– Этот спиногрыз давно бы сдох от голода, если б не я, – проворчал Честер. – Надо же, какое стечение обстоятельств – как вы выразились, мистер Цвинглер.
– Они очень хорошо знают, что делают, – высокомерно отбрил его Пьер с оттенком некоторого религиозного ханжества, как показалось Соулу.
После этого обмена стонами и смехом под лучами луны Брухо вновь появился на пороге хижины, чтобы обратиться к своему народу.
Пьер снисходительно перевел:
– Перемены идут на убыль. Позвольте мне рассказать вам новую историю о том, как змей вышел из камня и свернулся снаружи, с другой стороны камня, в котором сидел. Брухо объясняет отсутствие глаз у ребенка тем, что они просто ему не нужны. Глаза – это отверстия, через которые смотрит мозг. Мозг же этого ребенка уже снаружи – выглядывает из головы, и видит, и узнает нас, не имея глаз, потому что смотрит самостоятельно…
– Я просто в восторге от находчивости этого парня.
– Да ведь это же рождение мифического мышления! Оно может вызвать самые широкие и непредсказуемые изменения в этом народе, замешанном на инцесте.
– Чертовски хитер в использовании обстоятельств, сказал бы я. Три дня у него ушло на придумывание алиби.
– Если бы мы с таким же успехом могли объяснять собственные культурные потрясения, – вздохнул Соул.
– Совершенно верно! – выпалил Пьер, одарив его первым приязненным взором за последние часы.
Затем Кайяпи вынес изувеченное дитя на свет луны – оно кричало настойчиво и пронзительно, точно котенок.
– О господи, осторожнее, – прошептал Честер, напрасно сжимая в руках ружье.
Кайяпи воздел ребенка на поднятых руках – к звездам и луне – и грациозной походкой направился меж мужами племени шемахоя.
Брухо, запинаясь, продолжал свою речь возле двери:
– Большой-большой голова пришел со стороны. Сны теперь должны оставить народ шемахоя? – спрашивает он. Нет, потому что Кайяпи – мой сын, который пришел Извне, который знает Внешний Мир, и он должен положить сны обратно в камень шемахоя. Как? Следите за ним. Вода отошла от ше-во-и – это дерево, на котором растет мака-и. Мать мака-и ушла лечь в руки ше-во-и.
Брухо проковылял к толпе, которая тут же расступилась и пала пред ним и Кайяпи, и Кайяпи понес сквозь нее ребенка в джунгли, воздымая высоко над головой.
Они подошли к дереву, на котором Честер разместил тело роженицы, – оно так и находилось в развилке ствола, никем не прибранное.
– Эй, это что, и есть то самое дерево?!
– Откуда я знаю, черт подери! – огрызнулся Пьер. – Я же говорил, что ни разу не видел его.
– Неслыханное совпадение, – усмехнулся Честер, растягивая свои негритянские губы. – Может, он просто знал заранее… кто-нибудь прибежал к нему и рассказал, где я оставил труп. Ну каждая капля воды на мельницу этого прохиндея!
– Может, Брухо предсказал это, – хмыкнул Цвинглер.
– Заткнитесь! Он говорит, что она погребена в небесах – видимо, имеет в виду воздух, а не землю – так что у мака-и есть вместилище для возвращения в землю, и новые сны придут к шемахоя…
– Он собирается отделаться от ребенка, я же говорил вам – я это за милю учуял!
– Проклятье, Честер, мы бессильны – смотри! – будь наблюдателем.
– По крайней мере, пока не услышишь шума вертолета, – хмуро усмехнулся Пьер.
– По крайней мере, хотя бы до этого.
Кайяпи опустился на колени перед корнями дерева, положил тельце на еще влажную землю и стал рыться в грязи, точно собака, которая собирается спрятать кость.
Он копал яму.
Пригоршню желтой глины он запихнул себе в рот, прожевал и проглотил.
– Брухо говорит, что он возвращается к народу шемахоя – к внутренней жизни в племени – внося с собой то, что оставалось извне, сны спасения.
Кайяпи схватил ребенка – и женщины застонали в унисон, а мужчины отозвались утробным лающим смехом.
Внезапно Кайяпи поднес ребенка ко рту и вцепился зубами в мозговую грыжу. Несколько минут он терзал жертву, точно дикая собака или стервятник, – а женщины в это время стонали, а мужчины смеялись – пока не ободрал мозг с расколотого черепа.
