Она смотрела на него, прекрасно представляя, как она выглядит сейчас: растрепанная, полуголая, только что кончившая… естественно, ему тяжело удержаться. Она попыталась подобрать слова, которые дошли бы до его возбужденного рассудка. Но ничего не шло на ум.— Тебе ведь понравилось, — говорил он тем временем. — Я же все сделал, чтобы тебе было хорошо, так в чем проблема?— Потому что ты все время используешь силу. — Она едва сдерживала слезы. — А я хочу, чтобы ты притормозил. Иначе я не могу ничего контролировать. И это меня пугает.Он посмотрел в ее глаза так, словно пытался прочесть ее мысли.— А зачем нужно что бы то ни было контролировать? На кой черт дался тебе этот контроль. Все шло так хорошо. А тут ты словно взбесилась. Я ничего не понимаю.— Прошу тебя, — прошептала она и протянула руку, чтобы дотронуться до его щеки. — Просто не так быстро. Иначе я не вынесу. — Он откинулся назад и закрыл глаза, озадаченно качая головой.— Черт возьми, я действительно не хочу все испортить. Боль в его голосе задела ее за живое.— Ты еще ничего не испортил, — выпалила она. — Но я не игрушка и не могу заводиться по твоему первому требованию. Ну или, во всяком случае, не должна.— Почему нет?Она всплеснула руками.— Да потому что я тебя не знаю. Он вскинул голову.— И что с того? Ты же знаешь, как сильно я тебя хочу. Что еще тебе нужно знать?Пропасть между их взглядами на жизнь шокировала ее.— Сегодня днем мы оба совершили необдуманный поступок. Мы едва не испортили все, и это было ужасно. И я не хочу, чтобы это повторилось вновь, — попыталась она объяснить, с трудом преодолевая волнение. — Я не из тех девушек, которые так запросто спят с первым встречным. Это… это была ошибка.— Ошибка? — Его голос стал подозрительно мягок.— Нет! То есть да. Все было замечательно, но все было в принципе неправильно. Я не хочу, чтобы ты был этим самым первым встречным, Сет. Я не стану заниматься с тобой любовью, пока не узнаю получше.Его молчание пугало ее.— Что ты хочешь знать обо мне? — спросил он наконец. Она снова всплеснула руками.— Все. Самые обыденные вещи. Он усмехнулся:— Во мне не так уж много обыденного, Рейн.— Тогда все необычное, — отчаянно воскликнула она.— Поконкретнее. Что именно тебя интересует?— Ах, ну перестань так все усложнять! Ну, например, откуда ты родом? В какую школу ты ходил? Какая у тебя была семья? Чем занимаются твои родители? Что ты любишь есть на завтрак?— Я надеюсь, ты не ждешь от меня сладких сказочек? Ее немного смутил его тон.— Нет, только правду.Он положил ладони на ее бедра.— Я вырос в Лос-Анджелесе, — начал он. — Я не помню своего отца. Как и мама, впрочем. Она только могла сказать, что его звали Пол, он говорил только на испанском, и я выгляжу точь-в-точь как он, только чуть выше. Они почти не общались, только в постели. Вот и все, что я о нем знаю. Я догадываюсь, что он был ее наркодилером, и она готова была на все ради очередной дозы.Она смотрела на него с ужасом в глазах.— О Боже мой. Сет.— Она скончалась от передозировки, когда мне было шестнадцать, но, учитывая, сколько зла она мне успела причинить, она была мертва для меня задолго до этого. У меня был еще отчим, но он вообще был для меня пустым местом. Я рос сам по себе.Она обняла его за шею. Он замер, когда она прижалась лицом к его разгоряченной щеке.— Не раскисай, — сказал он ей. — Мы так не договаривались.— Извини. — Она снова села прямо — Как ты выжил?— Не знаю. Было непросто, это факт. Я встревал во все неприятности. И дрался, постоянно дрался. Я хорошо дерусь. И у меня было много секса, конечно. Я рано начал. — Он замялся немного, но все же добавил: — Трахаюсь я тоже хорошо. — Он замолчал, пытаясь понять ее реакцию. Ома терпеливо ждала продолжения. — Мать любила колеса, а отчим предпочитал напиваться. Что до меня, то мой наркотик — адреналин. Я стал хорошим вором. Я могу вскрыть любой замок, могу уткать любую машину. Неплохая забава. И у меня неплохо получалось. А еще я стал профессиональным магазинным, вором. Меня ни разу не поймали. — Он Впять замолчал Но она кивнула ему. и он продолжил: — Надо сказать, я никогда не имел дела с наркотиками. Насмотрелся на мамочку и решил, что нет уж, дудки. — Он провел костяшками пальцев по ее щеке. — Я тебя еще не напугал своим рассказом?