талантливый художник, представь, что он обычный человек, и скажи мне: ты по-прежнему не хотела бы его потерять?
Анжела не колебалась ни секунды.
– Конечно, нет! Сегодня утром, когда он ушел, я не могла найти себе места и думала только о нем. Я впервые в жизни повстречала такого замечательного человека! Он смотрит на мир и не перестает удивляться богатству его красок, его совершенству…
– Ты любишь его?
– Да, – призналась Анжела. – Никогда не думала, что смогу полюбить. По-настоящему полюбить.
– Скажи об этом Полу. И еще – прикажи разобрать студию. Иол поймет, что ты действительно любишь его.
– А как же ты? Ведь для тебя это будет настоящей катастрофой – ты потеряешь замечательного художника. Клер пожала плечами.
– Если бы это было единственной проблемой! Сегодня утром отец выгнал меня. Сказал, что он не желает меня больше видеть и что отныне у него нет дочери.
Анжела не стала ахать и ужасаться. Она внимательно выслушала Клер и спокойно сказала:
– Не повторяй моей ошибки, которую я совершила давным-давно. Не слушай ничьих советов, а делай так, как тебе подсказывает сердце. Я рассказывала тебе, как собиралась замуж за одного теннисиста, но отцу удалось убедить меня в том, что мой жених охотится лишь за моими деньгами, и мы расстались. Не верь, что Зак хочет разрушить твою жизнь. Дай ему возможность доказать, что он любит тебя.
Клер улыбнулась и отправила Анжелу на поиски Пола, а когда осталась одна, ей захотелось расплакаться. Не прошло и полдня, а на нее обрушилась лавина неприятностей: она потеряла и отца, и талантливого художника, с которым рассчитывала работать. Все складывалось ужасно, хуже просто не бывает!
Анжеле удалось найти Пола только вечером: она обнаружила его машину перед домом Зака. Конечно, Анжела с самого начала предположила, что Пол отправился к единственному другу, который у него был в Таосе. Но ей пришлось потратить несколько часов на то, чтобы выяснить, где живет шериф, и добраться до этого тихого, уединенного места, расположенного на границе национального заповедника.
Все это время ее мучила неизвестность. Она впервые в жизни повстречала человека, с которым чувствовала себя счастливой, но ее счастье оказалось недолгим. Анжела боялась, что Пол мог вообще уехать, из этих мест и что она больше никогда его не увидит.
Она постучала в дверь, но в доме царила тишина. Анжела в растерянности стояла на террасе, и внезапно ей показалось, что из-за дома доносится какой-то неясный звук.
Отправившись туда, Анжела в тени огромного ветвистого тополя увидела небольшую постройку. Она подкралась к окну и заглянула внутрь. Сначала ей показалось, что комната, служившая, по-видимому, кладовой, пуста, но когда звук, привлекший ее внимание, повторился, она увидела Пола. Он сидел на стуле в углу комнаты перед какой-то бронзовой фигурой и карандашом тихо постукивал по ней, извлекая мелодичные звуки.
Анжела робко открыла дверь.
– Пол, нам нужно поговорить.
Не поворачивая головы, он произнес:
– Ты ищешь талант? Так вот он, смотри! – С этими словами Пол кивнул на две фигуры из бронзы, орла1 и медведя, стоящие перед ним на столе.
– Да, очень красиво, – мельком взглянув на стол, согласилась Анжела и осторожно села на шаткий табурет. – Я хочу сказать тебе, что студии больше нет. Я попросила брата Марии, чтобы он отвез все, что там было, в индейскую школу в Санта-Фе. Я сознаю, что нарушила свое слово, и пришла сюда, чтобы извиниться.
Пол оторвался от созерцания статуэток и посмотрел на нее. Встретив его спокойный, твердый взгляд, Анжела почувствовала тревогу. Он не поверил ей!
– Пол, я люблю тебя. Мне не нужен великий художник, мне нужен ты! Пожалуйста, возвращайся домой.
Он вновь перевел взгляд на бронзового медведя и прикоснулся пальцами к холодному металлу. В комнате опять воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом ветра, играющего в ветвях исполинского тополя, который стоял около хижины.
– Пожалуйста, пойдем домой, – уже совсем тихо повторила Анжела.
