Оставшись одна в дикой безлюдной местности, Стефани никак не могла поверить в то, что уже начало апреля. Еще труднее было поверить в то, что Гейб решил похоронить себя в этом захолустье.
— Ох, Гейб, и что ты мог здесь забыть? — не выдержав мучительной тоски, воскликнула она.
Сначала Стефани подумала, что это слезы застилают ей глаза и мешают обзору. Но когда проехала еще какое-то расстояние и не смогла обнаружить ворота ранчо, то поняла, что стала пленницей бурана.
Поскольку ей уже не удавалось разглядеть что-то впереди себя, не оставалось ничего другого, как съехать на обочину и ждать, пока снежная буря утихнет.
Потом Стефани осознала, что ее автомобиль накренился вперед, тихонько сполз в придорожную канаву и уткнулся носом в землю.
За стеклами шумел ветер, но в кабине было тихо. Мотор Стефани и не пыталась завести.
В этой белизне исчезло все, что ее тревожило. Наконец ее нервы успокоились, и она, делая вид, что все под контролем, заставила себя мыслить рационально.
Если ураган затянется — а это иногда случается, — она попадет в затруднительное положение, которое может продлиться неизвестно сколько времени. Вполне вероятно, всю ночь. Ведь никто не знает, что она застряла на этом безлюдном шоссе.
С другой стороны, если она попытается вылезти из машины и отправится пешком искать Гейба, ее может сбить другая машина или же она замерзнет и погибнет от переохлаждения. Единственное, что Стефани могла предпринять в сложившейся ситуации, — набрать номер Службы спасения, 911, и надеяться лишь на то, что ее машина застряла в радиусе приема радиосигнала… На беду, ее сумочка с телефоном валялась неизвестно где.
Автомобиль накренился, угол наклона постепенно увеличивался, а Стефани никак не удавалось нагнуться и пошарить под креслами. Ей пришлось отстегнуть ремень безопасности. Потом, цепляясь за руль, она нащупала сумочку, к счастью лежавшую у самых ее ног. После нескольких попыток Стефани наконец выудила из сумки мобильный телефон и нажала нужные цифры на панельке.
— Офис шерифа, — ответил ей грубый мужской голос.
«Слава небесам…»
— А-алле?.. Я… — она заколебалась, потому что все еще представляла себя Стефани Уэйнрайт. Меня зовут Тери Джонс. Я съехала с дороги в кювет недалеко от ранчо «Под сенью лиственницы».
По крайней мере я уверена, что видела его, когда отъехала от Мэриона.
— Вы не ранены?..
— Нет, только очень волнуюсь.
— Назовите марку своей машины.
— Темно-голубая «хонда-сивик» 1989 года выпуска.
— Оставайтесь на месте. Сейчас такая погода, что невозможно понять, куда нужно идти. — Стефани затрепетала, заранее опасаясь, что ее далекий собеседник заговорит о диких животных, вроде медведя, которые здесь бродят. — Мы придем к вам на выручку, как только сможем.
Она мигом забыла все свои страхи.
— Огромное вам спасибо.
Когда мобильный телефон Гейба зазвонил, он ехал верхом по нижнему пастбищу, с трудом прорываясь сквозь плотный снегопад. Время от времени он задерживался у пологих подтаявших пригорков, где снег уже сошел и обнажилась пожухлая прошлогодняя трава, и останавливал стадо, чтобы коровы могли полакомиться. Никто на ранчо не посмел бы беспокоить его, если бы это не было важно.
Гейб осадил коня, затем вытащил телефон из куртки. Новый порыв снега заставил его нахмуриться.
— Гейб слушает.
— Гейб, это Марва. Минуту назад нам позвонили из офиса шерифа. Какая-то женщина по имени Тери Джонс, управляющая голубой «хондой», попала в затруднительное положение на дороге недалеко от ранчо… Но в связи с ураганом все полицейские машины уже задействованы. Им не хватает спасателей, поэтому диспетчер поинтересовался, может ли кто-нибудь в округе поучаствовать в поисках. Кого бы мы могли послать?..
Его конь поднялся на дыбы. Все работники ранчо, включая Мака, блуждали по соседним пастбищам. Гейб подумал, что он, вероятно, ближе всех к шоссе.
— Хорошо, я поищу ее. Приготовь горячий кофе.
— Непременно!..
