Когда они проезжали просторную Придворную площадь с ее прославленным трехстолпным гравифонтаном посреди бассейна из оникса, справа на мгновение мелькнул дворец императора, возвышающийся над прилизанным парком. Перед Хантингдонскими воротами по обыкновению была пробка (даже самые опытные водители Авалона считали это место недюжинным испытанием их способностей). Однако их лимузин даже не притормозил, и дворец почти мгновенно заслонил приземистый кристалл библиотеки Эсториала, где за две сотни лет до рождения Брима Хубина Копп впервые провозгласила Корстинский Манифест. В библиотеке имелся особый отдел поэзии, куда Брим давно уже пообещал себе завалиться. Увы, как всегда, не в этот приезд!Наконец лимузин Брима свернул на длинный, обрамленный парками Большой Космический бульвар и сбавил ход. Спустя несколько мгновений машина плавно притормозила на полукруглой дорожке у величественного нефритового портика одного из крыльев Лордглен-Хауса. Время было не позднее, так что на просторной стоянке не виднелось еще ни одной машины, однако Брим мог себе представить, что здесь будет твориться чуть позже, когда начнут съезжаться гости.Дворецкий в белых перчатках и ярко-красной ливрее поклонился и распахнул перед ним дверцу.— Лейтенант Брим, сэр? Сюда, пожалуйста, — произнес он с улыбкой, немного смягчавшей холодную торжественность ритуала. Брим пробормотал «спасибо» в стеклянную перегородку, отделявшую салон от водительского места, и последовал за дворецким в дом через высокую, в два этажа, парадную дверь. Цокая ботинками по идеально ровному обсидиановому полу, они пересекли просторный входной вестибюль. Над их головами сияла тысячей полированных граней золотая с хрусталем, люстра, а в дальнем конце вестибюля поднимались на богато украшенный балкон две витые алебастровые лестницы, между которыми виднелись створки дверей главного входа, отделанных полированной слоновой костью.Дворецкий и следовавший за ним Брим поднялись по левой лестнице и, пройдя небольшую золотую арку, оказались в коротком коридоре, сводчатый потолок которого украшала потемневшая от времени роспись на аллегорические темы. В левой стене коридора обнаружилась дверь в лифт, на котором они поднялись на пятый этаж, где Бриму вручили золотой ключ от небольшой, но роскошно обставленной комнаты. Даже на взгляд непрофессионала, которым заслуженно считал себя Брим, стоимость артефактов, украшавших одну эту комнату, вряд ли уступала стоимости большого боевого звездолета.— Добро пожаловать в Лордглен-Хаус, лейтенант, — возгласил дворецкий, отдергивая тяжелые шторы. — Лорд Вайрод поручил мне проследить за тем, чтобы все ваши пожелания были исполнены должным образом. Полная парадная форма ожидает вас в шкафу; все необходимые удобства — на обычном месте вон за той дверью. — Он поклонился. — В случае, если вы обнаружите, что я забыл что-либо, вам достаточно только позвонить. Мое имя Кеплер — в любой момент я к вашим услугам. — С этими словами он еще раз поклонился и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой двустворчатую дверь.Брим, качая головой, окинул взглядом окружавшую его роскошь: Да, это вам не нищая Карескрия! Он подошел к окну — за ним виднелся парк из аккуратно подстриженных цветущих деревьев пантон, яркие плоды которых казались звездами незнакомой Галактики. Сходство усиливалось темными камнями, которыми были вымощены дорожки. В центре парка вздымался к небу высокий фонтан. На мгновение Брим зажмурился: такая роскошь полностью превосходила его понимание. Он пожал плечами — какое дело ему до этого? Единственное, что важно, — это Марго. Как только она появится, все остальное перестанет для него существовать. *** Брим нетерпеливо крутился перед зеркалом, примеряя новую, с иголочки, парадную форму: белый мундир с жестким стоячим воротником, расшитым золотом, эполетами и аксельбантом, темно-синие бриджи с золотым галуном, парадные ботинки со шнуровкой до колена (полировкой не уступающие броне новенького крейсера), белые перчатки и остроконечную шапку. Комплект завершался лежавшей на кровати накидкой. В общем, ничего похожего на те недорогие мундиры, что выдавались им на праздники в академий.