Н-да, у лучшего из лучших сели батарейки. Камера в Форт-Харай и лопата в руках. И что – ничего больше не хотите?– А что вы можете предложить такому типу, как я?– Свободу. Прощение ваших многочисленных грехов. Гражданство Каленусии. Возможность начать жизнь заново.Покачнулся (“а ведь не привинчен!”) пластиковый стул – Дезет резко, будто его ударили наотмашь, дернулся назад, потом повернул голову так, что на надбровные дуги упала тень. Хиллориан потерял возможность следить за его глазами.– Вы циник. Что ж, я вижу, игра пошла по крупному. Это много. Только зачем мне гражданство Каленусии? Девяносто девять из ста… нет, девятьсот девяноста девять из тысячи конфедератов считают меня законченным подлецом. Между прочим, справедливо считают – вы им готовите сомнительного собрата. И пускай… пускай даже не было бы того, что случилось в Ахара, я – чужак. Я гражданин Иллиры, им родился, им и умру.Полковник Хиллориан не торопясь открыл пупырчатую кожаную папку – сухо щелкнула пружина замка.– Это, я имею в виду вашу смерть, может случиться гораздо раньше, чем вам кажется. Вот.– Что это? Я могу…Стриж вопросительно посмотрел на полковника.– Берите бумаги, читайте. Это копия официального запроса Порт-Иллири на предмет вашей выдачи. Понимаете, что для вас значит выдача?Дезет не отвечал, цепко просматривая документ. Дочитал до конца страницу, перевернул, снова вернулся к началу.– Можете не сомневаться, бумаги подлинные. А теперь подумайте немного, а я порассуждаю. Вы, офицер корпуса сардаров, сдались в плен каленусийцам. Сам по себе прецедент неслыханный. Далее, попав в плен вы не только не умерли – вас по неясным причинам вытаскивают из петли, которую вы, Стриж, несомненно заслужили по крайней мере в пятикратном размере. Продолжим наши рассуждения. В Калинус-холле становятся известными некоторые сведения, которых там знать не должны – да, вы нечувствительны ко всем известным разновидностям “сыворотки правды”, и к гипнозу тоже, но болевой порог у вас самый обычный. И вот…– Подонки…– Полно ругаться. Я знаю – вы теми, вынужденными признаниями жизнь себе не покупали. Но для Порт-Иллири это неважно. У вашего истеблишмента проигрыш войны, упадок харизмы и прочие неприятности досадного рода. Показательная казнь десятка-другого изменников, и вас в том числе, если и не способствует действительному ремонту ситуации, то по крайней мере…– Катитесь отсюда, оставьте меня…– Неужели так хотите на родину?– Издеваетесь?– Нет, сожалею. Досидеть спокойно еще двадцать два года на пансионе милосердной Каленусии вам не дадут – вышлют вон как миленького. А как только вы пересечете границу – сами понимаете, что вас ждет, Стриж. У нас демократия – грешника пожалел Сенат. Принцепс Иллиры не страдает столь пошлой сентиментальностью.– Так меня высылают?– А кому вы здесь нужны – с лопатой-то в руках? Для земляных работ люди найдутся.Дезет с заметным трудом разжал сцепленные – костяшки побелели – пальцы.– Ну что ж. Раз у меня есть выбор – я выбираю иллирианский эшафот. Во всяком случае – примите искреннюю благодарность за правду. У меня появилось лишнее время приготовиться. Прощайте, полковник Хиллориан, я был рад увидеть вас еще один раз – последний.Бывший сардар встал и, не спрашивая разрешения, мягким, кошачьим шагом двинулся прочь, к дверям.– Сидеть! На место, заключенный FF!Дезет уже тянулся к причудливо изогнутой ручке двери.– Может, вы позовете охрану, чтобы меня честь по чести увели, а колонель?– …Да сядьте же вы, идиот. Право слово, не верится, что в вашем личном деле написано “психически устойчив”. Куда лезете? В коридоре солдаты с приказом при любых эксцессах открывать огонь. Вам жить надоело?Стриж остановился почти на пороге, замер на секунду и вернулся к столу.– Что это изменит? Ничего. Месяцем раньше, месяцем позже – какая, холера, разница?– Если вы так не дорожите жизнью, удовлетворите мое любопытство, скажите, зачем вы сдавались в плен? В вашем корпусе такая акция – в высшей степени дурной тон.