Здесь выложена электронная книга Голубые Пески автора по имени Иванов Всеволод Вячеславович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Иванов Всеволод Вячеславович - Голубые Пески.
Размер архива с книгой Голубые Пески равняется 137.17 KB
Голубые Пески - Иванов Всеволод Вячеславович => скачать бесплатную электронную книгу
ГОЛУБЫЕ ПЕСКИ.
Роман.
Посвящ. Анне Весниной.
Книга первая. Корабельная вольница.
I.
Была монета старая - в наш царев пятак объемом. Косо к одному боку
давили друг дружку буковки - "2 копейки. - 1798, е. м.", а на обороте
широкое жирное "П" втискивало в себя - "I". А над "П" - корона, которых
теперь в России нет. Меди монета темной как чугун.
В Перми, рассказывают, много раньше таких монет водилось.
Только одну вот эту монетку перевез сюда на Иртыш переселенный чело-
век Кирилл Михеич Качанов. Да еще лапти, кошель сухарей.
Церквей в Павлодаре - три. Две из них выстроил Кирилл Михеич, а
третья выбита была во времена царя с темной монетки (у церквей своя ис-
тория - дальше).
Сволочь разную казацкую Кирилл Михеич не уважал, а женился на казачке
Фиозе Семеновне Савицкой из станицы Лебяжьей. И была с этой Фиозой Семе-
новной тоже своя история.
Кирпича киргиз делать не умеет. Киргиз - что трава на косьбу. Выстро-
ил кирпичные заводы Кирилл Михеич.
Бороду носил карандашиком, волос любил человеческий, не звериный -
гладкий.
А телу летом в Павлограде тепло. Из степи пахнущая арбузами розовая
пыль, из города - голубоватая. Дома - больше деревянные, церковь разве в
камне (но у церквей своя история - дальше).
И у каждого человека своя история. Свое счастье.
У монеты своя история. Свое счастье.
И как неразменная золотая монета - солнце. И как стерляди - острогор-
бы и зубчаты крытые тесом дома. И степь, как Иртыш - голубой и розовый
зверь.
На монету ли, на руку тугожильную шло счастье?
---------------
Счастье мое - день прошедший!
Радость, любовь моя - Иртыш голубой и розовый.
---------------
Хотел Кирилл Михеич бросить папироску в пепельницу, - но очутилась
она на полу, и широкая его ступня ядовито пепел по половику растащила.
По темно-вишневому половику - седая полоска.
А жена, Фиоза Семеновна, - даже и этого не заметила. Уткнулась, - ка-
зачья кровь - упрямая, - уткнулась напудренными ноздрями в подушку, пла-
чет.
Кирилл Михеич тоже, может быть, плакать хочет! Чорт знает, что такое!
Повел пальцами по ребрам, кашлянул.
Плачет.
Стукнул казанками в ладонь, прокричал:
- Перестань! Перестань, говорю!..
Плачет.
- Все вы на один бизмен: наблудила и в угол. Орать. Кошки паршивые,
весну нашли... Любовников заводить...
Еще громче захныкала подушка. Шея покраснела, а юбка, вскинувшаяся -
показала розоватую ногу за чулком...
Побывал в кабинете Кирилл Михеич. Посидел на стуле, помял записку от
фельдшера. Эх, чорт бы вас драл - чего человеку не хватает! Все бабы
одинаковы: как листья весной - липнут.
Надел Кирилл Михеич шляпу и как был в тиковых подштанниках с алыми
прожилками, в голубой ситцевой рубахе, - так и отправился. Так, всегда,
носил сюртук и брюки на выпуск, но исподнее любил пермских родных мест и
в цвета - поярче.
Дворяне жен изменниц всегда в сюртуках бранят и в таком виде убийства
совершают. А мужик должен жену бить и ругать в рубахе и портках, - чтобы
страшный дух, воспалительный, от тела шел.
Надо бы дать Фиозе в зубы!
Неудобно: подрядчик он на весь уезд - и жену, как ратник 2 разряда,
бьет. Драться неудобно. И опять: письмо, Господи, да мало ли любовных
бумаг еще страшнее бывает? Здесь, что ж, на ответное использование по-
дозрительности нету.
