Суть проблемы заключалась в том, что Окубо не мог позволить себе чрезвычайные траты, в которые его ввергали планы вторжения. Муцухито необходимо было убедить в том, что японское посольство в Линкольне нуждается в средствах. Сейчас. Немедленно! Если император не выполнит эту просьбу, все усилия Окубо окажутся бесплодными.
«Все что угодно, но только не это», — подумал он, благоговейно глядя на древний меч катана, принадлежавший еще его предкам. Изогнутые деревянные ножны покрывал черный лак; на серебряной рукояти было двенадцать лепестков, напоминающих секторы Освоенного Космоса. Окубо взял в руки катана, поднял и со свистом рассек воздух. «Если бы американский сектор не имел такого удобного расположения, — подумал он, — войска барона Харуми уже несколько месяцев назад уничтожили бы эту грязную дыру и перерезали горло ее последнему упрямому жителю. Но уже скоро американцы узнают, что даже островное положение не защитит их от мощи Ямато.
Белый дом — это высохшее дерево. Искра! Одна лишь искра от удара мечом воспламенит Американо. Война охватит весь сектор. Это будет не просто война, а Эра разрушения: мы истребим навсегда отвратительных варваров. Одним ударом можно устранить все проблемы! И я, Сацума-но Окубо Сигэнори, рыцарь бусидо, член Совета его императорского величества, лично дам сигнал к их уничтожению!» Он закрыл глаза и прогнал образы, вызванные его мечтами. «Для фантазий мало времени, — сказал он себе, — нужно еще кое-что сделать. Капитан купца многое обещает. Но разве не все американцы развязные хвастуны? Следует побыстрей дописать послание императору».
Окубо погрузил кисточку в чернила и стал писать дальше, используя цветистые раболепные выражения, но стараясь при этом точно передать смысл. В конце традиционно следовало «самое важное»:
«Пусть боги хранят много лет священную персону Вашего Императорского Величества.
Из посольства Ямато в Американо. 2-го дня, 2-го месяца, в 21-й год Канэй. Вашего Императорского Величества посол и преданный слуга».
Часы пробили три раза, и Окубо услышал стук в дверь. Он поспешно отложил бумаги, убрал на место меч и распорядился, чтобы слуга впустил посетителя. Сойи скользнули в сторону, и перед послом предстал высокий блондин. Приталенный зеленоватый пиджак и модные брюки подчеркивали достоинства его стройной фигуры; от мужчины пахло дорогим одеколоном. В ухе болталась золотая серьга с изображением орла. Но самой изысканной и вызывающей деталью туалета была массивная платиновая цепочка, три раза обернутая вокруг шеи и уходившая под пиджак. Она была явно японского происхождения и казалась слишком дорогой, чтобы ее добыли честным путем. Окубо на мгновение потерял дар речи.
— Коннити ва, ваше превосходительство! — приветствовал его вошедший.
— Вы… Вы капитан Стрейкер?
— Он самый.
Широкая улыбка и открытый взгляд вошедшего поразили Окубо, но он быстро овладел собой. Этот стройный, худощавый человек с жесткими, аккуратно подстриженными волосами и бронзовой кожей обладал самоуверенными манерами пси-таланта. Его украшение, несомненно, свидетельствовало об удачной сделке, заключенной в Нейтральной Зоне. Капитан шагнул вперед и сжал ладонь Окубо в крепком рукопожатии.
— Вы, конечно, выпьете чаю?
— Да. Благодарю вас.
Окубо ожидал совсем другого: одного из бесхитростных мерзавцев, болтающихся вокруг местного орбитального порта на Норфолке, или трусливого вора из какого-нибудь захолустья. Но этот человек не был ни тем, ни другим. Судя по его выговору, он был жителем Либерти. Взгляд казался жестким, но не злым.
«Возможно, мне удастся укротить этого льва, — подумал Окубо, беря в руки фарфоровый чайник. — В своем письме он упоминал о значительной выгоде, которую я смогу извлечь из этого дела. По крайней мере, этот человек достоин чашки зеленого чая».
— Какой чай вы предпочитаете, капитан? Я вам предлагаю тот, что выращен в Киото, в моем поместье.
— Мне по вкусу чай из Фуцзяни, если он у вас есть.
— А, черный чай из Китая, — улыбнулся Окубо. — К сожалению, у меня его нет. А вы бывали в Китае?
