— Боюсь, ты опоздал, префект, — пробормотал он, но услышал негромкий хлопок на своей правой руке.— Вот, это приведет его в чувство на некоторое время, — произнес другой голос.По его руке пробежала, растекаясь по всему телу, волна приятного тепла, и взгляд его неожиданно прояснился. Веревка, пропущенная под мышками, притянула его к спинке кресла так, чтобы он мог смотреть перед собой. Он пригляделся, и его изуродованное лицо расплылось в улыбке: все верно, К.И.Ф. «Свирепый». Никогда еще корабль — рабочая лошадка не казался ему столь прекрасным. Нацелившись на них острым носом, он висел в тысяче иралов по правому борту, и зияющие раструбы всех семи 144-миллиираловых разлагателей смотрели, казалось, прямо на него. На его глазах они разом выплюнули языки раскаленной плазмы, и тут же Вселенная вокруг корабля превратилась в огненный хаос. Корвет, как щепку, бросало из стороны в сторону; металл визжал от напряжения, и ему вторили вопли тех, кто находился на мостике. Свет погас, потом загорелся снова, на этот раз слабее.Считавший себя одной ногой в могиле, — уж бояться-то ему больше нечего, — Брим повернулся к молодому префекту. Лекарство, что прояснило его сознание, похоже, притупило и боль, по крайней мере частично. Он криво улыбнулся.— Сейчас она разнесет нас на элементарные частицы, Валентин, — радостно прохрипел он. — Надеюсь, вы не имеете ничего против?— Капитан Коллингсвуд, — сказал, Брим, переходя на авалонский.— Клянусь бородой Поккнора! — прошептал Валентин. — Может, есть еще шанс… Вселенная!..— Не «Вселенная»— — «Коллингсвуд», — поправил Брим. — Заткнись, дурак!— Как вам будет угодно, префект. Валентин покосился на разлагатели «Свирепого» и вздрогнул.— Я хочу поговорить с ней, — произнес он, как бы размышляя про себя. — Дайте мне связь с этим кораблем, — приказал он, пригладив рукой волосы. — Быстро!— Есть, герр префект, — отозвался старшина с совершенно лысой головой и большими ушами и заколдовал над своим пультом. Не прошло и тика, как на пульте перед офицером в черном засветился белый шар.— Да не мне, — взревел тот, — ему! — Он ткнул пальцем в Брима. — Живо, кретин!Новый залп «Свирепого» ударил на этот раз ближе: корвет, казалось, вот-вот развалится на куски. Гравитация пульсировала, гиперэкраны то мутнели, то снова светлели.— Быстрее, дурак! — рявкнул Валентин, нервно теребя запонку. — Что ты копошишься!— Есть, герр префект! — ответил старшина. — Мне кажется, они уже слышат нас. — На пульте перед Бримом засветился новый шар, мигнул раз.., другой.., потом в нем возник старшина в синей форме, лысый, с полными щеками — старина Эпплвуд.— Есть связь, герр префект! — доложил старшина-облачник.Эпплвуд на дисплее отвернулся — он разговаривал с кем-то стоящим рядом.— Они на связи с нами, капитан, — неуверенно произнес он. — Кажется, я вижу их мостик… — Его взгляд остановился на лице Брима; он осекся, и на лице у него обозначился неподдельный ужас. — Святая Вселенная! — пробормотал он. — Это, похоже, лейтенант Брим. Брим кивнул и помахал ему здоровой рукой. Он чувствовал жар и слабость. Действие лекарства быстро проходило, и перед глазами снова начинал сгущаться туман. Кровь все капала ему на грудь.— Да он весь в крови! — воскликнул Эпплвуд и вдруг исчез с дисплея, а на его месте появилось лицо Коллингсвуд.— Лейтенант Брим, — произнесла она, явно с трудом держа себя в руках. — Что случилось с… — Она осеклась. Ответ на этот вопрос она, похоже, знала. — С остальными? — спросила он наконец.Изобразив на лице обаятельнейшую белозубую улыбку, Валентин пристроился рядом с Бримом.— Они в полной безопасности, капитан Коллингсвуд, — ответил он с видом примерного школьника, отвечающего урок. — Даю вам слово офицера Лиги.— О? — холодно произнесла Коллингсвуд. — Насколько я вижу, про лейтенанта Брима не скажешь, что он в полной безопасности.— Как вы видите по его одежде, капитан, — спокойно ответил Валентин, — лейтенант Брим — особый случай. Переодевшись в доблестную форму моей любимой отчизны — обратите внимание, против всех существующих правил цивилизованной войны, — этот уголовник хладнокровно убил двух моих офицеров. — Он пожал плечами. — Мы были вынуждены допросить его.