Кейн устало щурился и отхлебывал из чашки.— Глупый вопрос. Ужасно, просто ужасно. Как может чувствовать себя человек после этого? Наверное, как новорожденный. Очень холодно.Эш подошел к нему и подал новую чашку с горячим какао. Кейн с жадностью стал пить, и по его лицу было видно, что кипяток доставляет ему настоящее удовольствие.Рипли и Даллас стояли рядом и переглядывались. Им не терпелось расспросить Кейна, и наконец они решили, что настал подходящий момент и можно задать пострадавшему несколько вопросов. Первым подошел к столу Даллас:— Ты помнишь что-нибудь, что было с тобой на той планете?— Нет. Если кто-нибудь расскажет мне о том, что со мной произошло, то я тому по возвращении сотню презентую. Ребята, я… — он замер, взгляд его остановился, мышцы на лице напряглись, и на лбу появились глубокие морщины. Увидев его состояние, все замолчали и замерли.— Я-я-я, — протянул он, — помню… Что-то странное. Что-то как в страшном сне. Я помню только, что что-то ужасное происходило с нашей «мамой». Что со мной? — Кейн вдруг заговорил высоким ломающимся голосом и начал беспокойно оглядываться. — Где я сейчас? Вообще, где мы все?— Все в порядке!— Все в полном порядке! Мы на пути домой.— Нас уже давно нет на той планете.— О-о-о, — Кейн потряс головой, — нет, я больше не хочу туда.Большие капли пота выступили на его лбу. Было видно, что воспоминания, оставшиеся у него, были не из приятных. Подошел Эш с очередной чашкой:— Ты еще не оттаял?— Спасибо, Эш, это то, что мне сейчас нужно.— И все же, — не унималась Рипли, — если можешь, напрягись, вспомни, что там было.— Ну я же говорю тебе. Мы идем этими жуткими коридорами, ну, Даллас, Ламберт и я. Идем… А потом что-то… Как во сне. Какой-то ужас творился с «мамой». Непонятно, как вы все остались живы. Здесь все сломалось. Это просто невообразимо.— Так ты говоришь, с «мамой» что-то произошло?— Нет! Боже.. Я же сказал, что все было как во сне. Вы все..— Ну что ты к человеку пристала? — вмешался в разговор Паркер. Он подошел к Кейну, обнял его за плечи и встряхнул. — У человека мозги еще не оттаяли, а ты его вопросами мучаешь, — он погрозил Рипли толстым черным пальцем и обернулся к Далласу: — Кэп, после всего этого надо перекусить. Может, устроим вечеринку?— Устроим, — Даллас кивнул, — но по-моему, ты уже приступил к подкреплению своих сил.— Ну… — Паркер опустил глаза и спрятал за спину пакетик с какой-то едой, — мой растущий молодой организм постоянно требует подпитки. Я с этим ничего не могу поделать.— Вот уже сколько лет я жду, когда он у тебя вырастет, съязвил Бретт.— Между прочим, нам по такому случаю полагается царский обед! Даю добро, будем праздновать, — резюмировал Даллас. — Как ты, Кейн?— Я не против, даже наоборот, я чертовски проголодался! В желудке как в пустом бочонке.— Отлично, отлично, дружок, — заревел Паркер, — пошли, нечего тебе тут делать. С остальным начальство и без нас разберется.Все галдя направились в кают-компанию, считая своим долгом непременно похлопать по плечу шатающегося Кейна и сказать ему что-нибудь ободряющее.В переходнике Рипли задержала Далласа, поймав его за рукав комбинезона:— Ну, что ты скажешь?— Ну что… Ничего не скажу! — Радость от того, что все кончилось благополучно, переполняла его, и он не хотел разговаривать с мрачно настроенной Рипли.— Подожди, ты обратил на него внимание?— На кого? На Кейна? Конечно! Он…— Нет. На Эша.— А что Эш?— Он ни на что не реагирует.— То есть?— У него каменное выражение лица. Никаких эмоций. Улыбается только ртом, а глаза холодные, бегают, но ничего не выражают.— Это не показатель. Он все время торчит в лаборатории. Тоже человек, не выспался, как ты и я, а может, и побольше нашего. Не забудь, он все это время не отходил от Кейна.— Не отходил-то он не отходил… А это он сканировал Кейна после того, как эта тварь отклеилась от него?— Нет.— А почему?— Слушай, пойди и спроси его об этом сама. Только после обеда. Не порть людям аппетит. Я могу сказать только одно: выглядит Кейн вполне прилично.— Да, но он ничего не помнит.— Слушай, — Даллас скрипнул зубами и с размаху ударил кулаком о переборку, — Рипли, если бы тебе на лицо присосалось что-то подобное, то, интересно знать, как бы ты реагировала? Тут забудешь что хочешь! Даже собственное имя. Так что, по-моему, он еще хорошо отделался.