Воображение Розы разыгралось так, что Дюмон начал казаться ей самим Мориарти.
«Если бы у кого-то возникло подозрение, Дюмон мог бы купить билет до Таити, Китая или Австралии, нанять кого-нибудь, кто изображал бы Камерона в путешествии, а затем Камерон просто исчез бы в заморских странах или время от времени» присылал распоряжения «. Единственный человек, который знал бы, что Камерона больше нет в живых, это я — я единственная, кого ему не удалось бы обмануть, потому что я знаю голос Камерона».
От этой мысли Роза задрожала еще сильнее. Конечно, Дюмон мог бы в любой момент подделать «приказ Камерона» об ее увольнении, но только станет ли? Зачем ему ее отпускать? Ведь если она исчезнет, ее никто не хватится. Если убийство женщины почему-либо оказалось бы Дюмону не по вкусу, он может просто схватить ее и передать в руки торговца живым товаром…
«Он может и заточить меня здесь и делать со мной, что пожелает».
От страха у Розы пресеклось дыхание, а сердце заколотилось так сильно, что казалось, вот-вот разорвется на части. Она стиснула борта ванны, как спасательный круг, и приказала себе не поддаваться панике.
«Логика! Нужно думать логично! Дюмон не знает о слабости Ясона. Пока ничего не случилось, а если я сообщу о своих опасениях Ясону, он наверняка сумеет защитить себя…»
Защитить! Ну конечно! Внезапно страх Розы исчез, и она снова смогла свободно дышать. У Ясона есть саламандры, которые его защитят. Если хоть часть того, о чем читала Роза, соответствует действительности, защищая своего повелителя, саламандра способна испепелить человека в мгновение ока! Дюмон всего лишь подмастерье, и к тому же, по словам Ясона, не очень прилежный. Не похоже, чтобы он сумел противостоять саламандре.
Страх растаял, как туман на солнце. Роза откинулась в горячей ванне и вздохнула; на смену опасениям пришла усталость.
«Я все же скажу Ясону о моих подозрениях, но теперь, раз он не доверяет Дюмону, тому его не побороть. Дюмон не опасен, когда Ясон настороже. Мне следует сосредоточиться на приготовлениях к роли подмастерья. Надеюсь, я и правда окажусь в силах выполнять эти обязанности, раз уж пообещала».
Из зеркала смотрело лицо гораздо более приятное, чем волчья морда Ясона Камерона, и Поль Дюмон улыбнулся своему отражению, готовясь лечь спать. Поездка в Пасифику принесла ему неожиданно много: не успел он отведать весьма аппетитные блюда, поданные в ресторане маленькой гостиницы, как в зал вошел Саймон Белтайр собственной персоной.
События развивались так, словно все было организовано заранее: в переполненном зале свободных столиков не оказалось, и Поль получил возможность пригласить «незнакомца», ничем не привлекая внимания и просто играя роль вежливого джентльмена; хозяин ресторана остался признателен ему за любезность. Они с Белтайром представились друг другу, сохраняя совершенную невозмутимость, и маг заказал себе ужин, как только к их столику подошел официант.
— Полагаю, что Камерон сегодня совершает какой-то магический ритуал, — сказал Дюмон, когда счел, что за шумом в зале их никто не услышит.
— Он ничего не добьется, — усмехнулся Белтайр, с удовлетворением поглаживая бородку. — У меня есть все основания полагать, что единственный манускрипт, содержащий указания на то, как избавиться от его неприятностей, принадлежит мне. Само собой разумеется, от меня Камерон его не получит.
Дюмон усмехнулся, вспомнив жестокий блеск в темных глазах Белтайра. Маг собирался заставить Камерона страдать как можно дольше, прежде чем нанести решающий удар: это было бы ясно и дураку. Впрочем, Дюмон не винил Белтайра за подобные намерения. Наблюдать страдания врагов было, на его взгляд, одним из немногих ничем не омраченных наслаждений, а Камерон был врагом Белтайра с тех самых пор, как Дюмон узнал о существовании Повелителей стихий.
Ужин прошел прекрасно, и удовольствие от него не было испорчено нелюбезностью Ясона по возвращении. Дюмон развязал галстук, снял воротничок и аккуратно убрал их: галстук повесил на специальную вешалку, а воротничок положил в коробку.
