Я не желала быть пойманной. Было чуть больше девяти часов. Вероятно, Кистлер и в эту пятницу будет работать до полуночи.
Тот молодой полицейский, который нес вахту в холле, уже сменился. Новый охранник изучающе осмотрел меня, когда я вышла из комнаты и тщательно заперла свою двустворчатую дверь.
– Вы ничего не будете иметь против, сержант, если я немного побеседую наверху с Уэллерами?
Он спокойно махнул рукой.
– Пожалуйста, идите.
Я поднялась по лестнице, стараясь производить как можно больше шума, и постучалась к Уэллерам. Мистер Уэллер открыл мне дверь. Само собой разумеется, мы заговорили о миссис Гэр. Была ли она убита или нет? Уэллеры были не очень расположены к беседе. Они почти совсем не спали, а весь день обсуждали случившееся. Оба были раздражены, утомлены и подавлены.
Я не осталась у них надолго, а распрощалась спустя несколько минут и бесшумно покинула их комнату. На цыпочках прокралась по плохо освещенному коридору к комнате мистера Кистлера. Осторожно перепробовала, один за другим, свои собственные ключи. В конце концов, один из них подошел, и дверь открылась.
Я быстро задернула шторы и включила свет. Мне вспомнились мои апартаменты. Первая комната служила гостиной, за ней располагалась значительно меньшая спальня. В этой спальне не было видно ничего подозрительного. В гостиной я осмотрела сперва пишущую машинку и бумаги на его рабочем столе, стоявшем в эркере. Чтобы основательно обыскать эту комнату, потребуется довольно много времени! Я подняла все подушки на диване, запустила руку в щель между сиденьем и спинкой. Ничего! Я ещё раз окинула взглядом спальню. Что-то привлекло мое внимание… конечно, вот этот туалетный столик!
Расчески, щетки, флакончики были аккуратно разложены и расставлены на его поверхности, покрытой кружевной скатертью. Эта скатерть лежала косо… осторожно приподняв её край, я испугалась. Там лежало это.
Зеленый кусочек картона с черным типографским текстом: билет на поезд до Чикаго. Я уставилась на него, застыв на месте. Мои ноги, казалось, стали ватными. Я не смогла даже закричать, когда услышала вдруг голос:
– Смотрите-ка! Поистине – я глазам своим не верю!
В голосе звучала холодная насмешка, но его глаза, в которые я, быстро обернувшись, заглянула, оставались серьезными и внимательными.
– Я…я… думала… Вы вернетесь домой намного позже… – пролепетала я.
– В этом я вам охотно верю! – сказал он язвительно. Кистлер медленно приблизился ко мне. – Как же вы вошли сюда?
– Один из моих ключей подходит… не подходите ближе… позвольте мне, пожалуйста, уйти…
Я попыталась проскочить мимо него, но он схватил меня за плечи. Я открыла было рот, чтобы закричать, но его тут же закрыла твердая, сильная ладонь. Он повлек меня к кровати и опустил на нее. Затем сел рядом со мной.
– Если вы закричите, я вам снова зажму рот. Итак, малышка, я вас слушаю!
– Я…хотела… найти доказательства…
– Ах, барышня-детектив!
– Мне нужно выяснить, кто убил эту старую женщину. Вас я подозревала меньше всего.
– И поэтому пробрались в мою комнату и устроили обыск!
– Я хотела удостовериться, что против вас ничего нет! Я даже хотела просить вас помочь мне в моих поисках. Я хотела посмотреть, не найдется ли у вас хотя бы что-то…
– И что вы нашли?
– Ничего! – Я невинно взглянула на него, а сама обливалась потом.
– Скажите-ка, малышка, вы не находите, что ведете себя не очень-то по-дружески?
– Нет. Теперь я могу уйти?
– Пока нет. Еще одну минуту, пожалуйста. Что вы так внимательно рассматривали, когда я вошел?
– Я? Ничего…
– Тогда поставим вопрос иначе: что вы нашли под скатертью на туалетном столике?
– Абсолютно ничего. Я туда не заглядывала!
– Лгунья! Я сую под эту скатерть все, что мне не нужно. Мы можем вместе посмотреть, что там, под ней, собственно, есть.
Он встал, поднял меня на ноги и буквально потащил к туалетному столику. Я не могла сопротивляться. Он поднял край скатерти. А там лежал билет. Он тут же отпустил меня. Я хотела закричать – и не смогла! Но на этот раз мне помешала не сильная рука, а совершенно ошеломленное выражение лица Кистлера.
