Мэр подошел к внутренней лестнице на второй этаж и обратился к находившейся там жене:
— Арни, доставай рог и тащи его сюда. — В ожидании он повернулся к Пакс и сказал:
— В моем доме слишком много дверей и окон. Я отошлю семью на площадь вместе с остальными жителями.
Песочные часы отмерили время стражи. Пошли минуты следующей. Пакс стояла на северном углу насыпи и вместе с остальными вглядывалась и вслушивалась в темноту, изо всех сил стараясь предугадать или почувствовать приближение противника. Все понимали, что роте потребуется еще как минимум половина стражи, чтобы дойти в боевом порядке от крепости до деревни… при том условии, что противник не навяжет когорте бой прямо на дороге, пусть даже силами небольшого отвлекающего отряда. Жители деревни сделали все, что было возможно, для организации обороны. Все, кто не мог участвовать в бою, были собраны в нескольких зданиях вокруг центральной площади. В этих домах было лишь по одной двери и узкие окна, напоминающие бойницы. Находившиеся внутри этих зданий вполне могли продержаться некоторое время, даже если бы их стали штурмовать превосходящие силы противника. Те, кто умел обращаться с луком, поднялись на верхние этажи и чердаки и заняли позиции у окон.
Пакс неожиданно вздрогнула, подняла голову и принюхалась. Она по-прежнему ничего не слышала, но очередной порыв ветра принес вместе с чувством беспокойства еще несильный, но вполне ощутимый омерзительный кислый запах.
— Они приближаются, — сказала Пакс соседу по оцеплению. Тот передал сообщение дальше по цепи и вынул меч из ножен. Шуршание обнажаемых клинков прокатилось по всему земляному валу. У каждого из защитников лежали наготове факелы, но до появления противника зажженными оставались лишь обычные сторожевые огни на углах насыпи.
Пакс почувствовала по соседству что-то неладное. Кожа ее покрылась мурашками. Помимо орков, к насыпи с северной стороны приближалось что-то еще. Пакс вынула из ножен меч Тамаррион. Клинок засверкал синим пламенем. Пакс внимательно всмотрелась в темноту. Что там? Какие-то отблески. Издав боевой клич, она призвала на помощь Великого Господина, и с ее вытянутой вперед руки ударил луч света, мгновенно выхвативший из темноты два паучьих силуэта на фоне толпы орков. Пакс бросилась на гребень насыпи. Послышались тревожные выкрики часовых, и через несколько секунд вся насыпь ощетинилась вспыхнувшими факелами. Орки затянули какой-то свой боевой гимн и бросились вперед. За спиной защитников послышался громогласный звук огромного рога. Оба паука, попавшие в луч волшебного света, сначала попятились, но затем вновь бросились вперед, возглавляя толпу нападающих.
Паукообразные демоны без малейшего усилия вскарабкались по внешнему склону насыпи. Пакс встретила их обоих широким горизонтальным ударом эльфийского клинка. Один из пауков отпрыгнул, уворачиваясь от удара, а второй, лишь чуть попятившись, попытался нанести удар когтистой лапой. Пакс увернулась от кинжалоподобного когтя и, поднырнув под паучьи лапы, нанесла удар снизу вверх, целясь в уязвимую шею противника. Меч Тамаррион свистнул в воздухе и вонзился в черную броню, как в масло. Голова паука бессильно поникла, ноги подкосились, и Пакс едва успела выскочить из-под повалившегося на землю демона. Она отпрыгнула назад, на гребень насыпи, и закрутила головой, стараясь увидеть второго паука. Один из ополченцев махнул рукой в сторону деревни. Пакс успела разглядеть, как паук перемахнул через последнюю шеренгу защитников насыпи и бросился бежать по направлению к центральной площади.
— Берегись! — услышала Пакс предупредительный окрик. Резко обернувшись, она сошлась лицом к лицу с первой шеренгой нападавших орков. Стальной звон скрестившихся клинков наполнил воздух. Пакс расправилась с первым оказавшимся перед ней противником, успела нанести тяжелую рану второму, но на их место вставали все новые и новые орки. Теснимые превосходящими силами противника, ополченцы вынуждены были отойти на внутренний склон насыпи. На какой-то момент это дало необходимую передышку. Телосложение орков и их манера ведения боя делали их более уязвимыми для ударов, наносимых снизу. Но огромное численное превосходство нападавших не могло не сыграть свою роль. Ополченцы, стараясь сохранить строй, стали отходить к площади. Не было возможности даже унести погибших: орки волна за волной перекатывались через гребень насыпи, и ополченцы, из последних сил держа строй, могли лишь замедлить продвижение противника.
