Всем сразу захочется разузнать как можно больше о грозной Империи ромуланцев. О ее силе, организации, культуре…
– Такой информации я сообщать не буду. Это более всего напоминало словесную пощечину. У Джорджа дыхание перехватило.
– У меня нет ни малейшего желания, – продолжал Т'Каэль, наблюдать, как Империя развяжет войну против вашей цивилизации, но в равной степени я не могу позволить, чтобы Федерация использовала меня против моего же правительства.
Он повернулся и протянул Джорджу руку.
– Проблема ясна? Так что лучше, я помру здесь.
– Нет, ты здесь не останешься, – настаивал Джордж. – Пойдешь со мною. Клянусь, никто и не догадается о том, кто ты такой на самом деле. Ведь ты можешь вполне выдавать себя за вулканца.
– И потом всю жизнь притворяться вулканцем. – голос Т'Каэля сорвался. – Думаю, что я просто с ума сойду.
И вновь в руке Джорджа блеснула лазерная пушка.
– Но у тебя же нет выбора! Ты по-прежнему мой пленник. Так что, вперед! Т'Каэль печально улыбнулся.
– Кирк, я весьма ценю твою заботу. Я по глазам твоим вижу, что мне никогда не удастся уговорить тебя пристрелить меня, хотя это и был бы лучший выход для нас. Поверь – я говорю от чистого сердца.
Джордж сунул лазерную пушку в кобуру. Он был просто в отчаянии. Через мгновение он, ткнув в ромуланца пальцем, промолвил:
– Отлично. Но будь добр, дойди хотя бы до моего шаттла и подпиши протокол о том, что мой звездолет не проявлял агрессивности, а вот твои – тебя же и обстреляли. А также подтверди, что мы не пересекали нейтральной зоны намеренно. Будь добр, сделай такое одолжение.
Глаза ромуланца блеснули.
– Я ничего вам не должен! Впрочем, ради меж|звездной гармонии, – добавил Т'Каэль, – я подпишу соответствующий протокол.
* * *
По пути к шаттлу решимость Т'Каэля значительно возросла. С каждым шагом перспектива подписания протокола все более его восхищала. Может, он погибнет не зря. Может, это был шанс спасти потерянную честь и последняя возможность свергнуть мерзкого Ри'Яка, возможность оставить след в будущем. Конечно же, он может умереть здесь, но так, по крайней мере, хотя бы слова его переживут и станут инструментами, которыми позже воспользуются куда более умудренные люди.
– Уже совсем рядом, – заметил Кирк, когда они взошли на вершину холма. Сверившись с компасом, он стал спускаться вниз. Не проронив ни слова, Т'Каэль шел вслед за ним. В конце концов, о чем им было говорить? Он заставил себя не думать о том, что сейчас могло происходить в космическом пространстве над планетоидом.
Сценарии и впрямь могли быть головокружительными, но он отказывался принимать участие в дальнейших спектаклях. Он устал и страстно желал припасть к водам Вечного Забвения.
Экипаж Звездного флота очень удивил Т'Каэля. Он ожидал куда большего от столь эстетически ориентированной расы, как земляне. Но «Птенчик» Т'Каэля был куда изящнее, нежели шаттл Кирка.
Отвратительно неуклюжий корабль Звездного флота был раскрашен без всякой фантазии и демонстрировал полное незнание того, как следует пользоваться рабочим пространством. Слишком много объемов было задействовано в этом прямоугольнике. Он явно был рассчитан па комфортное пребывание в нем как можно большего числа землян.
Казалось невероятным, что инженеры, разработавшие белоснежный звездолет, могли создать столь убогую коробку. Размышления Т'Каэля были прерваны голосом Джорджа.
– Ну так ты идешь? Как бы нехотя ромуланец кивнул в ответ.
– Да, конечно.
– Смотри под ноги, а то здесь довольно скользко.
– Спасибо, буду повнимательнее. – Т'Каэль уже было направился к шаттлу, как вдруг с его пояса истошно запищал датчик тревоги. На мгновение он оцепенел. Кирк уставился в небо, не ожидая ничего хорошего.
– Ложись! – закричал Т'Каэль. И в следующее мгновение небо стало темнеть. Лицо ромуланца окрасилось пурпурными отблесками, королевская лазурь его одеяний внезапно стала алой. Схватив землянина за руку, Примус Килайле побежал к ближайшим скалам.