– Черт побери! – выдавил он и посмотрел на меня округлившимися глазами. Затем внезапно разразился громким хохотом. – Тут, действительно, помрешь со смеху. Мои грехи меня настигли.
Он трясся от смеха. Я растерянно посмотрела на него и сказала:
– Не вижу никакого основания для веселья. Полиция, вероятно, тоже не увидит.
– Верно! Об этом я как-то не подумал. На всякий случай я скажу вам правду. – Он озабоченно нахмурился.
– Только не слишком фантазируйте! Романы доставляют удовольствие только тогда, когда я читаю их сама.
– У меня вовсе нет намерения сочинять для вас роман. В ту пятницу вечером… неделю назад… я не работал до полуночи.
– Как интересно!
– Я уже говорил Штрому об этом. Моя невинная отговорка насчет пятницы нашла с его стороны полное понимание, и он смог тотчас же удостовериться в моем алиби. А дело обстояло просто: наша газета выходит каждый четверг, а по пятницам мы обычно отдыхаем. Я пошел с двумя приятелями в бар. Там мы встретили двух девушек, которые собирались в путешествие. Мы отметили их отъезд… ну, естественно, слово за слово… мы… он… да не смотрите же вы на меня так осуждающе!
– Лучше бы мне вообще вас больше не видеть!
– Ах, черт возьми, вы ведь сами хотели знать правду. Итак, короче говоря, эти девушки решили отказаться от поездки. А речь шла как раз о поездке в Чикаго на День памяти павших! Во время нашего маленького праздника одна из девушек вынула из сумочки билет и подарила его мне, на память о приятном вечере.
– Очень приятном! – вырвалось у меня.
– Итак, я вернулся домой и, проверяя свои карманы, нашел этот дурацкий билет и сунул его под скатерть, куда я всегда кладу всякие ненужные бумаги. А потом я совершенно забыл об этом случае.
Внезапно опять от двери прозвучал голос. Правда, на этот раз он принадлежал полицейскому.
– Мне послышались отсюда, сверху, голоса, – сказал он.
10
– Хелло, сержант, – любезно воскликнул Кистлер.
– Что здесь происходит? – спросил служитель закона.
Мистер Кистлер развел руками и указал на меня.
– Вы, наверно, уже поняли – небольшая любовная перебранка!
С каким удовольствием я влепила бы ему пощечину!
– Вы же знаете, каковы женщины. Я пришел домой немного позже…
– Я…я… заметила, что дверь у мистера Кистлера была открыта, когда выходила из комнаты Уэллеров, – торопливо объяснила я.
Полицейский уже не смотрел на меня. Его взгляд скользил по комнате, и я оцепенела. Край скатерти так и остался откинутым, и там лежал билет. Мы ничего не могли поделать, так как полицейский бросился, как ястреб на свою добычу.
– Это переходит всякие границы! – возмутился он, быстро выхватив револьвер. – Кто из вас двоих…
– За этот билет отвечаю я один, сержант, – спокойно ответил Кистлер.
– Это просто свинство! – вдохновенно сказал сержант. – Для меня это непостижимо. Вы пойдете в участок. Оба. Давайте… вперед!
Он провел нас вниз по лестнице в холл и указал на диван. Затем позвонил в полицию. Спустя короткое время, послышались звуки сирены. Вошли двое незнакомых нам полицейских и бесцеремонно затолкали нас в машину. Один из них объявил нам – должно быть, по формальным причинам, – что мы вовсе не арестованы. Он лишь доставит нас к лейтенанту Штрому, чтобы мы смогли дать показания о вновь обнаруженном вещественном доказательстве.
Никогда ещё я не ездила так быстро! Мы мчались сквозь ночь, сирена выла нам в уши, и, не успели мы опомниться как уже остановились перед зданием, которое снаружи выглядело, как пожарное депо. Нас провели через какую-то комнату в маленькое, пустое помещение и указали на неудобные дубовые стулья. Один из служащих остался стоять у двери. Мы ждали. Наконец, отворилась другая дверь, которая, очевидно, вела в соседний кабинет, и вошли трое. Это были миссис Халлоран с каким-то незнакомым мне мужчиной и полицейский. Как миссис Халлоран, так и этот мужчина имели неряшливый и усталый вид. Миссис Халлоран меня не интересовала, но мужчина… Он испытующе посмотрел сначала на Кистлера, затем на меня и внезапно побледнел. Он попытался спрятаться за миссис Халлоран.
– Стой! – закричала я. – Это же тот самый человек, которого я видела, когда он выходил из подвала, а потом выбежал из дома!
Мужчина, по глупости, кинулся было бежать, но полицейский, как молния, бросился за ним и схватил его за руку.
