Клянусь здоровьем моих злейших врагов - каждого по отдельности и всех скопом!".
От очень отвественных размышлений меня оторвал вопрос Вадима Сидельникова. Он не утерпел и тоже сюда прихромал. Видно, помогли водочные компрессы. И теперь, сжигаемый белой завистью, спросил:
- Но как тебе в голову пришла мысль, что убийство совершила женщина?
- Да так как-то... Я действовал, так сказать, от обратного. Если, подумал, Сидельников, Колесов и Дронов считают, что убийство совершил мужчина, значит его обязательно совершила женщина. Вот примерно так обстояло дело, товарищ майор. Что вас ещё интересует?
Все разулыбались. Сидельников, Колесов и Дронов улыбались вместе со всеми.
А потом шеф так шархнул нам по мозгам новостью, что всем сразу стало не до улыбок.
- Завтра из Москвы к нам прилетают киллеры для убийства Иванова, сказал он.
После этого последовала сцена, очень напоминающая последню сцену из "Ривизора". Те же вытянутые лица, те же шальные глаза. Лишь Светлана Козицина, уже вероятно знавшая эту новость, сохранила свой прежний безупречный вид.
- А откуда это стало известно? - первым опомнился и обрел способность говорить Сидельников.
- Андрей Говоров сообщил из Москвы.
И я с Юрой сразу отошли на второй план. Теперь все принялись восторгаться и гордиться Говоровым. Но я был не в претензии. Главное - было бы кем гордиться. Верно?
- Нам нужно основательно подготовиться к их встрече, - сказал Рокотов.
Вечером вместе со мной в ресторан пошли Юра Дронов, Сережа Колесов и наш "малыш" Рома Шилов. Прикрытием я был доволен. Юра с Малышом вдвоем способны поставить на уши все мужское население этого большого зала. Определенно. Они заняли столик недалеко от выхода. Я же заказал столик у окна и стал ждать свою гренадершу у ресторана. Я был почти уверен, что сегодня вечером мы не будем скучать в одиночестве.
Оксана, как и подобает женщине, опаздала на десять минут. На ней была та же коричневая куртка, о которой говорил сторож казино "Черный кот". Это была даже не куртка, а модная женская кофточка из тонкого лайка. Но все равно, в ней она походила на комиссара из "Оптимистической трагедии" в исполнении актрисы Володиной, с той лишь разницей, что если у комиссара была длинная юбка до пят, то у этой - короткая до немогу, открывавшая прямые и сильные, как у Орловского рысака ноги. Черт возьми! А она была очень даже ничего, как сейчас принято говорить, - сексопильная.
- Привет! - сказала она, улыбаясь в тридцать два зуба. - Давно ждешь?
- С утра занял очередь. - Развел руками, восхищенно проговорил: - Ну ты, блин, вооще! Картина Д,Ампенцо, в натуре!
Она рассмеялась, довольная произведенным эффектом.
Мы прошли в ресторан и сели за столик. Оксана окликнула проходившую мимо миловидную официантку.
- Валюша, привет! Слушай, обслужи нас по быстрому.
Та стрельнула на меня заинтересованными глазками и на её щеках вспыхнули симпатичные ямочки. По всему, я был в её вкусе.
- Что будете заказывать, молодой человек? - глаза у официантки стали блудливыми и многообещающими. Видно, гренадершу она не считала соперницей.
Но у меня были другие планы.
- Молодой человек желает все! - сказал я вдохновенно. - Но он вынужден считаться с желанием своей невесты. Что ты желаешь, дорогая?
Лицо официантки выразило растерянность.
- Невесты, - пробормотала она. - Поздравляю. Оксана! А что ты мне раньше не говорила, что у тебя жених?
- Я сама об этом только-что узнала, - рассмеялась та. - Принеси нам, Валюша, как обычно. - По всему, Оксана здесь была завсегдатаем.
- Хорошо, - ответила Валюша и убежала.
- А ты ничего, - сказала Оксана одобрительно. - Смешной.
- Я не смешной, а остроумный, - уточнил.
- Ну да, я это и хотела сказать.
А я смотрел на неё и невольно представил, как она хладнокровно убивает Мартынова. Неужели же вот эта молодая и довольно симпатичная женщина способна на такое? И видел - способна. Еще как способна. В глубине её глаз, как в тихом омуте, было что-то тяжелое и темное.
- Что ты так на меня смотришь? - спросила она.
- Как?
- Да так как-то. Странно.
- Ты бы с мое "на карантине" посидела, ещё не так бы смотрела.
- И сколько сидел?
- Все мои, - ответил уклончиво.
- И за что?