Неожиданно слева донесся какой-то гул, а потом знакомый до боли боевой клич роты Пелана. Это обе когорты, прямо с дороги развернувшись в боевой порядок, ударили во фланг толпы орков. Как только те от неожиданности ослабили давление на обороняющихся, Пакс приказала ополченцам перестроиться из двух шеренг в четыре и повела усиленный строй в контратаку. Защитникам вновь удалось зацепиться одним флангом за насыпь и выстроиться в линию обороны вдоль аллеи. Воспользовавшись минутой передышки, ополченцы соорудили какое-то подобие баррикады между насыпью и ближайшим домом, взяв для этого мебель, бочки, телегу из этого дома и камни из окружавшей двор стены. Эта преграда помогла ополченцам отбить еще одну волну орков, но тем не менее они сумели прорваться вглубь деревни где-то на правом фланге, обойдя основную линию обороны.
Однако было очевидно, что орки никак не ожидали такого организованного и отчаянного сопротивления. Вскоре их натиск ослаб, а затем нападавшие и вовсе стали потихоньку отступать, теснимые ополченцами. Вернувшись на позицию вдоль насыпи, Пакс убедилась в том, что противник на время прекратил попытки штурмовать преграду, и вызвала из строя Питера, которому передала командование обороной.
— А ты-то куда? — удивленно просил трактирщик.
— Там второй паук. Я должна найти его, — коротко ответила Пакс.
Питер вздрогнул и мрачно кивнул.
— Понимаю. Удачи тебе. И будь осторожнее. Пакс бегом направилась к центральной площади. Здесь еще несколько минут назад держал оборону второй отряд ополченцев. Сейчас они быстро выдвигались в сторону насыпи на правый фланг, откуда недавно прорвались орки. Площадь освещали десятки факелов, но света все равно не было достаточно, а кроме того, присмотреться к тому, что происходит вокруг, мешали пляшущие тени. Пакс внимательно поглядела во все стороны, выискивая взглядом отблески факелов на черной паучьей броне или ледяное зеленое пламя, горевшее в глазах демона.
Улицы и промежутки между зданиями, выходившими на площадь, загораживали баррикады из телег и повозок. Учитывая малочисленность защитников, этой преграды оказалось недостаточно: орки ворвались на площадь, и теперь она была завалена трупами как нападавших, так и защитников. Часть телег горела, словно огромные костры. Гигантского паука видно не было.
— Пакс! — раздался голос Коулы в окне верхнего этажа одного из зданий.
Пакс мельком взглянула наверх и, не переставая оглядываться, спросила:
— Что?
— Отбили?
— Еще не совсем. Но наши уже вступили в бой со стороны дороги. Слушай, Коула, огромного паука не видела?
— Он перепрыгнул через вон ту телегу и скрылся в переулке за ней.
Пакс махнула рукой и двинулась в указанном направлении. Сзади она услышала умоляющий голос Коулы:
— Нет, Пакс, только одна не суйся туда!
Пакс посмотрела в сторону здания, в котором находилась Коула, и вдруг какой-то намек на тень на карнизе крыши привлек ее внимание. Даже не присматриваясь, Пакс мгновенно поняла, что это такое.
— Коула! — закричала она. — Он над тобой, на крыше! В тот же миг паук почти скатился вниз по стене, зацепившись за карниз толстой блестящей веревкой-паутиной. Две лапы впились в подоконник прямо перед Коулой. Сложив остальные ноги, паук размахнулся всем телом, явно намереваясь одним броском проникнуть внутрь здания. Понимая, что скорее всего опоздает, Пакс все же закричала:
— Эй, кто-нибудь! Бросьте мне лук!
Тем не менее Коула или кто-то, кто был рядом с нею, не растерялись, и, прежде чем паук успел пролезть в окно, ему в грудь уткнулся горящий факел. Не удержавшись на подоконнике, паук проворно заскользил вниз по стене. Пакс бросилась к тому месту, где он должен был спуститься на землю, надеясь нанести первый удар до того, как все когтистые лапы обретут точку опоры. Но паук не стал дожидаться приближения противника и, оттолкнувшись от стены, бросился навстречу Пакс.