– Что вы только что сказали? – грубо спросил меня полицейский.
– Этого мужчину я видела однажды крадущимся из подвала миссис Гэр. Было совершенно очевидно, что он не хотел быть пойманным!
– Она лжет! Она лжет! Это подлая клевета! – заныл этот шпион, пытаясь вырваться.
– Молчать! Идите сюда! – с этими словами полицейский потащил этого несчастного назад в комнату, из которой они пришли. Он кивнул мне: – Идите сюда!
Миссис Халлоран не нуждалась в приглашении. Она протиснулась в дверь вслед за нами. В комнате было только несколько стульев и большой письменный стол, за которым сидел лейтенант Штром.
– Зачем вы привели сюда этих людей? – накинулся он на своего подчиненного.
– Эта дама высказала тут одно утверждение, которое она, вероятно, должна повторить и при вас, лейтенант. Она сказала, будто видела мистера Халлорана крадущимся из подвала миссис Гэр.
Значит, это был мистер Халлоран! Мне бы следовало самой догадаться! Полуподхалим, полуупрямец, он хорошо подходил своей жене.
Лейтенант Штром взглянул на меня.
– Вы утверждаете, что мистер Халлоран является тем самым шпионом?
– Да.
– Что вы на это скажите, Халлоран?
– Она лжет!
Штром угрожающе поднялся со своего кресла.
– А как часто вас уличали в кражах, ещё когда вы работали портье в отеле? Итак – выкладывайте правду! Что вы искали в подвале?
Халлоран сглотнул и начал извиваться, как червь. Наконец он заскулил:
– А почему мне нельзя было побывать в подвале миссис Гэр? В конце концов, у меня жена и куча голодных детей. Я беден и не в состоянии работать. Я отдал свое здоровье отечеству!
– Я хочу знать, что вы искали в этом подвале!
– Я не мог больше видеть, как моя жена голодает…
– Но ваша жена тем временем сидела в кино!
– Да, на наши последние центы! Я знал, что у этой старухи куча денег. Притом, она была жадной и подлой! Я хотел взять лишь несколько долларов…
– Ради Бога, замолчите! – измученный и испытывающий отвращение Штром опять опустился в свое кресло. Он снова посмотрел на меня: – Сколько времени прошло с того, момента, как вы застигли там этого парня?
– Несколько недель.
– Хм. Тогда нам не остается ничего другого, как выяснить, не повторил ли он свой визит в прошлую пятницу.
Он снял телефонную трубку и сказал в микрофон:
– Проверьте, пожалуйста, ещё раз самым тщательным образом алиби Халлорана и выясните, действительно ли миссис Халлоран была в Чикаго.
Затем он со свирепым видом уставился на эту супружескую пару и прорычал своему подчиненному:
– Задержать. Но только его. Женщина пусть отправляется домой, к своим детям.
Халлораны исчезли со скоростью ветра. Я осталась одна с лейтенантом Штромом и сержантом.
– Приведите Кистлера, – приказал Штром.
Кистлер вошел в кабинет с такой элегантностью и хладнокровием, как будто явился на вечеринку с коктейлями! Штром повернулся на своем вращающем стуле.
– Итак, у вас есть билет на поезд в Чикаго. Может быть, его дала вам на память эта старая женщина?
– Вероятно! – пробормотала я, с презрением глядя на своего соседа по дому.
– Вы что-нибудь знаете об этом билете, миссис Дакрес?
– Нет.
– Тогда позвольте сказать мистеру Кистлеру. Итак, мистер Кистлер, прошу вас!
– Рассказывая вам недавно эту историю о вечере пятницы, я опустил незначительные подробности.
– Незначительные! – насмешливо пробурчал Штром и опять взялся за телефон. – Еще раз тщательно проверьте алиби Кистлера! Уже сделано? Ага. Он с минуту слушал, затем коротко сказал:
– Ладно. Итак, повторите ещё раз, – обратился он к Кистлеру.
– А как насчет разговора с глазу на глаз, лейтенант?
– Не принимается. Говорите.
– Ладно. Все было так, как я вам уже рассказывал сегодня утром. Траубридж, Браун и я закончили работу около пяти. Мы отправились все вместе в бар на Вест-стрит выпить пива. Браун женат и должен ужинать дома. Траубридж и я обнаружили двух симпатичных девушек, проводивших время за бутылкой шампанского. Мы присоединились к ним, и они рассказали нам о своей предстоящей поездке. Затем мы заказали ещё одну бутылку шампанского. Около семи часов девушки собрались было уезжать, но у Траубриджа появилась другая идея…
– Вероятно, какая-то очень оригинальная идея? – иронически бросил Штром.