— Ясно, — медленно произнесла Коллингсвуд с неприязненным выражением в глазах. — Скажите, а остальных членов моего экипажа вы тоже.., гм… «допрашивали» таким же образом?— Поверьте мне, уверяю вас, остальные ваш и люди, скажем так, в данный момент находятся в безопасности. — Валентин театрально сузил на мгновение глаза, потом снова засиял мальчишеской улыбкой.— В данный момент, — повторила Коллингсвуд. — Возможно, вам стоило бы объяснить, что именно вы имеете в виду, говоря так. — На мостике корвета воцарилась мертвая тишина: все до единого облачники — офицеры и рядовые — затаив дыхание прислушивались к разговору так, словно от нескольких следующих слов зависела их жизнь.— Только то, капитан Коллингсвуд, — ответил Валентин совсем уже медовым голосом, — что, если с моим кораблем что-нибудь Случится, это затронет и ваших людей. И, не сомневаюсь, такая прекрасная женщина, да еще занимающая такую должность, никогда не допустит ничего подобного, — Хватит! — оборвала его Коллингсвуд; вспыхнув от ярости. — Хватит с меня ваших игр. Мне совершенно ясно, что вы лишились хода, так что слушайте хорошенько: я уничтожу ваш корабль.Валентин изумленно выпучил глаза.— Вместе с тринадцатью вашими людьми? спросил он. — Их вы что, тоже убьете?— Именно так, — заверила его Коллингсвуд.— Она не шутит, Валентин, — слабым голосом подтвердил Брим. — Я готов к этому — посмотри на меня. И я не сомневаюсь, что и остальные тоже. — Чернота наваливалась на него, и у него не оставалось сил противиться ей. Он закрыл глаза, уронил голову и упал бы на пульт, если бы не веревка. Он услышал, как Коллингсвуд ахнула, потом ее голос вдруг окреп.— Несмотря на все мое желание прикончить вас, префект, — произнесла она сквозь зубы, — вам и остальным не обязательно погибать вместе с кораблем — в случае, если вы в точности выполните все мои приказы. Вам ясно? Никакой самодеятельности. Ваша жизнь в ваших руках.— Ч-что я должен делать? — дрожащим голосом спросил Валентин. Его партия была проиграна, и он знал это.— Даю вам на выполнение всех моих приказаний десять циклов… — Коллингсвуд продолжала говорить, но голос ее звучал в ушах Брима все слабее. Он напряг слух, но ее слова были заглушены страшным ревом, не имеющим никакого отношения ни к генераторам, ни к кристаллам, ник разлагателям: он умирал и понимал это. Странно, но это было ему почти безразлично. Он даже ухитрился расслабиться перед тем, как последний луч света погас в его глазах и Вселенная перестала существовать. Он сделал все, что мог… *** На этот раз свет, пробивающийся сквозь веки, казался мягче. Где бы он сейчас ни находился, здесь было тихо и даже тепло. Удобно. Существенное изменение, подумал он. Даже боль прошла, сменившись покалыванием в плече.Жив?Он с опаской открыл глаза. Над головой его — меньше чем в половине ирала от его глаз — нависал прозрачный колпак. За неимением другого он сфокусировал взгляд на нем и тут же чуть не зажмурился от удивления. В самом углу на прозрачном пластике виднелось изображение кометы — символа Имперского Флота.И в безопасности! Каким-то загадочным образом он оказался в лазарете какого-то корабля. Впрочем, его не особенно беспокоило, что это за корабль и как он сюда попал.Он повернул голову и посмотрел на свое левое плечо. Плечо было свободно. Амебообразный медицинский автомат закончил процедуру и втягивал свои псевдоподии или как их там. Руку от плеча до локтя прикрывала мягко светящаяся невесомая ткань. Остальная часть тела была облачена в стандартную флотскую госпитальную пижаму. Он пошевелил левой рукой, сжал кулак. Рука слушалась, хотя движение or— далось жжением в плече.Не так плохо.Он вдруг почувствовал себя смертельно усталым, закрыл глаза и снова провалился в сон. *** В следующий раз, когда он проснулся, прозрачный колпак был откинут, а в ушах стоял ровный грохот кристаллов главного хода. На него с профессиональным интересом смотрело знакомое лицо.— Вы, чертовы карескрийцы, на что угодно готовы — лишь бы на вас внимание обратили, — сказал с комической укоризной Ксеркс О.Флинн.Брим ухмыльнулся.— Ну, — признал он, — почти на все. В конце концов, не дал же я им убить меня.