Появление Белтайра не было случайностью: маг признался Дюмону, что специально устроил их встречу в ресторане.
— Я уже несколько дней дожидаюсь вашего появления в городке. Мне срочно нужно с вами поговорить. Я хотел бы, чтобы вы сделали для меня две вещи, — сказал он. — Во-первых, нужно, чтобы вы в ближайшие две недели посеяли в девице Хокинс как можно больше сомнений относительно ее хозяина; во-вторых, было бы хорошо, если бы вы сумели уговорить Камерона еще до Рождества надолго отправить вас в Сан-Франциско или Окленд.
Первое устраивало Дюмона как нельзя больше, однако второе требование Белтайра удивило его и заставило насторожиться.
— Для этого есть причина? — спросил он. Белтайр кивнул.
— Я хотел бы, чтобы вы были в моем распоряжении на протяжении достаточно долгого времени. Я намерен воспользоваться вашими воспоминаниями о Камероне, его методах и обо всем, что имеет отношение к его магии. Чтобы победить его, мне нужны ваши знания, а чтобы получить от вас так много информации, требуется время.
— А что я получу взамен? — тут же поинтересовался Дюмон. Если ему предстоит быть на побегушках у Белтайра, уж он позаботится о том, чтобы не прогадать.
Ответ оказался весьма обнадеживающим, и теперь Дюмон широко улыбнулся своему отражению. Белтайр дал клятву, которую ни один Мастер Огня не посмеет нарушить. Клятву посвятить Поля в секреты, открытые выдающимся магом Алистером Кроули; он подробно описал методы, применяемые последователями Кроули, и на Поля они произвели очень глубокое впечатление. Этот путь нравился Дюмону гораздо больше того трудного овладения азами, на котором настаивал Камерон; некоторые намеки на него он уже почерпнул из книги, которую дал ему Белтайр при последней встрече. Магическая сила могла быть достигнута при помощи магии секса и наркотиков, позволяющих проникнуть в оккультные сферы. Не нужно больше ничего запоминать и штудировать неразборчиво написанные манускрипты; это тот самый путь к власти, в существовании которого Дюмон инстинктивно был уверен и который Камерон отказывался ему показать. Какой смысл современному магу ограничивать себя методами древних только потому, что такова традиция! В конце концов, разве не соответствовало традиции освещение комнат свечами, а не электричеством? Путешествие верхом на лошади, а не по железной дороге? Так почему же современные средства не должны применяться в магии? Дюмон никогда не мог понять, почему Мастера вроде Камерона, такие прогрессивные во всем остальном, столь упрямо отказываются модернизировать магию.
Белтайр даже намекнул, что новые средства дают возможность властвовать над духами не одной стихни, но всех четырех!
— Мне удалось справиться с сильфами китайца, когда тот попытался спрятать от меня рабыню, которую я купил, — похвастался Белтайр. — Я отогнал их надолго — мне вполне хватило времени разделаться с негодяем так, как он того заслуживал. Камерон не смог бы этого сделать.
«Я стану более могущественным владыкой, чем Камерон! — радовался Дюмон. — Моя власть будет безгранична!»
Однако, пока он будет искать средства осуществить задуманное, нужно каким-то образом заставить эту кривляку Хокинс прислушаться к его советам.
«Не знаю, какая может у Белтайра быть причина желать, чтобы девчонка бросила Камерона, но, наверное, он имеет свои резоны. Да мне и не важно. Это его дело, а не мое».
Он, конечно, приложит все усилия, чтобы выполнить задание Белтайра, но самое главное для него другое: придумать, как заставить Камерона надолго отправить его в город.
— Найдите предлог для того, чтобы снять собственную квартиру, — предложил Белтайр. — И будьте уверены: я сделаю так, что она окажется вам по вкусу. Тогда у вас будет место, где за вами не смогут шпионить саламандры Камерона. Я могу это устроить, Камерон ничего не заподозрит. — Белтайр усмехнулся. — Есть вещи, которых саламандры не любят: в вашей новой квартире поселятся ундины, и тогда саламандры туда не сунутся.
Такая возможность Дюмону очень понравилась.
«Если у меня будет собственное жилье, я смогу приводить туда женщин без того, чтобы на меня презрительно косился этот надутый Снайдер».
Дюмона тем более порадовало предложение Белтайра, что вкусы их во многом совпадали. Теперь он сможет осуществить свою давнюю мечту: завести собственную рабыню.
