Сделав многозначительную паузу, поверенный добавил:– При столь печальных обстоятельствах ни один порядочный человек не смог бы вас ни в чем обвинить. Значит, вы покинули Англию из-за дуэли?– Сначала я не собирался никуда уезжать. Джастин помог мне укрыться в одном безопасном месте под Лондоном, и я взял с собой Филли, потому что после ссоры с Ричардом ей некуда было деваться. Ни члены семьи, ни недавние друзья не соглашались ее принять, а лорд поклялся отомстить за смерть сына. Когда на следующий день после дуэли отец Джастина вызвал его в Хантсли и велел отправиться в Америку, чтобы вести там семейные дела, мы сочли это удивительной удачей. Джастин тотчас решил, что мы с Филли должны сопровождать его.– И где же сейчас сэр Джастин? – спросил мистер Уилмот.– Подождите, я все объясню. Я хочу, чтобы Клари поняла, в каком положении оказались мы с сестрой. После надругательства над Филли и после дуэли у сестры моей не было никакой надежды на приличную партию в Англии. После разыгравшегося скандала и нашей ссоры Ричард лишил нас содержания, так что мы остались без гроша. Но Джастин снова пришел к нам на помощь. Он оплатил наш проезд, и мы трое да еще Джилберт, преданный слуга Джастина, сели на корабль, отправлявшийся в Новый Свет.– Однако в Филадельфии с корабля сошли лишь вы с сестрой и слуга, – сказал мистер Уилмот. – Я вынужден вновь спросить вас, сэр, что же произошло с Джастином Мартинсоном?– Во время путешествия он заболел лихорадкой, от которой и скончался, – ответил Джек. – У меня есть свидетельство о смерти, подписанное капитаном корабля и судовым доктором. Если вы потребуете дальнейших доказательств, я назову вам корабль и имя капитана. В судовом журнале должна быть запись, поскольку лихорадкой заболело более десятка членов команды и пассажиров… и пятеро из них скончались. Я сам несколько дней болел, хотя и не так тяжело, как Джастин. Филли и Джилберт ухаживали за нами обоими.– К тому времени Джастин был для меня как брат, – добавила Филли.– И вы взяли себе имя Джастина Мартинсона, – сказал мистер Уилмот Джеку. – Скажите, сэр, не потому ли вы отказались получать доход с его личного имения в Англии и отсылали деньги назад маркизу под видом дохода от фермы?– Я не мог брать эти деньги, – ответил Джек. – Я и так был обязан Джастину слишком многим.– Одно это говорит о вашей порядочности, – заявил мистер Уилмот. – Но все же я не могу одобрить то, что вы воспользовались именем другого человека.– Джастин сам предложил это, – перебил его Джек. – Он знал, что умирает, и в промежутке между двумя приступами изложил этот план. Я должен был стать Джастином, а Филли – моей сестрой. Ведь в Америке никто не знал Джастина лично, равно как и то, что у него нет сестры. Так мы с Филли могли начать новую жизнь. К концу путешествия мы поняли, что Филли беременна от обесчестившего ее человека, и решили, что можно будет выдавать ее за молодую вдову. Я же должен был заняться делами Джастина. Я обещал своему другу, что буду возделывать землю, которая принадлежала его дяде, Роджеру Мартинсону. Поэтому я поселился на этой ферме и стал отсылать маркизу большую часть доходов под видом диведендов с акций на канал, доставшиеся в наследство от Роджера. Маркиз, видимо, решил, что компания ранее скрывала свои прибыли, хотя она просто не выплачивала денег своим пайщикам. Вы должны признать, мистер Уилмот, что я сдержал данное Джастину слово.– Да, это так, – промолвил мистер Уилмот с задумчивым видом. – Теперь я понимаю многое из того, что удивляло меня все эти годы. У вас были все основания принять эти имена сразу по приезде. И вы поступили очень разумно, попросив меня оформить их законным юридическим порядком.– Так, значит, ты на самом деле Джек Мартин? – спросила Клари мужа.