Пол повернулся к ней, и Анжела невольно вздрогнула, поймав его усталый, отрешенный взгляд. Пол вдруг показался ей чужим, она не узнавала его.
– А где он, мой дом?
Вопрос застал ее врасплох. Раньше дом ассоциировался у нее с роскошным особняком, в котором она жила вместе с отцом. Это было прекрасное время, и весь Мир казался ей прекрасным. Сейчас у нее были дома по всей стране, однако больше всего она любила свою виллу в Таосе. Но даже ее она, пожалуй, не могла назвать своим домом…
После секундного замешательства Анжела с волнением произнесла:
– Дом там, куда тебя зовет сердце. А мое сердце принадлежит тебе.
– Ты уверена? – Пол грустно посмотрел на нее.
– Мы мало знаем друг друга, но у меня такое чувство, будто я всю жизнь ждала, когда ты придешь ко мне. – Она сжала его руку. – Я люблю тебя.
Пол встал со стула и потянул за собой Анжелу. Держась за руки, они вышли наружу и направились к дверям коттеджа. Пол молча указал ей на плетеное кресло на террасе и сам сел в такое же кресло рядом. Перед их глазами вздымались горы, острые пики которых были скрыты облаками, окрашенными закатными лучами солнца в яркий багрянец. Легкий ветер прокатился по зеленым склонам, волнами приминая траву, и принес с собой аромат полевых цветов с горных лугов.
Анжела знала, что Пол любит это время суток. У нее на вилле они всегда наблюдали за тем, как солнце медленно скрывается за горами. Однако сегодня она не ощущала привычного спокойствия, а наоборот – чувствовала непонятную тревогу.
– Ты действительно абсолютно не знаешь меня. – Пол как-то странно посмотрел на нее, и у Анжелы сжалось сердце. – Я тебе должен кое-что рассказать о себе.
Она слушала его, не перебивая. Он рассказал ей о Мисти, о драке, о том, что по его вине погиб человек. Анжела молчала, но в душе отказывалась верить ему. Пол, ее добрый, нежный Пол, кого-то убил? Ей казалось это полным абсурдом. Однако в его голосе было столько подкупающей искренности и сожаления, что она наконец поняла – он не лжет.
Когда Пол досказал конец своей грустной истории, за горами угас последний луч солнца, наступили сумерки и где-то далеко в отрогах раздался плач одинокого койота.
– Я сполна заплатил за совершенное преступление: я пятнадцать лет был лишен всего этого. – Он обвел рукой мирный ландшафт. – В тюрьме выводят во внутренний двор на прогулку всего два раза в неделю и то, если не проштрафился. Я ходил по двору, смотрел на голубое небо и, как заклинание, повторял: «Однажды я выйду на свободу». Я надеялся, что смогу наверстать упущенное, что буду наслаждаться жизнью…
Анжела молчала, потрясенная его рассказом. Она любила Пола, но не знала, поможет ли ее любовь залечить рану, которую ему нанесла тюрьма, восполнить все то, что он упустил в жизни.
Отец сделал ее эгоисткой. Она владела огромным состоянием и брала от жизни, не задумываясь, все, что хотела. Она привыкла брать, но не давать! А Полу нужна женщина, которая будет любить его всем сердцем и до конца своих дней будет ему верна.
– Пол, я люблю тебя, – наконец твердо сказала она и положила голову ему на плечо. – Прошлое не вернешь, но я хочу быть с тобой.
– Это еще не все. – Он поцеловал ее в лоб. Анжела подавила стон. Боже, неужели сейчас она услышит самое страшное?
– Ты видела в хижине бронзовые фигурки зверей? Их там больше дюжины, и их создал настоящий мастер. А что сделал я? Написал какие-то две картины и все.
– Не какие-то, а просто потрясающие!..
Пол не дал ей договорить, приложив палец к ее губам.