Соула стошнило при виде того, как язык Кайяпи глубоко вошел в младенческий череп, слюнявя его людоедским французским поцелуем.
Наконец он запихнул пустую оболочку иссякнувшего тела в вырытую яму, не касаясь остатков мозговой плоти, сгреб и утрамбовал землю, с самоуверенной ухмылкой похлопав по ней ладонью…
С искаженным лицом Пьер взглянул на Соула и ему под ноги – на лужу корней и рыбы, извергнутую им.
– Вы продаете мозги, и теперь он ест их! – истошно завопил он. – Да вся вселенная – трапеза каннибалов, а суть существования – эксплуатация! Ваши космические монстры – только лишнее тому доказательство. Давай же, Крис, расскажи мне еще о чудесах галактики – и скорее в путь, к звездам, где нам уготован пир информации! – Пьер яростно ткнул пальцем в зеленый полог над головой, скрывавший бледные холодные звезды.
После всего случившегося Кайяпи расхаживал с важным видом, а старый Брухо тем временем лежал в коматозном состоянии в табуированной хижине на подстилке новорожденного.
Честер не сводил со старика угрюмого взора – с последнего оставшегося мозга самовнедрения – пытаясь как-то усвоить то, что случилось.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Предмет:
ВАШИНГТОНСКАЯ СПЕЦГРУППА
ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ВСТРЕЧИ № 2,
ПРОЕКТ «ПРЫГ-СКОК»
7. Это замечательно, в какой степени «Бразильская революция» уже затронула «по-соседски» Аргентину, Уругвай и Гайану растущими гражданскими волнениями, а также привела Парагвай в состояние, граничащее с анархией. К тому же события вызвали серьезный резонанс даже в таких географически удаленных от Бразилии странах, как ЮАР, Испания и Япония. В нынешнем «сверхнасыщенном» культурном контексте, в котором находится Земля, такая цепная реакция предсказуема, и следует заметить, что передаваться она может не только психологически.
8. Эта цепная реакция или «эффект спускового крючка» подчиняется математическому анализу психосоциальных векторов, проведенному «Рэнд корпорейшн». Это ни в коем случае не утверждение вышедшего из моды панического «принципа Домино». Это модель чисто научная и должна рассматриваться именно таким образом. Даже изоляционистская философия многих старших чинов в администрации не могла препятствовать одобрению акции, базирующейся не на политических гипотезах сомнительного качества, но на психологических реальностях планеты Земля. (Смотри приложение: исследование «Рэнд корпорейшн», посвященное проверке математических моделей, введенных в Пуэрто-Рико и Анголе.)
9. Очевидно, что события в Бразилии, если не дадут обратный ход, вызовут 50-процентное истощение инвестиций США и потенциальных ресурсов для всего субконтинента.
10. Попытка взять события под контроль, оказывая «общепринятое» давление, вряд ли произведет должный эффект. Это немаловажное свидетельство тому, что ключевые фигуры в бразильской администрации, еще недавно надежные и проамерикански настроенные, внезапно переменили политическую ориентацию.
11. Неожиданная вспышка национализма и, соответственно, ксенофобии стала неблагоприятным последствием того, что с китайского спутника был замечен малый ядерный взрыв, разрушивший дамбу, под кодовым названием «Ниагара». Извещение об этом правительства Народной Республики, вопреки растущему сопротивлению в самой Бразилии, было пропагандистским ударом первоочередной важности. В равной степени неблагоприятным и непредвиденным наводнением, вызванным проектом «Падение Ниагары», было воздвигнуто окончательное препятствие националистическому безумию, уже охватившему Бразилию и большую часть Латинской Америки.
12. Необходимо в кратчайшие сроки остановить неблагоприятное развитие событий в Латинской Америке и привести в действие «антикатализатор» цепной реакции. И этот «антикатализатор» должен быть так же незамедлительно приведен в действие и иметь тот же резонанс, что и Амазонская катастрофа.
13. Вот почему проект «Прыг-Скок» должен продвигаться по прежним диверсионным рельсам.
(Смотри приложение: рабочий проект «Рэнд корпорейшн», «Транслокализация угрозы: анализ враждебности, перенесенный с актуального и внутреннего противника на воображаемого и внешнего», параграф 72 «О теоретически правдоподобной и все же статистически невероятной «Угрозе»«.)