– В этом я и пытался тебя уверить в течение все этих месяцев, – ответил он. – Мистер Уилмот, в нашем уговоре вопрос о наследовании даже не поднимался. Джастин знал, что титул перейдет к старшему брату и его детям. Кроме того, старый маркиз так сильно не любил младшего сына, что у моего друга не было сомнений – отец сделает все, чтобы он навсегда остался в Америке. Поэтому перед самым отъездом из Англии он уговорил отца записать ферму на него, а взамен дал письменное обязательство до конца жизни маркиза отчислять ему больший процент доходов. Мы с Джастином полагали, что старик согласился на это в надежде удержать сына вдали от Англии. Впрочем, тут их желания совпадали. Перед смертью Джастин решил завещать ферму мне. Свидетелями его последней воли были корабельный врач и Джилберт. По вполне понятным причинам я не хотел извещать ни маркиза, ни вас о том, что у фермы другой владелец, а просто посылал маркизу столько денег, сколько было возможно.– Здесь к вам не может быть никаких претензий, – сказал мистер Уилмот. – Вы отлично вели хозяйство. Но какое удивительное соглашение! Вне всякого сомнения, вы исполнили все принятые на себя обязательства.– Надеюсь, вы поняли, почему у меня нет ни малейшего желания возвращаться в Англию, – сказал Джек, глядя на Клари. – Теперь мой дом здесь.– Не вижу оснований для того, чтобы кто-либо оспаривал ваши права на ферму, – заявил мистер Уилмот. – Господи, ведь до вашего приезда все здесь было в упадке. И именно благодаря вам дела пошли в гору.Сделав паузу, он взглянул Джеку в глаза и протянул руку.– Благодарю вас, – только и сказал Джек, крепко сжав его ладонь.Это было молчаливое соглашение не предавать столь странную историю огласке.Клари видела, как Джек силится скрыть обуревавшие его чувства, а потом вдруг подумала о том, как много значит для него Эфон-Фарм. Это был его новый дом, его земля, на которой он трудился и жил плодами рук своих. Из праздного аристократа, младшего брата без наследства он превратился в хозяина своей судьбы. Клари ощутила гордость за него – она всегда чувствовала, что он достоин ее любви.– Осталась, правда, еще одна проблема, – сказал мистер Уилмот, вновь обращаясь к делам. – Мы должны ответить на письмо лондонского поверенного.– Вы правы, – согласился Джек. – Я в долгу перед теми кто живет на земле, которой владел бы сейчас Джастин, будь он жив. Я должен проследить за тем, чтобы наследство осталось в семье.– Что же вы предлагаете? – спросил мистер Уилмот.– У Джастина были какие-то двоюродные братья по отцовской линии. Он часто шутил, что если все Мартинсоны вдруг перемрут, останется достаточно претендентов на титул. Наверное, следует сообщить поверенному всю правду. Тогда по закону он обязан будет известить ближайшего из родственников, что тот наследует титул маркиза. Это будет гораздо честнее, ведь если мы не ответим на письмо, поверенный решит, что Джастину просто наплевать на наследство.– Всю правду, сэр? Что вы имеете в виду? – с любопытством осведомился мистер Уилмот.– Я напишу письмо поверенному до вашего отъезда, – сказал Джек. – И сообщу ему, что Джастин Мартинсон скончался от лихорадки, а ферму завещал мне, своему лучшему другу и деловому партнеру. Буду вам весьма благодарен, если в своем письме вы подтвердите эти факты. Не вижу причин, по которым мы должны были бы сообщать истинную дату смерти Джастина и мое настоящее имя.– Вы, сэр, явно любите действовать решительно. – Бенджамин Уилмот задумчиво улыбнулся. – Однако предложенный вами план пойдет на пользу поместью Хантсли, а расстояние между Филадельфией и Лондоном столь велико, что вряд ли кто-то захочет детально вникать в суть дела.– Заодно это поможет и вам, и Джеку развязаться с семейством Хантсли, – сказала Клари.– Простите, мадам?Мистер Уилмот с удивлением повернулся к ней.– Вам не придется больше пересылать деньги с фермы в Англию, – объяснила Клари. – И у вас останется только одна обязанность – сноситься с поверенным по поводу акций, а так как дивиденды в ближайшие лет двадцать они выплачивать не будут, у вас останется немного дел с семейством Хантсли.– Дорогая миссис Мартин, я сам владею некоторым количеством этих акций! – воскликнул мистер Уилмот. – Надеюсь, вы ошибаетесь в своих предположениях.– Боюсь, она права, – со смехом отозвался Джек. – У моей жены удивительная интуиция во всем, что касается будущего. Клари, любовь моя, я успею написать письмо до обеда? Или мы сначала сядем за стол?– Думаю, письмо подождет. Из столовой доносятся упоительные ароматы, а это значит, что Сара вот-вот позовет нас к столу.После обеда мужчины уединились в гостиной, чтобы написать письма в Лондон. Маленький Джастин отправился на конюшню к своему пони, а Клари и Филли остались в столовой.