– Я был в салоне и слышал, что говорят люди о картине с ковбоем и женщиной. Эта картина всех заинтриговала, в ней нашли что-то загадочное. Каждый ее воспринимал по-своему. Но я только тебе открою тайну. В эту картину я вложил сбое сердце, свою душу. Женщина смотрит в сторону, и мы не видим ее лица, потому что я просто не знал, как она будет выглядеть. Когда я писал ковбоя, протягивающего ей букет цветов, я представлял себя на его месте. В тюрьме мне было ужасно одиноко, и чем ближе становился день моего освобождения, тем чаще я мечтал о том, что однажды, подобно этому ковбою, повстречаю прекрасную незнакомку и с ней начну новую жизнь. Анжела, эта женщина на картине – ты.
– Я?! – Она почувствовала, что плачет. – Это правда?
– Я люблю тебя. – Пол кончиком пальца вытер слезинку, катящуюся у нее по щеке. – Возможно, я больше никогда не подойду к мольберту, но я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Ну, а дальше – решать тебе.
Анжеле не надо было долго размышлять.
– Пол, нас свела сама судьба. Я увидела твои картины и сразу поняла, что человек, написавший их, как и я, страдает от одиночества и жаждет найти свою любовь. Мы встретились, и это самое главное! Все остальное не имеет значения.
Он притянул ее к себе, и Анжела, положив голову ему на грудь, почувствовала, что наконец в ее душе воцарился долгожданный покой.
27
– Я же просил тебя никуда не уезжать из моего дома, – сказал Зак, когда Клер открыла ему дверь.
– Я помню, но не могла же я весь день сидеть сложа руки!
Клер была невероятно рада его приходу. Весь день ее терзали сомнения – правильно ли она сделала, рассказав обо всем отцу. Однако стоило ей увидеть Зака на пороге своего дома, как все ее сомнения мгновенно исчезли.
– Хорошо, что я знаю твой характер. Не заезжая домой, я сразу же поехал сюда.
– Сначала поцелуй меня, а уже потом мы поговорим о моем несносном характере.
Усталое лицо Зака осветила улыбка, он притянул ее к себе, уколов щетиной, выросшей на его щеках за прошедшие два дня. Клер пришлось напомнить себе, что она абсолютно ничего не знает о его чувствах. Одной ночи явно недостаточно для установления прочных отношений между мужчиной и женщиной – для этого требуется время. Однако сейчас был не самый лучший момент для серьезного разговора, а о своей встрече с отцом она решила вообще не рассказывать. По крайней мере в ближайшие дни.
Клер обняла Зака за шею и потянулась к его губам. Он тихо застонал, его тело напряглось, а в глазах, перед тем как они закрылись, появилось желание. Он поцеловал ее так жадно, что по телу Клер прокатилась волна возбуждения. Мгновенно забыв обо всем, она с такой же жадностью ответила на его поцелуй.
– Если ты не возражаешь, то сначала я хотел бы принять душ. Боюсь, что через секунду мне уже будет не до этого, – прошептал Зак, немного отстранившись от нее. – От меня несет, как от дикого зверя.
Клер рассмеялась и потянула его за собой через холл. Лобо и Люси не отставали от них. В ванной комнате Зак застыл на месте и вытаращил глаза. Дело в том, что за несколько минут до его прихода Клер приготовила ванну для себя, собираясь принять ароматерапию. Ей хотелось немного расслабиться и снять нервное напряжение, накопившееся за день. В густых клубах пара, поднимающегося от воды, дурманящий голову цветочный запах смешивался с запахом ванили, исходящим от зажженных ароматизированных свечей.
– Эй, постой-постой! Я не хочу, чтобы потом от меня за версту разило духами, как от какой-то французской барышни…
Но Клер уже расстегивала его рубашку, осыпая поцелуями обнаженную грудь.
– Не спорь со мной, – прошептала она, не отрывая губ от его тела. – Я все равно тебя заставлю принять ванну, если не по-хорошему, то силой.
– Ладно, я молчу.
Клер сама расстегнула ремень на его джинсах и отвернулась, чтобы не поддаться соблазну. Зак мгновенно разделся, с громким плеском забрался в благоухающую ванну, а затем с головой скрылся в горячей воде.