Поверхность планетоида вновь как будто окрасилась кровью. И вновь энергетические разрывы покрыли округу, разнося растения и животных в клочья и наполняя воздух смрадной гарью. На сей раз они ложились куда ближе к беглецам, и взрывная волна с силой отбросила Джорджа на камни. Ослепленный острой болью в бедре, Кирк на мгновение забылся. Когда отгремел последний выстрел и кровавая дымка рассеялась, Джордж, заставив себя открыть глаза, обнаружил, что стоит на коленях, прижавшись к какой-то замшелой скалистой стене.
Рядом послышался шорох, но в голове Кирка все еще клубился туман, и он зажмурился. Постепенно боль стала стихать, он открыл глаза еще раз. Похоже, ромуланец совершенно не пострадал. Он помог Джорджу встать на ноги. Прихрамывая, Кирк поспешил выйти из прикрытия.
Шаттл и окружавшая его местность были буквально испепелены.
Расплавленный металл с шипением капал на землю. Несмотря на боль в левом боку, Джордж нагнулся, сорвал пучок обугленной травы.
– Вот один из способов прекращения переговоров.
Глава 16
– Флорида, ты дал им прошмыгнуть у нас под носом! – Дрейк, открыв рот, уставился на видеоэкран.
– Да не сумел я их остановить! – крикнул в ответ рулевой. Они ведь могут себе это позволить. Им удалось буквально прошить верхние слои атмосферы и уйти от нас. Подобных маневров наш звездолет не в состоянии выполнить.
– И зачем им вновь направляться к планетоиду? – недоумевал Санави.
– Скорее всего, чтобы завершить начатое, – предположил Флорида, и в тоне его сквозила горечь. Оживившись, Дрейк хлопнул в ладони.
– Если они собираются завершить начатое, значит, думают, что Джордж еще жив. А если так, значит, он и в самом деле не погиб. Вне себя от радости он похлопал Флориду по спине. – А! Какая дедукция! Мне вулканцем надо было родиться, как ты считаешь? Ну-ка, пройди между ними и планетой, парень. Мне кажется, пришла пора действовать бесчеловечно, – Что-то не нравится мне ваш разговор, – отозвалась со своего поста Хэрт. Дрейк повел плечами.
– Это не то, что ты думаешь. Это просто креольский перевод старой как мир мудрости. И означает – я тебе не сочувствую, жалости ты не достоин, ну и поделом тебе!
Флорида непонимающе заморгал глазами. Дрейк повернулся к Санави.
– Послушай, восстанови-ка побыстрее связь. Ты можешь пробиться сквозь эти помехи?
Верзила в ответ сделал весьма сомнительный кивок.
– Вот если бы подошли чуть поближе…
Рот Дрейка скривился в дьявольской усмешке.
– О… – произнес он с глубоким удовлетворением, – мы подойдем поближе, так близко, что ближе и не бывает. Мистер Флорида, можно вас на пару слов?
При свечах в космосе посидеть не было никакой возможности. Да и кто бы позволил такую роскошь, как свечи, когда, чтобы просто остаться в живых, необходимо было приложить немало усилий? Да и у кого было бы время отвлекаться на подобные вещи на корабле, выполнявшем особо важную и опасную миссию. К тому же большая часть экипажа пока не представляла всей серьезности своего положения. От агонии, страха и выбора их уберегли, чего нельзя сказать о докторе Пул, которая воочию лицезрела всю боль… У кого-то травма – так облегчи его страдания. Времени на волнение не остается. А если больной – капитан? В таком случае ответственность врача лишь возрастает. Итак, Сара сидела подле капитана Эйприла, размышляя, как далеко простирается ее ответственность за жизнь этого человека и осложнит ли ситуацию добавившаяся ко всему такая простая земная вещь, как любовь. Стоит ли поднимать его на ноги преждевременно…
Может, накачать его чудо-препаратами да выставить за Двери, а все остальное потом подлечить? Вопросительный знак в конце этой мысли был ей ненавистен. Взглянув на спящего Роберта Эйприла, она попыталась воскресить в своей памяти все те райские мгновения, что он ей подарил. С первого же дня их знакомства он заставил ее поверить в то, что порою мечты сбываются. Сейчас, когда он спал, Саре казалось, что человек этот наконец обрел покой, которого так страстно желал всю жизнь. И если его сейчас разбудить, то очарованию и сказке наступит конец. Сама мысль о том, что она может расстроить Роберта, была для нее невыносима. И мужество. Он ведь никогда не искал защиты. Лишь по-настоящему бесстрашный мужчина, глядя на жестокую межгалактическую реальность, мог по-прежнему говорить о мире так, как делал это Роберт Эйприл. Как хорошо, что он здесь, в полной безопасности, спит. Все-таки он не такой, как все, в нем нет ни грамма хамства, столь характерного для большинства капитанов. Он тонизировал ее, и, конечно, нельзя отрицать того, что она в него влюблена. Сара коснулась пальцами лица спящего Эйприла. О как ей не хватало его! И хотя сейчас он был рядом, ей хотелось, чтобы он не спал, чтобы глаза его вновь лучились теплом. Ей хотелось вновь стать свидетельницей того, как естественно проникает он в суть нужд и чувств своих подчиненных.