— Спасибо, Марва. — Он засунул телефон во внутренний карман куртки. — Возвращаемся домой…
И Гейб заторопился назад, к конюшне. Через некоторое время он завел Цезаря в стойло, привязал его и на всякий случай оставил оседланным, а потом помчался к «эксплореру». К счастью, за этот короткий срок ветер слегка успокоился и снежная буря потихоньку улеглась.
Ранние весенние метели скоротечны. Сильное яркое солнце уже прогрело наметенные снежные сугробы. Гейб уже заметил на подтаявших пригорках несколько желтых примул.
Но сейчас, когда он отправился на поиски, солнце вновь спряталось за тучами. Гейб попытался представить, как выглядит эта женщина. Сейчас как раз время обеда. Если даже ей не грозит какая-то особая опасность, она наверняка устала и проголодалась.
До знака пришлось добираться семь миль по грунтовой дороге. Но когда Гейб вывернул на шоссе, он не заметил ни машины, ни даже следов от шин. Решив свернуть направо, Гейб отправился дальше и проехал в этом направлении пару миль.
Не обнаружив ничего вокруг, он развернул автомобиль и поехал другим путем.
На расстоянии мили от знака он наконец разглядел покрытый снегом капот машины, которая зарылась носом в канаву. Он остановил свой внедорожник бок о бок с застывшим автомобилем и, развернувшись, осветил его фарами. Оставив мотор работать вхолостую, Гейб вылез из машины.
— Мисс Джонс? — Он постучал в стекло застрявшего автомобиля, а затем шагнул вниз, в дренажную канаву. Потом счистил перчаткой снег с лобового стекла, чтобы разглядеть, что происходит внутри. Прежде чем он закончил сгребать пальцами снег, стекло сбоку стало медленно опускаться.
— Спасибо, что подоспели вовремя! — сказала женщина с нескрываемым облегчением.
Гейб успел лишь рассмотреть ее профиль и черные, коротко остриженные волосы. Женщина изо всех сил старалась выбраться из кабины самостоятельно… Когда он услышал ее осипший голос, ему вдруг почудилось, что этот голос напоминает ему кого-то, с кем он прежде был очень близко знаком.
И Гейб пригляделся к незнакомке повнимательнее.
Ему казалось, что это галлюцинация. Знакомый цветочный аромат, который прежде так часто привлекал его внимание, ударил ему в ноздри.
Ее макияж и серьги выглядели довольно вызывающе, коричневая оправа очков задорно поблескивала, но он уже был точно уверен в том, что знает лишь одно лицо с такими же очаровательными чертами и такой изысканной линией губ.
Кровь вдруг прилила к его щекам.
— Стефани?..
— Да, — последовал в ответ тяжелый вздох. Ее лицо побледнело, что было заметно даже под гримом. — Пожалуйста, не сердись, Гейб. Пожалуйста… — Ее мягкий, обволакивающий голос задрожал. — Тебе необходимо меня выслушать! Никто не знает, что я здесь. И твой секрет не раскрыт. Я клянусь тебе!
Гейб был так поражен, увидев ее, что до него долго не доходил смысл ее слов. Все это время он был уверен, что Стефани изнывает от безделья в Париже, окруженная толпой поклонников.
— Черт, зачем ты решила меня искать?
Даже ему самому его голос показался слишком грубым. Гейб совершенно вышел из себя.
Стефани нервно вытерла свои увлажнившиеся губы и накрасила их помадой такого цвета, каким прежде никогда не пользовалась. Теперь ее губы стали откровенно эротичными.
— Я следила за тобой. Ну, не ругайся! — выпалила она. — Те, кто мне помогал, никому ничего не расскажут.
Гейб пытался овладеть собой, чтобы не взорваться, но это было так трудно.
— Кто они?.. — спросил он обманчиво-мягким голосом.
— Это частные детективы, я им хорошо заплатила.
— Ну и зачем это все, Стефани? — зло спросил Гейб, прежде чем заметил, как она отчаянно цепляется за руль, стараясь не завалиться набок. Сообразив, как ей приходится напрягаться, он дернул дверцу и вытащил Стефани наружу.
Совершенно не готовая к такому повороту событий, она вывалилась на снег как тряпичная кукла. У него перехватило дыхание. А в голове уже вертелась навязчивая мысль: а почему бы ему не взять ее на руки и не перенести в «эксплорер»?
За время их короткого супружества он уяснил для себя одно: они не испытывали физического притяжения друг к другу, даже когда танцевали самые откровенные танцы… И теперь он знал почему.