– Клари, я должна задать тебе один вопрос, – шепнула Филли. – Ты не презираешь меня?– Из-за того, что какой-то негодяй тебя обесчестил? – Увидев, как золовка покраснела, Клари обняла ее за плечи. – Конечно, нет. Теперь, когда все открылось, я прекрасно понимаю, почему ты хотела держать все в тайне. Филли, ты ни в чем не виновата. Поверь мне.– Когда это случилось, я считала, что вина лежит именно на мне. Ведь я приняла его приглашение танцевать, а после танца охотно согласилась прогуляться по саду, чтобы подышать свежим воздухом. Я даже не подозревала о его намерениях, а потом уже было поздно. До той ночи мужчины всегда были очень добры и внимательны ко мне, поэтому его поведение стало для меня полной неожиданностью.Закрыв лицо руками, она произнесла еле слышно:– Но все разом изменилось. И мне показалось, что отныне я буду видеть только презрительные взгляды.– Ты жила в такой стране и в такое время, что отъезд был для тебя лучшим выходом, – сказала Клари. – Филли, я даже представить себе не могу, что ты почувствовала, когда поняла, что носишь под сердцем ребенка от этого ужасного человека. Ведь это он был отцом Джастина? Или кто-то другой?– Что ты! – воскликнула Филли. – Я испытывала такое отвращение к мужчинам, что скорее бы умерла, чем позволила кому-то из них дотронуться до меня хоть пальцем.– Это не всегда больно и страшно, – сказала Клари. – Совсем наоборот. Особенно, когда мужчина и женщина любят друг друга. Надеюсь, у тебя еще будет возможность в этом убедиться.– Когда я смотрю на вас с Джеком, то начинаю верить в то, что не все мужчины похожи на этого негодяя.– Вот именно! – воскликнула Клари. – Какой-то мерзавец тебя изнасиловал. Но вспомни о других, о тех, кто потом заботился о тебе. Филли, что ты скажешь Джастину, когда он спросит об отце? А ведь он обязательно спросит. Дети ведь очень любопытны.– Он не должен узнать о том, что со мной произошло, – сказала Филли. – Это может ему повредить, ранить его душу. Я люблю своего сына, несмотря ни на что, а потому не хочу, чтобы он думал, будто виновен во всех моих несчастьях. И если он спросит, кто его отец, я расскажу ему о человеке, в честь которого он был назван. Надеюсь, пример Джастина-старшего и помощь Джека сделают свое дело… мой сын не будет походить на негодяя, ставшего его отцом по злой прихоти судьбы.И Филли задумчиво добавила:– Джастин Мартинсон прожил недолго. Он не успел завести собственных детей. Надеюсь, мой сын станет в какой-то мере его духовным наследником. Ведь он так много сделал для меня и Джека, причем тогда, когда нам казалось, что будущего у нас нет.– Это все очень мило, – сказала Клари, – но неужели ты собираешься обманывать его всю жизнь? Ты же сама говорила, что лгать не любишь, и я видела, как мучит тебя вынужденное притворство.– Ради сына я это выдержу. – Филли говорила столь решительно, что Клари и сама поверила в это. – Я должна попросить тебя, Клари, никогда больше не затрагивать эту тему ни со мной, ни с Джеком. Брат уже давно поклялся мне, что не будет вспоминать о событиях, заставивших нас оставить Англию. Я не хочу, чтобы Джастин даже случайно услышал какой-то намек, который заставил бы его усомниться в своем происхождении.– Хорошо. Это твой сын, и решать тебе, – ответила Клари. – Я не совсем согласна с тобой, потому что правда всегда выходит наружу… и чаще всего в самый неподходящий момент. Но я не буду тебе мешать. Должна признаться, мне тоже было бы неприятно сказать сыну, что его отец – насильник. Такая ноша слишком тяжела для ребенка, и только любящая мать способна переложить такое бремя на свои плечи. Знаешь, Филли, сразу этого не скажешь, но ты по-своему такой же сильный и замечательный человек, как твой брат.– Спасибо, Клари. Я так счастлива, что Джек женился на тебе.Филли кинулась Клари на шею и поцеловала ее. А мысли Клари уже унеслись к Джеку. Она пыталась представить себе, что он ответит на ее слова, когда они наконец останутся вдвоем. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Клари, укутанная в теплую накидку, стояла рядом с Джеком и смотрела вслед Бенджамину Уилмоту, с которым они только что распрощались. В Богемия-вилидж ему предстояло сделать первую остановку на пути в Филадельфию. Он увозил с собой два письма, написанные Джеком и Клари лондонской родне Джастина.– Вот и обрывается последняя нить, связывавшая меня с лучшим моим другом, – сказал со вздохом Джек. – Как это грустно. Мартинсоны – фамилия древняя и благородная. Надеюсь, младшая ветвь окажется достойна старшей.– Давай пройдемся, – предложила Клари. – Мне хочется поговорить с тобой наедине.Она взяла Джека под руку, и они пошли в сторону поля. Под ногами поскрипывал снег, было так холодно, что изо рта шел пар. Клари никак не могла решить, с чего начать, но Джек первым нарушил молчание. Он все еще оставался мыслями с умершим другом и событиями прошедшего дня.– Жалеешь, что не стала маркизой? – спросил он. – Признайся, завидно быть женой Джастина Мартинсона?– Вовсе нет. Мне больше нравится быть женой Джека Мартина.– Счастье мое, ты не представляешь себе, как я рад твоим словам! Это тревожило меня с того момента, как я узнал, что ты прочла письмо маркиза Джастину.– Когда ты услышишь то, что я собираюсь сказать, ты обрадуешься еще больше, Джек. Я должна перед тобой извиниться за то, что продолжала терзать тебя и лезла с расспросами, хотя ты просил меня проявить сдержанность… и еще за то, что рылась в твоих бумагах. Мне не следовало так себя вести. Я должна была поверить тебе во всем. И понять, что в тайне твоей не могло быть ничего постыдного.– Тебе слишком многое пришлось перенести, поэтому ты и разучилась верить мужчинам на слово, без доказательств, – примирительно заметил он.– В этом-то все и дело. Доказательства у меня были. Вся твоя жизнь на ферме, отношение к Мозесу и его семье, дружба с Сэмом – разве это не доказательства? Господи, Джек, даже твое обращение с хозяйкой публичного дома ясно говорило, что ты человек порядочный. А я оказалась слепой курицей!– Ох, Клари, как же я тебя люблю! – Джек радостно рассмеялся. – Обещай, что всегда будешь такой же прямой и откровенной. Знаешь, больше всего мне нравится, когда ты употребляешь выражения, которые маркизе даже в голову не придут!– Подожди, это еще не все, – сказала Клари. – После разговора с мистером Уилмотом сегодня утром я очень много думала о тебе… ты радикально переменил свою жизнь для того, чтобы защитить сестру. Для тебя это было нелегко. Шутка ли – английский аристократ становится фермером, сам убирает урожай, торгует на рынке. Филли как-то раз презрительно отозвалась о рабочих, и тебя, я думаю, воспитывали в том же духе. Я хочу, чтобы ты знал: я восхищаюсь тобой, тем достоинством, с каким ты перенес эту поразительную перемену.– Ну, для меня это оказалось не таким трудным делом, как ты вообразила, – ответил Джек. – Я всегда предпочитал деревенскую жизнь городской, а когда был мальчишкой, больше всего любил базарные дни в городке, рядом с которым мы жили. Подозреваю, что будь я старшим сыном и наследником титула, то все равно предпочел бы жизнь, которую веду сейчас. Может, я даже затеял бы строительство какого-нибудь канала в Англии, – добавил он со смехом.– Расскажи мне про свою семью, – попросила Клари, обрадованная тем, что наконец-то он заговорил свободно.– Ты уже знаешь про Филли и про нашего старшего брата Ричарда, – сказал он. – Мать свою я обожал, но она умерла, когда мне было двенадцать лет. Отец относился ко мне почти так же, как старый Хантсли к Джастину… по сходным причинам. Думаю, Джастину, останься он жив, здесь тоже понравилось бы. Мы не слишком любили светскую жизнь. Нас всегда утомляли бесконечные вечера и рауты. Одним словом, мы были там белыми воронами. Если бы мы не отправились в Америку, то, наверное, уплыли бы искать приключений в Индию. Младшие сыновья часто так делают.– Как я рада, что оказался ты именно здесь! – сказала Клари. – Не представляю, как я жила бы в этом времени, если бы не встретила тебя.– Если бы я поехал в Индию, ты оказалась бы там, – возразил он. – Я уверен, что наша встреча была суждена свыше. И еще я твердо верю, что ты останешься в этом времени.– Я тоже верю. Помолчав, она добавила:– Мне не хотелось бы возвращаться в старую жизнь. Мое место здесь, рядом с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32