"Любезная и дорогая Фиоза Семеновна! Раз сердце ваше в огне, потруди-
тесь вручителю сего подать ваше письменное согласие на ранде-ву в моей
квартире в какие угодно времена"...
Михей Поликарпыч обитал позади флигелька, рядом с пимокатной. А как
выходил сын из флигеля, - шваркали по щебню опорки, с-под угла показыва-
лась хитрая и густая, как серый валенок, бороденка, и словно клок черной
шерсти губы закатанные.
- Аль заказ опять? Везет тебе...
Хотел-было сунуть бумажку в карман: оказывается, в подштанниках вы-
шел. Скомкал бумажку меж пальцев.
- Час который?
- Час, парень, девятай... Девятай, обязательно.
Осмотрел стройку, глыбы плотного алого кирпича. Ямы кисловато-пахну-
щей хлебом известки. Жирные телесного цвета сутунки - огромные гладкие
рыбы у кирпичных яров-стен.
- Опять каменщиков нету? Прибавил ведь поденщину, какого лешака
еще?..
Поликарпыч заложил руки на хребет, бороденку повел к плечу, ответил
ругательно:
- Паскуда, а не каменщик. Рази в наше время такой каменьщик был?..
Етова народа прибавкой не сдержишь. Очень просто - паскуда, гнилушка.
Отправились, сынок, на пристань к Иртышу. Пароход пришол - "Андрей Пер-
возванный" человека с фронтов привез - всю правду рассказывает. Комиссар
по фамильи.
- Комиссар не фамиль, а чин.
- Ну? Ловко! О-о, что значит царя-то нету. Какие чины-то придумали.
- Какой комиссар-то приехал, батя? Фамилью не сказывали?
- Вот и есть фамилья - комиссар. А, между прочих, сказывают - забас-
товку устроим. В знак любвей, это про комиссара-то. Валяй, говорю, раз
уж на то пошло. И устроят, сынок. А, мобыть, грит, и на работу придем -
вечером. Как там - пароход.
Старик присел рядом на бревно и стал длинно, прерываясь кашлем, расс-
казывать о своих болезнях. Кирилл Михеич, не слушая его, смотрел на пол-
зущие выше досчатого забора в сухое и зеленоватое небо емкие и звонкие
стены постройки. На ворота опустилась сорока, колыхая хвостом, устало
крикнула.
Кирилл Михеич прервал:
- Мальченка от фершала не приходил?
- Где мне видеть! Я в каморе все. А тебе его куды?
- Гони в шею, коли увидишь.
- Выгоню. Аль украл что?
Кирилл Михеич пнул ногой кирпич.
- И фершала гони, коли припрется. Прямо крой поленом - на мою голову.
Шляются, нюхальщики!..
Старик хило вздохнул, повел по бревну руками. Соскабливая щепочкой
смолу, пробормотал:
- Ладно... Ета можна.
Кирилл Михеич спросил торопливо:
- Краски, не знаешь, где купить? Коли еще воевать будут, не найдешь и
в помине. Внутри под дуб надо, а крышу испанской зеленью...
Мимо постройки, улицей, низко раскидывая широкий шаг, прошли верблю-
ды, нагруженные солью. Золотисто-розовая пыль плескалась как фай, пух-
ло-жарко оседала у ограды.
Потом Кирилл Михеич был у архитектора Шмуро.
Архитектор - прямой и бритый (даже брови сбривал) - носил пробковый
шлем, парусиновые штаны и читал Киплинга. Он любил рассказывать про Анг-
лию, хотя там и не был.
Архитектор, сдвинув шлем на затылок, шагал из угла в угол, курил
трубку и говорил:
- Немцы - народ механический. Главная их цель - мировая гегемония, -
как на суше, так и на море. В англичанах же... тут - мысль!.. Разум! На-
ука! Сила...
