А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Видела вас на сцене, причем неоднократно, – призналась Констанс. – С детства обожаю театр, в котором вы играете. Пожалуй, я слукавила – вы не просто неплохой актер, вы великолепный лицедей!
– Почему-то это не кажется мне комплиментом! – засмеялся Тьери. – Но я польщен тем, что вам нравится наш скромный театр. Он ведь рассчитан фактически на весьма узкий круг публики.
– Видимо, я тоже вхожу в этот узкий круг. – Конни опять пожала плечами. – Но мне с трудом верится в то, что человек, столь блистательно выступающий на сцене, может не играть никаких ролей в жизни.
– Ну почему же никаких? – Тьери задумчиво облокотился о парапет набережной. – Я часто играю успешного актера или, например, героя-любовника. Но никогда не забываю о том, что это жизнь, а с ней играть небезопасно. Ведь сценарий неизвестен, реплики не отрепетированы, да и на сцене ты оказываешься порой в самый неподходящий момент…
Они разговаривали, перескакивая с темы на тему, и Констанс чувствовала, что уже почти не играет. Его присутствие по-прежнему волновало ее и не давало полностью расслабиться, но теперь она знала, что делать. Он дал понять, что заинтересован в ее расположении, и Конни собиралась воспользоваться этим своим преимуществом по полной программе. Она чувствовала себя выпускницей, гуляющей со старшим мальчиком, – юной, но отнюдь не наивной, хорошо представляющей, куда может завести эта прогулка, и в то же время ощущающей в себе достаточно смелости и силы, чтобы в случае необходимости охладить пыл кавалера. И Констанс была уверена, что он не посмеет настаивать на своих притязаниях – слишком уж хорошо воспитан для этого.
Тьери мягко подталкивал ее к удобным для себя решениям, но это даже слегка забавляло Конни. Он завел разговор о детских привычках, от них они перешли к воспоминаниям о печеных каштанах, а напоследок он похвастался, что умеет готовить их по особому рецепту, передаваемому в семействе д'Ортуа из поколения в поколение. Через некоторое время Тьери отыскал на набережной какого-то старичка, торговавшего каштанами, купил несколько кульков и посулил Конни сказочно вкусное блюдо. Она постаралась максимально глупо похлопать ресницами, якобы не понимая, к чему он клонит. Ведь готовить он собирался на собственной кухне, а значит, рассчитывал, что художница сегодня зайдет к нему в гости.
Когда они спускались по ступенькам, актер шутил, что для Конни это опасное место, и под этим предлогом подхватывал ее за талию. Это получалось у него настолько легко и ненавязчиво, что и придраться было бы не к чему, если бы каждое прикосновение не било Констанс словно током. Казалось, он хотел постепенно «приручить» ее, приучить к своим прикосновениям, к запаху своего парфюма, близкому лицу. От неожиданной близости кружилась голова, и женщина старалась как можно скорее отстраниться, чтобы не поддаться соблазну. Коварный внутренний голос нашептывал ей, что она уже давно стала взрослой и не случится ничего плохого, если она и в самом деле зайдет в гости к Тьери. Да даже если и заночует в его постели, это тоже будет не самый страшный поступок в ее жизни! Но Конни старательно блокировала крамольные мысли, через некоторое время приходила в себя и снова примеряла маску приятной, но несколько отстраненной дамы.
Она с удовольствием рассказывала ему о жизни в Америке и своих успехах. На сегодняшний вечер Констанс решила избегать всех опасных тем, которые могли бы навести ее кавалера на воспоминания. Она была в маске успешной художницы Констанс Лакомб, теоретически не имеющей никакого отношения к семейству Гийома Фонтеро. В расспросах ей удавалось лавировать так, чтобы не выдать себя. Откуда она знает Брижит? О, они знакомы с детства, практически росли вместе. И Даниэля она тоже знает очень давно и надеется, что они с Бри составят прекрасную пару. Разумеется, она помнит и Гийома – замечательный был человек, очень добрый и отзывчивый. И, между прочим, это именно он впервые привел ее на спектакль в театр, где играет Тьери! О, какие это были славные времена!
