Если и видел, как татарин скажет: «Моя задом стоял». А всё-таки попытайся. Поищи свидетелей. Может, кто-нибудь что-нибудь да видел? — и вышел, нервно дёрнув правым плечом.«Эх! Людей в УГРО не хватает! — думал про себя майор, усаживаясь в старый милицейский „уазик“. — Неплохо бы было за этой красавицей понаблюдать. Ведь нутром чувствую, что замешана эта красавица в краже денег у этих ублюдков! — и он сверкнул глазами в сторону „торговцев урюком“, которые толпились у дверей. — Хотя и не жалко мне их, но ведь настрочат сейчас заявленьице, а разбираться и искать вора мне. Да, — глубоко вздохнул майор, — хорошо бы к ней на какое-то время сыскаря поставить. Но как объяснишь начальству, зачем это понадобилось? Без всяких на то улик. Что она в жару без трусиков ходит, это не аргумент. Засмеют. Скажут, что скоро половина баб российских не только в жару, а и в холод без трусов ходить будут. Потому что им купить их не на что. А интуицию к делу не подошьёшь. Интуиция должна фактами и вещественными доказательствами подтверждаться», — Купряшкин ещё раз глубоко вздохнул и завёл мотор.А Ирина, выйдя с территории рынка, с той же сумочкой на плече, слегка поддерживая её у бедра тонкими, изящными пальцами, не спеша и не оглядываясь, пошла домой. В квартире она быстро сбросила с себя одежду и пошла под душ, чтобы смыть с себя поскорей липкий, противный пот страха, который она пережила в комнате милиции.Приняв душ, Ирина накинула халатик, села в кресло и из бутылки, стоявшей на журнальном столике, налила полстакана водки. Выпила, закусила яблоком и, расслабившись, откинулась на мягкую спинку кресла.Так она просидела довольно долго, не шевелясь, о чём-то сосредоточенно думая про себя. И лишь когда сумрак стал заползать через широкое окно и заволакивать комнату, она встала и начала одеваться.На этот раз она надела на себя строгое тёмное платье, хорошо облегающее её стройную фигуру, и чуть-чуть наложила косметики. Улыбнулась самой себе в зеркало и быстро вышла из квартиры.У подъезда она остановилась и, будто поправляя причёску, внимательно огляделась по сторонам. Только после этого, удостоверившись, что вокруг дома нет никаких подозрительных типов, пробежала до следующего подъезда и нырнула в его чёрное чрево.На условный звонок ей тут же открыл Виталий. Пропустив гостью и выглянув на мгновение на лестничную площадку, он тщательно запер дверь.Ирина сидела на диване, закинув ногу на ногу.— Ну как успехи, шеф? Докладывай!— Айн момент! — весело откликнулся на это Виталий и, скрывшись в спальне, вернулся через пять минут одетый как почтальон Печкин: мешком висят брюки, мятая застиранная рубашка и засаленная, потерявшая цвет фуражка. В правой руке — тряпочная авоська.Он подошёл к журнальному столику, перевернул авоську и, взяв её за дно, вытряхнул все содержимое. На столе появился ворох российских бумажных денег.Ирина, взглянув на помятые купюры, на глаз прикинула сумму и съехидничала:— Не густо черномазые за такой классный сеансик заплатили!— На первый случай сойдёт, — успокоил её Виталий и расхохотался. — Миллионов двадцать, двадцать пять — за три минуты работы.— Ты чего? — удивлённо взглянула на него Ирина.Но Виталий, давясь смехом, только махнул рукой, а просмеявшись, начал рассказывать удивлённой подельнице:— Когда ты оголилась и их морды подслащённые принялась «фотографировать», я сразу же понял, что и гром грянет, но не отвлечёт их от твоей задницы. Ну и пошёл смело из их чемоданчиков в мешок деньги ссыпать. Простому-то покупателю и не понять: подсобник и подсобник ходит там позади продавцов. Но вот я на гнилое яблоко наступил и поскользнулся. И этому желтозубому, у которого ты яблоки купила, по подошвам звизданул. Подумал, что крышка. Влип. Но он не отреагировал, продолжал слюни глотать, глядя на тебя.Ну а дальше всё было по сценарию. Через три минуты уже и след мой простыл. Так что не расстраивайся. Сейчас денежки сосчитаем, тогда и узнаем, сколько твоя задница стоит.Они принялись считать деньги, складывая их стопками. Когда дело подошло к концу, Виталий почесал в затылке и устало выдохнул:— Никогда с таким пристрастием деньги не считал, — и тут же с улыбкой добавил: — А ты расстраивалась. За один только показ тридцать пять миллионов. Совсем недурно.