– Неоригинальная, но хорошая. Мы покинули этот бар и отправились дальше. Во время этого вечера одна из девушек подарила мне свой билет как… хм… да… как сувенир.
Штром вопросительно посмотрел на меня.
– Вы верите в эту историю, миссис Дакрес?
– К сожалению, да, – с горечью ответила я.
– Почему?
– Потому что она приводит меня в бешенство!
Штром откинулся на спинку кресла и захохотал. Другой полицейский тоже засмеялся. Я же во всем этом деле не находила ничего забавного!
– Ах, наша жизнь – это и есть самое смешное из того, что мы знаем! воскликнул Штром, все ещё продолжая смеяться. – Ваш рассказ звучит очень красиво, но несколько неправдоподобно, вы должны со мной согласиться в этом, Кистлер.
– Я охотно признаю это.
– Куда же вы направились, выйдя из бара?
Кистлер нацарапал что-то на листе бумаги и передал его лейтенанту.
– Об этом заведении я слышал уже неоднократно! – Он обратился к другому полицейскому. – Вот, Билл – дайте этот адрес сержанту Твейту. Он должен проверить, действительно ли Кистлер был там. – И к Кистлеру: – Вас я задерживаю.
– Ради всего святого, лейтенант, не делайте этого! У меня назначена деловая встреча!
– Но у вас ведь есть компаньоны, не так ли?
– Да, но…
– Ну, вот и прекрасно, тогда он сможет заменить вас на этой деловой встрече. Ваша история звучит слишком фантастично! Сначала я должен иметь в кармане ваше «железное алиби», Кистлер. После этого я немедленно и с удовольствием освобожу вас. А пока я думаю, что у вас со старой Гэр произошла небольшая ссора, и вы отобрали у неё билет!
Полицейский Билл вернулся обратно. Кистлер на секунду взглянул на меня полным укоризны карими глазами и покорно ушел в сопровождении полицейского. Этот взгляд говорил: «Только посмотри, какую неприятность ты мне устроила!»
Штром, однако, смотрел на меня, задумавшись, и уже не столь неприязненно.
– Что вы, собственно говоря, искали в комнате мистера Кистлера, миссис Дакрес?
Я рассказала ему о своем намерении найти убийцу.
– Либо вы чрезмерно любопытны, либо очень хитры!
– Первое верно. Второе я решительно отвергаю.
– Не знаю, хорошо ли это… – Он все ещё внимательно смотрел на меня. – Во всяком случае, вы можете идти.
Мне оказали честь, доставив домой на полицейской машине в сопровождении служащего. Когда мы вошли в холл, я увидела там двух мужчин. Один из них тотчас же исчез в комнате под лестницей, другой – это был тот, что застал меня в комнате Кистлера – держал в руках вечерний выпуск «Комет».
– Где Кистлер?
– В моей сумке! – зло ответила я.
– Не говорите таким тоном, барышня. Я это и сам узнаю.
Он опять уткнулся носом в газету. Я скосила глаза на первую страницу. В передовой статье речь шла о какой-то забастовке. Ни единого слова о миссис Гэр.
– Нас даже нет на первой странице!
Полицейский выглянул из-за газеты.
– Я делаю вам предложение. Я отдам вам эту газету, если вы мне расскажите, что произошло в участке.
Я решила рассказать ему, что сделали с Кистлером.
Он был несколько разочарован, но все ещё преисполнен надежды.
– Если он убил старуху, меня повысят в должности. Я считаю его убийцей!
Я молча взяла у него из рук газету и села рядом с ним на диван. На четырнадцатой странице было помещено довольно невразумительное, нелепое сообщение. Правда, второй абзац содержал нечто совершенно новое для меня.
«Миссис Гэр умерла.
Шестидесятисемилетняя Гарриет Луэлла Гэр, проживавшая в Джиллинг-сити с 1884 года была найдена мертвой в четверг вечером в подвале своего дома на Трент-стрит. Обеспокоенные внезапным исчезновением пожилой женщины, жильцы этого дома позвонили в полицию, которая немедленно обыскала весь дом.
Имя покойной ещё осталась в памяти многих жителей нашего города в связи со знаменитым делом Либерри двадцатилетней давности. Как известно, несчастная Роза Либерри лишила себя жизни в доме миссис Гэр на Сен-Симон-стрит. Многие годы миссис Гэр жила совершенно замкнуто, пока самоубийство Либерри более или менее забылось. Потом она переехала в дом на Трент-стрит и сдавала внаем комнаты. Похороны покойной будут скромными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Тот молодой полицейский, который нес вахту в холле, уже сменился. Новый охранник изучающе осмотрел меня, когда я вышла из комнаты и тщательно заперла свою двустворчатую дверь.
