Несмотря на то что наш герой избежал первого удара, он все-таки был слабее противника и понял — чтобы добиться успеха, надо изматывать Бурбулита, изматывать, пока хватит ловкости! И тогда он стал шаг за шагом отступать, прыгая с камня на камень. Бурбулит же, напротив, уверился, что победа за ним, А заспешил. Нагоняя Аламазона, он то и дело взмахивал саблей, но каждый раз удар встречал пустоту, и он, теряя равновесие, спотыкался или скользил по камням. Вскочив, он опять замахивался, уверенный, что на этот раз удар достигнет цели, но мальчик увертывался от него.Медленно отступая, Аламазон остановился на золотой глыбе — под нею кипел и пенился водоворот. Сай в этом месте терял свою плавность, он превращался в стремительный поток, который исчезал под рубиновой стеной. Это было опасное место — стоило поскользнуться, и можно было проститься с жизнью, потому что рубиновая стена уходила отвесно вверх, не давая ни малейшей возможности уцепиться за нее.— Ну что, попался! — захохотал Бурбулит. Задыхаясь, он стал приближаться к золотой глыбе. — Попробуй теперь отступить!Собрав все свои силы, он послал удар вперед, целясь прямо в сердце Аламазона. Этот удар мог бы оказаться последним, потому что мальчик чувствовал, как отяжелели руки, какой громоздкой кажется недавно еще легкая сабля и как огромен Бурбулит. Впервые Аламазон почувствовал, как затрепетало его сердце. Но гибкость и быстрая реакция снова сделали свое дело — удар прошел мимо, и он оказался роковым для Бурбулита. Не удержавшись, тот поскользнулся и с криком полетел вниз, прямо в водоворот, бешено пенящийся внизу.Тяжело дыша, Аламазон перепрыгнул на соседнюю глыбу и тут увидел, как к месту схватки бежит принц Феруз. Подбежав, он некоторое время смотрел вниз, — там уже не было видно тяжелого тела Бурбулита, только возле камней оставался розоватый след крови. Водоворот, как будто ничего не случилось, пенился и бурлил, стремительно уходила вода под рубиновую скалу.— Эх, жаль, что не мне удалось сразиться с Бурбулитом! — сказал наконец Феруз. — Я, как только увидел, что ты побежал, бросился вслед, но пришлось вернуться за саблей.— Как видишь я и сам недлохо справился.— Но если бы Бурбулит не поскользнулся…-возразил Феруз.— Ты хочешь сказать, что я слабак? Давай попробуем кто кого! — запальчиво возразил Аламазон.Феруз был одного роста с Аламазоном. Правда, коренастый и крепкий Аламазон был чуть шире в плечах, но тонкий, гибкий Феруз не уступал ему в ловкости.— Попробуем!С первых же движений Феруза Аламазон понял, что встретил достойного противника. А через несколько минут ему пришлось признать, что юный принц владеет ударом лучше, чем он: сабля Аламазона отлетела на несколько шагов, выбитая из рук точным ударом.— Браво, наш падишах! Хоп-па! — раздалось неподалеку.Недалеко стояла группа стражников, среди которых Аламазон сразу же признал Тыртыка и Шылпыка. Они были в числе тех, кто перешел на сторону восставших, и теперь охраняли дворцовые покои.— Хих, тьфу! — с восторгом говорил Тыртык. — Этот удар достоин знаменитого мушкетера Юлдузстана Барри Барака!— Кто этот Барри Барака? — ревниво спросил Аламазон, поднимая саблю.— В прошлые века был такой непревзойденный мастер своего дела! — ответил Шылпык.Феруз крепко обнял за плечи Аламазона, и наш мушкетер из Таштака, подавив досаду, ответил тем же — храбрость и ловкость всегда находят дорогу к сердцу!Они вышли на дорогу. Стражники сопровождали их. Оглянувшись, Аламазон увидел в руках одного из сопровождающих перламутровую тыквушку для нас, уже знакомую ему.— Это, кажется, вещь Кандыра-коротышки? — он попросил тыквушку, чтобы лучше разглядеть ее.— Да, была его! — весело ответил новый владелец драгоценной вещи. — Но когда он бросился бежать, он растерял все, что у него было! Теперь эта вещь моя!Задумчиво вертя в руках безделушку, Аламазон мучительно вспоминал, почему она кажется такой знакомой. Да, еще до прихода в Юлдузстан он определенно видел где-то эти перламутровые пластинки, эти мерцающие жемчужины…— Вспомнил! — вскрикнул он. — Такая лежит у нас в музее. Да-да! Ребята нашли ее, когда купались в Кочкарсае!Память быстро подсказала ему слова Кандыр-коротышки о том, что одну такую тыквушку он нечаянно уронил в сай.