— Да, конечно. Если хотите, я могу прислать вам несколько упаковок по сходной цене.
— О, благодарю вас, — отмахнулся Окубо. — Мое положение, капитан, требует, чтобы я, как никто другой, сохранял верность японской продукции. Верность превыше всего, не правда ли?
— Верность? — Стрейкер презрительно усмехнулся. — Если вы и дальше собираетесь хранить эту «верность», за чай вам придется сильно переплачивать.
Окубо поставил чайник на место и опять улыбнулся.
— Я хорошо знаю цену услугам. Известно ли вам, что посол сам должен оплачивать свои расходы?
— В самом деле? Но мне кажется, что император поддержит его, если в этом возникнет необходимость.
Окубо ничего не ответил. Требовались большое искусство и выдержка, чтобы иметь дело с варварами, которые с неприличной торопливостью переходят к делу.
— Итак, — бодро проговорил посол, — вы получили аудиенцию. Что это за крупная выгода, о которой вы упоминали в письме?
Стрейкер наклонился вперед.
— Я имел в виду, что это выгодно для вас и в то же время позволит мне заработать некоторую сумму. Если вы потрудитесь выслушать меня, вам станет ясно.
Стрейкер начал излагать суть дела. Окубо ужаснулся, узнав, что перед ним человек, вернувшийся с Садо вместе с Хавкеном. Посол вспомнил о том, что за дверью стоит стража, а в углу лежит кривой меч катана, но ни то ни другое, к сожалению, сейчас не понадобится.
— Сто человек остались на Тиноцуки, ваше превосходительство. Среди них — мой брат. Я хочу вернуть их всех обратно. Мое предложение следующее: в обмен на гарантию их освобождения и возвращения сюда я предлагаю вам значительную сумму золотом и определенные обязательства. Я дам вам ключ к Американо.
Окубо пристально посмотрел на Стрейкера, размышляя, выгнать его прямо сейчас или немного позже. Но серьезность тона капитана удержала посла.
— Продолжайте.
— В Нейтральной Зоне уже собрана армия, готовая в любой момент вторгнуться на территорию Американо. Но у вас на пути стоит Корея. Их пиратские корабли, повинующиеся тайному приказу Президента, могут блокировать ваше продвижение, и вы будете бессильны помешать им.
— Здесь это распространенное мнение, — проговорил Окубо, пытаясь сохранить невозмутимость.
— И оно обоснованно. Самураям барона Харуми требуется регулярное питание. Нарушение сообщения приведет к тому, что вашим войскам придется отступить в системы Гуама и Маршаллов. Корейцы возобновят попытки избавиться от вашего диктата и могут достичь успеха. В этом случае и китайцы не будут сидеть сложа руки. Им понадобится не так уж много времени, чтобы прийти в себя и вернуть то, что вы у них отобрали.
Окубо с неприязнью взглянул на Стрейкера. Этот грубый капитан совершенно четко проанализировал ситуацию — вероятно, он владел достоверными сведениями. Взгляды Стрейкера полностью совпадали с самыми худшими опасениями посла. Именно поэтому Окубо решил выслушать его до конца.
Китай, или Срединное Государство, как он себя называл, исповедовал конфуцианство и обладал самым большим населением. Правящий императорский дом Шан боролся с внутренними фракциями за неограниченную власть над сектором. Астрографически империя занимала самую выгодную часть Освоенного Космоса. Непосредственная близость к азиатским, европейским и американским секторам и беспошлинная торговля с ними представляли потенциальную угрозу Ямато. Наиболее опасным для Киото стало бы объединение миллиардов китайцев под началом сильного правителя. Империя смогла бы тогда соперничать с Ямато за господство в Освоенном Космосе. Аннексировав богатейшие земли, Китай стал бы контролировать соседние квадраты Кореи и Маньчжурии, которые, без сомнения, сделались бы сферой его влияния.
— Вам необходимо удерживать Корею в экономическом ярме, — настаивал Стрейкер. — Но Корея ускользает от вас, и вы ничего не способны с этим поделать. До тех пор, пока Алиса Кэн остается у власти, корейские орбиты не превратятся в артерии Ямато, и Корея всегда будет представлять для вас опасность!
Ладони Окубо повлажнели от волнения. Он потерял инициативу в беседе и теперь пытался ее вернуть.