«Китаянку, пожалуй. Во-первых, они дешевле, а во-вторых, если я ее изувечу или она умрет, можно будет просто вышвырнуть ее, и никто не станет этим интересоваться. Никто не станет беспокоиться из-за очередной китайской шлюхи, подохшей где-то на задворках. Из-за мексиканки или мулатки еще мог бы подняться шум, а уж если бы это оказалась белая девушка, полиция начала бы расследование».
Дюмон ощутил знакомый жар в паху при одной мысли о том, что сможет с собственной рабыней делать все, что пожелает. Единственная неприятность в укрощении девушек для кого-то другого заключалась в том, что их приходилось оставлять целыми и невредимыми. Теперь же ему наконец удастся осуществить все свои фантазии. К тому же, если Белтайр говорит правду, он сможет использовать свои развлечения с женщинами еще и для того, чтобы увеличить магическую силу. Белтайр обещал снабдить его трудами Кроули, чтобы он сам убедился в том, какие возможности перед ним открываются.
«Уж это-то читать будет поинтереснее, чем бредни в старых книгах Камерона!»
Дюмон разделся, аккуратно — как всегда — повесил одежду, улегся в постель и погасил свет. Однако мысли его неслись на полной скорости, и уснуть не удавалось.
«Какое дело может потребовать, чтобы я на неопределенное время отправился в Сан-Франциско? Оно должно иметь отношение к бизнесу… Нужно будет просмотреть всю корреспонденцию за последние дни, найти что-то подходящее, а потом раздуть какую-нибудь мелочь до невероятных размеров».
Посеять в девице Хокинс сомнения легче легкого. Ее заманили в поместье под благовидным предлогом; девчонка охотно поверит в то, что Камерон и теперь ее обманывает. Она погружена в научные изыскания, а такие люди не от мира сего. Ученую даму, гордящуюся своим умом, легко обвести вокруг пальца. Те, кто считает себя умнее окружающих, никогда не верят в то, что их можно обдурить.
«Большая ложь лучше мелкой. Пожалуй, стоит намекнуть, что в переписке Камерона я нашел указания на то, что он причастен к торговле белыми рабынями. Можно сослаться на близость его городского дома к Пиратскому берегу как на косвенное доказательство, на его дружбу с китайцами сомнительной репутации, а также на то, что у него на службе есть человек, связанный с Индией».
Может быть, Белтайр хочет, чтобы девица просто сбежала из поместья? Она ведь единственная потенциальная свидетельница расправы с Камероном. Или у мага какие-то более далеко идущие планы? Не собирается ли он сыграть роль ее покровителя? Если она достаточно испугается того, что ей будет сообщено о Камероне, а Белтайр появится в облике заслуживающего доверия почтенного человека — например, священника, — номер может и удаться.
«Нелишним будет снова напомнить о психической неуравновешенности Ясона, его приверженности к опиуму».
Одна ложь подтвердит другую — ведь известно, что торговцы живым товаром к тому же снабжают наркотиком притоны. Еще до своего отъезда в город он так напугает девицу, что ей и в голову не придет искать встречи с Камероном во плоти.
Так, теперь остается сообразить, как убедить Ясона в необходимости для него собственной квартиры…
«Что бы я ни выбрал в качестве предлога для своего пребывания в городе, деловые встречи должны проходить в поздние часы и как можно дальше от городского дома Камерона. Тогда мое желание жить поближе к месту событий, не нарушая распорядка в резиденции Камерона, покажется естественным».
Дюмон знал, что слуги жаловались Камерону, если, бывая в городе, он возвращался поздно: из-за этого нельзя было запереть дом, а персоналу отправиться на покой, Если бы деловые интересы Ясона требовали, чтобы Дюмон занимался бизнесом в поздние часы…
И тут внезапно перед Дюмоном возникло решение головоломки.
«Нашел! Та судоходная компания в Окленде, которую он недавно купил!»
Приобретение ее было частью более крупной сделки, но небольшая компания неожиданно оказалась очень важной для железнодорожных перевозок древесины из прибрежных районов. С новым приобретением вполне могли возникнуть проблемы, которые Дюмон вполне способен не только преувеличить, но и усугубить, отдавая управляющему противоречивые приказания. В Окленде у Камерона не было агента; Поль мог предложить свои услуги. Судоходные компании работали в поздние (или ранние) часы, потому что грузы необходимо отправлять задолго до того, как начнется обычный рабочий день. Ко всему прочему, ежедневно переправляться через залив значило бы терять неоправданно много драгоценного времени, да и неизвестно, удастся ли найти паромщика, готового переправлять пассажира в неположенные часы.