«Зачит, Кочкарсай — продолжение вот этого сая, — думал он. — Иначе как бы вещь Кандыра-коротышки оказалась возле нашего селения?»— Что ты узнал? — с любопытством спросил его Феруз.— Узнал, что есть еще один путь к нам в белый свет! — возбужденно поделился новостью Аламазон. — Быстрее бы отыскать его!— А ты возьмешь меня с собой? — застенчиво спросил Феруз.— Тебя? А что ты будешь у нас делать?Аламазон тут же спохватился, что своим вопросом мог обидеть нового друга. И он стал путано объяснять:— Ведь ты-потомок падишаха. Значит, тебя оставят здесь… Я это имел в виду…— Нет, я не хочу оставаться здесь, — печально сказал Феруз. — Когда Хумо Хартум рассказывал о белом свете, я услышал, что, по твоим словам, люди там летают по небу на железных птицах — это ведь правда?— Правда! — горячо подтвердил Аламзета. — И даже в ракетах летают к звездам!— Когда я услышал об этом, — продолжал принц Феруз, — я захотел к вам, в белый свет, чтобы тоже научиться летать высоко-высоко! Я помогу тебе найти путь домой!— Правда? — радостно спросил Аламазон. — Клянешься?— Клянусь Матерью-Звездой! — горячо сказал юный принц и поднял вверх тонкую смуглую руку. — И Хазина тоже хочет искать путь в белый свет, чтобы помочь тебе!— Хазина? — Аламазон густо покраснел.Сестра принца Феруза, Хазина, — невысокая, черноволосая, с большими темными глазами девочка — уже несколько раз встречалась Аламазону в покоях дворца, и каждый раз он ловил на себе ее восхищенный взгляд. Придворные говорили, что щеки ее напоминают лепесток, а стройная фигура и лицо — красавиц древности. Но Ала — мазону казалось, что больше всех она похожа на его одноклассницу Азизу, только, конечно, Азиза не носила такие пышные одежды и драгоценности, а вместе с мальчиками играла в волейбольной команде школы и любила шахматы. Хазину же трудно было представить в школьной форме, с мячом в руке — походка ее была мягкой и не — слышной, а тонкое личико всегда опущено.Вспомнив все это, Аламазон ничего больше не сказал своему новому другу, но почему-то повеселел и даже походка его стала бодрой и жизнерадостной.А навстречу им уже шли Ушастик, Тапочка и Например.— Мы позаботились о господине Хумо, — сказал Ушастый. — А потом побежали за тобой.Аламазон рассказал все, как было; друзья смотрели на него с восторгом. А он тоже радовался — сколько друзей появилось у него в этой странной подземной Вселенной, называемой Юлдузстаном! ПЕСНЯ О БЕЛОМ СВЕТЕ Аламазон молча прошел в комнату, где лежал раненый Хумо Хартум, сел у постели, кивая головой в знак приветствия. В комнате было несколько человек: сама Рузванхайум, прикладывающая к голове старика холодные компрессы, Надим Улуг и лекарь. В дверях, прячась за шторой, стояла Хазина, она следила за каждым движением Аламазона, но он, занятый своими мыслями, не замечал ее.— Рана не очень опасная, как я и говорил, — лекарь, перевязывая рану, хмурился. — Но ведь он потерял много крови, а в его возрасте это очень опасно.Укладывая свои снадобья в расшитый мешочек, он привычно помолился: «Да поможет ему Осел-Создатель».Бедный лекарь и не подозревал, что один из тех, что стоит рядом, два дня назад ездил на священном животном, без всяких угрызений совести понукая его. Еще более удивился бы он и поразился, если бы узнал, что призрак пророка Мадумара — вот этот высокий, смуглый мальчик, который сейчас наклонился над Хумо Хартумом и говорит ему ласковые, теплые слова.Когда Аламазон направился к выходу, Хазина подошла к нему.— Скажите, — ласково начала она. — Мой брат говорит, что скоро вы уйдете от нас, что вы нашли путь из подземелья. Правда ли это?Тут только Аламазон увидел девочку и вспыхнул от смущения, сам не зная почему. Молча они прошли несколько шагов;— Правда, — наконец ответил Аламазон.— Вы, наверное, очень скучаете по своей родине, там, я слышала, так много чудес!— И здесь, у вас, тоже много интересного, — чтобы успокоить ее, Аламазон стал рассказывать о том, что именно удивило его здесь и поразило. Хазина слушала его, опустив глаза. Незаметно для себя они вышли из дворца, пошли по лужайке, где стояли мраморны» скульптуры знаменитых людей Юлдузстана.