Люси и Лобо сидели у ног Клер и вместе с ней наблюдали за тем, как Зак вынырнул и провел пятерней по мокрым волосам. Этот жест и струящиеся по его лицу ручейки воды напомнили ей, как когда-то они вмести купались в горном озере. Какими же юными они был и тогда…
– Итак, что дальше? – улыбнулся Зак. Клер отбросила воспоминания и, усевшись на край ванны, принялась за дело. С помощью губки она намылила его спину и грудь и, к своему удивлению, обнаружила, что у него невероятно нежная кожа. Ей было приятно ощущать, как под этой шелковистой кожей играют, перекатываются стальные мускулы.
– Божественно, просто божественно! Клер, у тебя это здорово получается – я беру тебя на работу.
Отложив губку, Клер приступила к массажу. Зак застонал от наслаждения, когда ее нежные пальцы начали разминать его затекшие усталые мышцы. Все происходящее казалось Клер настолько естественным и вместе с тем настолько интимным, что она склонилась к Заку и поцеловала его, чувствуя, как ее охватывает возбуждение. Ей вдруг захотелось броситься к нему в ванну, но она вовремя остановила себя.
– Скажи, удалось что-нибудь выяснить о смерти Бессинджера? Если, конечно, это не секрет.
– Что ты хочешь узнать? Когда он умер? Я не верю Ванессе и Сету и считаю, что Бессинджер скончался гораздо раньше. Вопрос в том, зачем они лгут.
– У него на вилле что-нибудь пропало?
– Да нет, во всяком случае – не похоже. Сейф закрыт; столовое серебро, ценные вещи, золотые швейцарские часы, перстень с розовым бриллиантом в пять каратов – все на месте.
Внезапно Зак с невероятной легкостью молниеносно развернулся в ванне и со счастливой, какой-то детской улыбкой посмотрел на изумленную Клер. Конечно, ванна была достаточно просторная, но только не для Зака с его внушительной комплекцией. Как ему удалось это сделать так быстро, для нее осталось загадкой. «Посмотришь на него – невинное дитя, да и только, – подумала Клер, – если, конечно, забыть о его совершенно невероятном сексуальном аппетите».
Горящие свечи, отражаясь в зеркальных стенах, наполняли комнату причудливой игрой света и тени, разноцветные блики дрожали на воздушной Мыльной пене. При малейшем движении Зака поверхность воды начинала сверкать и искриться. Дурманящий аромат цветов навевал соблазнительные мысли о сексе, но Клер решила не поддаваться искушению.
– Почему же в таком случае Сет и Ванесса не позвонили в полицию сразу же, как только умер Бессинд-жер, а только через два часа? – спросила она.
– За это время Мюррей успел обзвонить ведущие информационные агентства и собрал на вилле толпу журналистов. – Он говорил, а Клер не отрывала взгляда от его чувственных губ, вникая в смысл сказанного. – Но интуиция мне подсказывает, что дело гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Игер, кстати, тоже так считает. Надеюсь, что вскоре нам удастся докопаться до истины.
Последние слова он произнес с тяжелым вздохом, и Клер подумала, что хорошо его понимает. У него на руках нераскрытое убийство Моррела, а теперь ему еще предстоит заняться расследованием обстоятельств странной смерти Бессинджера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Клер любила отца и была в отчаянии от его реакции, но она не винила себя в случившемся и не собиралась рвать отношения с Заком. Она уже дала ему шанс, и отступать теперь было поздно.
– Думаю, вы уже слышали последние новости? – спросил Хопкинс, поравнявшись с ней. Его голос прерывался от волнения.
Клер не знала, что ответить. Последняя новость, которую она слышала, была смерть Макса Бессинджера, но вряд ли Хопкинс так расстроился из-за этого.
– Стейси бросила меня! Она сбежала с Карлтоном Коулом, бывшим любовником Анжелы. И это после всего, что я для нее сделал! Разве это справедливо?
Известие не стало для Клер неожиданностью, кроме того, в этот момент у нее самой на душе кошки скребли. Выразив Хопкинсу свое сожаление, она поспешила с ним распрощаться.
Анжела ждала ее в «Восходящем солнце». Она стояла перед картинами Пола, которые Клер сегодня собиралась отправить ей домой.
– О, Клер! – со слезами на глазах воскликнула Анжела. – Представляешь, Пол только что сказал, что никогда больше не возьмет в руки кисть!
Еще одна плохая новость! «Похоже, сегодня выдался неудачный день, – подумала Клер. – А может, Анжела слишком сгущает краски?»