– Сара? – она вздрогнула при звуке своего имени, и ей стало стыдно, что, замечтавшись, она не заметила, как он открыл глаза.
Она поспешила отдернуть руку. От приподнятой диагностической кровати создавалось впечатление, что он отдыхает в кресле. Лицо капитана расплылось в улыбке.
– О черт, вы – зрелище, достойное пробуждения. Хотелось бы еще раз повторить это при более трепетных обстоятельствах.
– Черт побери! Похоже, вы настроены на лирический лад? промолвила Сара.
– Мы – англичане, – с гордостью произнес Эйприл. – Роза и поэзия – национальное достояние и все такое прочее. Что-то я плохо вижу?
– Вы еще находитесь под воздействием сильнодействующих лекарств.
– Так это ты меня наркотиками накачала?
– Видите ли, капитан, мы сделали вам небольшую операцию.
– Не будем о медицине, Сара, – промолвил Эйприл, разглядывая свои руки.
– Лучше засыпайте опять, – прошептала докторша.
– Что ж, околдуйте меня. Ее глаза гневно сверкнули.
– Я не из тех, кто чарует. Тихонько застонав, Эйприл вздохнул.
– Конечно же, нет. И знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? Ты очень естественна. Поверь, что это большой комплимент, Он попытался пошевелить ногами под термоодеялом, это его быстро утомило, но кровообращение улучшилось. Сделав несколько глубоких вдохов, капитан внимательно посмотрел на Сару.
– Ты сегодня очень хорошо выглядишь. – Комплимент застал ее врасплох. Зардевшись, она потупила глаза.
– Ты такой славный, – словно в забытьи пробормотала она.
Прежний блеск вновь вернулся в его глаза.
– Спасибо. Она взяла его за запястье, чтобы прощупать пульс, и снова стала докторшей.
– Думаю, что скоро я встану на ноги.
– Вне всякого сомнения, и я сразу же дам тебе снотворное.
– А почему бы вместо этого не выйти за меня замуж?
Она еле удержалась от того, чтобы не рассмеяться, но ей удалось это лишь наполовину.
– Я не могу, – простонала она. – Я не хочу связывать себя с человеком, который мне совершенно не подходит.
– Но я, напротив, считаю, что ты мне даже очень подходишь. В конце концов, я мужчина очаровательный, благородный, аристократ, забавный, щедрый, к тому же я всегда на ночь мою ноги.
– И ты думаешь, что я выйду за тебя замуж: только потому, что ты соблюдаешь правила личной гигиены?
– Но ведь это – ценнейшее из моих достоинств. Теребя в пальцах край термального одеяла, Сара промолвила:
– Я выйду за тебя замуж….но лишь из-за полосок на твоем рукаве.
– Но почему? Меня-то твой ранг совершенно не интересует.
– Роберт, я не могу быть корабельным врачом, – сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза, – а ты очень хочешь быть капитаном звездолета.
Он рассмеялся.
– С чего ты взяла? Сара удивленно заморгала глазами. Эйприл улыбнулся. – Неужели ты решила, что я задумал завершить свою карьеру на борту этого звездолета? Сара сморщила носик.
– А что, разве нет?
– По правде говоря, мне это сроду даже в голову не приходило.
– И это после всего того, что ты вложил в этот проект?
– Представь себе.
– Но тогда, что же ты намерен делать дальше? Эйприл опустил свою пульсирующую от боли голову на подушку.
– Не правда ли, слово «капитан» хорошо звучит? Оно гораздо больше, чем просто ранг. Есть в нем нечто в высшей степени превосходное, что заставляет людей желать подчиняться ему. Но людей, подобных мне, не следовало бы называть капитанами. Мы должны быть чем-то вроде священников или профессоров. Чем-то более утонченным.
– Что-то я тебя не пойму, – призналась Сара.
– Неужели? – Он попробовал выразиться яснее. – Я никогда не предполагал, что мне придется возглавить первый полет на этом звездолете, Сара. К тому же я страшусь битв, и ты об этом прекрасно знаешь. Нет, этим кораблем должен руководить кто-то другой. Человек бесстрашный, готовый пожертвовать собою ради жизней остальных членов экипажа, способный выйти в космос и потерять связь со всем миром, способный принимать решения и коренным образом менять существующую теорию и практику. Короче говоря, личность из ряда вон выходящая. Вот, например, как Джордж Кирк.