И пока он вытряхивал табак, Кирилл Михеич спросил:
- Как насчет подрядов-то, Егор Максимыч? Церква-то неужто не мне да-
дут? Я ведь шестнадцать лет церкви строю...
Архитектор передвинул шлем на ухо и лихо сказал:
- Давайте мы с вами, Кирилл Михеич, в готическом стиле соорудим...
Скажем, хоть хохлам в пример.
- Зачем же хохлам готический? Они молиться не будут... И погром уст-
роют - церковь разрушат и нас могут избить. Теперь насчет драки - сво-
бодный самосуд.
Шмуро насунул шлем на брови, и соответственно этому голос его поре-
дел:
- Такому народу надо ограниченную монархию... А если нам колокольню
выстроить в готическом? Ни одной готической колокольни не строил. Одну
колокольню?
- Колокольню попробовать можно. Скажем, в расчетах ошиблись.
Шмуро кинул шлем на кровать и сказал обрадованно:
- Тогда мы с вами кумыса выпьем. Чаным!
Киргиз принес четверть с кумысом.
- Слышали? - спросил Шмуро. - Комиссар Запус приехал.
- Много их. Так, насчет церквей-то, как? У меня сейчас и лес и кирпич
запасен. Вы там...
- Можно, можно. Только вы политикой напрасно не интересуетесь. В Лон-
доне или даже в какой-нибудь Индии - просыпается сейчас джентльмен, и
перед носом у него - газета. Одних объявлений - шестнадцать страниц...
- Настоящая торговля, - вздохнул Кирилл Михеич. - Жениться не думае-
те?
- Нет? А что?
- Так. К слову. Жениться человеку не мешает. Невесту здесь найти лег-
ко можно. Если на казачке женишься - лошадей в приданое дадут.
- Вы, кажется, на казачке женились? Много лошадей получили?
- В джут*1 все подохли. Гололедица... ну, и того... высохли. Пойду.
- Сидите. Я вам про Запуса расскажу, комиссара.
- Ну их к богу! Я насчет церквей и так... вот коли рабочие не идут на
работу, как с ними? Закона такого нет? ______________
*1 Гололедица.
- Рассчитать.
- Только? Кроме расчета - никаких свободных самосудов?..
- Нельзя.
На улицах между домами - опять золотистая пыль. Как вода на рассвете
- легкая и светлая. Домишки деревянные, островерхие - зубоспинные и зе-
леноватые стерляди. У некоторых домов - палисадники. В деревянных опоя-
сачках пыльные жаркие тополи, под тополями, в затине - кошки. Глаз у
кошки золотой и легкий как пыль.
А за домами - Иртыш голубой, легкий и розовый. За Иртышом - душные
нескончаемые степи. И над Иртышом - голубые степи, и жарким вечным бегом
бежит солнце.
Встретился протоиерей Смирнов. Был он рослый, темноволосый и усы дер-
жал как у Вильгельма. А борода, как степь зимой, не росла, и он огорчал-
ся. Голос у него темный с ядреными домашними запахами, словно ряса, -
говорит:
- На постройку?
Благословился Кирилл Михеич, туго всунул голову в шляпу.
- Туда. К церкви.
Смирнов толкнул его легонько, - повыше локтя. И, спрятав внутри тем-
ный голос, непривычным шопотом сказал:
- Ступайте обратно. От греха. Я сам шел - посмотреть. Приятно, когда
этак...
Он потряс ладонями, полепил воздух:
- ...растет... Небо к земле приближается... А вернулся. Квартала не
дошел. Плюнул. У святого места, где тишина должна, - птица и та млеет -
сборище...
- Каменщики?
Когда протоиерей злился - бил себя в лысый подбородок. Шлепнул он
тремя пальцами, и опять тронул Кирилла Михеича выше локтя:
- Заворачивайте ко мне. Чаем с малиновым вареньем, дыни еще из Долона
привезли, - угощу.
- На постройку пойду.
- Не советую. Со всего города собрались. Комиссар этот, что на паро-
ходе. Запус. Непотребный и непочтительный крик. Очумели. Ворочайтесь.
- Пойду.