Да, план был безупречен. У Белтайра дом на противоположном берегу залива — маг постарался оказаться как можно дальше от своего соперника, но все же близко к Сан-Франциско. Именно там, должно быть, Белтайр и совершал магические ритуалы, и, поселившись в Окленде, Поль смог бы часто с ним встречаться для получения дальнейших инструкций.
«У Белтайра есть собственная моторная яхта, и он наверняка отнесется с пониманием, если я буду ею пользоваться для ночных поездок в город».
Да. Дюмон улыбнулся, мысленно нанося последние штрихи на схему. Его план сработает замечательно.
Последним местом, где Роза ожидала бы встретить Дюмона, была оранжерея. Девушка часто приходила туда читать; ее успокаивало журчание фонтанов и птичий щебет. Однако сегодня, выйдя из-за поворота дорожки, она обнаружила на своей любимой скамье Дюмона, сидящего с книгой в руках. Она усомнилась, что секретарь погружен в чтение: слишком часто он поднимал глаза от книги. Да и человеком, интересующимся растениями или птичками, Дюмон ей не казался…
«За исключением, пожалуй, поиска способа сделать с ними какую-нибудь мерзость».
Роза прогнала неприятную мысль. Развернуться и сбежать было уже нельзя: Дюмон увидел ее. Он, казалось, специально поджидал Розу и теперь улыбался особенно фальшивой улыбкой. Такое выражение его лица всегда вызывало у девушки желание проверить, не задралась ли юбка и не слишком ли обнажилась щиколотка. Роза вздохнула и продолжала идти к скамье.
Дюмон поднялся и встретил ее на полдороги.
— Прошу прощения, если я вторгся в ваши владения. Я не знал, что вы приходите сюда читать, мисс Хокинс, — сказал он, прежде чем Роза успела поздороваться. — И поскольку мне пора возвращаться к своей работе, я оставляю вас в одиночестве, которое вы явно предпочитаете; не буду навязывать вам свое общество.
«Ох, черт возьми! Неужели я настолько выдала себя?» Сердясь на себя за неуместное чувство вины, еще более сердясь на то, что из-за собственной невольной грубости ей приходится опровергать его слова, хотя она предпочла бы поблагодарить его за наблюдательность, Роза сказала, стараясь скрыть раздражение:
— О, не уходите из-за меня. Ведь вы же не упражняетесь здесь в игре на тромбоне. Мы вполне можем читать, не мешая друг другу.
Однако Дюмон только рассмеялся.
— Нет, единственная причина, по которой можно сюда приходить, — это желание насладиться иллюзией летнего покоя, и я не буду портить вам удовольствие своим присутствием. Я хотел бы, конечно, чтобы вы чувствовали себя свободнее в моем обществе, но я не тот человек, который станет принуждать вас к чему-либо.
«Как бы не так!» — возмущенно подумала Роза, чувствуя, что собеседник беззастенчиво лжет, однако Дюмон продолжал:
— Не знаю, что настроило вас против меня, но на всякий случай приношу свои извинения. Может быть, дело в том, что мне известны некоторые неприятные факты насчет нашего с вами хозяина, а вы чувствуете это, хоть и не отдаете себе отчета. — Поль говорил серьезно и искренне, как если бы был убежден в каждом слове. — Даже самые закоренелые скептики не могут отрицать, что женская интуиция тоньше, чем мужская, и что женщины гораздо чувствительнее к нюансам. Возможно, именно из-за ноши, которую я несу, вы и испытываете неловкость в моем присутствии.
Роза знала, что Дюмон ждет от нее вопроса о «неприятных фактах», и совсем не собиралась идти ему навстречу. Вместо этого она склонила голову, словно желая скрыть, что покраснела.
— Большинство сильных мира сего имеют что скрывать, — пробормотала она. — Мне не к лицу интересоваться делами моего нанимателя и уж тем более беспокоиться из-за того, что может оказаться обыкновенной сплетней.