По мере того как проходили циклы, отделявшие его от встречи с Марго, возбуждение все сильнее охватывало Брима. Ему не сиделось на месте. Он расхаживал взад-вперед по мягким коврам, глушившим звук шагов. Каждый следующим цикл казался ему длиннее предыдущего — даже теперь, когда со времени их единственного вечера на Тиммас-Хефдоне прошли уже месяцы, казавшиеся, наоборот, мгновениями. За окном листва пантонов лениво шевелилась под дуновением легкого ветерка. Погода стояла идеальная. Может, это предзнаменование? Он посмеялся над собой. Насколько он помнил, любое мгновение с Марго было идеальным. Он не думал, что она разочарует его и в эту ночь.Он так и стоял, глядя на парк, когда где-то в глубине дворца негромко ударил колокол, а еще через несколько мгновений в дверь вежливо постучали.— Войдите, — отозвался он.— Вы готовы, сэр? — спросил Кеплер. — Прием уже начался в Бальной зале.Пора было опускаться. Брима вдруг охватило замешательство. Там же будет куча гостей! Богатые люди. Влиятельные. Одним словом, власть. И он, какой-то простой пилот. Что общего у него с этими аристократами? Не будет ли он там выглядеть дурак-дураком? Неожиданно он почувствовал себя смертельно усталым. Может, он дождется другого случая повидаться с Марго? Да нет, другого шанса не будет…— Форма сидит безупречно, лейтенант, — сообщил Кеплер. — Они все сойдут с ума от зависти — особенно учитывая ваш послужной список. — Он помог Бриму закрепить накидку на одном плече, как того требовала последняя мода. — Встаньте-ка, — потребовал он. — Дайте я посмотрю последний раз, все ли в порядке.Закусив губу, Брим терпеливо ждал, пока тот внесет последние поправки в его наряд.— Идеально, сэр, — удовлетворенно сказал наконец Кеплер. — Довольно много весьма важных людей внизу ждут встречи с вами, так что вам лучше явиться им во всей красе. — С этими словами он вывел Брима из комнаты и спустился с ним на лифте.Не прошло и нескольких циклов, как Брим снова оказался на балконе, открывавшемся в вестибюль. Снизу доносились голоса и Негромкая музыка; элегантные пары вступали в парадные двери и исчезали в проходе под балконом. Брим помедлил немного, без особого успеха пытаясь подавить естественное карескрийское презрение к роскоши и власти. Пока эти пижоны наслаждаются немыслимыми удобствами, мужчины и женщины более низкого происхождения ведут смертельную схватку, ставка в которой — само существование империи. Чем же эти лучше? Потом он мрачно усмехнулся сам себе. Посмотрите на него — он и сам разодет, как заправский франт! Он фыркнул и начал спускаться по лестнице, размышляя о собственных двойных стандартах.Двери слоновой кости были теперь широко распахнуты, и с каждой стороны от них выстроились по восемь лакеев в светло-серых ливреях с символическими пиками. За ними кружилась толпа гостей: блестящие офицеры в разноцветных мундирах со всех дружественных планет Галактики, бесчисленные чуть прикрытые пышные бюсты и кружева всех мыслимых и немыслимых узоров, украшения, какие только могут произвести на свет искусства и науки люди, медведи, азурнийцы и еще какие-то неизвестные Бриму расы. Стоявший в дверях величественный мажордом в светло-зеленом фраке, темных бриджах и зеленых башмаках поклонился Бриму.— Будьте добры, ваше имя, лейтенант? — спросил он.— Вилф Брим, — ответил Брим. — Карескриец, — добавил он, глядя ему прямо в глаза.— Ах да, лейтенант Брим, — сказал мажордом. — Тысячу извинений. Я должен был сообразить сразу. — Он повернулся и торжественно ввел Брима в Бальную залу. — Лейтенант Вилф Анзор Брим, рулевой Имперского Флота! — объявил он, громко ударив древком жезла в специальный квадратик на полу. — К.И.Ф. «Свирепый»!Несколько голов с вялым любопытством повернулись к ним, однако в целом это объявление растворилось в шуме толпы гостей. И — насколько Брим мог судить, входя в залу, — одно его звание уже делало его совершенным ничтожеством в том обилии регалий, что он созерцал по сторонам.