– Избавьте меня от необходимости объяснений. Да я уже и не помню толком, зачем. Должно быть, помрачился на жаре рассудком. В Ахара такое бывает – сухой воздух, знаете ли, вокруг пупками торчат эти нелепые камни, говорят, какие-то дурманящие примеси в местной воде. Начинаешь творить странные вещи, потом сам не рад.Хиллориан бросил пупырчатую папку на крышку стола, подошел к окну – широкая панорама сквозь небьющееся стекло показала череду однообразных крыш Форт-Харая, облако пыли над песчаным карьером, ленту повозок на обвившейся вокруг плато дороге. “Как я устал, как я устал возиться с тобой, чертов проклятый, талантливый, бесстрашный, нечастный мерзавец”.– Скажите, Алекс, вы еще помните свою дочь?Он помнил.* * *Четыре года назад.30 августа 7001 года. “Воссоединенные территории Иллиры”. Долина Ахара.Стриж вынырнул из бесформенного, вязкого водоворота сна – сам сон он не запомнил, остался лишь соленый привкус опасности. Он включил ночник, подошел к окну, сдвинул невесомую, лиловую ткань занавески: край неба уже светлел, источая призрачное, зеленоватое сияние. Чуть наискось, сразу за лужайкой, торчали по соседству два привычных, приметных менгира. Дезету на миг показалось, что менгиров стало три, но наваждение тут же исчезло. Он хмыкнул и опустил лиловую ткань.Нина спала. Свет ночной лампы бросал тень длинных, загнутых ресниц на нежную кожу детской щеки.Стриж поискал в сонном личике сходство с Марго, но не нашел и отвернулся. Что ж, придется смириться с тем, что для Марго он больше не существует. До столицы Маргарита Дезет должны была добраться еще вчера. Интересно, что она сейчас поделывает в Порт-Иллири? Скорее всего, мчится на машине в свой клуб или роется в академическом архиве, наверстывая упущенное. Для Стрижа ее больше нет, а, может, настоящей Марго и не было никогда.Дезет отошел от детской кроватки. Через месяц, самое большее через два – после того, как вступит в силу бракоразводный ордер – Нину у него заберут. Может быть, это и к лучшему. Ребенку не место на границе с Каленусией. Отдать земли выжженной “зачистками” Ахара ветеранам третьего межгражданского пограничного конфликта? – пожалуй, принцепсу не откажешь в мрачном чувстве юмора.Стриж еще раз посмотрел на лениво светлеющий проем окна, коттедж в фешенебельном пригороде Ахаратауна нагонял на него неприятные воспоминания: запах горькой полыни забивал аромат толстоногих бархатных цветов, заботливо высаженных на аккуратных газонах. В первые недели здесь Дезет тщательно выкосил всю полынь в округе, которую смог найти. Переждав, повторил операцию. Соседи смотрели на него как на идиота – но запах не проходил. Стриж знал, что не безумен. Был уверен, что это не “ментальная наводка”. Может быть, изощренная интуиция выбрала такой способ предупредить своего владельца? О чем?Он натянул форменную рубашку сардара и вышел за порог. Муаровое сияние неродившегося рассвета охватило треть неба. На самой кромке западного горизонта безмолвно полыхало. Гроза?– Эй, командир! Что это?На пороге соседнего дома застыл полуодетый Хауни.– Ты видишь это, Стриж?Запах полыни накатывал тугой, пряной, почти осязаемой волной. Стриж уже понял все – и промолчал. Впрочем, слова в таких случаях уже не имеют силы…Прошло неполных три дня. Ахара пылала. Отряд бывших сардаров уходил, оставив пригород каленусийским “отрядам зачистки и безопасности приграничных территорий”. Шли на восток ночами, днем отсиживались в редких оврагах, в скопищах природных менгиров, в узких полосках придавленного зноем редкого леса. Ночной ветер долины прогонял неподвижную дневную жару, щедро раздаривая принесенный с гор леденящий холод. Стриж нес Нину на руках, пока мог. На четвертый день, после того, как снайпер из засады подстрелил Каннигема, Дезет выбросил содержимое заплечного мешка и посадил туда ребенка – в руки он взял излучатель. Рыжее, мохнатое, такое знакомое солнце каждое утро выныривало из-за ломаной линии восточного хребта, однако, горы, казалось, совсем не приближались.На пятый день кончилась вода.Колодец нашли на шестой день. Возле этого колодца, в ложбине, их и окружил “отряд безопасности и зачистки”, высаженный накануне с каленусийских вертолетов…– …Эй, Стриж! Что будем делать?Дезет отнял от глаз окуляры бинокля.