14. Вышесказанное рекомендовано в целях максимального технологического эффекта от проекта «Прыг-Скок». В то же самое время необходимо изменить революционную ситуацию в Южной Америке, для чего проект «Пинок Упрямцу» следует ускорить.
15. Необходимо проинформировать Советское правительство, как только проект «Пинок Упрямцу» вступит в силу. А также принять положение о национальной обороне, в то же время гарантировав равные права в разделе полученных технических данных.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
– Не беспокойся насчет этого, Пьер, – сказал Соул, глядя на долгожданный вертолет, зависший наконец над деревней. – То, что сделал Кайяпи, может быть правильным в понятиях шемахоя. Он же должен был найти объяснение появлению монстра, будь он трижды неладен! Я знаю, мне все равно не уяснить этого – умом европейца этого не понять. Но, может быть, в этом заключена великая правда индейцев шемахоя? Ведь самая правильная вещь порой – самая невыносимая.
– Кайяпи… – вырвалось у француза.
– …может стать шемахойским гением, – закончил Соул.
– …это предатель. Маленький деревенский Гитлер!
– Вздор, Пьер. Скажи лучше – создатель мифов, культуртрегер, двигатель культуры. И вот еще что скажу тебе. Нам тоже предстоит действовать безжалостно – и не по отношению к одной индейской деревеньке, но по отношению ко всей проклятой планете.
– Слова, слова…
– Если мы докатились до того, что вынимаем мозги у живых людей…
Вертолет сел. Пилотом был не техасец, не Чейз и не Билли – пилот и его единственный пассажир носили одинаковую униформу мормонов тактического корпуса «Софт Вор», которая даже негру Честеру была бы к лицу, с его резными сувенирными чертами. Хотя теперь, выбежав, он напоминал потерявшего рассудок Квиквега со своим вечным гарпуном. Том Цвинглер возник на пороге хижины Пьера, массируя сонные веки.
– Цвинглер?
– Слава богу! Вы из Франклина? Что случилось? Пассажир проигнорировал вопрос.
– Так почему же ночью небо темное?
– Вселенная расширяется, – Том Цвинглер улыбнулся, когда привычный законспирированный мир явок и паролей встал перед ним во всей своей первозданной красе. Но неуверенность тут же мелькнула в его глазах, когда он уловил враждебность в тоне говорившего.
Его улыбка не отразилась ни на чьем лице и погасла.
– Вы эвакуируетесь с нами сейчас же, немедленно. Но с собой необходимо взять на борт любого из индейцев. Проект «Прыг-Скок» изменился.
– Но почему? Мы затянули время? Пришельцы ушли?
– Объяснения по пути. А сейчас мы чертовски торопимся. Бразильские ВВС ведут за нами охоту.
– Ведут – что? – взорвался Честер. – Кто ведет что?
– Бразильские ВВС. Или часть их.
– Вся авиация поднята, вылетели оба самолета?
– Ничего, сил у них хватит, чтобы достать нас. Прошедшие несколько дней подкинули нам сюрпризов, доложу я вам! В Бразилии гражданская война. Хаос распространился на соседние государства. В свете всего этого вы и ваши гении разрушения наделали дел…
Он возмущенно посмотрел на всех троих.
– Заварили кашу.
– Мы ничего не слышали. Что случилось? У нас даже радио нет. Сидим и выжидаем здесь, как каторжники.
– Вы еще услышите об осином гнезде, которое вы разворошили. Радио как будто задалось целью напугать всех насмерть. Сколько вас здесь? Вроде бы должно быть трое.
– Летите с нами, Пьер? – вкрадчиво поинтересовался Цвинглер.
В глазах француза блеснула искорка надежды.
– Вы говорите – революция? И ВВС на ее стороне?
– Больше им и быть негде, – кивнул мормонский приказчик.
– Революция! – восхищенно прошептал Пьер. Он с воодушевлением оглянулся вокруг, словно собирался немедленно рвануть в джунгли и присоединиться к партизанам.
Соул заметил этот блеск в глазах и улыбнулся, как, наверное, мог улыбаться только шекспировский Яго.
– Ты все равно ничем здесь не поможешь. Тебе лучше лететь с нами.
Соул прекрасно понимал, что это звучит как совет полисмена вести себя спокойно по пути в участок.
Пьер не решался, медлил и в то же время дрожал от нетерпения.
Даже небольшое промедление беспокоило, выводило из себя новоприбывших.