— Нет, Даллас, все это очень странно.— Да с чего ты взяла?!— Он помнит только высадку на планету. И все! А потом только какие-то галлюциногенные видения. Мне кажется… Нет, я уверена, что эта тварь стерла у Кейна память!— Послушай, брось все это. Это — ерунда, бред. Потом! Дай парню прийти в себя. Сначала эта тварь, потом кома, анабиоз. И ты хочешь, чтобы он что-то помнил? Ему нужен отдых и серьезная реабилитационная терапия. Я говорю это как специалист. Ему нужно отдохнуть. Да и нам всем тоже не помешает. Пошли к ребятам. Вот увидишь, он сейчас поест и ему станет намного легче.— Да, наверное. Но мне что-то неспокойно. Я не чувствую, что мы все в безопасности, — Рипли встряхнула головой. — А может, ты и прав, надо отдохнуть, расслабиться… Ладно, пойдем. 35 Круглый огромный стол в центре кают-компании был весь завален чашками, баночками, пакетиками, тюбиками с разнообразной синтетической снедью. Веселье было в самом разгаре. Все ели и весело болтали. Паркер шутил не переставая, хохотал и подмигивал Ламберт, которая, как всегда, курила больше, чем ела, и пила кофе. Сигарета в ее руках дрожала, роняя пепел прямо на скатерть.Кейн ел за четверых, и сидящий рядом с ним Паркер не мог упустить такого повода для шуток:— Эй, парень! Может, мне лучше отсесть? А то ты и меня проглотишь! Он, наверное, устал, вот и проголодался!— Чего пристал, — заступился Эш и пошутил с совершенно каменным лицом: — Может, он сейчас лопнет от еды!Но Кейн не обращал на них никакого внимания; он сосредоточенно жевал и только бубнил с открытым ртом:— Первое, что я сделаю, когда вернусь на Землю, так это просто объемся какой-нибудь натуральной жратвой. О… совершенно неважно какой, но это будет только натуральная пища.— Да, конечно, — весельчак Паркер был всегда рядом, — а я буду загорать на пляже в Майами. И, между прочим, мне будет насрать решительно на все.— Ну, так уж и на все? — подмигнул Эш.— Ну, почти на все. Само собой, веселиться я буду в свое удовольствие. Что ж я — монах какой-то, что ли? Но зато на все остальное мне будет насрать, это точно!— Послушай, заткнись! — добродушно посоветовал Даллас разошедшемуся Паркеру. — Ты начинаешь мне надоедать, да и девушки вон не могут спокойно кушать, — и он указал на Ламберт, которая так смеялась, что очередной глоток кофе застрял у нее в горле и не шел ни туда, ни сюда; и теперь девушка делала героические усилия, чтобы вдруг не оказалось «сюда». Проблемы своего пищеварительного процесса и перистальтики обсуди, пожалуйста, в другом месте. Хорошо?— Да, сэр, — отрапортовал негр и скорчил совершенно невозможную рожу.Ламберт согнулась над столом, и кофе выплеснулся у нее изо рта вместе со взрывом хохота. Смех душил ее. Хоть скатерть и рукава ее комбинезона были мокрые, она хохотала как полоумная, ни на что не обращая внимания. Рипли выронила вилку и качая головой, смотрела на Паркера, который от смеха чуть не падал со стула. Эш молча что-то жевал и как-то странно улыбался одними губами. Даллас делал вид, что сердит, но тоже улыбался в бороду.— Можно подумать, что ты давно не ел так вкусно, — перешел Паркер ко второму действию концерта. — Ты же знаешь, что все здесь искусственное. Так что ешь пока то, что дают!Все были так увлечены клоунадой, что даже не заметили, как Кейн покраснел как рак и склонился над столом со страдальческой гримасой на лице. Он захрипел, изо рта его стали вываливаться куски непроглоченного салата, глаза вылезли из орбит, вены на шее и висках вздулись, а кожа на скулах вытянулась, рискуя вот-вот лопнуть. Руки свела судорога, пальцы скрючились и рвали ворот футболки. Улыбка мгновенно слетела с лица Паркера, и недоумение сменило буйную радость. Он пару раз похлопал ладонью Кейна по спине, но тот зашелся еще больше.— Эй, Кейн, что с тобой? Что случилось? Тошнит от такого количества пищи? Да?Кейн привстал и, схватившись за горло, повалился на стол.— Да что с тобой, парень? — Паркер схватил его за плечи и поднял. — Что с тобой?Кейн рвался из рук, как испуганное животное, глухо кричал и хрипел.— Держите его! Положим его на стол!На помощь подоспел Даллас. Вместе они уложили Кейна на спину.