Шлепнул ладонью в подбородок. Пошел, тяжело вылезая ногами из темной
рясы, - мимо палисадников, мимо островерхих домов - темный, потный, гу-
лом чужим наполненный колокол. Протоиерей Евстафий Владимирович Смирнов,
сорока пяти лет от роду.
На кирпичах, принадлежащих Кириллу Михеичу, на плотных и веселых сте-
нах постройки, на выпачканных известкой лесах - красные, синие, голубые
рубахи. Крыльца, сутулые спины, привыкшие к поклажам - кирпича, ругани,
кулаков - натянули жилы цветные материи, - красные, синие, голубые, -
слушают.
И Кирилл Михеич слушает. Раз пришел...
На бывшей исправничьей лошади - говорящий. Звали ее в 1905 году Мика-
до, а как заключили мир с Японией - неудобно - стали кликать: Кадо. Те-
перь прозвали Императором. Лошадь добрая, Микадо так Микадо, Император
так Император - ржет. Копытца у ней тоненькие, как у барышни, головка
литая и зуб в тугой губе - крепкая...
И вот на бывшей исправничьей лошади - говорящий. Волос у него под зо-
лото, волной растрепанный на шапочку. А шапочка-пирожок - без козырька и
наверху - алый каемчатый разрубец. На боку, как у казаков, - шашка в че-
канном серебре.
Спросил кого-то Кирилл Михеич:
- Запус?
- Он...
Опять Кирилл Михеич:
- На какой, то-есть, предмет представляет себя?
И кто-то басом с кирпичей ухнул:
- Не мешай... Потом возразишь.
Стал ждать Кирилл Михеич, когда ему возразить можно.
Слова у Запуса были розовые, крепкие, как просмоленные веревки, и
теплые. От слов потели и дымились ситцевые рубахи, ветер над головами
шел едкий и медленный.
И Кириллу Михеичу почти также показалось, хотя и не понимал слов, не
понимал звонких губ человека в зеленом киргизском седле.
- Товарищи!.. Требуйте отмены предательских договоров!.. Требуйте
смены замаскированного слуги капиталистов - правительства Керенского!..
Берите власть в свои мозолистые руки!.. Долой войну... Берите власть...
И он, взметывая головой, точно вбивал подбородком - в чьи руки должна
перейти власть. А потом корявые, исщемленные кислотами и землей, подня-
лись кверху руки - за властью...
Кирилл Михеич оглянулся. Кроме него, на постройке не было ни одного
человека в сюртуке. Он снял шляпу, разгладил мокрый волос, вытер платком
твердую кочковатую ладонь и одним глазом повел на Запуса.
Гришка Заботин, наборщик из типографии, держась синими пальцами за
серебряные ножны, говорил что-то Запусу. И выпачканный краской, темный,
как типографская литера, гришкин рот глядел на Кирилла Михеича. И Запус
туда же.
Кирилл Михеич сунул платок в карман и, проговорив:
- Стрекулисты... тоже... Политики! отправился домой.
Но тут-то и стряслось.
За Казачьей площадью, где строится церковь, есть такой переулочек -
Непроезжий. Грязь в нем бывает в дождь желтая и тягучая, как мед, и глу-
бин неизведанных. Того ради, не как в городе - проложен переулком тем -
деревянный мосток, по прозванью троттуар.
Публика бунтующая на площади галдит. По улицам ополченцы идут, рас-
пускательные марсельезные песни поют. А здесь спокойнехонько по дощечкам
каблуками "скороходовских" ботинок отстукивай. Хоть тебе и жена изменя-
ет, хоть и архитектор-англичанин надуть хочет - постукивай знай.
И вот топот за собой - мягкий по пыли, будто подушки кидают. На топот
лошадиный что ж оборачиваться - киргиз он завсегда на лошади, едва брюхо
в материю обернет. А киргиза здесь как пыли.
Однако обернулся. Глазом повел и остановился.
Вертит исправничья лошадь "Император" под гладкое свое брюхо желтые
клубы. Копыта как арканы кидает.
А Запус из седла из-под шапочки - пильменчиком веселым глазом по Ки-
риллу Михеичу.