Несмотря на мягкие интонации в его голосе, Рейн чувствовала что он готов закричать Для мужчины всегда тяжело выворачивать наизнанку душу. Его исповедь была настоящей жертвой во имя нее. И она была тронута.Он не испугал ее. Он разбил ее сердце, но это ее не страшило. На самом деле в его детстве было много схожего с ее историей. Отчужденность, одиночество. Должно быть, и страх тоже, хотя она была уверена, что он скорее умрет, чем признает это.Она провела ладонью по его щетинистой щеке и улыбнулась.— Нет, — ласково сказала она. — Ты меня вовсе не напугал. Продолжай. Глава 9 Слова Рейн вызвали в нем очередной приступ сладостной истомы. Он терял над собой контроль, его броня давно дала трещину. Его темное прошлое не касалось никого, но слова сами сыпались из него. Она сидела перед ним практически без одежды, но почему-то именно он чувствовал себя голым.Он положил ладонь на ее живот и постарался вспомнить, говорил ли он хоть одной женщине о своем нелегком детстве. Честно говоря, не часто затрагиваешь такие темы в разговоре. С другой стороны, не стоит исключать и то, что она шпионит за ним для Лазара… Но тут он посмотрел в ее преданные, искренние глаза, на ее дрожащие губы и усомнился в этом.Ее руки на его щеках были такими нежными, что он терялся.— Ладно, — пробормотал он, пытаясь собраться с мыслями. — Значит, однажды я забираюсь в дом к одному парню, а он появляется как из-под земли и тычет мне в шею пушку. Как потом выяснилось, он бывший полицейский, и звали его Хэнк Йейтс. Он поколотил меня, но так… несильно, для острастки, а потом потащил в отделение…У него перехватило дыхание. Он сглотнул и остановился. Он не мог рассказать, как Хэнк замер, когда увидел, что парнишка харкает кровью и горит в лихорадке. В итоге вместо обезьянника Хэнк привез его в больницу, где ему поставили диагноз — пневмония вследствие незалеченного бронхита. Когда он поправился, то старый волк взял над ним шефство: он, видите ли, не мог простить себе, что избил больного ребенка. Это было безумно унизительно.Хэнк был просто занозой. И настоящим тираном. Вдовец, собственные дети которого давно выросли и предпочитали не общаться с отцом. Поначалу они постоянно вздорили, но потом поняли, что нужны друг другу. Хэнк желал ему добра, и по-своему Сет был благодарен ему. Именно благодаря Хэнку Сет дал Джесси хоть какой-то шанс выбраться из того гнилого болота, в котором он был.Только что толку? Десять месяцев назад Джесси не стало.Рейн терпеливо ждала, поглаживая его лицо. Он посмотрел на нее и не смог вспомнить, на чем остановился.— Так на чем я закончил? — спросил он ее.— Хэнк собирался отвезти тебя в участок, — напомнила она.— А-а. Да… ну так вот, никуда он меня не отвез. Он хотел исправить меня сам, и спустя какое-то время я решил позволить ему сделать это. Я был неглупым парнем и понимал, что будущего у меня нет, если я буду продолжать в том же духе.— А дальше? — спросила она нетерпеливо.— Это долгая история. По большому счету он научил меня тому, что знал и умел сам, и в итоге я оказался в армии. Хэнк любил все армейское.Боже, сколько лет прошло с тех пор, как он думал обо всем этом в последний раз. Его память прокручивала все, как в кино. Он даже слышал голос Хэнка:— Эй, парень, подумай своей тупой башкой, где еще ты научишься всему этому техническому бреду, который ты так любишь? Они тебе и с колледжем потом помогут. Против этого не попрешь, а? У тебя ведь нет восьмидесяти кусков баксов, чтобы пойти в Стэнфорд? Или, может, у тебя есть богатые родственнички? Или, может, ты собираешься грабануть банк? Нет, на этот вопрос лучше не отвечай.Но Сет уже улыбался во весь рот.— А что, спасибо за идею.— Это не смешно, парень.— А никто и не смеется.Сет встряхнулся. Его выводило из себя то, что он не мог сосредоточиться.— На чем я опять остановился? — спросил он резко.— На армии, — спокойно ответила Рейн.— А-а, да, армия. Так вот, я прошел все их тесты, и меня отправили в школу рейнджеров. В конце концов я оказался в семьдесят пятом подразделении рейнджеров. И тут я понял, что я на крючке. Все свое время я тратил на то, что занимался расследованием проблем национальной безопасности. Контрразведка, антитеррор, антишпионаж и все в таком духе. Дисциплина была строжайшей, но ты же знаешь систему: если ты ведешь себя паинькой, тебе дадут поиграться с самыми крутыми игрушками. Для меня оно того стоило. Так что я держался за службу.