– Они подтащили излучатели большого радиуса. Ждут. Думаю, предложат нам сдачу, после отказа откроют огонь – и привет твоим, дружище, замшелым предкам. Сколько у нас зарядных комплектов?– По половине на человека. Нас всего семеро, командир…– Хочешь сдаться, Фисби?Стандарт-медик отчаянно помотал головой и отвел глаза.– Эта телега уже проехала мимо, Стриж.Дезет с ужасом понял, что по ошибке назвал Хауни именем мертвого солдата: “Фисби”. Хауни помялся и добавил.– Я бы… я бы сдался, командир. Что бы там не говорил принцепс – мне все равно. Но, понимаешь, я боюсь – боюсь после того поселка и после других, помнишь? От излучателей… это хотя бы быстро. Больно, ну так это несколько минут – и ты в раю.Стриж на минуту закрыл глаза. Потом посмотрел на завернутую в походное одеяло Нину.– Давай свое полотенце.Он, не обращая внимания на изумленного стандарт-медика, пристроил белую тряпку к стволу излучателя, высунул конструкцию за кромку ложбины и помахал импровизированным флагом перемирия.– Эй! Подойдите для переговоров.– Они не придут.– Посмотрим.Секунды ожидания падали тяжелыми, черными каплями. Парламентер показался через десять минут…Стриж вышел навстречу, решительно шагнув в зябкое ощущение беззащитности. Каленусиец – майор с худым равнодушным лицом – молча ждал. Стриж облизал пересохшие губы, потом произнес, пытаясь придать голосу спокойствие, которого вовсе не ощущал.– С нами гражданские.– Ну и?– Они (она! – подумал Стриж) тут не причем. Разрешите им выйти в безопасное место. Потом начнем нашу с вами разборку.Длиннолицый майор задумался на минуту.– Ничего не выйдет.– Почему, колонель?– Я не хочу класть ни единого – слышите, не единого! – солдата Каленусии, выбивая нечисть из щелей. Мирные жители в рядах – стандартная отговорка. Мои условия: вы сдаетесь все – даю на сборы пять минут. Не уложитесь – открываем огонь на поражение.Стриж в бессильной ярости смотрел в плоскую длинную спину уходящего.– Постойте!Каленусиец даже не оглянулся.Стриж в два прыжка достиг края ложбины и сполз на дно – вслед, однако, не стреляли. Сардары подняли на него глаза – белки ярко блестели на закопченных, припорошенных серой пылью лицах.– Мы сдаемся, парни.– Ка-какого черта, командир?!Лицо Хауни перекосила гримаса.– Заткнись. Так надо.– Надо?!Стриж почувствовал опасность спиной – почувствовал и развернулся, принимая на руку удар приклада. Полыхнуло болью, выбитая левая рука мгновенно повисла, излучатель покатился на землю.– Он предатель. Кончай его, ребята!Дезет увернулся, пропуская мимо второй удар, в следующий миг близкий выстрел опалил ему бровь.– Бей сзади!Стриж упал ничком, сбитый подсечкой, но мгновенно перекатился: врага лучше встречать лицом к лицу, а не затылком…Прямо ему в глаза смотрело вороненое дуло излучателя Хауни. Дезет нащупал забытый, прижатый бедром пистолет. Глаза стандарт-медика в это момент показались ему совсем безумными. Стриж увидел, как медленно подается курок под скрюченным пальцем бывшего товарища и – выстрелил первым.Через пару минут все было безнадежно кончено – пять трупов.Еще через две минуты в котловину посыпались разъяренные каленусийские солдаты…* * *Хиллориан остановился, ошеломленный странностью открывшейся картины. Впрочем, эта растерянность длилась лишь долю секунды.– Брось оружие!Сероглазый иллирианец поспешно уронил пистолет и слегка приподнял широко разведенные руки.– Я сдаюсь, колонель.– Мордой в песок.Сардар медленно опустился на колени, потом лег ничком – ему тут же надели наручники.– Еще живые есть?– Никого, майор. Погодите… тут ребенок. Лет двух.– Санитар, вы не заняты – возьмите ребенка. А этого – на ноги и вперед.Цепочка людей поспешно выбралась наверх.– Загните ему рукав, сержант. Что вы видите?– Татуировка корпуса “Сардар”.– Это те, кого мы ищем. Были те. Остальные мертвы, и хвала обстоятельствам – меня воротит от этой сволочи. Данный экземпляр жив – подсадите пленного в вертолет. Уходим, на сегодня хватит. Да, кстати надеюсь, нам попался не сенс? Не хватало еще ментальных наводок в полете. Померьте ему индекс пси-активности.– Он лицо отворачивает, падаль.– Сержант, придержите сардара за плечи. Сколько?– …– Сколько-сколько? Не может быть. По нулям?!