– Он ведь, кажется, и раньше говорил об этом, но ты не верила. Ему просто нужно время, чтобы определиться.
– Если бы! Дело в том, что утром мы ужасно поссорились. Пол случайно обнаружил студию, которую я оборудовала для него, и устроил скандал. Сказал, что я хочу запереть его в клетке, а он хочет просто нормально пожить…
Анжела, видимо, до сих пор не знала, что Пол много лет просидел в тюрьме. Естественно, что, став свободным, он хочет пожить в свое удовольствие. Клер это понимала.
– Не переживай! У него свои взгляды на жизнь, но я думаю, что вы скоро помиритесь.
– Да нет же, ты ничего не знаешь! Он собрал свою дорожную сумку и ушел. На прощание сказал, что нам лучше расстаться, раз я не могу понять его…
Такого развития событий Клер не ожидала. Если Пол Уинфри действительно больше не хочет писать карти-нй, то он просто зароет в землю свой замечательный талант. С другой стороны, человеку, который провел за решеткой часть жизни, хочется посмотреть на мир, а не стоять часами перед этюдником с кистью в руке.
– Пол – сильная личность, и его не изменить. Попробуй забыть, что он талантливый художник, представь, что он обычный человек, и скажи мне: ты по-прежнему не хотела бы его потерять?
Анжела не колебалась ни секунды.
– Конечно, нет! Сегодня утром, когда он ушел, я не могла найти себе места и думала только о нем. Я впервые в жизни повстречала такого замечательного человека! Он смотрит на мир и не перестает удивляться богатству его красок, его совершенству…
– Ты любишь его?
– Да, – призналась Анжела. – Никогда не думала, что смогу полюбить. По-настоящему полюбить.
– Скажи об этом Полу. И еще – прикажи разобрать студию. Иол поймет, что ты действительно любишь его.
– А как же ты? Ведь для тебя это будет настоящей катастрофой – ты потеряешь замечательного художника. Клер пожала плечами.
– Если бы это было единственной проблемой! Сегодня утром отец выгнал меня. Сказал, что он не желает меня больше видеть и что отныне у него нет дочери.
Анжела не стала ахать и ужасаться. Она внимательно выслушала Клер и спокойно сказала:
– Не повторяй моей ошибки, которую я совершила давным-давно. Не слушай ничьих советов, а делай так, как тебе подсказывает сердце. Я рассказывала тебе, как собиралась замуж за одного теннисиста, но отцу удалось убедить меня в том, что мой жених охотится лишь за моими деньгами, и мы расстались. Не верь, что Зак хочет разрушить твою жизнь. Дай ему возможность доказать, что он любит тебя.
Клер улыбнулась и отправила Анжелу на поиски Пола, а когда осталась одна, ей захотелось расплакаться. Не прошло и полдня, а на нее обрушилась лавина неприятностей: она потеряла и отца, и талантливого художника, с которым рассчитывала работать. Все складывалось ужасно, хуже просто не бывает!
Анжеле удалось найти Пола только вечером: она обнаружила его машину перед домом Зака. Конечно, Анжела с самого начала предположила, что Пол отправился к единственному другу, который у него был в Таосе. Но ей пришлось потратить несколько часов на то, чтобы выяснить, где живет шериф, и добраться до этого тихого, уединенного места, расположенного на границе национального заповедника.
Все это время ее мучила неизвестность. Она впервые в жизни повстречала человека, с которым чувствовала себя счастливой, но ее счастье оказалось недолгим. Анжела боялась, что Пол мог вообще уехать, из этих мест и что она больше никогда его не увидит.
Она постучала в дверь, но в доме царила тишина. Анжела в растерянности стояла на террасе, и внезапно ей показалось, что из-за дома доносится какой-то неясный звук.
Отправившись туда, Анжела в тени огромного ветвистого тополя увидела небольшую постройку. Она подкралась к окну и заглянула внутрь. Сначала ей показалось, что комната, служившая, по-видимому, кладовой, пуста, но когда звук, привлекший ее внимание, повторился, она увидела Пола. Он сидел на стуле в углу комнаты перед какой-то бронзовой фигурой и карандашом тихо постукивал по ней, извлекая мелодичные звуки.