Ей удалось увернуться от первой атаки. При этом она сама попыталась нанести удар, но промахнулась. Паук вновь кинулся в атаку, двигаясь неожиданно боком, не разворачиваясь. Еще один взмах эльфийского клинка — и паук попятился, выжидая момента для нанесения решающего удара. Кружа по площади, он постарался занять такое положение, при котором свет от горевших телег бил бы в глаза Пакс. Та лишь усмехнулась и решила воспользоваться данной ей подсказкой. Отступив на шаг, она подхватила с земли недогоревший факел на длинной рукоятке. Паук попятился, но не столько отступая, сколько готовясь к стремительному прыжку. На мгновение противники замерли, а затем снова стали сходиться. Несколько раз Пакс слышала звон отскакивавших от мостовой стрел. Кто-то из запершихся в домах на площади жителей пытался подстрелить паука, но из опасения попасть в находившуюся рядом с ним Пакс лучники укладывали стрелы слишком далеко за спиной ее противника. Паук бросился в атаку. Его передние лапы были расставлены шире, чем могла развести меч и факел Пакс. В воздухе сверкнули огромные кинжалоподобные когти, и Пакс, выждав нужное мгновение, кинулась прямо к паучьему туловищу. При этом факелом она целилась повыше, в голову паука, а мечом — в нижнюю часть туловища, в наименее защищенный живот. Она увидела прямо перед собой набухшие железы, готовые выплеснуть на нее струи ядовитой клейкой жидкости, мгновенно превращающейся в прочную паутину. Отвлекающий маневр сделал свое дело. Уворачиваясь от факела, паук чуть присел на задние лапы, открыв брюхо для удара. Меч Пакс мгновенно вонзился в уязвимое место на теле противника. Паук зашипел от боли и попытался выбросить паутину. Но было уже поздно: меч поразил нервный узел, отвечавший за ядовитое оружие. Клейкая жидкость лишь выступила из желез, и одна капля упала на руку Пакс. Яд мгновенно проел перчатку, и Пакс сжала зубы, чтобы не закричать. Однако ей хватило силы воли, чтобы нанести еще один, последний, решающий удар. Меч взвился над присевшим на задние ноги пауком и с одного взмаха отсек голову от бронированного туловища.
В этот же момент на площадь вышли солдаты из первого взвода когорты Доррин.
— Эти затянувшиеся за полночь совещания становятся, с одной стороны, привычными, а с другой — начинают меня утомлять, — ворчливым голосом произнес Арколин.
Пакс удивленно подняла брови. Неужели капитан шутит? И кто — сам Арколин, сама строгость и бесстрастность!
— Почтит ли нас герцог своим присутствием? — спросил Хернберт Фонтайн, облаченный в мантию мэра.
— Не думаю, — ответил Арколин, растирая себе щеки и шею. — Симмит сказал, что герцог скоро поправится, но тем не менее врач настаивает на сутках или полутора полного покоя. И, видят боги, именно покой сейчас и нужен герцогу.
— А врач уверен в том…
— Он абсолютно уверен в том, что герцог скоро выздоровеет. У него небольшие раны, сущие царапины. Гораздо сильнее он страдает от переутомления. Я уверен, что Симмит врать не будет, и, кроме того, полностью присоединяюсь к его мнению.
В помещение зашел Валичи и плотно закрыл за собой дверь. — Удивительное дело, уважаемый мэр. Солдаты обыскали все окрестности и докладывают, что на том берегу реки и за насыпью ущерб нанесен минимальный. Орки прошли через усадьбу Коулы, вломились в дом, но не сожгли его. Насколько мне известно, у нее пострадали две или три молодые яблони, и все. Судя по всему, отступали они стремительно, в панике, и им было уже не до мелких пакостей. На эту ночь мы выставили стражу по большому периметру, включая дома вдоль реки и южной насыпи, но, разумеется, не фермы, лежащие за этими границами. Впрочем, надеюсь, что сегодня им больше ничего не грозит.