Однако мягкую отповедь девушки Дюмон воспринял как приглашение привести доказательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
«Если бы у кого-то возникло подозрение, Дюмон мог бы купить билет до Таити, Китая или Австралии, нанять кого-нибудь, кто изображал бы Камерона в путешествии, а затем Камерон просто исчез бы в заморских странах или время от времени» присылал распоряжения «. Единственный человек, который знал бы, что Камерона больше нет в живых, это я — я единственная, кого ему не удалось бы обмануть, потому что я знаю голос Камерона».
От этой мысли Роза задрожала еще сильнее. Конечно, Дюмон мог бы в любой момент подделать «приказ Камерона» об ее увольнении, но только станет ли? Зачем ему ее отпускать? Ведь если она исчезнет, ее никто не хватится. Если убийство женщины почему-либо оказалось бы Дюмону не по вкусу, он может просто схватить ее и передать в руки торговца живым товаром…
«Он может и заточить меня здесь и делать со мной, что пожелает».
От страха у Розы пресеклось дыхание, а сердце заколотилось так сильно, что казалось, вот-вот разорвется на части. Она стиснула борта ванны, как спасательный круг, и приказала себе не поддаваться панике.
«Логика! Нужно думать логично! Дюмон не знает о слабости Ясона. Пока ничего не случилось, а если я сообщу о своих опасениях Ясону, он наверняка сумеет защитить себя…»
Защитить! Ну конечно! Внезапно страх Розы исчез, и она снова смогла свободно дышать. У Ясона есть саламандры, которые его защитят. Если хоть часть того, о чем читала Роза, соответствует действительности, защищая своего повелителя, саламандра способна испепелить человека в мгновение ока! Дюмон всего лишь подмастерье, и к тому же, по словам Ясона, не очень прилежный. Не похоже, чтобы он сумел противостоять саламандре.
Страх растаял, как туман на солнце. Роза откинулась в горячей ванне и вздохнула; на смену опасениям пришла усталость.
«Я все же скажу Ясону о моих подозрениях, но теперь, раз он не доверяет Дюмону, тому его не побороть. Дюмон не опасен, когда Ясон настороже. Мне следует сосредоточиться на приготовлениях к роли подмастерья. Надеюсь, я и правда окажусь в силах выполнять эти обязанности, раз уж пообещала».
Из зеркала смотрело лицо гораздо более приятное, чем волчья морда Ясона Камерона, и Поль Дюмон улыбнулся своему отражению, готовясь лечь спать. Поездка в Пасифику принесла ему неожиданно много: не успел он отведать весьма аппетитные блюда, поданные в ресторане маленькой гостиницы, как в зал вошел Саймон Белтайр собственной персоной.
События развивались так, словно все было организовано заранее: в переполненном зале свободных столиков не оказалось, и Поль получил возможность пригласить «незнакомца», ничем не привлекая внимания и просто играя роль вежливого джентльмена; хозяин ресторана остался признателен ему за любезность. Они с Белтайром представились друг другу, сохраняя совершенную невозмутимость, и маг заказал себе ужин, как только к их столику подошел официант.
— Полагаю, что Камерон сегодня совершает какой-то магический ритуал, — сказал Дюмон, когда счел, что за шумом в зале их никто не услышит.
— Он ничего не добьется, — усмехнулся Белтайр, с удовлетворением поглаживая бородку. — У меня есть все основания полагать, что единственный манускрипт, содержащий указания на то, как избавиться от его неприятностей, принадлежит мне. Само собой разумеется, от меня Камерон его не получит.
Дюмон усмехнулся, вспомнив жестокий блеск в темных глазах Белтайра. Маг собирался заставить Камерона страдать как можно дольше, прежде чем нанести решающий удар: это было бы ясно и дураку. Впрочем, Дюмон не винил Белтайра за подобные намерения. Наблюдать страдания врагов было, на его взгляд, одним из немногих ничем не омраченных наслаждений, а Камерон был врагом Белтайра с тех самых пор, как Дюмон узнал о существовании Повелителей стихий.
Ужин прошел прекрасно, и удовольствие от него не было испорчено нелюбезностью Ясона по возвращении. Дюмон развязал галстук, снял воротничок и аккуратно убрал их: галстук повесил на специальную вешалку, а воротничок положил в коробку.
Появление Белтайра не было случайностью: маг признался Дюмону, что специально устроил их встречу в ресторане.