— Чуть меня не наколол, — заявил Флинн с совершенно серьезной миной. — Эти облачные ублюдки были уверены, что ты сыграл в ящик. Они чуть не обделались со страху, что с ними за это будет.Брим нахмурился.— Да, — кивнул он. — Они были не слишком далеки от истины. Собственно, и я тоже не сомневался в этом. Черт, а как я сюда попал? — вдруг спохватился он. — Когда я вырубился, этот их чертов префект, Валентин, все еще пытался любезничать с Коллингсвуд.— Коллингсвуд с ним не любезничала, — хохотнул Флинн, — хоть я и слышал, как она говорила Пим, что он чертовски недурен собой.Брим поднял бровь:— Коллингсвуд? Валентин?— Валентин, разумеется, — ответил Флинн. — На случай, если ты этого еще не знаешь, это здесь довольно известная личность Можно сказать, герой. — Он засмеялся. — Да и наша крошка Ре-гула Коллингсвуд тоже хоть куда. Исключительно здоровый во всех отношениях экземпляр. Просто была тогда не в духе. Может, это вид твоей крови так на нее подействовал, а может, что еще. Так или иначе, она провернула все как надо. Это долгая история — подробности позже. В общем, она расплавила этот несчастный корвет к чертовой матери, вскорости после того, как Урсис припер тебя на закорках. В спасательном пузыре.— Расплавила корвет? — пораженно переспросил Брим. — Великая Вселенная — и вы хотите заставить меня ждать, пока кто-нибудь расскажет мне все это? А ну выкладывайте, доктор! Я все равно не усну, пока не услышу новости.Флинн открыл рот, уставил в Брима длинный палец, потом покачал головой и нехотя улыбнулся.— Ладно, — сказал он, опершись локтем на медицинский автомат. — Может, это даже и кстати. Мне тоже не спится. — И поведал простой план, что Коллингсвуд предложила Валентину. Согласно ему, префект и его команда могли беспрепятственно покинуть корвет на своих спасательных пузырях — предоставив аналогичные пузыри пленным имперским матросам. Как только «Свирепый» примет их на борт, а облачники окажутся на безопасном расстоянии, Коллингсвуд обещала расстрелять корвет — и по одному пузырю облачников за каждого погибшего или не сумевшего вернуться имперскою — Они были чертовски бережны с тобой после этого, — закончил свой рассказ Флинн.— А что с Урсисом, Барбюсом и остальными нашими? — спросил Брим. — О, они-то все уже выписались, вот жалость! — заявил Флинн. — Пим ворчит, что ей не на чем больше тренироваться в стрельбе, да и мне, кроме тебя, никакой работы. Одним словом, скука.— Вселенная! — ужаснулся Брим. — Я уверен, они все сокрушаются от этого.— Еще чего! — вздохнул Флинн. — Ублюдки бесчувственные. Впрочем, — на лице его появилась довольная улыбка, — ты искупил все это, Брим, старина. Тут, под этой повязкой, можно сказать, совсем уже не то, что ты принес с собой с Карескрии. Я здорово поработал над тобой — вырастил тебе новое плечо, не говоря уже о зубах.— Звучит, конечно, вдохновляюще, — вздохнул Брим с наигранным беспокойством. — Еще бы все это работало…— Вот ублюдок, — обиделся Флинн. — Может, тебе и зубы не нравятся? Их, можно сказать, через всю Вселенную в коробке привезли. — Он нахмурился. — Вот плечо с суставом меня действительно беспокоит. Никуда не годится, разве что на управление звездолетом, да на то, чтобы поднимать бокал… — Его слова были прерваны негромким сигналом, и он с улыбкой обернулся. — Тут к тебе пара довольно странных типов, Вилф. Спрашивают, не проснулся ли ты. Ну как, осилишь еще разговор?— Если они вытерпят меня, то уж и я как-нибудь, — заверил Брим. Флинн кивнул.— Ладно, — бросил он через плечо. — Валяйте, входите.Брим услышал, как дверь скользнула по направляющим вбок. По сторонам от доктора появились Урсис и Барбюс, оба с головы до ног в бинтах, но с ухмылкой до ушей.— И помните, — жестко предупредил Флинн, — пара циклов, не больше. Потом выметайтесь.Медведь посмотрел на Брима одним глазом (второй был скрыт под повязкой), блеснув алмазными коронками на клыках, и качнул головой в сторону доктора.— Флинн при желании может быть жутким занудой, — сказал он. — Верно, друг Барбюс? Лицо верзилы-старшины слегка покраснело.— Ну, сэр… — неуверенно сказал он, — он все же вроде как неплохо потрудился. Э-э… — Он опустил взгляд на Брима. — Рад видеть вас, э-э…— Вы хотели сказать «живым»? — предположил Брим. — И если уж, на то пошло, что случилось с вами самими?