– Вы ничего не будете иметь против, сержант, если я немного побеседую наверху с Уэллерами?
Он спокойно махнул рукой.
– Пожалуйста, идите.
Я поднялась по лестнице, стараясь производить как можно больше шума, и постучалась к Уэллерам. Мистер Уэллер открыл мне дверь. Само собой разумеется, мы заговорили о миссис Гэр. Была ли она убита или нет? Уэллеры были не очень расположены к беседе. Они почти совсем не спали, а весь день обсуждали случившееся. Оба были раздражены, утомлены и подавлены.
Я не осталась у них надолго, а распрощалась спустя несколько минут и бесшумно покинула их комнату. На цыпочках прокралась по плохо освещенному коридору к комнате мистера Кистлера. Осторожно перепробовала, один за другим, свои собственные ключи. В конце концов, один из них подошел, и дверь открылась.
Я быстро задернула шторы и включила свет. Мне вспомнились мои апартаменты. Первая комната служила гостиной, за ней располагалась значительно меньшая спальня. В этой спальне не было видно ничего подозрительного. В гостиной я осмотрела сперва пишущую машинку и бумаги на его рабочем столе, стоявшем в эркере. Чтобы основательно обыскать эту комнату, потребуется довольно много времени! Я подняла все подушки на диване, запустила руку в щель между сиденьем и спинкой. Ничего! Я ещё раз окинула взглядом спальню. Что-то привлекло мое внимание… конечно, вот этот туалетный столик!
Расчески, щетки, флакончики были аккуратно разложены и расставлены на его поверхности, покрытой кружевной скатертью. Эта скатерть лежала косо… осторожно приподняв её край, я испугалась. Там лежало это.
Зеленый кусочек картона с черным типографским текстом: билет на поезд до Чикаго. Я уставилась на него, застыв на месте. Мои ноги, казалось, стали ватными. Я не смогла даже закричать, когда услышала вдруг голос:
– Смотрите-ка! Поистине – я глазам своим не верю!
В голосе звучала холодная насмешка, но его глаза, в которые я, быстро обернувшись, заглянула, оставались серьезными и внимательными.
– Я…я… думала… Вы вернетесь домой намного позже… – пролепетала я.
– В этом я вам охотно верю! – сказал он язвительно. Кистлер медленно приблизился ко мне. – Как же вы вошли сюда?
– Один из моих ключей подходит… не подходите ближе… позвольте мне, пожалуйста, уйти…
Я попыталась проскочить мимо него, но он схватил меня за плечи. Я открыла было рот, чтобы закричать, но его тут же закрыла твердая, сильная ладонь. Он повлек меня к кровати и опустил на нее. Затем сел рядом со мной.
– Если вы закричите, я вам снова зажму рот. Итак, малышка, я вас слушаю!
– Я…хотела… найти доказательства…
– Ах, барышня-детектив!
– Мне нужно выяснить, кто убил эту старую женщину. Вас я подозревала меньше всего.
– И поэтому пробрались в мою комнату и устроили обыск!
– Я хотела удостовериться, что против вас ничего нет! Я даже хотела просить вас помочь мне в моих поисках. Я хотела посмотреть, не найдется ли у вас хотя бы что-то…
– И что вы нашли?
– Ничего! – Я невинно взглянула на него, а сама обливалась потом.
– Скажите-ка, малышка, вы не находите, что ведете себя не очень-то по-дружески?
– Нет. Теперь я могу уйти?
– Пока нет. Еще одну минуту, пожалуйста. Что вы так внимательно рассматривали, когда я вошел?
– Я? Ничего…
– Тогда поставим вопрос иначе: что вы нашли под скатертью на туалетном столике?
– Абсолютно ничего. Я туда не заглядывала!
– Лгунья! Я сую под эту скатерть все, что мне не нужно. Мы можем вместе посмотреть, что там, под ней, собственно, есть.
Он встал, поднял меня на ноги и буквально потащил к туалетному столику. Я не могла сопротивляться. Он поднял край скатерти. А там лежал билет. Он тут же отпустил меня. Я хотела закричать – и не смогла! Но на этот раз мне помешала не сильная рука, а совершенно ошеломленное выражение лица Кистлера.
– Черт побери! – выдавил он и посмотрел на меня округлившимися глазами. Затем внезапно разразился громким хохотом. – Тут, действительно, помрешь со смеху. Мои грехи меня настигли.