Анжела робко открыла дверь.
– Пол, нам нужно поговорить.
Не поворачивая головы, он произнес:
– Ты ищешь талант? Так вот он, смотри! – С этими словами Пол кивнул на две фигуры из бронзы, орла1 и медведя, стоящие перед ним на столе.
– Да, очень красиво, – мельком взглянув на стол, согласилась Анжела и осторожно села на шаткий табурет. – Я хочу сказать тебе, что студии больше нет. Я попросила брата Марии, чтобы он отвез все, что там было, в индейскую школу в Санта-Фе. Я сознаю, что нарушила свое слово, и пришла сюда, чтобы извиниться.
Пол оторвался от созерцания статуэток и посмотрел на нее. Встретив его спокойный, твердый взгляд, Анжела почувствовала тревогу. Он не поверил ей!
– Пол, я люблю тебя. Мне не нужен великий художник, мне нужен ты! Пожалуйста, возвращайся домой.
Он вновь перевел взгляд на бронзового медведя и прикоснулся пальцами к холодному металлу. В комнате опять воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом ветра, играющего в ветвях исполинского тополя, который стоял около хижины.
– Пожалуйста, пойдем домой, – уже совсем тихо повторила Анжела.
Пол повернулся к ней, и Анжела невольно вздрогнула, поймав его усталый, отрешенный взгляд. Пол вдруг показался ей чужим, она не узнавала его.
– А где он, мой дом?
Вопрос застал ее врасплох. Раньше дом ассоциировался у нее с роскошным особняком, в котором она жила вместе с отцом. Это было прекрасное время, и весь Мир казался ей прекрасным. Сейчас у нее были дома по всей стране, однако больше всего она любила свою виллу в Таосе. Но даже ее она, пожалуй, не могла назвать своим домом…
После секундного замешательства Анжела с волнением произнесла:
– Дом там, куда тебя зовет сердце. А мое сердце принадлежит тебе.
– Ты уверена? – Пол грустно посмотрел на нее.
– Мы мало знаем друг друга, но у меня такое чувство, будто я всю жизнь ждала, когда ты придешь ко мне. – Она сжала его руку. – Я люблю тебя.
Пол встал со стула и потянул за собой Анжелу. Держась за руки, они вышли наружу и направились к дверям коттеджа. Пол молча указал ей на плетеное кресло на террасе и сам сел в такое же кресло рядом. Перед их глазами вздымались горы, острые пики которых были скрыты облаками, окрашенными закатными лучами солнца в яркий багрянец. Легкий ветер прокатился по зеленым склонам, волнами приминая траву, и принес с собой аромат полевых цветов с горных лугов.
Анжела знала, что Пол любит это время суток. У нее на вилле они всегда наблюдали за тем, как солнце медленно скрывается за горами. Однако сегодня она не ощущала привычного спокойствия, а наоборот – чувствовала непонятную тревогу.
– Ты действительно абсолютно не знаешь меня. – Пол как-то странно посмотрел на нее, и у Анжелы сжалось сердце. – Я тебе должен кое-что рассказать о себе.
Она слушала его, не перебивая. Он рассказал ей о Мисти, о драке, о том, что по его вине погиб человек. Анжела молчала, но в душе отказывалась верить ему. Пол, ее добрый, нежный Пол, кого-то убил? Ей казалось это полным абсурдом. Однако в его голосе было столько подкупающей искренности и сожаления, что она наконец поняла – он не лжет.
Когда Пол досказал конец своей грустной истории, за горами угас последний луч солнца, наступили сумерки и где-то далеко в отрогах раздался плач одинокого койота.
– Я сполна заплатил за совершенное преступление: я пятнадцать лет был лишен всего этого. – Он обвел рукой мирный ландшафт. – В тюрьме выводят во внутренний двор на прогулку всего два раза в неделю и то, если не проштрафился. Я ходил по двору, смотрел на голубое небо и, как заклинание, повторял: «Однажды я выйду на свободу». Я надеялся, что смогу наверстать упущенное, что буду наслаждаться жизнью…
Анжела молчала, потрясенная его рассказом. Она любила Пола, но не знала, поможет ли ее любовь залечить рану, которую ему нанесла тюрьма, восполнить все то, что он упустил в жизни.