– Странно, что мы с вами не встречались. В свое время я очень много общался с семейством Фонтеро, – признался Тьери. – Правда, после смерти Гийома мы практически не поддерживаем отношений…
– Но мы с вами вращались в совершенно разных плоскостях, единственной точкой соприкосновения которых был Гийом. – Конни внутренне похолодела от выбора темы, но решила стоять на своем до конца. – Я была всего лишь школьной подругой Брижит, а вы – знаменитый актер!
Кажется, она все-таки переборщила со своим восхищением: Тьери бросил на нее странный, как будто недоверчивый взгляд. Впрочем, разговор уже перескочил на другую тему, и она стала задавать вопросы ему. Он охотно рассказывал о своем детстве, о том, как впервые вышел на сцену и понял, что принадлежит театру, о радостях и неудачах, подстерегавших его на творческом пути. Он рассказывал так, словно излагал пьесу из собственной жизни, но Констанс почти не слушала его, машинально задавая вопросы и вставляя в нужных местах удивленные и недоверчивые междометия. Она была слишком занята – точно рассчитывала момент, когда ей пора будет исчезнуть…
Отвлекшись все же на разговор, Констанс почти не заметила, как они перешли по мосту Сюлли на левый берег Сены и вышли на бульвар Анри IV. Они приближались к дому Тьери, адрес которого Конни помнила так хорошо, словно побывала там вчера. Она решила, что пора действовать. Тем более что навстречу им по бульвару, словно по заказу, двигалось такси.
– Ой! – Взглянув на часы, Конни демонстративно удивилась. – Не может быть, чтобы уже было так поздно! Мы гуляем почти четыре часа! Уже одиннадцать!
– А в полночь ваш элегантный костюм превратится в лохмотья, а машина – в тыкву? – пошутил Тьери. – Что такого в том, что уже одиннадцать?
– Мне нужно срочно ехать домой, – безапелляционно заявила Констанс и взмахнула рукой. – Такси!
И прежде чем ее спутник успел запротестовать, она уже нагнулась к окну машины и стала договариваться о маршруте. Краем глаза Конни видела в одном из зеркал заднего вида, как изменилось лицо Тьери – он явно не ожидал, что дама покинет его с такой неприличной поспешностью. Когда она выпрямилась, он предпринял попытку как-то исправить ситуацию.
– Милая Синдерелла, неужели я успел настолько вам надоесть?
– Сожалею, – томно протянула Констанс, с нарочитой неуверенностью теребя сумочку, – но я совершенно позабыла о времени, а мне необходимо к определенному часу быть дома. Благодарю за великолепный вечер!
Она решительно распахнула заднюю дверцу автомобиля и сыграла то, к чему подспудно готовилась целый день. После картинного секундного колебания Констанс шагнула к Тьери и прильнула к его губам поцелуем. Его руки были заняты свертками с каштанами, и она точно рассчитала, что он не сможет обнять ее и снова лишить воли. Ей удалось застать его врасплох, прикоснуться к его губам мимолетно, но пьяняще, и он не успел отреагировать, а она отпрянула так же быстро, как и приблизилась к нему.
– Прости, что не могу остаться, – прошептала она и ускользнула от ошарашенного кавалера в открытый салон машины. Потом захлопнула за собой дверь и скомандовала шоферу: – Я опаздываю! Поскорее!
Такси резво рвануло с места, оставив позади пришедшего в себя, но катастрофически опоздавшего задержать прыткую даму Тьери.
– Когда я снова смогу увидеть тебя? – донес порыв ветра. – Констанс!
«Никогда», – мысленно ответила она и вдруг почувствовала, что готова разрыдаться. Она обязана была произнести это тяжелое слово, хотя и оказалась слишком малодушной, чтобы сказать его вслух. Подступавшие слезы душили ее, а она не понимала почему. Все случилось именно так, как Констанс и спланировала, и ей полагалось радоваться, а не горевать. Она раздразнила его, привлекла его внимание, а потом бросила! Откуда же ей было знать, что это расставание будет таким мучительным?..
– С вами все в порядке, мадемуазель? – осведомился таксист, бросая на Конни озабоченные взгляды в зеркало заднего вида.
К лицу прилила краска – не хватало только разрыдаться в такси! Констанс постаралась принять максимально спокойный и беззаботный вид, глубоко вздохнула и ободряюще улыбнулась:
– Все хорошо, не волнуйтесь.
Глава 6
Телефон разбудил Констанс около семи утра. Сначала она решила, что не станет отвечать на назойливые звонки, но после двадцатого сигнала поняла, что звонящий так просто не отступится. Она лениво поплелась в кухню, надеясь, что, пока будет идти, у настойчивого абонента кончится терпение, но тщетно…
– Слушай, что ты с ним сделала? – простонала в трубку Брижит. – Он разбудил меня в половине седьмого и понес какую-то ахинею!
– Кто? – сонно поинтересовалась Конни.
– Наш главный парижский герой-любовник – Тьери д'Ортуа, – огрызнулась кузина. – Полночи разыскивал Дана, а через него вышел и на меня. Почему ты сама не дала ему свой телефон?
– Не успела, – попыталась оправдаться Констанс. – Я слишком быстро уехала.
В трубке на несколько секунд повисло молчание.
– Ты что, сбежала? – поинтересовалась Бри.
– Нет, что ты! Просто…
– Сбежала! – припечатала кузина с каким-то особым чувством и вдруг расхохоталась: – Потрясающе! Ты просто молодец, честное слово! Так я вот о чем звоню спросить: мне давать ему твой телефон или нет? Я сказала, что поищу его в своих записях, но скоро Тьери будет мне перезванивать.
– Если перезвонит, можешь продиктовать ему мой номер…
Брижит хмыкнула и положила трубку. Конни еще несколько секунд бездумно стояла с телефоном в руках, пытаясь унять судорожно колотящееся сердце. Значит, он все-таки решил ее найти! Она была уверена, что Тьери больше не пожелает видеть даму, оставившую его столь экстравагантным образом. Но он не постеснялся разбудить сначала Дана, а потом и Бри – и все это для того, чтобы разыскать ее!.. Только добравшись до кровати, Констанс поняла, что блаженно улыбается…
Он позвонил в десять утра – видимо, решил, что время уже позволяет побеспокоить ее.
– Доброе утро! Милая Синдерелла, вы вчера так быстро ускользнули, что даже забыли потерять туфельку! – шутливо, но напряженно прозвучало в трубке. – Боюсь, вы сочтете меня слишком назойливым, но хотелось бы узнать, неужели я столь дурно проявил себя на вчерашнем soiree, что вы так поспешно скрылись?
– Напротив, вы были так великолепны, что я потеряла счет времени, а когда обнаружила, который час, мне пришлось быть невежливой, – с сожалением произнесла Конни, чувствуя, как в ней поднимается ликование. – Я совсем позабыла, что мне должны были позвонить из-за границы. Приношу свои извинения за исчезновение.
– О, это, наверное, вам по поводу картин звонили? Правильно говорил мой отец: нельзя приглашать на свидания деловых женщин, – пошутил Тьери. – Я принимаю извинения при условии, что вы согласитесь встретиться со мной еще раз.
– А как же правота вашего отца?
– Она никуда не денется, но я надеюсь, что вам не каждый день звонят из-за границы…
– А как вы узнали мой номер телефона?
– Вы даже не представляете, каких усилий мне это стоило! Не может быть, чтобы я не заслужил никакой награды за это!
Еще немного пококетничав, Констанс позволила уговорить себя. Однако она решила, что на этот раз не будет никаких намеков на быстрое сближение. В конце концов, может же она позволить себе маленькую месть за случившееся десять лет назад!
Они встретились, и Конни опять почти позабыла о том, что дала себе зарок просто «переболеть» Тьери. Он казался воплощением шарма и тактичности и ни словом не выдал своего недовольства ее вчерашней выходкой. Причем, видимо, ее маневр не прошел бесследно – на этот раз актер решил ограничиться приглашением в ресторан, а не предлагать даме отведать жареных каштанов собственного приготовления. На прощание он церемонно поцеловал Констанс руку, как в первый день их знакомства в галерее, и поинтересовался, может ли рассчитывать увидеть ее снова…
Тьери ухаживал за ней канонически-старомодно: приглашал в кино, в театр, водил по ресторанам и не заикался о постели. Как будто усвоив первый урок, он теперь не хотел торопить события. Казалось, он получал удовольствие, примеряя на себя маску джентльмена позапрошлого века. Констанс это нравилось, хотя иногда всколыхнувшееся от мимолетного взгляда или прикосновения желание не давало ей заснуть после их расставания. А для утоления страстей к ее услугам был клуб Фонтеро…
Констанс часто появлялась в клубе, хотя и не каждый раз обзаводилась новым кавалером. Ей нравилось ощущение неузнанности, которое приходило там: оно все еще было необходимо ей для работы. Конни действительно много писала, порой с трудом выкраивая время и на решение деловых вопросов с галереей, и на свидания с Тьери. Зато ее полотна – мистические, загадочные, полные таинственных намеков и полутонов – были настоящими маленькими шедеврами.