Он трясся от смеха. Я растерянно посмотрела на него и сказала:
– Не вижу никакого основания для веселья. Полиция, вероятно, тоже не увидит.
– Верно! Об этом я как-то не подумал. На всякий случай я скажу вам правду. – Он озабоченно нахмурился.
– Только не слишком фантазируйте! Романы доставляют удовольствие только тогда, когда я читаю их сама.
– У меня вовсе нет намерения сочинять для вас роман. В ту пятницу вечером… неделю назад… я не работал до полуночи.
– Как интересно!
– Я уже говорил Штрому об этом. Моя невинная отговорка насчет пятницы нашла с его стороны полное понимание, и он смог тотчас же удостовериться в моем алиби. А дело обстояло просто: наша газета выходит каждый четверг, а по пятницам мы обычно отдыхаем. Я пошел с двумя приятелями в бар. Там мы встретили двух девушек, которые собирались в путешествие. Мы отметили их отъезд… ну, естественно, слово за слово… мы… он… да не смотрите же вы на меня так осуждающе!
– Лучше бы мне вообще вас больше не видеть!
– Ах, черт возьми, вы ведь сами хотели знать правду. Итак, короче говоря, эти девушки решили отказаться от поездки. А речь шла как раз о поездке в Чикаго на День памяти павших! Во время нашего маленького праздника одна из девушек вынула из сумочки билет и подарила его мне, на память о приятном вечере.
– Очень приятном! – вырвалось у меня.
– Итак, я вернулся домой и, проверяя свои карманы, нашел этот дурацкий билет и сунул его под скатерть, куда я всегда кладу всякие ненужные бумаги. А потом я совершенно забыл об этом случае.
Внезапно опять от двери прозвучал голос. Правда, на этот раз он принадлежал полицейскому.
– Мне послышались отсюда, сверху, голоса, – сказал он.
10
– Хелло, сержант, – любезно воскликнул Кистлер.
– Что здесь происходит? – спросил служитель закона.
Мистер Кистлер развел руками и указал на меня.
– Вы, наверно, уже поняли – небольшая любовная перебранка!
С каким удовольствием я влепила бы ему пощечину!
– Вы же знаете, каковы женщины. Я пришел домой немного позже…
– Я…я… заметила, что дверь у мистера Кистлера была открыта, когда выходила из комнаты Уэллеров, – торопливо объяснила я.
Полицейский уже не смотрел на меня. Его взгляд скользил по комнате, и я оцепенела. Край скатерти так и остался откинутым, и там лежал билет. Мы ничего не могли поделать, так как полицейский бросился, как ястреб на свою добычу.
– Это переходит всякие границы! – возмутился он, быстро выхватив револьвер. – Кто из вас двоих…
– За этот билет отвечаю я один, сержант, – спокойно ответил Кистлер.
– Это просто свинство! – вдохновенно сказал сержант. – Для меня это непостижимо. Вы пойдете в участок. Оба. Давайте… вперед!
Он провел нас вниз по лестнице в холл и указал на диван. Затем позвонил в полицию. Спустя короткое время, послышались звуки сирены. Вошли двое незнакомых нам полицейских и бесцеремонно затолкали нас в машину. Один из них объявил нам – должно быть, по формальным причинам, – что мы вовсе не арестованы. Он лишь доставит нас к лейтенанту Штрому, чтобы мы смогли дать показания о вновь обнаруженном вещественном доказательстве.
Никогда ещё я не ездила так быстро! Мы мчались сквозь ночь, сирена выла нам в уши, и, не успели мы опомниться как уже остановились перед зданием, которое снаружи выглядело, как пожарное депо. Нас провели через какую-то комнату в маленькое, пустое помещение и указали на неудобные дубовые стулья. Один из служащих остался стоять у двери. Мы ждали. Наконец, отворилась другая дверь, которая, очевидно, вела в соседний кабинет, и вошли трое. Это были миссис Халлоран с каким-то незнакомым мне мужчиной и полицейский. Как миссис Халлоран, так и этот мужчина имели неряшливый и усталый вид. Миссис Халлоран меня не интересовала, но мужчина… Он испытующе посмотрел сначала на Кистлера, затем на меня и внезапно побледнел. Он попытался спрятаться за миссис Халлоран.
– Стой! – закричала я. – Это же тот самый человек, которого я видела, когда он выходил из подвала, а потом выбежал из дома!
Мужчина, по глупости, кинулся было бежать, но полицейский, как молния, бросился за ним и схватил его за руку.