— Я уверен, — попытался он возразить, — что скоро ситуация резко изменится. Новые таможенные пошлины позволят получить гарнизонам барона Харуми все необходимое.
— Неправда! Харуми просто глупец, если рассчитывает на Корею, — презрительно усмехнулся Стрейкер.
— Вы уверены в этом?
— Да. Корейцы обижены на то, что Ямато вводит новые тарифы на ввоз. Они будут сопротивляться. Но если Ямато все же обложит их непомерным налогом, то тем самым приобретет в лице корейцев новых врагов. Люди, которые создают и контролируют богатство корейского квадрата, окажут вам значительное сопротивление. Если каждая сотая часть собственности, каждая двадцатая часть от продажи земель и каждая десятая от всей остальной торговли будет у них отобрана, они попадут под гнет. Что корейцы в этом случае подумают о вас? Господин Якубо, вы не принимаете в расчет их свободы. Даже фракции, дружественно настроенные к Ямато, поймут, что барон хочет сделать из них рабов!
Окубо с ужасом представил ситуацию, которую описал Стрейкер. Сейчас он вспомнил гневные слова, произнесенные главным корейским бунтовщиком Кун Ван Паем, который призвал «сбросить позорную тиранию вторгшихся иноземцев и грабителей». Окубо похолодел. Подобная перспектива заставила его сердце сжаться, он с трудом сохранял невозмутимость.
— Я не разделяю ваших мыслей, капитан, — начал он медленно.
— Если бы я думал так же, как вы, я не нашел бы спасительного решения.
Эллис откинулся назад и серьезно посмотрел на Окубо.
— Сейчас это вообще не принципиально. Либерти накануне больших перемен, и мы ждем их с нетерпением. Ошибочно думать, что все американские торговцы хотят, чтобы у власти остался старый Президент.
— Как? Вы не верны вашему Президенту?
— Зато мы верны неизменным торговым принципам. Такие люди, как я, всегда страдают от введения эмбарго. У меня в Нейтральной Зоне сохранилось много коммерческих соглашений с японскими торговцами, которые разделяют мои мысли.
— И они предполагают, что гражданская война — это выход?
Стрейкер свирепо взглянул на посла.
— Знаете, Президенты приходят и уходят… Я хочу, чтобы мой бизнес процветал вне зависимости от того, кто находится у власти. Я сблизился с людьми, которые стоят между бароном Харуми и Либерти. Мне известны их настроения. Вы только представьте: большое количество доверенных агентов, вкладывающих свои кредиты в надежное дело, могут контролировать корейские орбиты достаточно долго для того, чтобы отряды барона Харуми успели беспрепятственно достичь Американо. Я лично отдам в ваше распоряжение пять вооруженных межпланетных кораблей, которые гарантируют вам успешное приземление.
Окубо попытался привести мысли в порядок.
— Зачем вам это нужно, капитан? Низкие расценки — в интересах американских торговцев. Здесь у вас нет пошлины ни на десятую, ни на двадцатую долю. Зачем вы стремитесь попасть в положение ваших корейских соперников? Вы знаете, что может произойти, если Американо окажется во власти Ямато?
— Если это произойдет, к некоторым торговцам, без сомнения, будут более благосклонны, чем ко всем остальным. Придет день, и тот, кто проявил себя как друг, сможет рассчитывать на самый лакомый кусок, не правда ли?
— А значит, теперь мы снова возвращаемся к вопросу о верности, — медленно проговорил Окубо. Про себя же он подумал: «Осторожно, американцы обладают изворотливым умом. У них нет четких понятий о чести и верности. Они — сброд и грязь с душою торговцев. Сколько раз мне приходилось слышать их выражение: „Сорвать куш…“ Нам, всецело преданным императору, это кажется невероятным. Но вполне возможно, что этот американец готов продать свой сектор и Президента за пригоршню „быстрых долларов“.
Американец спокойно вздохнул и положил руки на колени.
— Я предлагаю вам всего лишь обычную сделку. Вам необходима помощь, и вы можете купить ее за два миллиона кредитов в свободно конвертируемых межсекторных облигациях. Вы вправе принять это предложение или отвергнуть.
— На два миллиона кредитов можно многое купить.
— Это зависит от того, что вы покупаете.
— Я подумаю об этом.
— Хорошо, господин Окубо. Но не размышляйте слишком долго. Мое предложение ограничено временем, в отличие от вашего чая, который может вечно кипеть в чайнике.