Потому что Стефани никогда не влюблялась в мужчин — из-за одной-единственной причины, которая имела для нее значение.
Женщина, с которой, как ему казалось, он расстался навсегда, оказывается, устроила слежку и гналась за ним через всю Монтану! Гейб подумал, что это лишь обрывки какого-то фантастического сна. Но вдруг перед ним предстала живая Стефани, во плоти. Когда он переносил ее на сиденье своей машины, она обвила руками его шею.
Сообразив, что отсюда надо поскорее убираться, Гейб закинул ее сумочку в свою машину, а затем развернулся и поехал по шоссе.
Стефани метнула на него тревожный взгляд.
— Куда мы направляемся?.. Ранчо в другой стороне.
— Я отвезу тебя в Мэрион, где есть гараж. Чем скорее отремонтируют твой автомобиль, тем быстрее ты сможешь отсюда уехать.
— Нет, Гейб! — Стефани прижалась к нему. — Я… я… мне кажется, что нам надо поговорить. Я правда страшно благодарна тебе, что ты помог мне. — Помедлив, она продолжала:
— Мы не могли бы на минутку съехать на обочину?
Гейб стиснул пальцами руль.
— Уже довольно поздно. Если нам улыбнется удача, то мы сумеем поймать механика, прежде чем он уйдет домой.
— Мне наплевать на автомобиль… Разговор важнее.
Его лицо исказила гримаса, и он спросил:
— Тебя совершенно не заботит, где ты будешь ночевать?
— Надеюсь, я останусь с тобой, — услышал он ее тихий ответ.
— Это невозможно.
Стефани опустила голову.
— Это все потому, что матери твоего сына может не понравиться, почему здесь внезапно объявилась твоя бывшая жена, которая надеется вновь обрести твое расположение, вместо того чтобы убраться в Париж?
Забыв о заснеженной дороге, Гейб резко затормозил. Его внедорожник занесло, после чего «эксплорер» слегка накренился, и, чтобы удержать машину в равновесии, он вынужден был остановиться.
— Ну хорошо, Стефани. Мы съехали с дороги.
Твое желание выполнено, и я внимательно тебя слушаю.
— Не сердись, — едва слышно проговорила она. Твоя личная жизнь — это твое дело. Лучше доверь мне свой секрет, и я его сберегу. Когда частные детективы увидели, что ты посадил в машину женщину и подростка, который имеет с тобой явное сходство, нетрудно было догадаться…
— Прекрати! — рявкнул Гейб, ткнув кулаком куда-то в сторону, в воздух, как бы протестуя против ее ошибочных умозаключений. — Мягко говоря, я был весьма удивлен, когда увидел тебя снова.
Стефани безропотно кивнула.
— Мне это известно, но были очень важные обстоятельства… Пожалуйста, выслушай меня.
— Я весь внимание.
— Правда в том, что я… я не хочу отправляться в кругосветное путешествие одна. Я понимаю, ты планировал его в качестве последнего подарка для меня. Когда ты впервые заговорил о путешествии, я поняла, что не смогу поехать, что мне эта кругосветка не нужна. А в последние дни накануне поездки меня просто обуяла паника.
Он с трудом перевел дыхание.
— Почему ты мне ничего не сказала?..
— П-потому что я никогда не воспринимала это путешествие как только мое собственное и считала, что оно понравится нам, если мы будем вдвоем.
Когда ты в первый раз заикнулся о нем, я только-только покинула своих родителей и переехала к тебе. Я тогда впервые почувствовала, как это прекрасно — быть взрослой и независимой. Но где-то глубоко внутри меня созрела твердая убежденность: путешествовать полгода одной, без тебя, — это хуже, чем просидеть шесть месяцев в тюрьме.
— Хвала небесам, Стефани… — Гейб взъерошил ладонью волосы.
— Гейб… я только стараюсь объяснить, что не собиралась возвращать тебя. Поэтому у меня и возник план выследить тебя и просить позволить мне оставаться рядом с тобой, где бы ты ни находился все эти шесть месяцев.
«Да я об этом только и мечтал».
— Почему ты позвонила в офис шерифа под другим именем? И кстати, к чему вся эта маскировка?
— Я боялась совершить что-то такое, что в итоге могло бы помешать тебе. Я знаю, как тебе важно оставаться вне поля зрения прессы. Могу с уверенностью сказать, меня никто не узнал. И никто не увидит нас вместе. Я решила замаскироваться и в этой экипировке приехала сюда прямо из Ньюпорта.