— А если мы с Ферузом проникнем в ваш мир, он там тоже станет властелином? — вдруг спросила она, и Алама — зон чуть не расхохотался.— Феруз очень умный мальчик. Выучится — может даже стать министром.Хазина стала спрашивать, кто такой министр, и, выслушав, решила:— Значит, министр похож .на Хумо Хартума!Потом она попросила рассказать ей о птицах, на которых люди поднимаются высоко-высоко, а услышав слово «телевизор», тоже выразила желание узнать, что это таксе. Аламазон охотно рассказывал. Сами того не заметив, они дошли до сая, где вчера произошла схватка с Бурбулитом, потом медленно пошли обратно.— Мне нужно было посмотреть, как себя чувствует Хумо Хартум! — спохватился Аламазон. И они поспешили к дворцу, причем Хазина шла с явной неохотой.— А зачем вы приехали к нам, Аламазон? — немного погодя спросила Хазина.— Искали клад, который, как было известно, находится в подземной пещере.— Меня искали?! — переспросила Хазина. — Меня?!Аламазон вспомнил, что «Хазина» означает «клад» а девочка поняла это слово буквально. Ему не хотелось огорчать ее, и он повторил:— Ну, конечно, искали Хазину.— Но ведь вы меня раньше никогда не видели!— Но я … мы предполагали, что Хазина находится здесь… не веришь, спроси у Ишмата. Если он не подтвердит, что мы искали Хазину, то я прощаюсь со своим ухом!— Шутите… — но глаза Хазины сияли, и Аламазон подумал, как было бы хорошо, если бы девочка действительно пошла с ними искать дорогу в белый свет и если бы она стала ему другом, настоящим другом. А ведь она, наверное, мягкий и добрый человек, несмотря на то, что принцесса, дочь падишаха…— Клянусь белым светом! — сказал он.Когда они подошли к дворцу, услышали, как в комнате, где теперь жили юные музыканты, друзья Аламазона, звенел рубаб. Голос Ушастика выводил песню; К тебе тропа нелегкая, Эй, белый свет!Ты — молния далекая, Эй, белый свет!Цветут тюльпаны на лугу — Эй, белый сеет!Тебя забыть я не могу — Мой белый свет!Навстречу им выбежал Ишмат.— Увидел, как вы идете, и не вытерпел! — сказал он, слегка задыхаясь от быстрого бега. — Помнишь, ты написал слова? Ребята сегодня, пока тебя не было, уже сочинили музыку и создали новую песню. Ведь если они попадут в Таштака, им нужно будет чем-то приветствовать жителей!— А разве они тоже пойдут с нами? — спросил Аламазон.— А вы как думали? — раздался голос сверху. Это Тапочка, высунувшись в окно, слушал их разговор. — Конечно, пойду!— И я! — выглянул из окна Ушастик.— Я тоже! — воскликнул Например.— Но ведь это опасно. Там неприступные стены, водопады!— А разве быть призраком пророка Мадумара было легко? — рассмеялся Ушастик. — У нас за плечами кое-что есть!— Ну что же… — заговорил Аламазон в волнении. — Мне ведь тоже нелегко было бы расстаться с вами всеми… Раз так, то я могу сказать только одно: вперед, мои пехотинцы! Священный поход продолжается! УНИКАЛЬНОЕ ЛЕКАРСТВО, ИЛИ ЭПИЛОГ Аламазон открыл глаза. Но вместо светло-голубого потолка, густо унизанного бирюзой, он увидел смутные очертания влажных неприветливых глыб, нависшие над ними.«Разве мы не во дворце?» — подумал он в сонном забытьи, все еще не веря своим глазам и надеясь увидеть огромные комнаты прекрасного дворца в Юлдузстане. Но не было вокруг ни мраморных плит с золотистыми изображениями персика, не великолепных белых статуй на фоне темно-зеленой травы, ни ослепительных стен, горящих рубиновыми изломами. Была тесная пещера, в которой они накануне заснули.Ишмат спал, чмокая во сне губами. Когда Аламазон приподнялся, он пробормотал: «Принеси теперь шашлык», и это окончательно взорвало нашего отважного мушкетера.— Ну-ка вставай! — закричал он, изо всех сил дергая своего спутника. — Сколько можно спать?— А-а? — сонно бормотал Ишмат, но глаза его были закрыты. — Зачем разрушать кухню? Отпустите меня!— Опять тебе чудится кухня и шашлыки! — Аламазон продолжал трясти его. — Где Феруз и Хазина? Где Хумо Хартум Хартум — означает хобот.