— Но это же хорошо. — Она поцеловала его в лоб. Он поморщился.— Давай договоримся, Рейн, я тебе рассказываю о своем детстве и прочем не для того, чтобы ты меня жалела. Я рассказываю тебе все это по двум причинам. Первая состоит в том, что на вранье мне жалко времени.Она поколебалась, но кивнула:— Хорошо, я согласна.— Вот и замечательно. Я рад, что здесь мы сошлись во взглядах. А вторая причина, по которой я рассказываю тебе историю моей жизни, заключается в том, что, если я правильно понял, ты не дашь мне, пока я этого не сделаю. А я очень хочу заняться с тобой сексом. И чем раньше, тем лучше. Прямо здесь, если честно. С этим ты согласна?По ее телу пробежала дрожь, но она не стала отступать.— Согласна, — сказала она мягко.Значит, так, чтобы сделать скучную историю покороче, перейдем к делу. Закончилось тем, что я ушел в отставку, оставшись консультантом. Затем я поступил в Университет Калифорнии в Лос-Анджелесе по армейскому протоколу G. I. Bill (амер.) — льгота для демобилизованных

. Получил пару стипендий, кое-как наскреб на обучение. Получил степень инженера-электронщика, собрал команду из таких же больных на голову парней, и так появилась на свет компания «Маккей секьюрити системе дизайн». Мой предыдущий опыт вора пригодился мне здесь как нельзя лучше. Ведь я на все глядел с точки зрения собственных способностей проникнуть в тот или иной дом. Правда, клиентам я об этом не говорю. Я активно сотрудничаю с рейнджерами, но они требуют полной секретности, так что ты уж, пожалуйста, никому не рассказывай.От ее улыбки его бросило в пот. Ему пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не наброситься на нее прямо сейчас.— Вот. собственно, и все. крошка. Вся моя жизнь у тебя как на ладони, — завершил он. — Не очень весело, но деньги многое компенсируют.Она прижалась к нему.— Ты очень циничный человек. Он хохотнул.— Это точно. — Он положил руки на ее попку и сжал ладони. — Итак! Ты хочешь еще что-нибудь узнать, прежде чем я заставлю тебя кончить?Она прижалась к нему еще сильнее, и он почувствовал упругость ее грудей.— Мне жалко твою маму, — прошептала она ему на ухо.— Не стоит меня жалеть, а не го я этим непременно воспользуюсь. Учти, я настоящий оппортунист, и не забывай об этом никогда.Она рассмеялась:— Если ты такой бессовестный, то почему предупреждаешь об этом?— А черт его знает, — пробормотал он, снимая с нее остатки одежды.Но ее распирало от вопросов.— А с Хэнком ты поддерживаешь связь?— Хэнк умер пять лет назад. Рак печени. — Он бросил ее одежду на пол.— Жаль, — сказал она. — А сейчас… у тебя есть какая-нибудь семья? Дядя, тетя, бабушка? Кто-нибудь?Он помолчал, прежде чем ответить.— Нет.— Но… кто-то был? — Голос ее утонул в его молчании.Зря он замолчал. Это была ошибка. Она была неглупой девочкой, и к тому же внимательной, и сразу почувствовала, как он пытается скрыть мучительную пустоту там, где раньше был Джесси. Единственное место в его душе, куда он не хотел заглядывать.Пора прибегать к обходному маневру.— Хватит на сегодня историй из жизни, детка.Он положил ее на длинное широкое сиденье «шевроле» и устроился сверху, лаская ее пальцами.— Ты готова? Я был сегодня груб.— Все в порядке. Мне нравится то, что ты делаешь. Не останавливайся.— А как насчет моего предложения? — спросил он, не прекращая своих ласк. — Ты уйдешь от Лазара и переедешь ко мне?Машину наполнили звуки: молния на его джинсах, оторвавшаяся и упавшая на пол пуговица, шелест презерватива. Рейн вцепилась пальцами в его свитер.— Мне не нужен защитник, — прошептала она. — Я сама могу о себе позаботиться.Он вошел в нее, и она затаила дыхание, чувствуя, как он движется в ней.— А мне так не кажется, крошка, — продолжал он, с трудом сдерживаясь.Ее губы потянулись к нему, но он пригвоздил ее к сиденью, не давая пошевелиться. Дальше говорить не могли ни он, ни она…