— Я уже несколько дней дожидаюсь вашего появления в городке. Мне срочно нужно с вами поговорить. Я хотел бы, чтобы вы сделали для меня две вещи, — сказал он. — Во-первых, нужно, чтобы вы в ближайшие две недели посеяли в девице Хокинс как можно больше сомнений относительно ее хозяина; во-вторых, было бы хорошо, если бы вы сумели уговорить Камерона еще до Рождества надолго отправить вас в Сан-Франциско или Окленд.
Первое устраивало Дюмона как нельзя больше, однако второе требование Белтайра удивило его и заставило насторожиться.
— Для этого есть причина? — спросил он. Белтайр кивнул.
— Я хотел бы, чтобы вы были в моем распоряжении на протяжении достаточно долгого времени. Я намерен воспользоваться вашими воспоминаниями о Камероне, его методах и обо всем, что имеет отношение к его магии. Чтобы победить его, мне нужны ваши знания, а чтобы получить от вас так много информации, требуется время.
— А что я получу взамен? — тут же поинтересовался Дюмон. Если ему предстоит быть на побегушках у Белтайра, уж он позаботится о том, чтобы не прогадать.
Ответ оказался весьма обнадеживающим, и теперь Дюмон широко улыбнулся своему отражению. Белтайр дал клятву, которую ни один Мастер Огня не посмеет нарушить. Клятву посвятить Поля в секреты, открытые выдающимся магом Алистером Кроули; он подробно описал методы, применяемые последователями Кроули, и на Поля они произвели очень глубокое впечатление. Этот путь нравился Дюмону гораздо больше того трудного овладения азами, на котором настаивал Камерон; некоторые намеки на него он уже почерпнул из книги, которую дал ему Белтайр при последней встрече. Магическая сила могла быть достигнута при помощи магии секса и наркотиков, позволяющих проникнуть в оккультные сферы. Не нужно больше ничего запоминать и штудировать неразборчиво написанные манускрипты; это тот самый путь к власти, в существовании которого Дюмон инстинктивно был уверен и который Камерон отказывался ему показать. Какой смысл современному магу ограничивать себя методами древних только потому, что такова традиция! В конце концов, разве не соответствовало традиции освещение комнат свечами, а не электричеством? Путешествие верхом на лошади, а не по железной дороге? Так почему же современные средства не должны применяться в магии? Дюмон никогда не мог понять, почему Мастера вроде Камерона, такие прогрессивные во всем остальном, столь упрямо отказываются модернизировать магию.
Белтайр даже намекнул, что новые средства дают возможность властвовать над духами не одной стихни, но всех четырех!
— Мне удалось справиться с сильфами китайца, когда тот попытался спрятать от меня рабыню, которую я купил, — похвастался Белтайр. — Я отогнал их надолго — мне вполне хватило времени разделаться с негодяем так, как он того заслуживал. Камерон не смог бы этого сделать.
«Я стану более могущественным владыкой, чем Камерон! — радовался Дюмон. — Моя власть будет безгранична!»
Однако, пока он будет искать средства осуществить задуманное, нужно каким-то образом заставить эту кривляку Хокинс прислушаться к его советам.
«Не знаю, какая может у Белтайра быть причина желать, чтобы девчонка бросила Камерона, но, наверное, он имеет свои резоны. Да мне и не важно. Это его дело, а не мое».
Он, конечно, приложит все усилия, чтобы выполнить задание Белтайра, но самое главное для него другое: придумать, как заставить Камерона надолго отправить его в город.
— Найдите предлог для того, чтобы снять собственную квартиру, — предложил Белтайр. — И будьте уверены: я сделаю так, что она окажется вам по вкусу. Тогда у вас будет место, где за вами не смогут шпионить саламандры Камерона. Я могу это устроить, Камерон ничего не заподозрит. — Белтайр усмехнулся. — Есть вещи, которых саламандры не любят: в вашей новой квартире поселятся ундины, и тогда саламандры туда не сунутся.
Такая возможность Дюмону очень понравилась.
«Если у меня будет собственное жилье, я смогу приводить туда женщин без того, чтобы на меня презрительно косился этот надутый Снайдер».
Дюмона тем более порадовало предложение Белтайра, что вкусы их во многом совпадали. Теперь он сможет осуществить свою давнюю мечту: завести собственную рабыню.