Бальная зала оказалась просторной и высокой, хотя низко висящие люстры и приближали несколько ее масштаб к соизмеримому с человеком. Вытянутое в длину помещение перекрывалось сводом, сплошь покрытым орнаментом из золотых и серебряных побегов логийского винограда. По оси зала висели три огромные люстры — такие же, как в вестибюле. Одна стена представляла собой сплошную зеркальную поверхность, остальные были увешаны дорогими гобеленами. Пол был вымощен все тем же отполированным до зеркального блеска обсидианом. Пока Брим стоял, пытаясь сориентироваться в море ароматов хоггапойи, дорогих вин и еще более дорогих духов, в толпе возник, приблизился к нему и с улыбкой положил руку ему на плечо высокий коммандер с великолепными усами.— Брим, дорогой, — произнес он. — Я так рад, что вы смогли-таки успеть сюда. Меня зовут Эйлин Хиос, я секретарь лорда Вайрода. — Он извиняющимся жестом взмахнул рукой. — Простите, что приглашение вам пришло так поздно. Мы надеялись, что вы все же успеете. — Он расплылся в улыбке, — Насколько я понял, у вас за плечами потрясающая операция?— Что ж, можно назвать ее и потрясающей, — с улыбкой согласился Брим. — Главное, что нам вообще удалось завершить ее, оставшись живыми.— Ага, ясно, — понимающе усмехнулся Хиос. — Ну ладно, ее высочество принцесса тоже значится в списке гостей сегодня. — Он подхватил Брима под руку и потащил в самую середину толпы. — Однако прежде, чем прибудет юная леди, имеется еще ряд людей, горящих желанием поговорить с вами, — им не так уж часто доводится встречаться с настоящим боевым офицером.В руках у Брима словно сам собой очутился бокал — к ним подскочили лакеи с подносами. Пробираться сквозь толпу с этим сосудом в руках сделалось еще более трудным занятием. По дороге им встретился краснорожий армейский офицер — тот скривился и пробормотал «карескриец» так, словно это было ругательство. Брим стиснул зубы. Затем, еще через несколько тиков, он оказался в кругу улыбающихся молодых офицеров со значками Адмиралтейства и неподдельным любопытством на лицах.Хиос по очереди представил их Бриму — тот поздоровался с каждым за руку, чему обучился в академии (обыкновенно недоверчивые карескрийцы избегают прикосновений, по крайней мере при первой встрече). Впрочем, имена их сразу же забылись в граде вопросов, обрушившихся на Брима, — Вы действительно были на одном из их боевых звездолетов?— На что были похожи те самоходки на Азурне? Они действительно так тяжелы в управлении?— А завести их тоже трудно?— Хорошие у облачников торпеды, да? Сильны помехи от радиации при взрыве их мин?К своему удивлению, Брим довольно быстро начал чувствовать, что эти вопросы — не плод праздного любопытства. Несомненно, офицеры неплохо подготовились к встрече с ним. Брим беседовал вовсе не с пустоголовыми столичными кавалерами, как ему казалось вначале. Вовсе нет: его окружала группа высокопрофессиональных штабных офицеров, игравших в войне далеко не последнюю роль, только здесь от них куда больше пользы, чем если бы они дрались на фронте. Летая на рудовозах, быстро начинаешь уважать всех, от которых что-то зависит — чем бы те ни занимались.На протяжении нескольких следующих циклов он по возможности более полно ответил на все вопросы. Трудно, конечно, объяснить тем, кто ни разу не был в бою, что часто приходится руководствоваться не столько инструкциями и правилами, сколько собственной интуицией и способностью мгновенно реагировать на изменение оперативной обстановки. -Он уже в третий раз описывал свои впечатления о ходовых способностях Е607, когда его вежливо прервал бесшумно возникший как бы ниоткуда Хиос.— Прошу прощения, джентльмены, — заявил он, вновь беря Брима под локоть, — я вынужден на некоторое время похитить у вас лейтенанта Брима. У нас тут имеются еще два человека, настаивающих на том, чтобы немедленно повидаться с ним.Брим вежливо поклонился улыбающимся офицерам и поднял руку.— Извините, джентльмены, — повторил он, потом повернулся и последовал за Хиосом сквозь музыку, ароматы духов и толпы красивых мужчин и женщин. Они пересекли залу, и секретарь остановился перед маленькой, неприметной дверью, почти скрытой пышной драпировкой. Он осторожно постучал и только после этого толкнул дверь, кивнув Бриму, чтобы тот входил.