– Не поторопитесь ли вы, ребята? Француз может делать, что ему нравится, но у меня задание вывезти вас троих отсюда как можно скорее. Ваша жизнь в опасности, бразильцы могут выйти на ваш след. А то бы могли торчать здесь хоть до второго пришествия. Рисковое дело, ребята, так-то.
Соул натянуто улыбнулся.
– В опасности? Боже мой! Все, что могло, уже свалилось на наши головы.
Пьер снова оглянулся на деревню – намечая путь к бегству.
– Над французом тоже капает, – ухмыльнулся Честер. Он поднял помповое ружье и небрежно выстрелил иглой в голое плечо Пьера.
– Извини, Пи-эр, – произнес он, копируя Кайяпи.
Пьер отшатнулся – на лице его замер испуг. Не успев сделать и пяти шагов, он уткнулся лицом в грязь.
Передав ружье Тому Цвинглеру, Честер не спеша приблизился к телу, поднял его одной рукой и, взвалив на плечо, понес к вертолетной лестнице.
Ладно, все к лучшему, подумал Соул.
Пьер явно был не в том состоянии, чтобы оставаться в джунглях. Измученный мухами и пиявками, измотанный напряжением последних дней.
Соул помог Честеру забросить щуплое тело на борт вертолета и заметил, что руки его приятно дрожат, как от сознания выполненного долга. Честер тоже был счастлив: он наконец-то смог выстрелить из ружья.
Они летели над зелеными джунглями сквозь завесы ливней и зоны радужного света. И этот торопыга по имени Амори Хирш заполнял своим рассказом пробелы потерянных дней. Трое мужчин, внезапно вырванные из лишенной чувства времени деревни, индейского табора, с нарастающим страхом слушали о переменах во внешнем мире, так абсурдно возникших по их вине. Они искали иголку в стоге сена – и подожгли этот стог.
Они узнали о катастрофе в Сантарене. О десятках тысяч утонувших. О том, как океанские лайнеры смывало в джунгли, где они переворачивались, отчего корабельные котлы взрывались. Об убийствах американских инженеров, после чего сами убийцы были смыты наводнением, точно рухлядь с палубы. О волнах злобы и ненависти, омывающих бразильские города. И как во всей этой сумятице возник один факт. Один совершенно сумасшедший, непостижимый факт. Использование американцами ядерного оружия против собственного Амазонского проекта.
Взрыв был зарегистрирован китайским спутником над Тихим океаном. Тем самым китайцы раскрыли карты, цель запуска этого спутника стала очевидной всему миру: система наводки межконтинентальных баллистических ракет для Китайской Народной Республики. «Две паршивых килотонны!» – кричал Амори Хирш, словно потеряв голову при мысли о такой ничтожности. Но эта соломинка сломала хребет верблюда, причем сразу в двух смыслах: экологическом и политическом. Как только китайцы засекли детонацию, они послали к черту геологическую программу, которой они прикрывались! К черту китайскую игру в музыкальные спутники – это парение на предельных высотах со своим последним хитом «Красный Председатель Совета». С каким наслаждением они смаковали эту «утечку информации», несмотря на то, что рассекретили самих себя. Да и «просочилась» ли в самом деле информация? Нет – она обрушилась лавиной, погребая под собой мир. В то же время русские лениво и неумело отбрехивались – подозрительно неумело и грубо. Страх и подозрительность охватили весь земной шар – впервые после Нагасаки. Американская собственность в Рио и Сан-Паулу сгорела дотла, подожженная и разграбленная. Часть бразильской армии и военно-воздушных сил разложилась. Оставшаяся часть была парализована и отказывалась участвовать в наведении порядка. Жесткий режим военной диктатуры перестал контролировать ситуацию. Далее события приняли сумасшедшую анархическую окраску: напалмовый налет на посольство США в Бразилии был первым из этих безумных событий. По всей стране поднялась волна анархии и покатилась от города к городу, заражая умы. Партизанское подполье провозгласило создание временного правительства в свободном городе Белу Оризонти. И эти настроения достигли самой отдаленной ряби от амазонского потопа – соседних стран, заражая и разлагая их население.
– «В 1975-м вставали все окрестные ребята», – пробормотал Соул.
Амори Хирш посмотрел на него с каменным лицом.
– Могли бы, по крайней мере, хоть год назвать правильно, невзирая на свои политические симпатии.
– Простите, я о другом задумался.
– Он еще может думать о чем-то другом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26