Упакованные деньги Виталий снова сложил в авоську, отнёс в спальню и вернулся уже переодетым: в джинсах и футболке. Ирина встретила его вопросом:— У тебя кувалда есть?— А зачем вдруг она тебе понадобилась? — с недоумением переспросил Виталий.— Затем! Ты ведь ещё всего не знаешь!— А что я ещё должен знать? — недоуменно пожал плечами Виталий. — Деньги здесь. Ты со своей «кинокамерой» тоже. Чего же ещё не хватает?— А того! — вдруг разозлилась Ирина. — Ведь меня после «съёмки» ещё в комнату милиции водили. И кто же, ты думаешь, там был?!— Кто?! — побледнел Виталий.— Майор Купряшкин! Вот кто!— Уф, а я-то подумал… — облегчённо вздохнул Виталий.— А что ты подумал? — в свою очередь вырвалось у Ирины.— Я подумал, что кто-нибудь оттуда, — уже улыбаясь, показал в потолок пальцем Виталий.— Пока нет! Но о майоре нам всё-таки подумать надо. А поэтому, если уж мы занялись таким делом, неплохо бы из своих квартир запасной ход иметь?— Так где же его взять, твой запасной ход? — развёл руки Виталий. — Шестой этаж, это тебе не первый. Кроме лестничного марша из подъезда другого пути нет.— А ты подумай? — заинтриговала его Ирина.— Тут и думать нечего! — безнадёжно махнул рукой Виталий.— Так есть у тебя кувалда или нет?! — насмешливо спросила Ирина.— Где-то в гараже валяется, — неохотно ответил Виталий.— А если валяется, так беги и неси её сюда! — голосом, не терпящим возражений, велела Ирина.Когда Виталий был уже в прихожей, она крикнула ему вдогонку:— А если ещё есть зубило или секач, то и их тоже тащи сюда!Вернувшись минут через пятнадцать, Виталий не увидел в гостиной Ирину, но зато услышал звук передвигаемой мебели в спальне. С зубилом и кувалдой в руках направился туда. Посреди спальни он увидел столик, кровать, тумбочку. Ирина, стоя на стуле, пыталась снять тяжёлый ковёр, который закрывал почти всю стену.— Что ты делаешь?! — закричал Виталий.— А ты что, разве не видишь? Ковёр снимаю. Помоги!— Но мне пока ещё и самому ковёр нужен!— А кто у тебя его отнимает?! Мы только работу сделаем и снова повесим его на место.— Какую работу?! — возмутился Виталий. — Я с детских лет не работаю, а она мне вдруг какую-то работу предлагает!— Эта работа для нашей с тобой безопасности! — спрыгнув со стула, Ирина принялась объяснять подельщику, что она задумала.Когда расшифровала свой замысел до конца, Виталий с восторгом глянул на Ирину и, хлопнув её по плечу, сказал:— Что ж, будь по-твоему, стратег!Минуты через две после того как со стены был снят ковёр, в квартире Виталия на всю заданную конструктором мощь магнитофона «Сони» гремела музыка. Но ещё громче ухала в стену кувалда, кроша бетон в обозначенном Ириной квадрате. После часа громкой музыки и уханья кувалды два грешника через квадратное отверстие, проделанное в стене, прошли в ванную, а затем и в остальные владения Ирины.Теперь две квартиры были соединены проходом, завешенным со стороны спальни Виталия ковром.И пусть теперь майор Купряшкин со своими сыщиками ломают голову, вздумай они наблюдать за квартирой Виталия или Ирины.Подельщики вынесли мусор, расставили по своим местам мебель и протёрли осевшую после работы пыль. После этого Виталий пошёл в ванну, а Ирина уселась в кресло в своей гостиной и о чём-то задумалась.Освежившись под душем, Виталий, довольный проделанной за день работой, обтирая мускулистое, красивое тело мохнатым полотенцем и что-то мурлыкая себе под нос, отодвинул ковёр и прошёл в квартиру Ирины. Увидев задумавшуюся Ирину, решил поднять ей настроение и бодро воскликнул:— Знаешь, я тоже кое-что придумал! Ирина вздрогнула и закричала:— Вон, нечистый! Сгинь с моих глаз!Виталий попятился и тихо удалился в свою квартиру. Когда он, уже одетый, вернулся в гостиную, то застал хозяйку все в том же положении — сидящую в кресле. Только лицо её было осунувшимся и бледным. Виталий подошёл к ней вплотную и, осторожно положив на её хрупкое плечо свою ладонь, тихо сказал:— Потерпи, сестра. Всё пройдёт.Ирина, вскинув на него страдающие глаза, тоже тихо ответила:— Да, брат. Это наш крест. И иного выбора у нас с тобой нет. Мы изгои.