- Тебя действительней надо в детский сад отправить!
А хуже всего было то, что Як замолчал. Летел очень тихо. Перестал смеяться, подпевать мотором, резвиться на лету. Просто молчал.
И тут уже ничего нельзя было поделать: Ика наперекор всем своим правилам в третий раз разразилась слезами.
- Я не нарочно, - всхлипнула она. - Прошу-у прощения!
Но Горошек был неумолим:
- Ага, просишь прощения? Поздновато! Надо было сперва подумать!
В ответ Ика заревела во весь голос. Ну совсем как малыш из детского сада.
- Я-а-а не-е-е на-рочно-о-о!
- Всегда надо сначала подумать... - продолжал пилить ее Горошек и пилил бы, наверно, долго, если бы не Як.
- Минутку, товарищ Горошек, - перебил он его на удивление веселым голосом. - Первая заповедь: не изводи ближнего своего!
Горошек замолчал. А Як продолжал:
- А во-вторых, товарищ Ика, я вовсе не обиделся.
- Нет? - всхлипнула Ика.
- Нет.
- Правда?
- Правда!
Ика с шумом вытерла нос и посмотрела на Горошка не слишком ласково.
- И все-таки, - сказала она уже более спокойным голосом, - еще раз прошу извинения.
- Ну и отлично, - засмеялся Як. - Не скажу, чтобы это было очень приятно, но... вопрос исчерпали. А теперь, если хотите, можем немножко заняться акробатикой. Развлечемся?
- Ой, пожалуйста! - закричал Горошек.
- Привязались к креслам?
- Да.
- Ну... тогда внимание!
Потом, много позже, Горошек признался Ике, что если бы он заранее продумал, что значит "развлечься акробатикой", то никогда бы не сказал: "Ой, пожалуйста". Потому что Як вдруг словно обезумел.
Он начал вести себя, как пьяная ласточка. Как ласточка, в голове у которой все смешалось: где земля, где небо, где верх, где низ. И продолжалось это добрых несколько минут. Добрых? Гм-гм!
Перед каждой акробатической фигурой Як сообщал ее название: это "свечка", это "бочка", это "петля", и так далее и тому подобное. Но, говоря по совести, ребята ни одной из них не запомнили. И неудивительно! Они едва успевали сообразить, где собственно, находится земля. А земля большую часть этих "добрых" минут находилась либо н_а_д головой, либо н_а_д левым или правым крылом, и, по сути, ни разу она не была, как велит природа, под ногами!
В конце концов Як угомонился, и земля вернулась на свое место.
- Уф-ф-ф! - вздохнул с облегчением Горошек.
- Хорошо, а? - спросил Як.
- Даже пожалуй, чересчур, - проворчал Горошек.
Зато Ика (заметив, что Горошек несколько вышел из равновесия, она моментально его обрела) признала необходимым рассмеяться.
- Хи-хи-хи, - сказала она. - Замечательно!
- Может, повторить?
- Нет-нет! Спасибо! - поспешно закричала она. Так поспешно, что Горошек только сочувственно покачал головой, а у Яка что-то забулькало в моторе.
- Ну и на здоровье, - сказал он. - До свиданья, Африка!
Да, пришло время прощаться с Африкой, Як поднялся высоковысоко, и земля внизу очень медленно уходила назад. Все стало маленьким, далеким. Легкий туман, поднимавшийся над морем, смягчал краски земли и неба, смешивал их. Море стало зеленым, земля голубой, пустыня розоватой. И это зеленое-зеленое море все приближалось, словно набегало на них одной огромной, шириной во весь горизонт, волной.
- До свиданья, Африка! - повторили оба.
Потом Ика обратилась к Яку.
- Большое вам спасибо, - сказала она с достоинством. - Вы были такой храбрый и помогли нам. Ведь на самом деле все сделали вы, и только благодаря вам мы могли спасти этих людей. Я даже больше не прошу прощения. Я только очень, очень вас благодарю.
- Я тоже, - сказал Горошек.
А Як, покачав крыльями на солнце и что-то промурлыкав про себя, ответил:
- Все в порядке, дорогие. Все в порядке. Конечно, вы без меня ничего бы не сделали, но и без вас я тоже ничего. Словом, все поровну. Значит, честь и слава всем нам, героям! Хотя некоторые из нас и устарели, а некоторые еще немного... недостарели. Верно?
- Простите, - нетерпеливо перебила его Ика, - но ведь я уже перед вами извинялась, а вы опять...
- Надо было продумать, - проворчал Горошек.
- А вы опять и опять! - повторила Ика.
- Ладно, ладно. Я нисколько не сержусь, ведь это правда. Хотя я и считаюсь неплохой машиной. Еще только двадцать лет тому назад побил бы все мировые рекорды.
Горошек понимающе, сочувственно покачал головой:
- Так, так. Только двадцать лет - это с_т_р_а_ш_н_о давно.
- Гм-гм, вот именно, - буркнул Як. - И десять лет тому назад я был для всех хорош. Уж очень вы спешите.
- Кто? - удивился Горошек.
- Ну вы, люди. Пятьдесят тысяч лет телега на колесах была для всех хороша и не устаревала. Потом паровоз был в моде целых сто лет. А потом уже все перевернулось со среды на пятницу. Взять хотя бы нашего друга Капитана - ведь он уже в музей годится по сравнению с новыми моделями, да и я тоже могу в любую минуту постучаться в двери этого музея. Вы думаете, я не знаю, что устарел? Мало надо мной реактивные на аэродроме смеются?
- Как им не стыдно! - возмутилась Ика.
- Ничего, - засмеялся Як. - Скоро и их очередь придет. Ведь уже ракеты летают. А я слыхал, сейчас делают такие опыты, после которых и над ракетами все смеяться будут!
- Над ракетами? Быть того не может! - запротестовал Горошек. Какие опыты?
- Очень даже может, - спокойно возразил Як. - А опыты над преодолением гравитации, это как?
- Гра... чего? - спросил Горошек.
- Как вы сказали? - спросила Ика.
- Гра-ви-та-ции. То есть... земного тяготения.
- Ага! - сказали ребята не совсем уверенно.
- Это надо еще продумать, - добавил Горошек.
- Вот как раз и продумывают, - засмеялся Як. - Вы знаете, что такое земное тяготение, а? Ну... сила тяжести.
- Ну... - начала Ика.
- Это почему все падает на землю? - сказал Горошек.
- Скажем, так. Так вот, хотят придумать что-то такое, чтобы земля перестала притягивать. И тогда...
- Что тогда? - спросила Ика.
- Тогда летать и над землей, и на луну, и даже еще дальше сумеют даже дети.
- Из детского сада? - грозно спросила Ика.
- Да-да! - ответил Як. - Из детского сада!
- А когда же это будет? - настаивал Горошек.
Як покачал крыльями.
- Откуда мне знать. Важно, что продумывают. Вот тогда даже и ракеты в музей пойдут.
- Да-а-а-а, - вздохнул Горошек. - Это действительно надо очень серьезно продумать.
Вздохнул, а потом зевнул. От него зевотой заразилась Ика. Показалось даже, словно и Як зевнул. Может быть, потому, что они как раз летели в скучных, сонных тучах.
- Так, - сказал Як, - средиземноморский центр низкого давления постепенно придвигается к Центральной Европе.
- Простите, - измученным голосом сказала Ика. - Что это значит?
- Это значит, - пояснил Як, - что, наверно, до самой Польши будем лететь в этой грязной вате.
- Скучно, - зевнула Ика.
- Правильно, - согласился Як. Спустя некоторое время он добавил: - Есть одно средство против этой скуки.
Ика не ответила. Горошек пробудился от своей задумчивости.
- Какое? - спросил он.
- А сделать то, что товарищ Ика, - сказал Як.
Горошек посмотрел на Ику. Она спала. Он вздохнул с облегчением: по крайней мере пока спит, никакой новой глупости не сболтнет. И вместе с тем немного растрогался: выражение лица у нее было очень усталое и беззащитное.
Ну что ж, неудивительно, что она измучилась. Он и сам-то чувствовал себя так, как будто целый день без перерыва играл в футбол. Что говорить, поработать пришлось. Было от чего устать.
- А я все-таки спать не буду, - тихо пробормотал он.
- Приказа такого не было, - добродушно отвечал Як, протискиваясь сквозь серо-жемчужные, тяжелые от дождя, сонные тучи. Он даже не спросил, почему Горошек не собирается спать. Может быть, почувствовал, что это был бы слишком трудный вопрос.
Дело в том, что Горошек твердо решил, что он все-таки не станет конструктором самолетов. Он пришел к убеждению, что это все же слишком старомодная профессия. Гораздо лучше заняться, скажем, вопросами земного тяготения. Этой... гравитацией. То есть чем-то, что позволило бы превращать притяжение в отталкивание, и так далее.
Надо признаться, что думать об этом было очень трудно. Чтобы не рассеиваться, Горошек прикрыл глаза.
"Значит так, - думал он. - Как же с этим сладить? А может... может быть, например..."
Увы - не скрою - именно на этом месте Горошек уснул.
А Як, пролетая в тучах средиземноморского центра пониженного давления, который постепенно перемещался над Центральной Европой, настроил свой приемник на Москву и слушал концерт. Кто-то очень хорошо исполнял "Сирень-черемуху".
- Внимание! Внимание! - вдруг заговорил Як официальным тоном. - Прошу приготовиться к посадке.
Горошек очнулся первым. Сначала он был уверен, что задремал только на минутку. Просто глубоко задумавшись над вопросами земного тяготения, на минутку задумался ч_е_р_е_с_ч_у_р глубоко.
Но очень скоро понял, что они снова проспали большую часть полета.
- Уже все? - закричал он.
- Уже все-о-о-о? - повторила, отчаянно зевая, Ика.
- Выходит, так, - засмеялся Як. - Как спалось моим пассажирам?
- Опять мы ничего не видели, - огорчился Горошек.
- И не на что было смотреть, - утешил его Як. - Все время шли в облаках.
- Мне кажется, - сказала Ика, - кажется мне, что я бы чтонибудь съела.
- Ой, и я! - простонал Горошек.
Только теперь они осознали, что со вчерашнею ужина, в сущности, ничего не ели и не пили, не считая нескольких глотков кофе.
И вдобавок им было стыдно. Летели над Балканским полуостровом, над Венгрией, над Чехословакией, пролетели половину Польши - и что? И ничего. Спали. Спящие царевны! Единственным оправданием, с грехом пополам, могли послужить облака.
- Внимание! Захожу на посадку! - сказал Як.
Облачность была низкая. Выскочили из нее в частом дожде. Не выше чем в трехстах метрах над землей. Як легко накренился, и тогда они увидели густой темный лес, а за лесом - пустое аэродромное поле, на краю которого темнел силуэт машины. Силуэт Капитана.
Як коснулся земли и, понемногу тормозя, подъехал к нему лихо, с шиком, остановился буквально в двух метрах от автомобиля.
- Итак, милые мои и дорогие, - сказал он, - мы свое дело сделали. Теперь время нам прощаться. Может быть, еще встретимся. На земле или в небесах. Верно?
- Дорогой наш самолет, - сказала Ика, вылезая, - можно вас обнять?
- И я хотел бы... - добавил Горошек.
- Пожалуйста. Только без лишних нежностей. А то у меня мотор может заесть от волнения. Обняться? Пожалуйста. Пожмите мне винт.
Ребята соскочили на мокрую землю.
- Привет! - закричал Капитан.
Резкий косой ветер брызгал дождем. Было холодно и темно, несмотря на ранний еще час - пять часов утра.
- Значит, справился, старина? - сказал Капитан.
- Кое-как, - усмехнулся, по обыкновению, Як.
Но в его смехе любой внимательный слушатель заметил бы очень нежные нотки. Потому что в эту минуту Ика, а потом Горошек чмокнули его прямо в винт.
- До свидания, Як! - крикнули ребята хором. - До свидания!
- Ты был очень храбрым и добрым другом, - сказала Ика.
- Мы тебя никогда не забудем, - сказал торжественно Горошек.
- Даже когда буду в музее?
- Ой, Як! - крикнула Ика.
- Прощайте, ребята, - сказал он. - Я вас очень полюбил. А теперь хватит мокнуть. Долгие проводы - лишние слезы. До свидания! До сви-да-ния!
- До свидания! До сви-да-ния! - кричали ребята.
Но Як исчез за стеной все усиливающегося дождя, который стучал по крыше Капитана, словно сотня барабанщиков.
Капитан, выехав на Варшавское шоссе, на полном газу мчался прямо к дому.
- Ах, Капитан! - вздохнула Ика. - Если бы ты знал!
- А я знаю. Все знаю. Як все время передавал сообщения с дороги. Я просто счастлив, что все обошлось так удачно. Мы очень беспокоились...
- Кто?
- Ну, все мы, - пробормотал Капитан. - Я, телефоны на вокзале, электронный мозг и те четыре радиостанции... вообще все. И вот что...
- Что? - спросил Горошек.
- Вот что, дорогие мои, - сказал Капитан торжественно, так торжественно, что ему пришлось даже притормозить. - Я горжусь вами.
Это была чудесная минута! Ребята улыбнулись, поблагодарили и замолчали.
И Капитан снова помчался наперегонки с ветром, словно был не старым ветераном, а новейшей моделью гоночной машины с реактивным двигателем...
Понемногу смеркалось. Над Варшавой вспыхивали зарницы. Потом до них докатился дальний отзвук грома.
Ика рассмеялась:
- Горошек, это называется гроза? Горошек понимающе кивнул головой.
- Что сделаем на ужин? - спросил он. У Ики заблестели глаза.
- Первым делом, - горячо заговорила она, - первым делом приготовим себе бутербродов с колбасой, с рыбой, с ветчиной.
- Да, - вдохновенно подхватил Горошек. - С копчушками, с ветчиной, с колбасой. А потом разогреем курицу и нажарим картошки. А я еще салат сделаю.
- Чудесно. Ты сделаешь салат, а я открою банку компота. У нас ведь безе есть!
- Ура! Про безе-то я забыл! - завопил Горошек, а у Капитана от смеха едва не закипела вода в радиаторе.
И действительно, на ужин ребята приготовили себе все то, о чем здесь уже упоминалось, и был это, вероятно, самый вкусный ужин в их жизни.
Вдобавок он проходил в праздничной обстановке. Немедленно по прибытии их начали поздравлять по телефону. Позвонил автомат из кабины № 3 на Главном Вокзале, звонили представители городской телефонной станции и даже сама международная. Естественно, первым поздравил ребят телефон Ики (ведь ужин происходил у нее на квартире), а потом при помощи приемника их по очереди поздравили четыре радиостанции.
А во время самого ужина приемник передал такую новость:
"Как сообщает агентство АФП, пассажирский самолет Африканских Авиалиний был найден в Сахаре, к юго-западу от селения Ят. Поскольку не удалось выяснить, кто первым обнаружил место вынужденной посадки "Дугласа-125", спасенные пассажиры, их семьи, а также администрация авиалиний настоящим выражает благодарность всем тем, кто способствовал спасению пассажиров и экипажа самолета".
Это сообщение радиоприемник повторил два раза, весело подмигивая волшебным зеленым глазком.
Потом объявил:
"При участии радиостанций Капштадта, Осло, Парижа и Киева передаем специальный концерт, предназначенный для героических спасителей "Дугласа-125".
Горошек в этот момент жевал бутерброд с копчушкой.
Он надулся, как белый павлин.
- Слыхала? - пробормотал он. - Г_е_р_о_и_ч_е_с_к_и_х!
Ика кивнула, проглотила свой бутерброд с паштетом, а потом сказала:
- Да, это надо продумать.
- Что там еще?
- Как нам быть, чтобы мы не зазнались?
Он посмотрел на нее с возмущением: дескать, что там еще за насмешки?
Но потом задумался на минутку. И, задумавшись, сказал:
- А знаешь что?
- Что?
- Ты права.
Для дальнейших разговоров уже не было, к сожалению, времени, потому что золотистая подрумянившаяся курица ожидала своей очереди, а за ней компот и безе.
Правда, для безе и компота, по правде говоря, уже не хватало места, и вообще они были не такие вкусные, как казалось сначала.
Что поделаешь - трудно добиться полного счастья на этом свете!
Ранним утром, когда, проклиная дождь и дорогу, вернулись родители, все было в полном порядке. Все, что полагалось съесть, было съедено, и даже посуда - помытая и вытертая - стояла на своих местах.
Обеих мам удивила только одна вещь: в носках и ботинках как у Ики, так и у Горошка было полным-полно песка. Мама Ики в своей квартире, а мама Горошка - в своей, удивленно подняли брови.
Одна спросила:
- Это еще откуда? В песочек играли? А другая:
- Полные ботинки песка! Пирожки лепили, что ли? Ни Ика, ни Горошек не отвечали. Они спали крепким и счастливым сном.
Оба папы расхохотались. Отец Горошка пожал плечами:
- Ты сама вчера еще в песок играла.
А отец Ики, который, как говорила мама, вечно фантазировал, сказал попросту:
- Очевидно, они были в Сахаре.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ТРЕТЬЕ
А самое интересное приключение случилось на последней - вновь теплой и солнечной - неделе сентября.
Накануне вечером родители играли в карты, и отец Ики сказал:
- Ребята тоже люди.
- Правильно! - согласился отец Горошка. - А в чем, собственно, дело?
Родители сидели вчетвером за картами и жаловались на то, что в такую прекрасную погоду приходится сидеть в городе, поскольку и те и другие были приглашены на именины, на которые обязательно надо пойти, а то именинник обидится.
Когда перестали жаловаться и даже пришли к заключению, что на именинах можно будет потанцевать, отец Ики сказал, что "ребята тоже люди". Потом отец Горошка спросил: "А в чем, собственно, дело?" - и в соседней комнате, где Ика с Горошком о чем-то спорили вдруг стало тихо.
Мама Горошка, которая как раз выигрывала, не любила разговоров за картами.
- Мы играем, - спросила она, - или разговариваем?
Некоторое время все молчали. Мама Горошка, которой поначалу везло, партию проиграла. Тут она и спросила:
- Что ты имел в виду?
Отец Ики улыбнулся:
- Поездку за город.
- Как, что? - закричали обе мамы. - За город? Ребят? Одних? Куда? Как?
- Разве я сказал "одних"? - удивился отец Ики.
Кажется, в соседней комнате кто-то тихонько захихикал. Родители переглянулись, мама Ики погрозила мужу пальцем, а отец Горошка не выдержал и расхохотался во все горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19