– Что вы только что сказали? – грубо спросил меня полицейский.
– Этого мужчину я видела однажды крадущимся из подвала миссис Гэр. Было совершенно очевидно, что он не хотел быть пойманным!
– Она лжет! Она лжет! Это подлая клевета! – заныл этот шпион, пытаясь вырваться.
– Молчать! Идите сюда! – с этими словами полицейский потащил этого несчастного назад в комнату, из которой они пришли. Он кивнул мне: – Идите сюда!
Миссис Халлоран не нуждалась в приглашении. Она протиснулась в дверь вслед за нами. В комнате было только несколько стульев и большой письменный стол, за которым сидел лейтенант Штром.
– Зачем вы привели сюда этих людей? – накинулся он на своего подчиненного.
– Эта дама высказала тут одно утверждение, которое она, вероятно, должна повторить и при вас, лейтенант. Она сказала, будто видела мистера Халлорана крадущимся из подвала миссис Гэр.
Значит, это был мистер Халлоран! Мне бы следовало самой догадаться! Полуподхалим, полуупрямец, он хорошо подходил своей жене.
Лейтенант Штром взглянул на меня.
– Вы утверждаете, что мистер Халлоран является тем самым шпионом?
– Да.
– Что вы на это скажите, Халлоран?
– Она лжет!
Штром угрожающе поднялся со своего кресла.
– А как часто вас уличали в кражах, ещё когда вы работали портье в отеле? Итак – выкладывайте правду! Что вы искали в подвале?
Халлоран сглотнул и начал извиваться, как червь. Наконец он заскулил:
– А почему мне нельзя было побывать в подвале миссис Гэр? В конце концов, у меня жена и куча голодных детей. Я беден и не в состоянии работать. Я отдал свое здоровье отечеству!
– Я хочу знать, что вы искали в этом подвале!
– Я не мог больше видеть, как моя жена голодает…
– Но ваша жена тем временем сидела в кино!
– Да, на наши последние центы! Я знал, что у этой старухи куча денег. Притом, она была жадной и подлой! Я хотел взять лишь несколько долларов…
– Ради Бога, замолчите! – измученный и испытывающий отвращение Штром опять опустился в свое кресло. Он снова посмотрел на меня: – Сколько времени прошло с того, момента, как вы застигли там этого парня?
– Несколько недель.
– Хм. Тогда нам не остается ничего другого, как выяснить, не повторил ли он свой визит в прошлую пятницу.
Он снял телефонную трубку и сказал в микрофон:
– Проверьте, пожалуйста, ещё раз самым тщательным образом алиби Халлорана и выясните, действительно ли миссис Халлоран была в Чикаго.
Затем он со свирепым видом уставился на эту супружескую пару и прорычал своему подчиненному:
– Задержать. Но только его. Женщина пусть отправляется домой, к своим детям.
Халлораны исчезли со скоростью ветра. Я осталась одна с лейтенантом Штромом и сержантом.
– Приведите Кистлера, – приказал Штром.
Кистлер вошел в кабинет с такой элегантностью и хладнокровием, как будто явился на вечеринку с коктейлями! Штром повернулся на своем вращающем стуле.
– Итак, у вас есть билет на поезд в Чикаго. Может быть, его дала вам на память эта старая женщина?
– Вероятно! – пробормотала я, с презрением глядя на своего соседа по дому.
– Вы что-нибудь знаете об этом билете, миссис Дакрес?
– Нет.
– Тогда позвольте сказать мистеру Кистлеру. Итак, мистер Кистлер, прошу вас!
– Рассказывая вам недавно эту историю о вечере пятницы, я опустил незначительные подробности.
– Незначительные! – насмешливо пробурчал Штром и опять взялся за телефон. – Еще раз тщательно проверьте алиби Кистлера! Уже сделано? Ага. Он с минуту слушал, затем коротко сказал:
– Ладно. Итак, повторите ещё раз, – обратился он к Кистлеру.
– А как насчет разговора с глазу на глаз, лейтенант?
– Не принимается. Говорите.
– Ладно. Все было так, как я вам уже рассказывал сегодня утром. Траубридж, Браун и я закончили работу около пяти. Мы отправились все вместе в бар на Вест-стрит выпить пива. Браун женат и должен ужинать дома. Траубридж и я обнаружили двух симпатичных девушек, проводивших время за бутылкой шампанского. Мы присоединились к ним, и они рассказали нам о своей предстоящей поездке. Затем мы заказали ещё одну бутылку шампанского. Около семи часов девушки собрались было уезжать, но у Траубриджа появилась другая идея…
– Вероятно, какая-то очень оригинальная идея? – иронически бросил Штром.