Отец сделал ее эгоисткой. Она владела огромным состоянием и брала от жизни, не задумываясь, все, что хотела. Она привыкла брать, но не давать! А Полу нужна женщина, которая будет любить его всем сердцем и до конца своих дней будет ему верна.
– Пол, я люблю тебя, – наконец твердо сказала она и положила голову ему на плечо. – Прошлое не вернешь, но я хочу быть с тобой.
– Это еще не все. – Он поцеловал ее в лоб. Анжела подавила стон. Боже, неужели сейчас она услышит самое страшное?
– Ты видела в хижине бронзовые фигурки зверей? Их там больше дюжины, и их создал настоящий мастер. А что сделал я? Написал какие-то две картины и все.
– Не какие-то, а просто потрясающие!..
Пол не дал ей договорить, приложив палец к ее губам.
– Я был в салоне и слышал, что говорят люди о картине с ковбоем и женщиной. Эта картина всех заинтриговала, в ней нашли что-то загадочное. Каждый ее воспринимал по-своему. Но я только тебе открою тайну. В эту картину я вложил сбое сердце, свою душу. Женщина смотрит в сторону, и мы не видим ее лица, потому что я просто не знал, как она будет выглядеть. Когда я писал ковбоя, протягивающего ей букет цветов, я представлял себя на его месте. В тюрьме мне было ужасно одиноко, и чем ближе становился день моего освобождения, тем чаще я мечтал о том, что однажды, подобно этому ковбою, повстречаю прекрасную незнакомку и с ней начну новую жизнь. Анжела, эта женщина на картине – ты.
– Я?! – Она почувствовала, что плачет. – Это правда?
– Я люблю тебя. – Пол кончиком пальца вытер слезинку, катящуюся у нее по щеке. – Возможно, я больше никогда не подойду к мольберту, но я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Ну, а дальше – решать тебе.
Анжеле не надо было долго размышлять.
– Пол, нас свела сама судьба. Я увидела твои картины и сразу поняла, что человек, написавший их, как и я, страдает от одиночества и жаждет найти свою любовь. Мы встретились, и это самое главное! Все остальное не имеет значения.
Он притянул ее к себе, и Анжела, положив голову ему на грудь, почувствовала, что наконец в ее душе воцарился долгожданный покой.
27
– Я же просил тебя никуда не уезжать из моего дома, – сказал Зак, когда Клер открыла ему дверь.
– Я помню, но не могла же я весь день сидеть сложа руки!
Клер была невероятно рада его приходу. Весь день ее терзали сомнения – правильно ли она сделала, рассказав обо всем отцу. Однако стоило ей увидеть Зака на пороге своего дома, как все ее сомнения мгновенно исчезли.
– Хорошо, что я знаю твой характер. Не заезжая домой, я сразу же поехал сюда.
– Сначала поцелуй меня, а уже потом мы поговорим о моем несносном характере.
Усталое лицо Зака осветила улыбка, он притянул ее к себе, уколов щетиной, выросшей на его щеках за прошедшие два дня. Клер пришлось напомнить себе, что она абсолютно ничего не знает о его чувствах. Одной ночи явно недостаточно для установления прочных отношений между мужчиной и женщиной – для этого требуется время. Однако сейчас был не самый лучший момент для серьезного разговора, а о своей встрече с отцом она решила вообще не рассказывать. По крайней мере в ближайшие дни.
Клер обняла Зака за шею и потянулась к его губам. Он тихо застонал, его тело напряглось, а в глазах, перед тем как они закрылись, появилось желание. Он поцеловал ее так жадно, что по телу Клер прокатилась волна возбуждения. Мгновенно забыв обо всем, она с такой же жадностью ответила на его поцелуй.
– Если ты не возражаешь, то сначала я хотел бы принять душ. Боюсь, что через секунду мне уже будет не до этого, – прошептал Зак, немного отстранившись от нее. – От меня несет, как от дикого зверя.