Подъехал; влажные лошадиные ноздри у суконной груди подрядчика дышат
- сукно дыбят. Только поднял голову, кашлянул, хотел он спросить, что
мол, беспокоите, - наклонились тут черные кожаные плечи, шапочка откину-
лась на затылок. Из желтеньких волосиков на Кирилла Михеича язычок -
полвершка - и веки одна за другой подмигнули...
Свистнул, ударил ладонями враз по шее "Императора" и ускакал.
II.
Соседом по двору Кирилла Михеича был старый дворянский дом. Строился
он во времена дедовские, далеко до прихода Кирилла Михеича из пермских
земель. И как сделал усадебный флигелек себе Кирилл Михеич на место кир-
гизской мазанки, так и до этой новой кирпичной постройки - стоял сосед
нем и слеп.
Пучились проросшие зеленью ставни. Били, жгли и тянули их алые и жар-
кие степные ветры, кувыркались плясами по крыше, визжали истошно и смеш-
но в приземистые трубы, - не шевелился сосед.
А в этот день, когда под вечер на неподмазанных двухколесых арбах
киргизы привезли кирпичи на постройку, - заметил Кирилл Михеич сундушный
стук у соседа. И вечеровое солнце всеми тысячи зрачков озверилось в рас-
пахнутых ставнях.
Спросил работника Бикмуллу:
- Чего они? Ломают что ль?
Поддернул чимбары*1 Бикмулла (перед хорошим ответом всегда штаны под-
дерни, тибитейкой качни), сказал:
- Апицер - бий - генирал большой приехал. Большой город, грит, совсем
всех баран зарезал. Жрать нету. Апицер скоро большой город псех резить
будет. Палле!..
В заборе щели как полена. Посмотрел Кирилл Михеич. ______________
*1 Штаны.
Подводы в ограде. Воза под брезентами - и гулкий с раскатцем сундуш-
ный стук, точно. На расхлябанные двери планерочки, скобки приколачивает
плотник Горчишников (с постройки тоже). Скобки медные. Эх, не ворованные
ли?
- Горчишников! - позвал Кирилл Михеич.
Вбил тот гвоздь, отошел на шаг, проверил - еще молотком стукнул и
тогда - к хозяину.
- Здрасьте, Кирилл Михеич.
В щель на Горчишникова уставились скуластые пермские щеки, бородка на
заграничный цвет - карандашиком и один вставной желтый зуб.
- Ты чего ж не работал?
- Так что артель. Революсия...
- Лодыри.
Еще за пять сажен проверил тот гвоздь. Поднял молоток, шагнул-было.
- Постой. Это кто ж приехал?
- Саженова. Генеральша. Из Москвы. Добра из Омска на десяти подводах
- пароходы, сказывают, забастовали. У нас тут тоже толкуют - ежели,
грит, правительство не уберут...
- Постой. Одна она?
- Дочь, два сына. Ранены. С фронтов. Ребята у вас не были? Насчет
требований?
- Иди, иди...
В ограде горел у арб костер: киргизы варили сурпу. Сами они, покрытые
овчинами, в отрепанных малахаях сидели у огня, кругом. За арбами в синей
темноте перебегали оранжевые зеницы собак.
Кирилл Михеич, жена и сестра жены, Олимпиада, ужинали. Олимпиада с
мужем жила во второй половине флигеля. Артемий Трубучев, муж ее, капитан
приехал с южного фронта на побывку.
Голубые Пески - Иванов Всеволод Вячеславович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Голубые Пески автора Иванов Всеволод Вячеславович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Голубые Пески у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Голубые Пески своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Иванов Всеволод Вячеславович - Голубые Пески.
Если после завершения чтения книги Голубые Пески вы захотите почитать и другие книги Иванов Всеволод Вячеславович, тогда зайдите на страницу писателя Иванов Всеволод Вячеславович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Голубые Пески, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Иванов Всеволод Вячеславович, написавшего книгу Голубые Пески, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Голубые Пески; Иванов Всеволод Вячеславович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн