Лора Эллиот
Найди меня

1

– О боже, что же я наделала? Но это он довел меня. А говорил, что любит… Какая же это любовь? Он просто довел меня до полного отчаяния, почти до безумия. Вот тебе и любовь…
Сердито хмурясь и раздраженно бормоча, Мелин шагала по просторному залу аэропорта и катила перед собой тележку, на которой громоздился пузатый чемодан. Отчаяние душило ее с такой силой, что она не могла даже заплакать.
– И какого черта я приехала в Индию, когда могла прекрасно провести отпуск где-нибудь на Лазурном берегу, на Гавайях или хотя бы в Греции?
Но в этом, она прекрасно знала, ей следует винить не Эрика, а себя. Хотя, если посмотреть на проблему глубже, то это он вынудил ее отчаянно ляпнуть, что она поедет в отпуск в Индию. Почему в Индию? А просто потому, что Эрику никогда бы не пришло в голову предложить ей провести отпуск в Индии.
– Кто он такой, чтобы постоянно распоряжаться мною, указывать, что делать? – продолжала бормотать она, все сильнее раздражаясь.
Он всегда лучше знает, чего она хочет или не хочет, какую ей следует носить одежду, что есть на завтрак или ужин и где проводить свободное время. И он всегда прав. Ее мнений и желаний для него не существует. «Я ведь люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива, – обычно твердит он, когда она пытается возражать. – Я знаю, что так будет лучше для тебя, дорогая». Он всегда лучше знает, что для нее лучше, самонадеянный эгоист.
И что же? Вот результат. Она осмелела, взбунтовалась и впервые за три месяца отстояла себя. Назло Эрику совершила большую глупость. Конечно же, как всегда, не обошлось без яростных споров: они сцепились, перебрасываясь глупыми, пустыми словами. Глядя на нее так, будто она свихнулась, Эрик сначала пытался запугать ее малярией и лихорадкой динги, потом, угрожающе сдвинув брови, заговорил об убийственной индийской жаре, но она на этот раз была непоколебима, как гранитная глыба.
– Я еду в Индию, – повторяла она упрямо. – Я решила, и так тому и быть. Всю жизнь мечтала собственными глазами увидеть Тадж-Махал. Почтить гробницу великой любви, – для убедительности горячо соврала она в конце своей тирады.
И Эрик впервые отступил.
– Ну что ж, если для тебя так важно почтить гробницу великой любви, я не стану больше отговаривать тебя. Поезжай.
Минут пять она внутренне торжествовала свою победу над самоуверенным и всезнающим Эриком. А потом вдруг опомнилась: черт побери, ради чистого принципа она собирается сделать то, чего ей совсем не хочется! Она ведь могла просто объясниться с ним, могла набраться смелости и поговорить о том, что мешает им по настоящему сблизиться. Но это, похоже, только ее проблема. У Эрика с ней нет проблем, потому что она обычно уступает перед его убеждениями и аргументами.
И вот теперь она прилетела в Индию только для того, чтобы угробить свой двухнедельный отпуск, задыхаясь от жары и пыли, содрогаясь при каждой мысли о комарином укусе или плохо проваренной пище.
– Хватит. Пора положить этому конец! – решительно и громко заявила она, механически сунув в протянутую руку работника аэропорта свою багажную квитанцию.
– Конец чему, мэм? – спросил озадаченный служащий, вертя в руке ее квитанцию.
– Глупости, моей собственной глупости, слабости и неуверенности.
– А-а-а, – протянул он и с пониманием кивнул. – Конечно…
Мелин невольно усмехнулась. Ах, если бы Эрик хоть раз вот так с пониманием кивнул ей! Черта с два! Гордый и железно уверенный в своей правоте Эрик не способен на элементарное понимание. Но ничего, сейчас она доберется до отеля и позвонит ему. И ему придется выслушать все, что она думает о нем и об их нездоровых отношениях. Сейчас, когда у нее внутри все кипит, она скажет ему, что не хочет больше быть с мужчиной, который считает, что всегда прав.
Оказавшись в зале прибытия, Мелин вдруг вспомнила, что ее должен встречать гид. Все-таки нужно отдать должное Эрику. Это он настоял на том, чтобы оплатить ей цивилизованный тур в эту малоцивилизованную страну. По крайней мере, она будет мучиться две недели, живя в дорогих и чистых отелях, питаясь в относительно безопасных ресторанах, передвигаясь в такси с кондиционером под назойливую болтовню гида. Одним словом, Эрик, насколько мог, сократил ее шансы задохнуться от жары, отравиться, подцепить смертельную заразу или умереть от скуки. Итак, ей предстоит пережить организованный, расписанный по дням и часам тур по Индии, лишающий ее свободы и тем самым снижающий возможность ее преждевременной смерти. Но прежде, чем это произойдет, Эрику придется узнать о себе то, о чем он раньше вряд ли догадывался.
Мелин рассеянным взглядом окинула стоящих за перегородкой встречающих и заметила табличку со своим именем, отпечатанным крупным черным шрифтом, – «Мелин Литгоу». Ее взгляд невольно задержался на высокой фигуре молодого индийца, держащего табличку.
– Привет! Мелин Литгоу – это я, – сказала она, приблизившись к нему. – А вы, надо полагать, мой гид?
– Вы – мисс Мелин Литгоу? – Он удивленно оглядел ее. – Никогда бы не подумал…
Ну вот, она, похоже, настолько перестала быть собой, что даже незнакомцу трудно поверить, что она – это она.
– А что вас, собственно, так смущает? – спросила она с недоверием.
На его лице появилась милейшая улыбка.
– Извините… Просто я не ожидал, что вы окажетесь такой молодой… Что ж, доброе утро и добро пожаловать в Индию, мисс Литгоу, – продолжил он. – Подождите минуточку, я сейчас помогу вам с багажом.
Мелин в ответ тоже растянула губы в улыбке и тут же подумала, что у этого парня наверняка намного больше причин улыбаться, чем у нее.
Она едва докатила тележку до конца перегородки, как он был уже рядом.
– Позвольте…
Мелин охотно посторонилась. Он откатил тележку в сторону и тут же протянул ей руку.
– Меня зовут Ананд. Надеюсь, нетрудно будет запомнить.
– Ананд, – повторила она. – Запомнить нетрудно. Наверняка это санскрит и означает?.. – Она вопросительно посмотрела на него.
– Блаженство, чистая радость, – ответил он просто.
Его рука была мягкой, теплой и надежной. Таким же теплом и надежностью лучились его большие, живые, черные глаза.
Блаженство, чистая радость, повторила мысленно Мелин, чувствуя, как у нее в душе на миг стало светло и уютно.
Но, конечно, только на миг, потому что, как только он отпустил ее руку, она подумала, что наверняка он точно так же тепло улыбался бы, если бы на ее месте была старая, сморщенная карга. Профессионал, ничего не поделаешь.
– Я буду вашим гидом на протяжении всего вашего путешествия, мисс Литгоу, – снова заговорил он.
– Значит, у меня есть время, чтобы запомнить ваше имя, – ответила она.
Только, пожалуйста, не надо этой «мисс Литгоу», снова мысленно взмолилась она. Не надо этой искусственной субординации и чопорности. Тем более что судьба сжалилась над ней и послала ей такого симпатичного молодого гида, с которым ей хорошо уже потому, что он тепло улыбается и у него такое благозвучное имя.
– А еще буду очень признательна, если мы будем обращаться друг к другу попроще, без церемоний, – добавила она.
Он в ответ кивнул и снова очень мило улыбнулся.
– Никаких проблем, Мелин. Пойдем, нас у выхода ждет такси.
Она зашагала рядом с ним и поймала себя на том, что пытается на ходу незаметно разглядеть его. Его интеллигентное лицо с правильными, вполне европейскими чертами, казалось ей все более и более привлекательным. Единственным признаком его национальности были большие, выразительные черные глаза. Он был высоким, крепкого телосложения, в джинсах и белой рубахе, расстегнутой у воротничка, с закатанными по локоть рукавами. Его кожа была на удивление светлой, с оттенком нежного загара. Вдобавок ко всему у него был приятный низкий голос зрелого мужчины, хотя на вид он был ненамного старше нее.
К тому времени, как они сели в такси, Мелин могла смело заявить, что Индия успела ее околдовать и поразить. Ее гид был красавцем, который на редкость блестяще владел английским, и если бы она была знакома с современным индийским кино, то вполне могла бы заподозрить, что вместо гида ей прислали индийскую кинозвезду. Ей оставалось только надеяться, что он не окажется занудой, как большинство гидов.
Пока такси выруливало со стоянки, они сидели молча: он – рядом с водителем, она – на заднем сиденье, прикрыв глаза, подставляя лицо пока еще нежным лучам утреннего солнца. И все было бы совсем неплохо, если бы она была в состоянии остановить рой разъяренных мыслей в своей голове.
Плевать, что в Англии сейчас едва перевалило за четыре утра. Плевать, что Эрик не успеет досмотреть утренний сон. Посмотрим, как он ее любит.
– Итак, мы сейчас едем в отель «Оберой». Если у тебя нет с собой программы тура, в отеле я дам тебе экземпляр, – услышала она голос гида и открыла глаза. Он сидел, повернувшись к ней, облокотившись на спинку сиденья. – Ой, извини, если разбудил…
– Я не спала, – ответила она. – Так, слегка расслабилась. Черт, как я могла забыть программу? Знаешь, торопилась…
Сказать по правде, она заглянула в нее только раз, когда они с Эриком были в турагентстве. Вернувшись домой, она тут же скомкала программу и яростно зашвырнула ее в угол.
– Удивительно, что ты путешествуешь одна, – снова заговорил ее гид, и его голос заставил ее встрепенуться. – Обычно такие дорогие туры покупают группы или пары, чаще всего уже немолодые. Приезжают полюбоваться на Тадж-Махал и дворцы Раджастхана. Говорят, что те помогают им вспомнить молодость. А чем тебя заинтересовала Индия?
Ее интерес к Индии. Ха! Ему следовало задать ей этот вопрос лет пять назад, когда она пыталась читать «Махабхарату», надеясь, что у нее прибавится мудрости. И вот результат ее прибавившейся мудрости: она топнула ножкой и продемонстрировала себе и Эрику, каких пределов способна достичь ее глупость.
– Тадж-Махал, – ляпнула она. – Еще со школы мечтала увидеть его собственными глазами. Я вообще очень люблю всякие древние постройки, руины… Дворцы… Гробницы…
Он продолжал сидеть вполоборота к ней, и она заметила, как по его губам скользнула усмешка. Так он ей и поверил! Гробницы. У нее ведь на лице написано, что ей на все эти памятники древности глубоко наплевать.
– Уж не знаю, насколько они помогают кому-то вспомнить молодость, – продолжала она, будто извиняясь за свою ложь. – Скорее, они помогают задуматься о вечном.
– Мне тоже так кажется. Но это, наверное, потому что мы еще молодые, и у нас не так много романтических воспоминаний.
Он выпрямился на своем сиденье и замолчал. Что правда, то правда, согласилась с ним мысленно Мелин и впервые внимательно посмотрела в окно.
То, что она увидела, напомнило ей Ноттин Хилл – район Лондона, где живет Эрик: там почти такие же дома и особняки с лужайками перед ними, только, конечно, без пальм и других экзотических, покрытых пестрыми цветами деревьев и кустов.
– А где это мы едем сейчас? – спросила она, испугавшись очередного наплыва воспоминаний.
– Это Чанакьяпури – район, где находится большинство посольств и виллы богатых людей, – ответил он.
– А-а-а… – протянула она и вдруг словно очнулась от чар. – Как много красок… И солнца…
Нет, мир за окном машины был совсем не похож на тот, который остался где-то далеко в Англии. Этот мир сверкал и был полон жизни. Это был абсолютно новый мир, который сейчас врывался в ее уставшее и сжавшееся от холода сердце, вытесняя накопившуюся в нем серость лондонского неба и будней, всю запутанность и непонятность ее отношений с Эриком.
Может, у них все было бы по-другому, если бы Эрик был сейчас с ней? Они бы молча любовались этим пронизанным светом миром за окном и время от времени смотрели бы друг на друга любящими глазами…
– Ну вот, теперь мне придется на время тебя покинуть. Ты можешь не торопиться. Отдохни с дороги и подкрепись. Можешь заказать завтрак к себе в номер. Я буду ждать тебя здесь. – Он протянул ей буклет с программой тура. – На последней странице найдешь номер моего сотового. Это на тот случай, если мы потеряемся в этом необъятном фойе.
Мелин бросила на него колючий взгляд.
– Это все?
Они стояли у стойки администратора в сияющем роскошью фойе отеля «Оберой». Она только что расписалась в регистрационной книге, и седой, темнокожий администратор важно вручил ей ключ, проворковав какую-то казенную фразу о приятном времени в их отеле. Чуть в стороне от сияющей стойки нетерпеливо топтался носильщик с ее пухлым чемоданом в руке.