Она с удовольствием разрабатывала и новый стиль визиток и членских карточек клуба Фонтеро. Конни еще никогда не пробовала себя в роли дизайнера, поэтому в новое дело кинулась с головой. Ей хотелось наполнить атрибуты клуба как можно большим содержанием, чтобы в них были и отголоски удивительных представлений, и иностранный колорит, и волшебство искрящихся весельем вечеров, каждый из которых являлся очередной ступенькой в ее собственной жизни.
– Потрясающе! – Брижит разглядывала картину на мольберте с искренним восхищением. – Слушай, я всегда знала, что ты талантлива, но это же просто гениально!
– Рада, что тебе нравится, – улыбнулась комплименту Констанс. – После той вечеринки в индийском стиле на меня нашло вдохновение…
Она мечтательно вздохнула. В день индийской вечеринки Конни прибежала в клуб с небольшим опозданием – после очередного свидания с Тьери. Она по-прежнему держала кавалера «на коротком поводке», но лишнего не позволяла, хотя порой в его глазах вспыхивала такая страсть, что ей и самой было трудно удержаться и не ответить на столь откровенный призыв. От рокового шага уберегало только то, что у Констанс был «запасной аэродром» – клуб Фонтеро.
В тот вечер она с удовольствием смотрела представление, поставленное на этот раз по «Махабхарате». Брижит выбрала для чувственного шоу ту часть индийского эпоса, в которой повествовалось о том, как дочь царя пандалов Драупади стала женой сразу пяти братьям-Пандавам. В соревновании за ее руку выиграл один из братьев – Арджуна, а «пятимужней» она стала благодаря новоявленной свекрови. Когда один из братьев сообщил матери, что они пришли с соревнования с богатой добычей, родительница, еще не зная, что имеется в виду девушка, а не имущество, повелела им пользоваться наградой совместно, чтобы никому не было обидно. Так Драупади стала супругой сразу пяти мужьям, которые, по той же легенде, до конца жизни хранили ей верность. Девушка, представлявшая Панчами, изумительно танцевала между своими партнерами, отдавая дань каждому из них. Ритм индийской музыки сменялся томными напевами-мантрами, в такт которым двигались полуобнаженные танцоры. Представление завораживало, и Констанс чувствовала, что, если бы сейчас рядом с ней оказался Тьери, она сполна вознаградила бы его за долгое ожидание.
Но вместо него к ней подошел мужчина в маске и индийском тюрбане. Несмотря на смуглую кожу, в нем легко угадывался европеец, но Конни было все равно – после шоу она готова была утолить жажду плоти с любым незнакомцем. Каждый раз оказываясь в объятиях нового кавалера, она считала, что «возвращает долг» Тьери – ведь десять лет назад, пока она страдала из-за него, в его постели, должно быть, перебывало множество женщин…
О, этот загадочный европеец в костюме индуса был просто великолепен! Он полностью принял правила игры вечера, и у Констанс создалось полное ощущение, что она попала куда-нибудь в Дели. После этой ночи она готова была поверить в то, что индийские мужчины и в самом деле самые искусные любовники в мире. Основным для них было не собственное удовольствие, а наслаждение женщины. По сравнению с ритуалами, которые проводил над ее телом замаскированный «индус», большинство «европейских» ласк показались бы… бесчувственными. Он умел «настраиваться» на партнершу, слушал буквально каждый ее вздох, подстраивался под каждое движение ее тела. Раньше Констанс лишь слышала о тантрическом сексе, основанном в первую очередь на душевном единении партнеров. Но физические ощущения при этом были потрясающими. Этот мужчина вел себя… по-женски. Нет, не так – он, казалось, врастал в тело женщины так, что она и не замечала, как он становился ее частью. Даже когда он проник в нее – глубоко и чувственно, у Конни было ощущение, что это дождь мягко наполняет текущую реку, ничуть не тревожа ее покоя, но даруя удовольствие…
– Вот как раз об этом я и хотела с тобой поговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12