Когда все закончилось. Сет долго лежал на ней.— Я промок насквозь, — сказал он наконец.Она поцеловала его в лоб и почувствовала соль на губах.— Глупенький, нужно было раздеться.— Как-то не подумал об этом.Она оплела его своими руками и ногами, притянула к груди и потрепала по волосам. Он удовлетворенно вздохнул, а она закрыла глаза, пытаясь запечатлеть этот момент близости в своей памяти. Она хотела бы, чтобы это продолжалось вечно, но жизнь есть жизнь, и в машине становилось прохладно.Он поцеловал ее плечико и поднял голову.— Иди собирай чемоданы. Пока я отвезу тебя в гостиницу, а с утра, как откроются агентства недвижимости, я сниму тебе что-нибудь стоящее. В каком районе ты хочешь жить?Она сжалась.— Постой, Сет. Погоди. Я не думаю…— Что ты не думаешь? — спросил он жестко.— Я не думаю, что готова быть твоей любовницей.— Ладно, замечательно. Не будь моей любовницей. Все равно пойдем со мной. Будь кем хочешь. Можешь сама подыскать себе жилье. И работу ты себе в пять секунд найдешь. А пока собирай сумки. Мне скоро пора ехать, да и соседи начнут просыпаться.Она все еще лежала под ним, а он все еще был в ней. Если она пойдет с ним, станет его любовницей, позволит ему защищать себя, то окажется в такой же ситуации. Она будет беспомощной.Это было соблазнительное предложение. Ситуация была такой ироничной, что ей хотелось рассмеяться. Все равно что после долгого голода добраться до лакомств. Она уже рисовала в своей голове картинки безудержного секса. И так, и этак, и в ванной, и на полу, и у стены. Она видела себя под его красивым сильным телом, она уже почти чувствовала множественные оргазмы. Она могла сказать призракам своего прошлого, что ей не оставили выбора. Простите, парни. И Бог с ним, с крестовым походом против лжи и несправедливости.Но нет, она не имеет права сдаться так легко. Сет не сможет защитить ее от самой себя. От ее кошмаров. От ее прошлого. От ее судьбы. Никто, кроме нее самой, не может ее спасти.Она посмотрела в его напряженные глаза, чувствуя, что он готов защищать ее до последней капли крови. От этого на глаза навернулись слезы. Она еще сильнее прижала его к себе и поцеловала с благодарностью.— Прости. Сет, но я не могу пойти с тобой.По его взгляду она поняла, что он будет настаивать на своем.— Нет — значит нет, Се г, — сказал она жестко. — Я не могу сейчас уйти с работы. И я не могу пойти с тобой. Спасибо за предложение, но нет.Нежность напрочь исчезла из его голоса. Он снова стал колючим и злым.— Почему нет?Она хотела довериться ему всем своим сердцем.— Поверь, у меня есть на то свои причины. — тихо ответила она.Он сполз с нее. Застегнул джинсы. Бросил ей одежду.— Приведи себя в порядок.Она прижала одежах к груди, обиженная ею тоном.— И это все, что ты можешь сказать?— А если я начну подлизываться, как собака, это изменит твое решение?Она покачала головой.— Ну так чего ж тогда? У меня полно работы.— В три часа утра?— Вот именно.Дальнейших объяснений не последовало.Она принялась выворачивать одежду на лицевую сторону и одеваться. Это было непросто сделать в тесном салоне. Он ждал молча, насупившись, пока последняя молния не была застегнута и последний шнурок не завязан. Тогда он открыл дверь и выбрался из машины.— Давай.— Сет…Он Протянул руку и вытащит ее из машины.Ключи от лома есть? — требовательно опросил он. — Покажи.Она нашла ключи и показала ему, дрожа от холода — Иди внутрь. Я хочу увидеть, что ты в безопасности, прежде чем уеду.Он сел в машину, а она стояла на улице, ничего не понимая. Ноги так дрожали, что она боялась сделать шаг. Она боялась, что упадет и разобьет лицо. Мотор взревел. Окно со стороны водителя опустилось.— Иди домой, Рейн.Его тон окончательно взбесил ее.— Не смей мне указывать, Сет.— Если мне придется тащить тебя туда силой, то я это сделаю, но учти, что это меня здорово разозлит.Рейн медленно пошла к дому, не в силах больше выносить его холодный взгляд. Войдя в дом, она заперла дверь и посмотрела в окно. Он увидел ее, кивнул и уехал. Она проводила взглядом габаритные огни его машины.Она опустилась на ковер. Плечи ее сотрясались, но она сама не понимала, от какого именно чувства. Казалось бы, ситуация требовала слез, но она так часто плакала в последнее время, что слез не осталось.И только тут она поняла, что после всего, что было между ними, он так и не дал ей номер своего телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36