С этой минуты они стали называть себя братом и сестрой. И уже никогда опрометчиво не появлялись друг перед другом в непристойном виде. Глава 2В ПОИСКАХ СПРАВЕДЛИВОСТИ Утром следующего дня они встали свежими и здоровыми, в хорошем настроении. В них кипели энергия и жажда добрых дел. Впервые в своей жизни решили отдать заработанные, пусть и неправедным путём, деньги. Отдать тем, кто в них нуждается больше, чем они. Раньше они не видели реальной жизни, которая их окружала. «Было бы хорошо сегодня. Что будет завтра — посмотрим! До завтра целая ночь впереди. И её надо прожить с удовольствием». Таков был принцип их жизни. Сегодня же, не рассуждая ни о чём, Ирина и Виталий сложили деньги в «дипломат», оставив лишь часть из них на дальнейшие свои расходы, уселись в «жигуленок» и покатили в город.Ещё вечером по телефонной книге они составили список детдомов, интернатов и детских больниц и теперь ехали посмотреть на их обитателей, чтобы решить, кому отдать деньги.В первом интернате детдомовского типа, куда они заглянули, дети, игравшие во дворе, выглядели весёлыми и счастливыми, хотя и не слишком ухоженными. Но Ирине сразу же не понравился директор, к которому они с трудом пробились в кабинет. Он восседал в мягком крутящемся кресле за массивным письменным столом с блестящей полированной столешницей. У него было широкое, лоснившееся от жира и пота лицо с маленькими и хитрыми, как у хорька, глазками.На вопрос Ирины: «Как живётся детям?» — он ухмыльнулся. А потом, приняв строгий вид, сам задал вопрос:— А вы что, из какой-нибудь комиссии?— Нет! — ответила Ирина. — Просто мы как частные лица желаем помочь денежным пособием какому-нибудь, как бы правильнее выразиться, неблагополучному детскому дому.— Это другое дело! — вскочил с кресла директор и с заискивающей улыбкой предложил благодетелям сесть.На что Ирина сухо ответила:— Вы уж извините, но прежде чем вручить деньги на нужды детей, мы должны посетить ещё некоторые детские учреждения. И только потом уже решим. Естественно, материальную помощь в первую очередь получит то учреждение, которое находится в наиболее плохом состоянии.— Неблагополучнее нашего интерната вы вряд ли найдёте не только в городе, но и во всей области! — без колебаний заверил директор.— Мы ещё посмотрим, — уже не скрывая неприязни, резко сказала Ирина, развернулась и пошла из кабинета вслед за Виталием, который уже закрывал дверь.Взволнованный директор почти кричал им в спины:— Подождите! Куда же вы?! Я вам сейчас докажу, что мы плохо живём…Он что-то кричал им ещё из распахнутого окна кабинета, когда Ирина и Виталий садились в машину. Но они уже не слушали его. Выруливая со двора интерната, Виталий проворчал:— Ишь, как деньги человеку понадобились! Того и гляди из окна вывалится…Выехали на улицу с односторонним движением.— Братец, прибавь газу, что мы тащимся, как на похоронной процессии, — плохое настроение все ещё не покидало Ирину, и она ворчала, сидя на заднем сиденье. Виталий послушался и чуть было не врезался в задний буфер иномарки, если бы вовремя не надавил на педаль тормоза.— Вот чудак! Тащится еле-еле. Как будто улица только его!Сидящие в «мерседесе» мордатые парни заметили попытку «жигуленка» вырваться вперёд и погрозили Виталию через заднее стекло. «Мерседес» прибавил скорость. «Жигули» тоже. И вскоре Виталий пристроил свою машину рядом, дверца в дверцу, с иномаркой. Парни из салона «мерседеса», хохоча и строя рожи, кричали Виталию:— Куда прёшь, болван?! Или не видишь, кого обогнать собираешься?!Рядом с водителем сидел хорошо одетый, вылощенный мужчина лет тридцати пяти, из тех, кого сейчас называют новыми русскими, будто не слыша и не замечая ничего вокруг, с какой-то скукой глядел он перед собой, хотя его мордатые телохранители продолжали высмеивать Виталия:— С рязанской рожей, а тоже в калашный ряд прёшь! Притормози, падла! Иначе, как гниду, раздавим!Виталий побледнел и сжал зубы. Ему ничего не оставалось, как снова плестись в хвосте «мерседеса». Он грязно выругался и сбросил газ. Ирина подала голос:— Эй! Я тут! Ты не забыл, куда мы едем? Плюнь на них. Расслабься.— Извини, сестричка, я действительно обо всём забыл с этими сволочами. Но потерпи немного. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, — и Виталий включил правый поворот. «Мерседес» впереди только что свернул направо с центральной улицы. Виталий погнал за ним. И хотя Ирина стучала ему по плечам и кричала: «Куда?! Детский профилакторий в другой стороне!» — он, не слушая её, мчался за «мерседесом».Иномарка ушла далеко вперёд, но Виталий и не думал отказываться от преследования. Но вот «мерседес» остановился, подрулив к самому тротуару, перед коммерческим магазином «Альвар». Оттуда навстречу вылезавшему из иномарки хозяину выскочил длинноногий верзила. Виталий припарковал свои «Жигули» метрах в трехстах. Он положил руки на баранку, словно собрался отдохнуть, с интересом наблюдал за тем, что происходит перед коммерческим магазином.Ирина молчала. И лишь когда Виталий тронул с места «жигуленок» и, развернувшись, поехал по другой стороне улицы в обратном направлении, она спросила:— Что ты задумал?— А то, — слегка повернув к ней голову, улыбнулся Виталий, — если ты мне поможешь, сестра, то этому новоявленному русичу очень скоро больше не увидеть своей тачки, как своих ушей.— Интересно, — съехидничала Ирина, — как это ты сделаешь? У этого вылощенного жлоба и телохранители, и шофёр, и приказчик в магазине… Сам ведь видел сейчас, как они перед ним стараются выслужиться.— Да, видел. И все усёк. Главное, к любому делу надо подходить творчески. А тем более, если ты мне поможешь, тогда всё будет о'кей!— Куда же мне деваться, — улыбнулась в ответ Ирина. — Нас только двое на этом свете. И помогать нам, кроме самих себя, некому. Даже Бог умыл руки.— Ничего. Как-нибудь одни справимся, — ответил на это Виталий, подруливая к профилакторию для слаборазвитых детей.Обшарпанное двухэтажное здание находилось в глубине тенистого скверика, и проезжая часть в небольшой разбитый дворик была перекрыта воротами. Поэтому благотворители, выйдя из автомобиля и прихватив с собой пакет с деньгами, прошли к зданию через узкую незапертую калитку.Когда они поднялись на крыльцо по сбитым и вытертым бетонным ступеням, в парадных дверях им встретился старичок невысокого роста, в белом халате и в таком же белом колпаке. Образ, доброго доктора Айболита дополняли вылезшие из-под колпака седые волосы, такая же седая бородка клинышком и очки, сквозь которые на посетителей глянули ярко-голубые удивлённые глаза.— Вам кого? — каким-то надтреснутым голосом строго спросил «Айболит».— Нам бы директора или главврача этого профилактория, — немного смущённо ответила Ирина:— Я в единственном числе и тот, и другой. Так что прошу любить и жаловать, — улыбнулся доктор и, не успела Ирина раскрыть рот, добавил: — Так чем я могу служить вам, молодые люди?— Нет, нет, — окончательно смутилась Ирина и даже покраснела, чего с ней никогда не бывало. — Это мы хотим послужить вам, вернее, вашему заведению. То есть хотим оказать помощь…Виталий пришёл ей на выручку и выложил суть своего посещения напрямую:— Короче говоря, у нас есть несколько миллионов рублей. И мы желали бы их отдать наиболее нуждающимся детям.«Доктор Айболит» пристально глянул на своих собеседников и жестом руки пригласил их войти в фойе. Там было прохладно и тихо. Чисто вымытый пол блестел. Всюду цветы в горшках, кадках, даже в старых прохудившихся кастрюлях. Вдоль стены ряд мягких стульев. Гости и хозяин присели.— Более нуждающихся в помощи, чем мои детки, вы вряд ли ещё где найдёте, — грустно заговорил «доктор Айболит», и ярко-голубые глаза его за стёклами очков увлажнились. — Ведь у меня здесь дети-сироты, в основном брошенные мамашами в родильных домах, «отказники» по-нашему. К тому же многие из них инвалиды с врождёнными физическими недостатками. Как правило, родители их зачинали во время пьяных гулянок.Как только доктор сказал о брошенных детях в родильных домах неблагочестивыми мамашами, щеки Ирины густо покраснели. Её обожгла мысль: «А может, и мои брошенные детки находятся здесь?» Какой-то горячий комок подкатил к горлу, и она не могла говорить.А старичок, заметив вдруг вспыхнувший румянец на щеках посетительницы, подумал, что он неприлично высказался перед такой милой женщиной о зачатии детей в пьяных оргиях, и принялся извиняться за свою стариковскую бестактность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12