— А… — отмахнулся Барбюс. — Этим засранцам из Лиги почему-то не понравилось то, что с лейтенантом Урсисом случился припадок у них в коридоре — ну, катание по палубе там, и все такое.— Да и ты не сплоховал, друг Барбюс, — довольно ухмыльнулся Урсис. — Как говорят на родных планетах, когда Хагсдоффы раскачивают скалы, умные медведи переносят свои снежные хижины в тень, а? — Он ткнул старшину локтем под ребра.— О! А.., так точно, сэр, — ответил вконец смешавшийся Барбюс. — Хагсдоффы.— Вы оба отличились на славу, — улыбнулся Брим. — Даже при том, что вы: меня чуть не угробили.— Вы молодец, лейтенант, — повторил Барбюс. — Если б не вы, мы бы все давно уже вкалывали круглые сутки на каком-нибудь плавильном заводе Альтнаггина.— Не все, — поправил его Урсис с мрачной усмешкой.— Я слышал, — сказал Брим. — Вот ублюдки…— Эй вы, двое, — вмешался Флинн. — Время идет. Вы что, сюда просто трепаться пришли?— Ах, да, — спохватился Урсис, теперь уже совершенно серьезно. — Настанет день, Вилф Брим, когда я как следует отблагодарю тебя за то, что ты сделал для нас. Не сейчас. Но я хочу, чтобы ты знал: твоя храбрость станет легендой, даже у меня на родине. — Он покачал головой, как бы вспоминая что-то далекое. — Ладно. — Он повернулся к Барбюсу. — Ты его нашел, ты и вручай ему.Барбюс снова покраснел, но посмотрел Бриму в глаза.— Э-э.., я, видите ли, подхватил это по дороге с корвета, — сказал он, вкладывая в правую руку Брима здоровенный магазинный бластер. — Оно, конечно, вы можете попробовать вернуть это лейтенанту Урсису, да только он навряд ли согласится взять его назад.— Мы решили, что он должен принадлежать тебе, — вмешался Урсис. — Им владел мой дед — медведь великий во всех отношениях. Ты окажешь ему честь — мир его праху.Брим удивленно открыл рот.— Я клянусь Вселенной, Ник — вскричал он — Я не могу принять его.— Пардон, — перебил его Флинн — Если вы тут собрались спорить, этим двоим придется уйти, впрочем, им так и так пора вон.Брим покорно кивнул, на глаза его от волнения навернулись слезы.— Спасибо, — с трудом выдавил он из себя. Не Бог весть как изящно, но что поделать, если в голову ему не шло больше ничего?— Я рад сделать тебе такой подарок, дружище Брим, — с улыбкой произнес Урсис. — И прежде чем этот грубиян в белом халате выставит нас отсюда, у меня есть для тебя еще кое-что — между прочим, от известного тебе Боспора П.Голвуорси.— Голсуорси? — не веря своим ушам, переспросил Брим. — От него самого, — подтвердил Урсис. — Как твой непосредственный командир, он хранил все послания, пришедшие в твой адрес с тех пор, как ты отправился на это безнадежное предприятие.— Правда? — удивился Брим. — Но мне никто и никогда не присылал ничего, кроме счетов. — Вот уж не припомню, чтобы мне Голсуорси хоть когда-нибудь передавал что-то подобное, — заявил Урсис с хитрым огоньком в единственном не закрытом бинтами глазу.— Что бы это могло быть? — совершенно искренне недоумевал Брим. Медведь расхохотался.— Вот, — сказал он, протягивая Бриму маленькую пластиковую карточку. — Копия персонального послания с Гиммас-Хефдона. Мне почему-то показалось, что ты захочешь прочитать это прямо сейчас.— Это мне? Но я ведь не знаю никого с Гиммас-Хефдона. Я ведь там и двух суток не провел перед…— Гм… — ответил медведь. — Ну что ж, возможно, это и ошибка. Хотя лично я так не думаю. Ты хоть прочитай.Нахмурясь, Брим взял карточку, повернул ее к свету — и сердце его отчаянно подпрыгнуло. На крошечном кусочке пластика темнели четыре строчки, вышедшие когда-то из-под пера Сент-Иеремита. Простые слова, пережившие столетия;Брим часто читал их:"Сияет между звезд мой свет,Копье блестит как кровь,Мне в поединке равных нетМне силы даст любовь".Еще одна строка завершала послание:«Поздравляю, Вилф Брим».И простая подпись:«Марго Эффервик». Глава 4 Прошло больше двух недель стандартного времени прежде чем ослабевшее тело Брима свыклось с новыми своими частями, но в конце концов настал день, когда Флинн выписал его из лазарета «Свирепого» — строго-настрого приказав беречь себя до тех пор, пока силы не восстановятся окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37