- За большой интерес, - нехорошо усмехнулся. - И давай, Оксана, кончай базар. Мне от ментовских вопросов тошно. Ты лучше расскажи, как скорешилась с Серегой? Он ведь по бабам был не большой мастак.
- Как, как, да вот также, как с тобой, - неохотно ответила Оксана. Пригласил в кабак. Тары-бары. Не успели опомниться, как оказались в постели. Но ты прав - в любви он так себе. Слабак!
"С твоим-то здоровьем тебе нужен Ахилл, никак не меньше", - с тоской подумал я.
В это время появилась официантка Валюша с подносом в руках и принялась выставлять на стол: мясные салаты, студень, жаренную говядину с картофелем фри. Оксана не была гурманом. Вкусы самые обычные. В довершение Валюша выставила на стол бутылку водки "Смирнофъ". Гулять так гулять!
Я наполнил рюмки.
- Давай, Оксана, выпьем за удачное знакомство и за не менее удачное его продолжение!
- Давай, - сказала она и, взяв рюмку, вылила содержимое в рот, даже не поморщившись, будто это была минералка. Вот что значит опыт и постоянные тренировки!
Я, не мешкая, последовал её примеру. Импортная "смирновская" несколько отдавала сивухой и ацетоном. Валюша определенно решила нагреть постоянную клиентку.
- Слушай, Оксана, я где ты накачала мышцы до базальтовой твердости?
- У нас здесь есть приличный тренажерный зал.
У моей интуиции сразу встали торчком ушки.
- Мне бы тоже надо серьезно заняться своим физическим воспитанием. Не порекомендуешь?
- Хорошо, - кивнула она.
- А где это?
- Здесь неподалеку. В отряде ВОХР.
Обана! Кажется, я оказался прав - у них этот спорткомплекс что-то вроде штаба.
После третьей рюмки лицо гренадерши раскраснелось, губы влажно заблестели, а могучее тело потребовало мужской ласки. Я пригласил её на танец. Небольшой оркестр мучил какую-то робкую и насквозь сентиментальную мелодию, навивая ностальгию по утраченной молодости. Оксана, будто кузнечные меха, выдохнула: "Ах!" и плотно прижалась ко мне могучей грудью, упругим животом, базальтовыми бедрами. Даже трудно сказать, чем только она ко мне не прижалась. Такое впечатление, что каждый сантиметр моего тела спереди был покрыт её телом. Уф! Несмотря на то, я был защищен мощным энергетическим полем великой любви, но и его пробивало. Определенно. Я ведь не железный. И во мне все ещё сидит на стреме этот подлец бес и только и ждет своего часа. Я погладил её по холодному и твердому, как орудие пролетариата, бедру.
- Жора, поцелуй меня! - прошептала она, тоном не терпящим возражений и, откинув голову, раскрыла свои порочные губы. И мне ничего иного не оставалось, как удовлетворить её просьбу. Ее губы, как две жирные пиявки намертво присосались к моим, быстро вобрали их внутрь своей полости и принялись делать там с ними такое... такое, что мой бес буквально зарычал от неистового желания. Я представил, как потешаются сейчас парни, наблюдая за нами. Это меня отрезвило и привело в чувство.
Сконцентрировав в кулак всю волю, ценою неимоверных усилий, но таки оторвал свои губы. Они были онемевшими, будто побывали на сорокаградусном морозе. Поэтому, то, что я ими сказал, было весьма трудно понять.
- Имевь вовесь! У мемя уве капавет.
Но Оксана поняла и осталась очень довольна результатами "испытаний".
Когда мы вернулись к столу, то застали там рыжего субъекта примерно моего возраста, но только ещё более нахального. Он смотрел на нас откровенно бестыжим взглядом и паскудно ухмылялся. Его лицо показалось мне знакомым. Где же я видел эту харю раньше?... Нет, хоть, убей - не помню.
Мы сели за стол.
- Твой хахаль, что ли? - спросил я Оксану, кивнув на рыжего.
- Знакомый, - ответила она.
- Знакомые обычно здороваются.
- А мы с ним сегодня уже виделись.
Рыжий вперил в меня наглый взгляд, спросил, почти не разлепляя, тонких губ:
- Это тебе что ли нужен ствол?
Я неодобрительно посмотрел на Оксану.
- Ты ему говорила?
- Говорила.
- Ну, мне нужен ствол. Можешь достать?
- А ты случайно не мент? - нехорошо усмехнулся рыжий.
В подобных ситауциях я взял за правило - говорить правду. Больше шансов, что в неё не поверят.
- Случайно - мент. А что это ты, сучара, здесь мне пальцы гнешь?! Вот оформлю сейчас на нары на пятнадцать суток - тогда полыбишься, валет!