– Как Джордж? – Сара покачала головой. – Джордж Кирк полная тебе противоположность, Роберт. Ты даже толкнуть боишься, а ему ничего не стоит проткнуть кого-нибудь насквозь.
– Ну, может, и не Джордж Кирк, но уж, конечно, не я! Ну какой из меня лев? Сама посуди. – Голубые глаза его сверкнули, и он улыбнулся. – Такому звездолету у руля требуется настоящий лев!
Слезы брызнули из глаз Сары, и голос ее дрогнул:
– Я была права. Ты все-таки поэт.
– Сара, но почему? – Он наконец-таки заметил, что она плачет.
Роберт осторожно провел пальцами по ее щекам, утирая слезы, и был приятно удивлен, когда Сара склонила ему на грудь свою голову. Она слегка дрожала. Обняв ее, Эйприл прошептал: Сара…
Ее слезы капали на его ирландский свитер, настоящей аранской выделки.
– О Роберт, ну какой из меня врач?
– Что? – фыркнул он. – Ты была. лучшей на курсе. Откуда такая неуверенность в собственных силах?
– Я не имею в виду медицинскую сторону вопроса.
– Что же, в таком случае? Она была рада, что сейчас он не видит ее глаз.
– Я недостаточно строга. У меня не хватает мужества и сил.
– Да что ты, ты очень, очень сильная.
– Нет, нет, – продолжала она настаивать на своем. – Я не могу.
Врачи должны быть тактичными и уметь владеть собой. Они не имеют права предаваться эмоциям. А я так не могу!
Эйприл погладил ее по волосам.
– Но разве это не здорово? – попытался он ее успокоить. – В противном случае я вряд ли бы тебя полюбил.
– Ты позволяешь другим делать тебе больно, – прошептала она, сильнее и сильнее прижимаясь к его телу. – Ты обещал, что мне не придется смотреть на то, как тебя ранят. Но ты же обещал, Роберт. Я так боюсь…
– Сара… – Ему стало не по себе, и почему она должна бояться?
Бояться ведь было нечего! И вдруг чудовищный энергетический толчок сотряс звездолет. Сара схватилась за спинку кровати, чтобы не отлететь к дальней переборке. После этого вторая молния ударила по кораблю. Сомнений не оставалось. По ним открыли огонь. Сара провела ладонью по лицу. Эйприл, приподняв голову, уставился в стенку так, словно мог сквозь нее видеть.
– Что это было? – воскликнул он.
– Что это было? – эхом повторила Сара.
– О Господи. – Эйприл чуть не хлопнул себя рукой по больной голове. – А я-то думаю, что все это сон.
Несмотря на слабость, капитан в следующее мгновение сидел на кровати и нажимал кнопку интеркома.
– Роберт, тебе еще нельзя вставать! – в отчаянии закричала Сара.
– Эйприл вызывает мостик. Джордж, ты там? Однако в ответ он услышал голос Дрейка, перекрываемый странными звуками, – узнаваемые голоса в неузнаваемой ситуации.
– Капитан, неужто уже оправились от травмы?
– Дрейк, что происходит? Где Джордж?
– Ах да, видите ли, капитан, тут у нас возникла небольшая проблемка.
* * *
– Почему ты смотришь на небо? – вопрос ромуланца отвлек внимание Джорджа от розово-голубого неба.
– Пытаюсь представить себе, что в данный момент может там происходить, – ответил Кирк, щурясь от далекого розоватого солнца.
По выражению его лица Т'Каэль понял, что землянин не имеет никакого боевого опыта.
– Видишь ли, звезднофлотец, здесь дело в простой хореографии.
Мой корабль кружит над планетоидом подобно насекомому, надеясь подойти как можно ближе, чтобы выследить нас… то есть меня. Твой корабль, судя по всему, ему мешает, вот почему между обстрелами такие длинные паузы. Разница в технологии, расстоянии и боевой подготовке твоей команды. Обманывать не буду, мои вымуштрованы в высшей степени.
Т'Каэль посчитал, что не выдал большого секрета. Кроме того, он знал, что вскоре его ждет смерть либо от рук его собственного экипажа, либо на этом забытом Богом планетоиде. В любом случае, он уже никогда более не увидит размытые топазовые небеса своей родной провинции. Его семья, наверное, получит похоронку. Интересно, назовут ли враги его смерть героической?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39