Помещение, в котором они оказались, судя по изысканной, довольно строгой мебели и мягким коврам на полу, принадлежало к тем, о которых много слышат, но редко видят: здесь могут порой приниматься решения, меняющие историю. Вселенной. У пылающего камина стояли два офицера, один — человек, второй — крылатое существо с Азурна. Их мундиры казались тяжелыми от обилия наград и регалий.Хиос остановился на почтительном расстоянии от них и низко поклонился.— Ваши высочества, — произнес он. — Позвольте представить вам лейтенанта Вилфа Брима, пилота Имперского Флота, командированного с/К. И. Ф. у «Свирепый». — Он выпрямился и назвал стоящих у камина. — Лейтенант, кронпринц Онрад и кронпринц Леопольд с Азурна.Пораженный Брим отдал честь, а Хиос щелкнул каблуками, поклонился еще раз и беззвучно вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.Оставшись наедине с царственными особами, близкий к панике Брим все же справился с собой, сделал несколько предписанных этикетом шагов, поклонился и остался стоять, переводя взгляд с одного аристократа на другого.— Ваши высочества, — произнес он, собрав волю в кулак. — Вы оказываете мне высокую честь.Первым заговорил Онрад. На вид он был одного с Бримом возраста, только более коренастый, с упрямой квадратной челюстью и мощной шеей прирожденного атлета. Синяя форма вице-адмирала сидела на нем без единой складочки.— Так вот вы какой, Вилф Брим, — произнес он, — тот самый карескриец, что причинил столько хлопот нашему приятелю Трианскому! — Он улыбнулся, почти зажмурившись. — Ха-ха, ваши партизанские действия в доказательство эффективности Указа старины Вайрода, похоже, производят впечатление на всех. — Он кивнул стоявшему рядом с ним азурнийцу. — Разве не так, Лео?Кронпринца Леопольда отличала почти неправдоподобная сдержанность, разительно контрастировавшая с шумным весельем приема, его сложенные золотые крылья длиной, не меньше трех иралов едва не касались пола, взгляд напоминал взгляд горного орла, и вся внешность была полна царственного достоинства. Перед Бримом стоял, человек, никогда не поступающий поспешно или повинуясь слепой страсти. Он был одет в элегантную старомодную форму бригадного генерала; один из полированных ботинков покоился на бордюре камина. Он тоже улыбнулся Бриму испытующая улыбка, как бы пробующая собеседника на прочность.— Прирожденный лидер, как утверждают мои кузены, — кивнул он, чуть прищурившись, отчего взгляд его, казалось, пронзил Брима насквозь. — А ведь у него все еще впереди.— Вот, Лео, — с жаром перебил его Онрад, — и скажи это кретинам, что выступают против Вайрода. Как их еще убедить!Леопольд вздохнул и замер на мгновение, глядя в огонь.— Они поймут, Онрад. Им просто придется понять, иначе никому из нас не выжить в этой войне. — Он покачал головой. — И все же они поймут — ибо Вилфы Бримы в нашей Вселенной могут побеждать, а они, как показывает опыт, не могут. — Он потянулся к резной каминной полке и снял с нее золотую коробочку. Шагнув к Бриму, он открыл ее и достал маленькую хрустальную фигурку крылатого человека — такую же, как Брим видел когда-то на пилонах у карьера, в, котором держали пленниками Хагбута и его солдат. Она крепилась к узкой красной ленте. Принц снова улыбнулся.— Весь дурацкий текст, что положено произносить при этой церемонии, я отослал в письменном виде на Гиммас-Хефдон, лейтенант, — сказал он:— Важно одно: то, что вы теперь будете знать, как ваши действия оценивают в Магеллане, и что мы никогда не забудем всего, что вы сделали для моих соотечественников. — Принц позволил себе короткую; чуть кривоватую усмешку. — Лейтенант Вилф Анзор Брим, — произнес он. — В присутствии вашего сеньора, кронпринца Онрада, я награждаю вас азурнийским орденом Безоблачного Полета. — Он заглянул глубоко в глаза Бриму. — Носите его с гордостью, — сказал он. — Никогда еще этой награды не удостаивалось бескрылое создание. — Он прикрепил ленту на левую сторону мундира Брима и вернулся к камину. Брим снова поклонился.— Благодарю вас, Ваше Высочество, — произнес он..Азурниец кивнул.— Ц постарайтесь получше приглядывать за моей кузиной Марго, — добавил, хитро подмигивая, Онрад. — У меня имеется сильное подозрение, что вы представляете собой единственную причину, по которой Ее Златокудрое Высочество почтило нас своим присутствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37