- Да ладно тебе, - растерялся от моего напора рыжий. - Пошутил я. Я ж вижу, что ты свой.
- Я таких своих до Москвы раком ставил! Понял ты, дешовка?!
Рыжий совсем скис. Он никак не предполагал, что клиент окажется таким крутым. Жалко улыбаясь, обращаясь к Оксане, проговорил:
- Горячий он у тебя!
Та игриво мне подмигнула, рассмеялась и ответила:
- Других не держим.
Рыжий вновь обратился ко мне. Но теперь в его голосе звучало уважение.
- Я тебе помогу достать "пушку", но с одним условием.
- Каким ещё условием?
- Ты возьмешь меня в дело.
Я громко рассмеялся.
- А хо-хо не хо-хе, милейший? Чтобы я какого-то шныря, гопника брал на серьезное дело?! Будем считать, что ты неудачно пошутил.
На скулах рыжего заходили желваки, глаза мстительно сузились. Он здорово обиделся.
- Ты говори, да не того... не заговаривайся. Не знаешь с кем дело имеешь. Мы видели таких крутых.
И тут я вспомнил где его видел. Он будто прямиком сошел с одного из фотороботов Башутина. Один к одному. Сиамский близнец, в натуре!
- Так ты мне ещё угрожать, падла! - заорал я и дернулся было из-за стола, но был остановлен властным окриком Оксаны:
- Егор, прекрати!
Я плюхнулся обратно на стул, покрутил головой.
- Ну и знакомые у тебя, Оксана! Где ты только таких находишь?
Она повернулась к рыжему и строго сказала:
- Что ты, Павел, крутишь? Ты дело говори.
После довольно продолжительной паузы, Павел хмуро сказал:
- Ладно, будет тебе ствол. Приходи завтра часов в девять вечера в вохровскую сауну. - Он встал из-за стола и не попрощавшись, что-то бормоча себе под нос (очевидно - матерился), удалился.
- А ты что такой психованный? - спросила Оксана.
Я пожал плечами.
- А шут меня знает. Жизнь-паскуда нервы поистрепала. Эх, ма! Давай лучше накатим ещё по одной.
Выпили.
- А кто он такой?
- Кто? Павел что ли?
- Ну, да?
- Наш проводник.
Вот оно как. Мы искали банду в отряде ВОХР, а она тем временем спокойно проживала в службе проводников.
- А он действительно может достать ствол?
- Может. Он многое, что может, - закадочно усмехнулась она. - Пойдем потанцуем.
Кажется, мне будет крайне трудно вырваться из её железных объятий. Но надо попробовать.
Я посмотрел на часы и сказал озадаченно:
- Извини, Оксана, но мне надо бежать.
Ее лицо стало растерянным, разочарованным, даже обиженным. Подобного поворота событий она явно не ожидала.
- А что ты тогда трепался?!
- Я и сам ничего не знал. "Папа" неожиданно назначил "сходняк". Я никак не могу на нем не быть.
- А кто он такой? - заинтересованно спросила она.
- Кто?
- Ну, этот твой "папа"?
- Матерый, скажу тебе, человечище, - ответил уклончиво.
- А что они тебе не могли с оружием помочь, что ли?
- Это дело - иключительно моя инициатива. Братки узнают - зарежут. Но иначе мне не вырваться из объятий нищеты. А что это ты, Оксаночка, такая любопытная? Уж не "шестеркой" ли в ментовке служишь?
- Да пошел ты! - обиделась она.
- Извини, лапонька! То была шутка. Дядя шутит. Тебя проводить?
- Нет, я ещё посижу.
- Ты завтра выходная?
- Выходная.
- Тогда завтра мы с тобой и сыграем на рояле в четыре руки. - Я показал на руках, как будем это делать.
- Дурак! - рассмеялась она. Предложение пришлось ей явно по вкусу.
- Где втретимся?
- Приходи в спорткомплекс. Там и встетимся.
- Понял. У матросов нет вопросов. - Я встал, поцеловал её в щеку и пошел расчитываться с официанткой.
- А что, вы уже уходите? - спросила она меня, бросив взгляд на столик, за которым я оставил свою "невесту".
- Увы, срочный рейс на Нью-Йорк, - с сожалением развел я руками. - Но я ещё вернусь, Валюша. Ох, вернусь! - и ущипнул её за ляжку.
- Какой вы шустрый! - рассмеялась она и закосила блудливым взглядом на то место у меня, куда в приличных домах смотреть не принято.
Расплатившись с ней, я весь такой собой довольный, продефилировал мимо столика своих друзей, незаметно сделав им ручкой.
Глава вторая. Говоров. Новый плен.