— Бретт! Ложку! Разожми ему рот, чтобы он не задохнулся!Кейн дергался и извивался, словно его положили на горячие угли. Желтая пена хлопьями вырывалась из его рта, забрызгивая все вокруг.— Аккуратно! Не дай ему прикусить язык!— Так не удержим! Помогай!Паркер уселся сверху, как ковбой, усмиряющий дикого быка. Но все было тщетно. Его огромное тело, весившее не меньше центнера, швыряло из стороны в сторону.Кейну было совсем худо. Клокочущий рев вырывался из его горла вместе с приобретшей алый оттенок пенистой слизью.— Он умирает! — воскликнула Рипли и обернулась к Эшу. Тот стоял в стороне, держась за спинку стула. На мгновение она даже забыла, чего от него хотела. Ее просто шокировало то спокойствие, с каким Эш наблюдал за происходящим.— Да сделай же что-нибудь, сукин сын! — заорала она, запуская в Эша жестянкой из-под пива.Эш медленно повернул голову в ее сторону, и Рипли показалось, что он улыбается ей.— Твою мать! — вырвалось у Паркера, — и он отбросил перекушенную надвое стальную ложку.Тело Кейна выгнулось дугой, и толстяк полетел на пол, увлекая за собой орущую Ламберт.— Держите его! — шипел Даллас, стараясь удержать товарища, но Кейн вырвал руки и вцепился пальцами в пластик стола.Глаза у него закатились. Вместе с животным ревом, похожим на крик агонизирующего зверя, из него вырвался фонтан крови, забрызгавший Далласа и Паркера с головы до ног. Эш подскочил к Ламберт и помог вылезти ей из-под туши негра. Тело Кейна забилось в мелких, как от удара тока, конвульсиях. Футболка на груди треснула и покрылась кровью. Даллас отпрянул в сторону, не понимая, что происходит. Пятно и отверстие походили на огнестрельную рану, нанесенную из оружия огромного калибра. Тело еще пару раз вздрогнуло — и вдруг грудь Кейна разорвалась, словно от взрыва гранаты. Обрывки ткани вперемешку с кусками мяса и потоками крови окатили всех присутствующих. Ламберт схватилась за лицо и завыла как пожарная сирена. На фоне этого постоянно нарастающего воя из разорванной в клочья груди появилось странное существо, походившее на огромного тупоголового червя. Оно открыло маленький зубастый рот и заверещало.Наступила тишина. Лишь слабо свистела залитая кровью глотка умирающего Кейна. Его тело чуть заметно вздрагивало в смертельных судорогах. Алые капли крови скатывались с блестящего тела существа и собирались в ручейки, обнажая бледную с голубоватым отливом кожу. Существо поднялось на членистом хвосте, и тупая морда медленно повернулась, на мгновение останавливаясь на каждом из присутствующих. Маленькие глазки твари были полуприкрыты, но создавалось впечатление, что она внимательно всех рассматривает. На короткой толстой шее билась какая-то жилка, — очевидно, существо дышало. Червь поднялся из своего убежища еще на несколько дюймов, собирая в тугую пружину длинный хвост.— Что это? — шепотом произнесла Ламберт, после чего вдруг дико заорала. Существо мгновенно отреагировало, развернув голову в ее сторону. Паркер схватил со стола нож и бросился между тварью и девушкой. Он поднял свое оружие над головой и уже собрался нанести удар, как вдруг Эш схватил его за руку:— Нет, нет! Не нужно его убивать!Паркер опешил. Такого от Эша он никак не ожидал. Выпучив глаза и тяжело дыша, негр замер с занесенной рукой, в которой был зажат нож, и только переводил удивленный взгляд с извивающейся твари на Эша, вцепившегося в его руку, и дальше, на Далласа, который как заколдованный, с перекошенным лицом смотрел на непонятное животное. Пауза явно затягивалась.Маленькие недоразвитые конечности существа никак не помогали ему передвигаться, поэтому мощный хвост выполнил функции отсутствующих лап. Тварь ударила хвостом, еще раз обдав всех кровью, и, выскочив как чертик из табакерки, покинула растерзанное тело Кейна и бросилась удирать по столу, вращая хвостом из стороны в сторону с невероятной быстротой.— Нет! Нет! — все еще орал Эш; он висел на руке Паркера, не давая ему сделать и шага.Существо, расшвыривая посуду, как маленький кораблик с писком пронеслось по столу, спрыгнуло на пол и скрылось в отверстии вентиляционного люка. Писк исчез, поглощенный обшивкой переборок. Гробовое молчание повисло в каюте. Лишь в дальнем углу еле слышно скулила Ламберт, судорожно оттирая от крови лицо и руки носовым платком. Даллас медленно подошел к останкам Кейна и, тяжело вздохнув, уселся рядом на стул. Он взял со стола догоравшую сигарету Бретта, успевшую прожечь пятно на пластике, и глубоко затянулся. 