* * *7005 год. Каленусия. Сектор Эпсилон. Тюрьма строгого режима Форт-Харай.Стриж нехотя оторвал ладони от лица.– Поздравляю, колонель. На этот раз вы меня достали. В живое место – точно и элегантно. Вы это хотели услышать?– Да, я благодарю вас, Дезет.– А вы не знали?– Знал. Кое-что знал. А теперь вернемся к нашему вопросу – хотите увидеть свою дочь?– В первую очередь – не хочу, чтобы она видела меня… Таким.– Ладно, допустим – зрелище пока не на высоте. Но узнать о ней хотите?– Где она сейчас?– Еще вчера была в Порт-Калинусе, в центральном детском приюте пантеистов. Вы так настойчиво добиваетесь, чтобы ваша дочь выросла в приюте?– А у меня есть выбор?– Согласитесь на мое предложение – вам отдадут ее. Я обещаю.Стриж криво улыбнулся.– Ей мое согласие ничего не даст – меня все равно убьют, толку в мертвом отце нет никакого, умри он в горах Янга или на иллирианской эшафоте.– Послушайте, с чего вы взяли, что акция непременно смертельна? Раньше за вами не водился такой пессимизм.– Укатали осла дороги Форт-Харая. В пыль и грязь. Вы зря явились сюда, я уже не тот, кто вам нужен.– Вы нужны нам. Нам нужны ваши врожденные способности – их не отнял Форт-Харай. Послушайте – я максимально откровенен. Вы можете погибнуть.– Шансы?– Пятьдесят на пятьдесят. Если выживете – получите все, что я обещал. Все, без исключения. Умрете – ваша дочь получит каленусийское гражданство, состояние, статус дочери героя.– Кого-кого? Вы что, колонель, собрались посмертно сделать героя из такой сволочи, как я?– Способ представления, Алекс, – полезная наука. Он мало развит в вашей Иллире, зато цветет в демократической Каленусии, обещания будут выполнены. Даю вам слово – вы сами могли убедиться, я свое слово держу. Так вы согласны?Стриж долго – несколько минут – молчал, уперев локти о крышку стола и положив голову на сцепленные ладони. “Чертов хитрец” – подумал полковник – не дает мне следить за его лицом.О непроницаемое стекло, пронизанное невидимыми защитными нитями, монотонно, то расправляя, то пряча шелковые нижние крылышки, бился крошечный зеленобокий жучок.– Хватит молчать и тянуть время. Ну и?– Я согласен.– Вот и славно. Так гораздо лучше. Я привез вашу дочь с собой – хотите видеть ее?– Да, чуть попозже. Могу я попросить вас кое о чем?– В меру моих возможностей и не нарушая долга – все, что хотите.– Когда… то есть, я хочу сказать – если – меня убьют, вы сами займетесь судьбой моей дочери. Скажем так – я вам доверяю, сам не знаю, почему. Идет?– Мне очень жаль, Алекс. Я постараюсь, но, может статься, не смогу выполнить обещание.– Но почему?– Я ведь тоже не бессмертен. Я отправляюсь в горы Янга вместе с вами…* * *Милорад не провожал Хиллориана – полковник вежливо, но решительно отказался от жеста любезности со стороны коменданта. Кей Милорад сидел в нише своего удивительного панорамного окна и смотрел, как через взлетное поле, к сухопарой механической стрекозе медленно бредет кучка людей. Одна фигурка – ее вел за руку Дезет – была совсем маленькой. Комендант отвел глаза. “Ну что ж, я не знаю, справедливо ли это, наверное – нет. Но так будет лучше. Надеюсь, что лучше. Пусть будет так, как лучше,” – мысленно попросил-помолился он.Стриж шел к вертолету, подставив лицо свежему ветру вельда. Нина держала его указательный палец в своем маленьком, теплом кулачке. Оранжевое мохнатое солнце наполовину село. Он посмотрел на бурую шкуру равнины, ленту дороги, облачко подсвеченной закатом пыли над песчаным карьером, и обостренной интуицией логика понял, что никогда не вернется сюда. “А не пришлось бы мне с сожалением вспоминать о времени, проведенным на каторге,” – не без парадоксального озорства подумал Дезет.И лишь полковник Хиллориан был доволен безоговорочно – пусть это и не нарушало замкнутого выражения на длинном, жестком лице. Его миссия удалась.Машина оторвалась от грунта, мощно набрала высоту, свист винтов совсем заглушил прощальный лай спец-терьеров. Глава IIIБелочка Каленусия. Сектор западного побережья. Полис Параду Название города увеселений происходит от слова “рай”.

. Салон ”Виртуальные приключения” и другие места.
1 2 3 4 5 6 7 8