– Неоригинальная, но хорошая. Мы покинули этот бар и отправились дальше. Во время этого вечера одна из девушек подарила мне свой билет как… хм… да… как сувенир.
Штром вопросительно посмотрел на меня.
– Вы верите в эту историю, миссис Дакрес?
– К сожалению, да, – с горечью ответила я.
– Почему?
– Потому что она приводит меня в бешенство!
Штром откинулся на спинку кресла и захохотал. Другой полицейский тоже засмеялся. Я же во всем этом деле не находила ничего забавного!
– Ах, наша жизнь – это и есть самое смешное из того, что мы знаем! воскликнул Штром, все ещё продолжая смеяться. – Ваш рассказ звучит очень красиво, но несколько неправдоподобно, вы должны со мной согласиться в этом, Кистлер.
– Я охотно признаю это.
– Куда же вы направились, выйдя из бара?
Кистлер нацарапал что-то на листе бумаги и передал его лейтенанту.
– Об этом заведении я слышал уже неоднократно! – Он обратился к другому полицейскому. – Вот, Билл – дайте этот адрес сержанту Твейту. Он должен проверить, действительно ли Кистлер был там. – И к Кистлеру: – Вас я задерживаю.
– Ради всего святого, лейтенант, не делайте этого! У меня назначена деловая встреча!
– Но у вас ведь есть компаньоны, не так ли?
– Да, но…
– Ну, вот и прекрасно, тогда он сможет заменить вас на этой деловой встрече. Ваша история звучит слишком фантастично! Сначала я должен иметь в кармане ваше «железное алиби», Кистлер. После этого я немедленно и с удовольствием освобожу вас. А пока я думаю, что у вас со старой Гэр произошла небольшая ссора, и вы отобрали у неё билет!
Полицейский Билл вернулся обратно. Кистлер на секунду взглянул на меня полным укоризны карими глазами и покорно ушел в сопровождении полицейского. Этот взгляд говорил: «Только посмотри, какую неприятность ты мне устроила!»
Штром, однако, смотрел на меня, задумавшись, и уже не столь неприязненно.
– Что вы, собственно говоря, искали в комнате мистера Кистлера, миссис Дакрес?
Я рассказала ему о своем намерении найти убийцу.
– Либо вы чрезмерно любопытны, либо очень хитры!
– Первое верно. Второе я решительно отвергаю.
– Не знаю, хорошо ли это… – Он все ещё внимательно смотрел на меня. – Во всяком случае, вы можете идти.
Мне оказали честь, доставив домой на полицейской машине в сопровождении служащего. Когда мы вошли в холл, я увидела там двух мужчин. Один из них тотчас же исчез в комнате под лестницей, другой – это был тот, что застал меня в комнате Кистлера – держал в руках вечерний выпуск «Комет».
– Где Кистлер?
– В моей сумке! – зло ответила я.
– Не говорите таким тоном, барышня. Я это и сам узнаю.
Он опять уткнулся носом в газету. Я скосила глаза на первую страницу. В передовой статье речь шла о какой-то забастовке. Ни единого слова о миссис Гэр.
– Нас даже нет на первой странице!
Полицейский выглянул из-за газеты.
– Я делаю вам предложение. Я отдам вам эту газету, если вы мне расскажите, что произошло в участке.
Я решила рассказать ему, что сделали с Кистлером.
Он был несколько разочарован, но все ещё преисполнен надежды.
– Если он убил старуху, меня повысят в должности. Я считаю его убийцей!
Я молча взяла у него из рук газету и села рядом с ним на диван. На четырнадцатой странице было помещено довольно невразумительное, нелепое сообщение. Правда, второй абзац содержал нечто совершенно новое для меня.
«Миссис Гэр умерла.
Шестидесятисемилетняя Гарриет Луэлла Гэр, проживавшая в Джиллинг-сити с 1884 года была найдена мертвой в четверг вечером в подвале своего дома на Трент-стрит. Обеспокоенные внезапным исчезновением пожилой женщины, жильцы этого дома позвонили в полицию, которая немедленно обыскала весь дом.
Имя покойной ещё осталась в памяти многих жителей нашего города в связи со знаменитым делом Либерри двадцатилетней давности. Как известно, несчастная Роза Либерри лишила себя жизни в доме миссис Гэр на Сен-Симон-стрит. Многие годы миссис Гэр жила совершенно замкнуто, пока самоубийство Либерри более или менее забылось. Потом она переехала в дом на Трент-стрит и сдавала внаем комнаты. Похороны покойной будут скромными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25