Пакс была вынуждена полностью согласиться с мнением Арколина. Ночное совещание оказалось действительно утомительным. Во-первых, пришлось подробно пересказать события последних дней, чтобы объяснить совету мэра причину такого яростного нападения орков. Это оказалось нелегким делом хотя бы потому, что все советники то и дело перебивали рассказ своими замечаниями, комментариями и воспоминаниями о былых боях и походах. Настоящую бурю негодования вызвало известие о том, что Веннер оказался едва ли не главным виновником смерти Тамаррион. Тишина наступила лишь тогда, когда было объявлено, что герцог послал гонца за маршалом Геда, с тем чтобы вернуть служителя этого ордена в крепость. Пакс, внимательно наблюдавшая за собравшимися, увидела искреннюю радость на многих лицах, спокойное согласие — на некоторых, но никто, как она ни напрягала свои чувства, не проявил беспокойства или неудовольствия, узнав эту новость.
Глава XII
Ледяной осенний дождь сменился мокрым снегом. Часовым на стенах были видны только ближайшие подступы к крепости. Специально выделенная бригада не без труда поддерживала огонь погребальных костров. Зловонный дым густыми клубами поднимался над трупами орков, но сами они никак не желали гореть. Посмотрев на это зрелище со сторожевой башни, герцог распорядился выдать со склада бочку бараньего жира. Его растопили, стащили все трупы противников в одну кучу, облили их жиром и подожгли. Лишь тогда омерзительная вонь, свойственная как живым, так и мертвым оркам, исчезла, и оставшийся прах не пах ничем, кроме пепла и сгоревшего жира.
На следующий день, ближе к вечеру, группа всадников приблизилась к крепости на расстояние полета стрелы и лишь тогда была замечена часовыми — настолько сократили зону видимости туман и снегопад. Горн протрубил сигнал тревоги, и Пакс поспешила к покоям герцога. Вместе они направились к воротам внутреннего двора. Здесь их уже ждал часовой с докладом:
— В крепость прибыл вызванный герцогом маршал ордена Геда.
— Кто именно? — раздраженно переспросил герцог. — Пусть назовется.
Пакс искоса посмотрела на него. Она прекрасно понимала, что полученные в последнем бою раны не способствуют благодушному настроению, и испугалась, что герцог откажется принять прибывших. Когда накануне она предложила ему воспользоваться ее целительским даром, он отказался, заявив, что не стоит тратить попусту драгоценные способности из-за каких-то царапин. Тем временем часовой передал запрос герцога дежурному на сторожевую башню, и через минуту ответ был получен:
— Их трое. Их имена — Керрин, Амберрион и Ариания.
— Что? Верховный Маршал? — Герцог недовольно и с подозрением посмотрел на часового.
— По крайней мере, так они представились, мой господин. Кто именно эти люди, мне неизвестно. Судя по одеяниям, это…
Властным жестом герцог приказал солдату замолчать и, обернувшись к Пакс, спросил:
— Что скажешь? Это похоже на нее? Интересно, с какой стати я удостоился такой чести. Не собирается ли она посмеяться и позлорадствовать над моей слабостью?
— Ни в коем случае, мой господин, — твердо ответила Пакс. — Я уверена, что это не так. Если это действительно Верховный Маршал, то она приехала сюда, во-первых, потому что поняла по вашему посланию, что дело серьезное, а во-вторых, потому что предполагает — вам может потребоваться ее помощь. Злорадствовать или смеяться над попавшими в беду — не в ее духе.
— Все это так… — проговорил герцог, потирая раненое предплечье.
Часовой, дрожа от холода, ждал команды.
— Разрази меня гром, никак не могу свыкнуться с этой мыслью! — воскликнул наконец герцог. — Ладно, короче, открывайте ворота и впускайте их. Держать таких гостей на холоде в любом случае не стоит. Горнистов на стену, пусть сыграют приветственный марш. Вот только выстраивать почетный караул, а уж тем более выгонять роту на плац я не собираюсь. Своих солдат я тоже не намерен морозить просто так.
Часовой бросился исполнять приказ, а герцог направился к воротам, по пути вызвав офицеров. Сверху, с площадки сторожевой башни, раздались звуки фанфар. Впрочем, озябшие пальцы музыкантов не смогли безупречно отыграть давно не исполнявшийся в крепости мотив. Приветственный марш прозвучал не без фальшивых нот. Огромные петли главных ворот заскрипели; одновременно послышалось шуршание сдвигаемого створками снега, скопившегося за воротами.
Перед воротами Пакс разглядела небольшую группу всадников. Из-за снега, лежавшего на чепраках коней и плащах всадников, трудно было разобрать, кто есть кто. Двигаясь против ветра и натягивая капюшоны пониже на глаза, прибывшие въехали в крепостные ворота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89