Клер рассмеялась и потянула его за собой через холл. Лобо и Люси не отставали от них. В ванной комнате Зак застыл на месте и вытаращил глаза. Дело в том, что за несколько минут до его прихода Клер приготовила ванну для себя, собираясь принять ароматерапию. Ей хотелось немного расслабиться и снять нервное напряжение, накопившееся за день. В густых клубах пара, поднимающегося от воды, дурманящий голову цветочный запах смешивался с запахом ванили, исходящим от зажженных ароматизированных свечей.
– Эй, постой-постой! Я не хочу, чтобы потом от меня за версту разило духами, как от какой-то французской барышни…
Но Клер уже расстегивала его рубашку, осыпая поцелуями обнаженную грудь.
– Не спорь со мной, – прошептала она, не отрывая губ от его тела. – Я все равно тебя заставлю принять ванну, если не по-хорошему, то силой.
– Ладно, я молчу.
Клер сама расстегнула ремень на его джинсах и отвернулась, чтобы не поддаться соблазну. Зак мгновенно разделся, с громким плеском забрался в благоухающую ванну, а затем с головой скрылся в горячей воде.
Люси и Лобо сидели у ног Клер и вместе с ней наблюдали за тем, как Зак вынырнул и провел пятерней по мокрым волосам. Этот жест и струящиеся по его лицу ручейки воды напомнили ей, как когда-то они вмести купались в горном озере. Какими же юными они был и тогда…
– Итак, что дальше? – улыбнулся Зак. Клер отбросила воспоминания и, усевшись на край ванны, принялась за дело. С помощью губки она намылила его спину и грудь и, к своему удивлению, обнаружила, что у него невероятно нежная кожа. Ей было приятно ощущать, как под этой шелковистой кожей играют, перекатываются стальные мускулы.
– Божественно, просто божественно! Клер, у тебя это здорово получается – я беру тебя на работу.
Отложив губку, Клер приступила к массажу. Зак застонал от наслаждения, когда ее нежные пальцы начали разминать его затекшие усталые мышцы. Все происходящее казалось Клер настолько естественным и вместе с тем настолько интимным, что она склонилась к Заку и поцеловала его, чувствуя, как ее охватывает возбуждение. Ей вдруг захотелось броситься к нему в ванну, но она вовремя остановила себя.
– Скажи, удалось что-нибудь выяснить о смерти Бессинджера? Если, конечно, это не секрет.
– Что ты хочешь узнать? Когда он умер? Я не верю Ванессе и Сету и считаю, что Бессинджер скончался гораздо раньше. Вопрос в том, зачем они лгут.
– У него на вилле что-нибудь пропало?
– Да нет, во всяком случае – не похоже. Сейф закрыт; столовое серебро, ценные вещи, золотые швейцарские часы, перстень с розовым бриллиантом в пять каратов – все на месте.
Внезапно Зак с невероятной легкостью молниеносно развернулся в ванне и со счастливой, какой-то детской улыбкой посмотрел на изумленную Клер. Конечно, ванна была достаточно просторная, но только не для Зака с его внушительной комплекцией. Как ему удалось это сделать так быстро, для нее осталось загадкой. «Посмотришь на него – невинное дитя, да и только, – подумала Клер, – если, конечно, забыть о его совершенно невероятном сексуальном аппетите».
Горящие свечи, отражаясь в зеркальных стенах, наполняли комнату причудливой игрой света и тени, разноцветные блики дрожали на воздушной Мыльной пене. При малейшем движении Зака поверхность воды начинала сверкать и искриться. Дурманящий аромат цветов навевал соблазнительные мысли о сексе, но Клер решила не поддаваться искушению.
– Почему же в таком случае Сет и Ванесса не позвонили в полицию сразу же, как только умер Бессинд-жер, а только через два часа? – спросила она.
– За это время Мюррей успел обзвонить ведущие информационные агентства и собрал на вилле толпу журналистов. – Он говорил, а Клер не отрывала взгляда от его чувственных губ, вникая в смысл сказанного. – Но интуиция мне подсказывает, что дело гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Игер, кстати, тоже так считает. Надеюсь, что вскоре нам удастся докопаться до истины.
Последние слова он произнес с тяжелым вздохом, и Клер подумала, что хорошо его понимает. У него на руках нераскрытое убийство Моррела, а теперь ему еще предстоит заняться расследованием обстоятельств странной смерти Бессинджера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40