Капитан легко поднялся с татами и оставил собеседника в раздумьях.
«Это правда, что американский Президент никогда еще не был так воинственно настроен, — размышлял Окубо. — Правда и то, что за неимением безопасных путей через корейские орбиты интервенция в Американо может оказаться невозможной. Но, как сообщают шпионы, в Американо сейчас миллионы людей оказались без работы из-за введения торгового эмбарго. Терпение их уже на исходе. Рано или поздно здесь возникнут серьезные беспорядки. Пожалуй, этот человек действительно принес ему ключ от дверей Американо. И если это так, то он, Окубо Сигэнори, должен взять этот ключ».
Эхо шагов капитана стихло, и Окубо открыл ящик испанского бюро. Он извлек из него письмо императору. «Если включить сюда предложение, сделанное Стрейкером, — подумал посол, — то каждый иероглиф этого послания может оказаться золотым».
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Покинув резиденцию, Эллис направился пешком в сторону Ист-Сайда — района, которого ночью избегал любой здравомыслящий человек. Редкие прохожие смотрели на него враждебно, а из подворотен доносились лай собак и какая-то возня. Стрейкер шагал по грязным тротуарам, не обращая внимания на сомнительные рекламы увеселительных заведений и зазывания сутенеров. Широко размахивая руками, чтобы согреться, он почти желал, чтобы кто-нибудь набросился на него в темноте. У Стрейкера были причины идти именно этим путем: если кто-нибудь попытается следить за ним, он моментально это обнаружит. К тому же он нисколько не боялся нападения. За две недели бездействия в Линкольне он постиг всю глубину произошедшей с ним трагедии, и теперь был готов ко всему. Что еще мог принести ему этот город?
Эллису хотелось избавиться от тягостного впечатления, которое осталось у него после встречи с послом. Любой разговор, наводивший Стрейкера на мысли о брате, был для него невыносим.
— Я заставлю тебя плясать под мою дудку, сукин сын! А потом воткну нож мясника прямо в твою тушу, Окубо! — проговорил он вслух, сжав кулаки.
Две недели назад Хавкен рассказал ему о встрече в Совете Безопасности. Кажется, она не принесла никаких результатов. Командор изложил все факты, касающиеся событий на Садо. Ему назначили еще одну встречу на более поздний срок. Хавкен не питал иллюзий относительно ее возможных последствий, но приказал Эллису быть наготове и ждать дальнейших инструкций. Стрейкеру очень хотелось отказаться от всех этих условностей. Он желал лишь вернуться в Харрисбург и найти Джона Уюку, чтобы выработать дальнейший план спасения брата и тех, кто с ним остался в Нейтральной Зоне. Сейчас необходимо действовать, а промедление лишь создаст новые трудности.
Едва сдерживая гнев, он шел по городу, отражавшему его настроение. Линкольн был охвачен кризисом. Атмосфера накалилась до предела — нарастал мятеж, и по городу ходили самые противоречивые слухи. Он шагал по главной улице, минуя перекрестки, освещенные синим неоновым светом. Кругом было полно торговцев, нищих, проституток, кучками толпились алкоголики. Сумерки тревожили его, и он никак не мог успокоиться. Узнав черный силуэт здания РИСКа, Стрейкер свернул в его сторону, направляясь к месту встречи с Хавкеном.
Он прошел мимо освещенного памятника забастовке в Вегасе и Дворца роботов, миновал испанский квартал с его фешенебельными ресторанами. По дороге ему встретилась небольшая демонстрация сторонников Ямато, несущая транспаранты с призывами. Проходя по мосту, он взглянул вниз, на воду. От нее поднималось зловоние, отравлявшее воздух. Эллис знал, что вверх по течению находилась стоянка катеров, которая загрязняла реку. Это была настоящая язва для Линкольна. «Если так будет продолжаться, — подумал Стрейкер, — то скоро знаменитые истсайдские раки все повыведутся». Он постарался не вдыхать ртом грязные испарения.
Через несколько минут к нему подошли синтетический лакей Хавкена и еще один слуга, которого Эллис никогда раньше не видел. Оба робота выглядели тощими и казались неестественно бледными при уличном освещении. Они напомнили Эллису корабельных крыс. Слуги пригласили его сесть в автомобиль.
— Будьте любезны, сэр, — проговорил один из них, открывая дверцу.
— Припаркуйте его. Я пойду пешком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43