Но Мелин в этот момент не видела ничего, кроме удивленных глаз своего гида.
– Прости… Но я не совсем понял, о чем ты, – наконец растерянно сказал он.
– Может, будут еще какие-то указания? – снова резко спросила она и, взяв буклет, нервно сунула его в сумочку.
Он растерянно пожал плечами.
– Извини, но, по-моему, я не сказал тебе больше того, что должен был сказать, – спокойно ответил он. – По программе у нас в десять тридцать начало экскурсии по Дели. Сейчас уже… – Он посмотрел на свои наручные часы. – Десять минут одиннадцатого. Твой рейс задержался, если ты помнишь… А я не хочу торопить тебя. Ты ведь устала.
Она помнит, она слишком хорошо помнит этот тон повелителя и наставника, который три месяца только и делал, что мягко давал ей указания и советы. Только при чем здесь этот симпатичный индиец?
Она опустила глаза и стала тереть ладонью лоб.
– Да-да. Правда. Извини, Ананд, я просто устала. Ты прав, мне не помешает отдохнуть. Встретимся через час, – виновато пролепетала она и, резко повернувшись, направилась к лифту.
Черт побери, как глупо. Набросилась на невинного человека, который искренне заботится о ее удобстве. Она уже просто не способна держать себя в руках. Так недалеко и до нервного срыва. Как глупо. И что подумает о ней ее милый гид?
От стыда и беспомощности ее глаза наполнились слезами.
Номер оказался на третьем этаже: просторный, с огромной двуспальной кроватью, журнальным столиком, на котором стояли вазы с цветами и фруктами, двумя мягкими креслами, телевизором, холодильником, лампами, торшером и многими другими, имитирующими домашний уют предметами. И еще в нем было тихо, полутемно и прохладно.
Мелин незаметно смахнула повисшие на ресницах слезинки, не поднимая головы поблагодарила носильщика, сунула ему в руку пятьдесят рупий и дождалась, пока он закроет за собой дверь. Потом постояла, прислушиваясь к тишине, пытаясь успокоиться.
Показалось, что осушить эти злые слезы ей поможет солнце, стоит ей только раздвинуть шторы. Она бросилась к окну и обнаружила за шторами балконную дверь, на которой красовалась табличка с вежливой просьбой не забывать закрывать ее, так как в комнате работает кондиционер.
Что говорить, за эти хоромы она должна благодарить Эрика. На свою скромную учительскую зарплату она бы весь этот шик никогда не потянула. А она, неблагодарная, еще задумала разбудить его в пять утра и обрушить на его сонную голову свои обиды. Нет, ей нужно привести в порядок свои развинтившиеся нервы: выпить кофе, освежиться под душем… А потом вместе со своим милым гидом осмотреть какие-нибудь знаменитые делийские развалины или гробницы. И только когда осядет гнев и улягутся обиды, она спокойно, без истерики разберется с Эриком. Он ведь все-таки любит ее. Пусть как-то очень по-своему, но разве он виноват в том, что по-другому любить не умеет?
Она выбрала из фруктового натюрморта на журнальном столике самое румяное яблоко и с наслаждением откусила. Потом плюхнулась в кресло и принялась изучать меню.
Нет, она ни за что не станет в Индии завтракать овсянкой!
Как только Мелин шагнула из лифта в фойе, она увидела, как с дивана в дальнем углу нерешительно поднялась высокая фигура Ананда. По мере того, как они приближались друг к другу, она прочла на его лице все мысли, пронесшиеся через его голову.
«Неужели это она? Да, похоже, что она… А может, все-таки не она?.. Ну конечно же это она. Только как ей удалось так преобразиться?».
А очень просто, мысленно ответила ему Мелин. И всего-то ей для этого понадобился хороший душ, чашка крепкого кофе и пятнадцать минут перед зеркалом. Не зря же она набила свой чемодан одеждой, которую Эрик терпеть не может. Но теперь Эрика рядом нет, и она может выглядеть так, как ей хочется. И вообще, как она могла три месяца терпеть его снобизм? Ослепла. О да, Эрик, конечно, мастер ослеплять женщин. Но теперь все будет по-другому. Начиная с сегодняшнего дня, она будет самой собой и останется самой собой, когда вернется в Англию. Решено. И главное совсем не то, что она своим видом слегка шокировала гида. Главное, что около получаса назад она помудрела:
1 2 3