36 Эш закрыл змейку пластикового мешка и запаял шов. Ламберт стояла у входа в шлюзовую камеру и нервно курила, еле сдерживая слезы. Рипли, прикрыв глаза, шепотом читала молитву. Паркер и Бретт переложили импровизированный гроб на самодвижущуюся тележку катапульты.— Извини, парень, если что не так, — Паркер разгладил складки пластика.— Пошли, — тихо сказал Бретт. — Рипли, передай Далласу, что у нас все готово.Красные огоньки мигалок вспыхнули на потолке шлюзового отсека. Основное освещение погасло.Рипли вошла в капитанскую рубку. Даллас сидел на своем месте и смотрел на экран.— Кэп, все на местах. Сидят у своих дисплеев. Пора начинать.— Да, пожалуй.На экране светился перекрещенный пятигранник шлюзового створа. В верхнем углу бежали, приближаясь к нулю, цифры.— Никогда себе этого не прощу, — Рипли нервно теребила платок в пальцах. — А Эшу не прощу и подавно.— У нас не было времени для исследований, — ответил капитан.— Я не об этом. Это — преступление.— Сейчас очень легко искать виноватого. Не всегда, дорогая, все получается так, как хочется.— Да, не всегда. Но сканирование необходимо.— Эш производил вскрытие, — Даллас положил руку на клавишу, открывавшую шлюз. — Мы вряд ли что-нибудь увидели бы.— Это почему?— Судя по нарушению тканей в теле Кейна, эта тварь образовалась в нем всего за несколько минут.— Что ты хочешь этим сказать?— То и хочу, что от микроскопического яйца или эмбриона до той стадии, когда существо покинуло тело, прошло не более двадцати минут.— Боже! — вырвалось у Рипли, и холодная волна покатилась по спине, собирая в комок мышцы.На экране оранжевым светом замерцал символ шлюзования. "5", "4", "3", "2", "1", "0". Створки шлюза плавно разошлись, и белоснежный кокон вылетел в пустоту. Всего несколько мгновений, пока свет навигационных огней освещал его, он был в поле зрения. Еще секунда — и он исчез, поглощенный бездонным мраком космоса.— Прощай, наш друг, — вполголоса произнес Даллас. — Ты уже ничего не сможешь нам сказать.— Покойся с миром, — добавила Рипли и вышла из рубки. 37 Может, это страх? Да нет. И страхом трудно назвать это непонятное и смутно томящее ощущение во всем теле. Но до чего мерзко! Это чувство похоже на то, что возникает в ожидании хорошей трепки. Организм готовится к борьбе, трудностям, страданиям — и отравляется, поддерживая в каждой клетке боевой дух. Ничего не происходит, и становится еще более муторно, появляется какая-то пустота.Наверное, я уже слишком долго морочу себе этим голову; может быть, лучше было бы просто бояться. Да, пожалуй, это никем не уважаемое занятие очень украсило бы мое вынужденное бездействие. Но самое жуткое в такой ситуации — это понимать необходимость и срочность принятия каких-то мер.А тварь носится сейчас где-то по нашему кораблю, гадит… а может быть и нет. Может, она уже сдохла давно, как та, предыдущая, и воняет, разлагается в каком-нибудь вентиляционном ходу.В голове бред, какая-то каша. Из темного болота гнетущей пустоты вдруг выплывают нестерпимо яркие, почти реальные образы и картины. Они вспыхивают лишь на мгновение и гаснут. И я даже не успеваю осознать их.Ни о чем не хочется думать. Не надо думать. Просто лечь бы сейчас и заснуть, а проснуться уже в Мемфисе ярким апрельским утром. Да, мечты, мечты… Одна радость, что на них пока еще есть время и можно спокойно помечтать. 38 Бретт положил на стол длинную тонкую стальную трубку с набалдашником странной формы с одной стороны и пистолетной рукояткой — с другой:— Можно попробовать вот это.— А она… — Даллас скептически поглядел на хрупкую конструкцию.— Все, что есть. Это единственное серьезное оружие, которое я нашел. — Он взял трубку, нацелил в потолок и нажал на стальную петлю, расположенную у рукояти. Голубая молния слетела с набалдашника, выбросив сноп искр, врезалась в угловую балку потолка. Сталь загудела, по серебристому металлу пошли радужные вспышки, и он стал осыпаться мелкими кусками неправильной формы, как раздавленное стекло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18