?— Йе-йе! Что ты мелешь? — теперь уже окончательно проснувшись, удивился Ишмат. — Что за Хартум!— Не притворяйся! — Аламазон никак не мог поверить, что все только что пережитое им было только сном. — Куда делись ребята, которые пели с нами в ансамбле? Может, ты их тоже не знаешь?!— Никаких ребят не знаю, а вот зачем ты разрушил кухню, где мы жарили такие вкусные шашлыки?Они спорили, повышая голоса, пока не обессилели. Потом поняв, что нужно как-то выбираться отсюда, ползком отправились в обратную сторону.Там, возле пещеры, их и нашли жители Таштака, которые отправились на поиски пропавших ребят, обыскивая одну пещеру за другой.Когда родители увидели своих детей, Аламазон и Ишмат продолжали спор, возникший в тесной пещере, когда они пришли в себя.— Ну как же ты не знаешь господина Хумо? — доказывал Аламазон; — Ведь если бы не он, ты навсегда остался бы прислугой Грязнули Первого?— Не знаю, какой там грязнуля, — кипятился Ишмат, — но он разрушил кухню в тот момент, когда мы изобрели новое блюда в стране Горячего Шашлыка!Услышав такое, отец Аламазона, уже расстегивавший ремень, чтобы хорошенько проучить беглеца, растерянно опустил руки, а мать Ишмата заплакала в голос. Люди переглядывались, не зная, что случилось с мальчиками. И тогда вмешался профессор Агабек Туркони:— Не троньте их, — заговорил он. — Немного времени — и все пройдет, верьте моему слову!Он подошел к Аламазону и с любопытством спросил:— Ну что, мой племянник-похититель? Где ты побывал? Что видел?Аламазон доверчиво взглянул на Агабека Туркони:— Вы должны мне поверить, что я и в самом деле побывал в Юлдузстане — огромной подземной пещере, где нет солнца. Там очень красиво, драгоценных камней везде полным-полно, много золота и серебра. Даже у простых людей тарелки из золота, и это никто не считает за драгоценность. Но они никогда не видели звезд, не знают, что такое настоящее небо. Я обещал своим друзьям показать белый свет и уже собрался вместе с ними в поход, но вот как оказался опять в пещере — хоть убейте, не пойму! А еще этот Ишмат, который притворяется, будто ничего знать не знает о Юлдузстане!— Успокойся, мой мальчик! — заговорил дядя. — Я верю тебе. Отдыхай, а потом мы снова поговорим о Юлдузстане!Но Аламазон, словно влекомый странной силой, направился к Кочкарсаю. На берегах никого не было видно, только пастух Усман невдалеке сидел возле отары.— Скажите, вы не видели в сае труп? — спросил Аламазон.— Н-ет, не-ет, — испуганно ответил пастух Усман. — Но не дай аллах мне стать лгуном — труп овцы я видел.— Провалиться мне на месте, это был Бурбулит! — взволнованно воскликнул Аламазон.— Бурбулит? Это какой породы баран?— Не баран, а визирь! Из Юлдузстана!Пастух Усман молча заерзал на месте.— Не верите?Пастух Усман продолжал молча смотреть на Аламазона.— Конечно, не верите! Отрежьте мне уши, если это был не Бурбулит! Недаром Ахмад-могильщик когда-то сказал, что смерть всех уравнивает, вот поэтому и он стал смиренной овцой, этот страшный Бурбулит!Как видите, после приключений в Юлдузстане наш Аламазон стал в некотором роде и философом. Но пастух Усман этого не оценил: в недоумении смотрел он вслед нашему герою, который направился в сторону водопада.Ему казалось, что в тихих струях сая слышен голос его новых друзей. Где-то там осталась Хазина, Хумо Хартум. Феруз… И слезы тихо покатились из его глаз. Падая в воду, они словно заставили реку заволноваться.Аламазон по колени вошел в воду, наклонился и тихо стал шептать:— Я оставил вас, дорогие мои, простите — и вы, господин Хумо, и вы, ребята — пехотинцы, и ты, Хазина. Но верьте мне — я все равно найду к вам дорогу, чтобы показать, как прекрасен белый свет. Все вы обязательно увидите солнце! И звезды! И небо!Тем временем профессор Туркони разговаривал с родителями Аламазона.— Конечно, мальчики выпили пилюли, которые я вез своему другу в Индию, доктору Кришану из Нишапура,говорил он. — И этим объясняются все их разговоры о Юлдузстане, о стране Горячего Шашлыка…Он вспомнил, как молодой археолог, выпивший одну из чудесных пилюль, проспал подряд шестнадцать часов и, проснувшись, еще не вполне понимая, где он и что с ним, стал лихорадочно рисовать причудливые вазы и невиданные узоры. Потом потребовал, чтобы ему срочно дали командировку в места, где как раз шли раскопки сокровищ Афрасиаба. Приехав туда, он прямо направился к стене у разрушенного дворца и попросил помочь ему раскапывать это место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11