«Китаянку, пожалуй. Во-первых, они дешевле, а во-вторых, если я ее изувечу или она умрет, можно будет просто вышвырнуть ее, и никто не станет этим интересоваться. Никто не станет беспокоиться из-за очередной китайской шлюхи, подохшей где-то на задворках. Из-за мексиканки или мулатки еще мог бы подняться шум, а уж если бы это оказалась белая девушка, полиция начала бы расследование».
Дюмон ощутил знакомый жар в паху при одной мысли о том, что сможет с собственной рабыней делать все, что пожелает. Единственная неприятность в укрощении девушек для кого-то другого заключалась в том, что их приходилось оставлять целыми и невредимыми. Теперь же ему наконец удастся осуществить все свои фантазии. К тому же, если Белтайр говорит правду, он сможет использовать свои развлечения с женщинами еще и для того, чтобы увеличить магическую силу. Белтайр обещал снабдить его трудами Кроули, чтобы он сам убедился в том, какие возможности перед ним открываются.
«Уж это-то читать будет поинтереснее, чем бредни в старых книгах Камерона!»
Дюмон разделся, аккуратно — как всегда — повесил одежду, улегся в постель и погасил свет. Однако мысли его неслись на полной скорости, и уснуть не удавалось.
«Какое дело может потребовать, чтобы я на неопределенное время отправился в Сан-Франциско? Оно должно иметь отношение к бизнесу… Нужно будет просмотреть всю корреспонденцию за последние дни, найти что-то подходящее, а потом раздуть какую-нибудь мелочь до невероятных размеров».
Посеять в девице Хокинс сомнения легче легкого. Ее заманили в поместье под благовидным предлогом; девчонка охотно поверит в то, что Камерон и теперь ее обманывает. Она погружена в научные изыскания, а такие люди не от мира сего. Ученую даму, гордящуюся своим умом, легко обвести вокруг пальца. Те, кто считает себя умнее окружающих, никогда не верят в то, что их можно обдурить.
«Большая ложь лучше мелкой. Пожалуй, стоит намекнуть, что в переписке Камерона я нашел указания на то, что он причастен к торговле белыми рабынями. Можно сослаться на близость его городского дома к Пиратскому берегу как на косвенное доказательство, на его дружбу с китайцами сомнительной репутации, а также на то, что у него на службе есть человек, связанный с Индией».
Может быть, Белтайр хочет, чтобы девица просто сбежала из поместья? Она ведь единственная потенциальная свидетельница расправы с Камероном. Или у мага какие-то более далеко идущие планы? Не собирается ли он сыграть роль ее покровителя? Если она достаточно испугается того, что ей будет сообщено о Камероне, а Белтайр появится в облике заслуживающего доверия почтенного человека — например, священника, — номер может и удаться.
«Нелишним будет снова напомнить о психической неуравновешенности Ясона, его приверженности к опиуму».
Одна ложь подтвердит другую — ведь известно, что торговцы живым товаром к тому же снабжают наркотиком притоны. Еще до своего отъезда в город он так напугает девицу, что ей и в голову не придет искать встречи с Камероном во плоти.
Так, теперь остается сообразить, как убедить Ясона в необходимости для него собственной квартиры…
«Что бы я ни выбрал в качестве предлога для своего пребывания в городе, деловые встречи должны проходить в поздние часы и как можно дальше от городского дома Камерона. Тогда мое желание жить поближе к месту событий, не нарушая распорядка в резиденции Камерона, покажется естественным».
Дюмон знал, что слуги жаловались Камерону, если, бывая в городе, он возвращался поздно: из-за этого нельзя было запереть дом, а персоналу отправиться на покой, Если бы деловые интересы Ясона требовали, чтобы Дюмон занимался бизнесом в поздние часы…
И тут внезапно перед Дюмоном возникло решение головоломки.
«Нашел! Та судоходная компания в Окленде, которую он недавно купил!»
Приобретение ее было частью более крупной сделки, но небольшая компания неожиданно оказалась очень важной для железнодорожных перевозок древесины из прибрежных районов. С новым приобретением вполне могли возникнуть проблемы, которые Дюмон вполне способен не только преувеличить, но и усугубить, отдавая управляющему противоречивые приказания. В Окленде у Камерона не было агента; Поль мог предложить свои услуги. Судоходные компании работали в поздние (или ранние) часы, потому что грузы необходимо отправлять задолго до того, как начнется обычный рабочий день. Ко всему прочему, ежедневно переправляться через залив значило бы терять неоправданно много драгоценного времени, да и неизвестно, удастся ли найти паромщика, готового переправлять пассажира в неположенные часы.
Да, план был безупречен. У Белтайра дом на противоположном берегу залива — маг постарался оказаться как можно дальше от своего соперника, но все же близко к Сан-Франциско. Именно там, должно быть, Белтайр и совершал магические ритуалы, и, поселившись в Окленде, Поль смог бы часто с ним встречаться для получения дальнейших инструкций.
«У Белтайра есть собственная моторная яхта, и он наверняка отнесется с пониманием, если я буду ею пользоваться для ночных поездок в город».
Да. Дюмон улыбнулся, мысленно нанося последние штрихи на схему. Его план сработает замечательно.
Последним местом, где Роза ожидала бы встретить Дюмона, была оранжерея. Девушка часто приходила туда читать; ее успокаивало журчание фонтанов и птичий щебет. Однако сегодня, выйдя из-за поворота дорожки, она обнаружила на своей любимой скамье Дюмона, сидящего с книгой в руках. Она усомнилась, что секретарь погружен в чтение: слишком часто он поднимал глаза от книги. Да и человеком, интересующимся растениями или птичками, Дюмон ей не казался…
«За исключением, пожалуй, поиска способа сделать с ними какую-нибудь мерзость».
Роза прогнала неприятную мысль. Развернуться и сбежать было уже нельзя: Дюмон увидел ее. Он, казалось, специально поджидал Розу и теперь улыбался особенно фальшивой улыбкой. Такое выражение его лица всегда вызывало у девушки желание проверить, не задралась ли юбка и не слишком ли обнажилась щиколотка. Роза вздохнула и продолжала идти к скамье.
Дюмон поднялся и встретил ее на полдороги.
— Прошу прощения, если я вторгся в ваши владения. Я не знал, что вы приходите сюда читать, мисс Хокинс, — сказал он, прежде чем Роза успела поздороваться. — И поскольку мне пора возвращаться к своей работе, я оставляю вас в одиночестве, которое вы явно предпочитаете; не буду навязывать вам свое общество.
«Ох, черт возьми! Неужели я настолько выдала себя?» Сердясь на себя за неуместное чувство вины, еще более сердясь на то, что из-за собственной невольной грубости ей приходится опровергать его слова, хотя она предпочла бы поблагодарить его за наблюдательность, Роза сказала, стараясь скрыть раздражение:
— О, не уходите из-за меня. Ведь вы же не упражняетесь здесь в игре на тромбоне. Мы вполне можем читать, не мешая друг другу.
Однако Дюмон только рассмеялся.
— Нет, единственная причина, по которой можно сюда приходить, — это желание насладиться иллюзией летнего покоя, и я не буду портить вам удовольствие своим присутствием. Я хотел бы, конечно, чтобы вы чувствовали себя свободнее в моем обществе, но я не тот человек, который станет принуждать вас к чему-либо.
«Как бы не так!» — возмущенно подумала Роза, чувствуя, что собеседник беззастенчиво лжет, однако Дюмон продолжал:
— Не знаю, что настроило вас против меня, но на всякий случай приношу свои извинения. Может быть, дело в том, что мне известны некоторые неприятные факты насчет нашего с вами хозяина, а вы чувствуете это, хоть и не отдаете себе отчета. — Поль говорил серьезно и искренне, как если бы был убежден в каждом слове. — Даже самые закоренелые скептики не могут отрицать, что женская интуиция тоньше, чем мужская, и что женщины гораздо чувствительнее к нюансам. Возможно, именно из-за ноши, которую я несу, вы и испытываете неловкость в моем присутствии.
Роза знала, что Дюмон ждет от нее вопроса о «неприятных фактах», и совсем не собиралась идти ему навстречу. Вместо этого она склонила голову, словно желая скрыть, что покраснела.
— Большинство сильных мира сего имеют что скрывать, — пробормотала она. — Мне не к лицу интересоваться делами моего нанимателя и уж тем более беспокоиться из-за того, что может оказаться обыкновенной сплетней.
Однако мягкую отповедь девушки Дюмон воспринял как приглашение привести доказательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43