Кажется, я накушался этого самого секса на несколько лет вперед. Но моей Психеи все было мало. Ей в этом деле было неведомо самоограничение и чувство меры. Будто до встречи со мной она лучшие годы провела в монашеской келье и вот, наконец-то, дорвалась до обожаемого предмета и в ней открылись такие каналы неги и сладострастия, от которых бы даже Казанова пришел в священный трепет.
"Да здравствует великий Эрот! Всепоглощающей страсти, дарующей внеземное блаженство, поем мы сладкозвучные песни, складываем велеречивые и вдохновынные оды! Нет краше смерти, чем смерть на ложе любви!" - так очевидно думала Мая Павловна, сжимая меня в объятиях и содрогаясь алебастровым телом. А в перерывах между оргиями подводила под все это ещё и философскую базу.
- Макс, - говорила она, ты не понимаешь женской души! Для женщины совсем не не важны - ни роскошь, ни богатство, ни благополучие, ни слава. Главное для неё - быть любимой и желанной.
- Ты, Майя, совершенно права, - тут же соглашался я. - Поэтому предлагаю все это, - указывал на шикарные апартаменты, - отдать сиротскому дому. Нам с тобой и в шалаше будет весьма мило.
- Тебе бы все шутки, - вздыхала она и нежно целовала меня в нос.
Нет, я все больше убеждаюсь в правоте Ларошфуко, говорившего, что "ум у большинства женщин служит не столько для укрепления их благоразумия, сколько для оправдания их безрассудств".
День, когда я обрету свободу от её цепких и страстных объятий, будет воистину одним из самых светлых и значительных дней в моей ещё сравнительно молодой жизни. А что же станет с ней? Этот вопрос застает меня врасплох и повергает в уныние. Я начинаю ощущать себя этаким маленьким эгоистом-бякой, думающим только о себе. А может быть она и жила в тесной и затхлой келье унылой жизни, деля постель с ненавистным мужем. И только, встретив меня, познала, наконец, всю сладость жизни и радость бытия, впервые почувствовала себя женщиной. Все так, все так. И все же удрать от неё - моя самая заветная мечта.
А что же мои олигархи? Почему молчат? Неужели я стал совсем им неинтересен? Не верю! Иначе бы их филеры не ходили за мной по пятам и не дежурили бы у моего дома.
Подхожу к окну, чуть приоткрываю плотную штору, смотрю вниз. Вон он, голучбик, стоит, переминаясь, как иноходец в стойле, с ноги на ногу. Проклинает, наверное, меня почем зря. Моежет быть он "был рожден для жизни мирной, для деревенской тишины", а вынужден добывать хлеб свой насущный такой сволочной работой. Все может быть. Дурачить филеров - стало для меня в последнее время одним из приятных развлечений. Но я уже не разыгрывал тех сложных спектаклей, как тот раз в метро. Нет. Делал все гораздо проще. Заходил, к примеру, в первый попавшийся магазин и сразу проходил в кабинет директора. Представлялся старшин научным сотрудником Института аутентических проблем спроса и предложения и его влияние на атавистические признаки подрастающего поколения и полчаса с умным видом морочил директору голову глупыми вопросами. А филер в это время метался по магазину и терял до тысячи нервных клеток в минуту. Затем, я благодарил директора за "содержательный" разговор, раскланивался и покидал магазин через служебный вход.
Однако, пора на работу. Учитывая, что Танин не изменил ко мне отношения, все также смотрит нежно и ласково, все также таскает на все званные вечера и деловые тусовки, представляя, как восьмое чудо света, я понял, что Сосновский ему ничего обо мне не рассказал. И это странно. Ведь они же партнеры. Выходит, что Сосновский даже своим партнерам не доверяет. Если так дальше пойдет, он скоро себе перестанет доверять. Скорее бы. То, что я обратился за помощью Потаева моим непосредственным руководством одобрено. Мне дано задание - выяснить настроение Потаева и его взгляды на сотрудничество с органами в борьбе с Сосновским. Кстати, эту идею подсказал им ваш покорный слуга. Я давно уже понял, что справиться с сосновскими без помощи потаевых, мы не в состоянии. Экситус акта пробат (результат оправдывает действе).
Оделся. Строго осмотрел себя в зеркале и остался доволен своей внешностью. Не красавец, но определенный шарм в этом типе есть. Факт.
Вышел из дома и направился к стоянке своего "шевроле". Что затем произошло, я поначалу даже не понял. Мои предплечья попали в сильные и надежные руки. Не успел я опомниться, как уже сидел на заднем сидении джипа "Черроки", зажатый с двух сторон двумя современными Самсонами. И я понял, что вновь оказался в руках боевиков Сосновского. А ещё понял, что где-то допустил просчет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36