Стефани вдруг показалась ему совершенно восхитительной. Она была способна очаровать самого дьявола.
— Сначала я подумала, что ты решил на время покинуть Штаты. Потом до меня донеслась удивительная весть: ты колесишь на грузовике через всю страну. Я не могла и предположить, что у тебя есть ранчо и ты решил здесь поселиться вдали от всех.
— Да, это, конечно, не яхт-клуб.
Она сердито тряхнула головой.
— Меня это совсем не заботит, Гейб!.. Я не собиралась приезжать сюда, чтобы не создавать тебе проблем… Клянусь, я не хотела этого! Последнее, на что я была бы способна — это вмешиваться в твою жизнь.
— Ну, что на это можно сказать… — начал Гейб, и в голосе его прозвучал сарказм.
— Я знаю, что мое появление здесь неприятно тебя поразило. Но теперь, коли уж я здесь, может, мне найдется у тебя какая-нибудь работа? Когда один из детективов звонил на ранчо, ему сказали по телефону, что здесь расположена школа для трудных подростков.
Гейб разразился сердитым смехом. Он ничем не мог ей помочь.
— Конечно, я с трудом представляю, чем бы я там стала заниматься, — не вполне уверенно добавила она.
— А мне, поверь, еще труднее это вообразить.
— Но на что-нибудь я все-таки, наверное, гожусь.
Была бы только крыша над головой. Клянусь тебе, никто и не узнает о наших отношениях.
Ошеломленный, Гейб сидел и молчал. Он никак не мог забыть безмятежную прекрасную блондинку, которую поцеловал на прощание пять дней назад… Теперь он увидел другую женщину — страстную, смелую, сильную.
— Пока я ждала прибытия спасателей, у меня возникла идея. Не мог бы ты объявить своему персоналу, что я заехала на ранчо в поисках работы и что мой автомобиль застрял поблизости? Можно сказать, что я просто ищу работу по всей округе и обратилась к тебе. — Стефани принялась нервно растирать ладони, выдавая свое нараставшее беспокойство. — По крайней мере у меня будет уверенность, что я сумею что-то в моей жизни доделать до конца. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой…
Дрожащий срывающийся голос Стефани выдавал ее волнение. Гейб и вообразить не мог, что когда-нибудь увидит ее в таком состоянии.
— Прежде чем ты откажешь мне, пожалуйста, позволь мне уверить тебя, что я никому не скажу ни слова, даже если вынуждена буду отправиться домой, чего я не хочу… Я не собираюсь разглашать твои секреты. А если честно, я просто не в состоянии понять, куда мне теперь возвращаться… — Тяжкий вздох разорвал ее губы. — Прости меня, Гейб, быстро выдохнула она. — Ты очень сердишься?
Его обуревали сомнения. Гейб был разочарован.
Ведь расторгнув брачные узы, он своими руками создал себе немало трудностей. И осознал он это только теперь. Последние слова, сказанные ею, прежде чем он покинул дом, все время звучали у него в ушах: «Перестань себя терзать — у меня все в порядке. Я позаботилась о себе еще до того, как мы встретились, и намерена это делать и впредь».
Что она имела в виду? Какая из женщин была настоящей Стефани? Неужели она приехала потому, что скучала по нему? Или у нее был свой, скрытый повод немедленно вернуть его?
В ее желудке заурчало. Наверное, она проголодалась.
Этот забавный звук вдруг привел его в чувство, и он мигом сообразил, что вокруг темнеет и холод усиливается.
Его первым побуждением было послать ее на край света ко всем чертям. Однако Гейб уже пытался это сделать, и у него ничего не получилось. У нее не останется выбора, если он отвезет ее обратно в Мэрион и поместит в мотеле «Брэндин-Айрон» на ночь.
Но когда он вспомнил о том, что Стефани провела в дороге большую часть недели и умудрилась заехать в придорожную канаву посреди снежной бури, ему эта идея разонравилась. Ведь ей придется провести одинокую ночь в крохотной, кое-как меблированной комнатке мотеля, где пол сотрясается от грохота проезжающих мимо грузовиков.
К тому же тамошняя кофейня служила местом сборищ ковбоев со всей округи. И не все они были джентльменами. Кто-то поглядит на Стефани и…
Гейб завел мотор, развернул свой «эксплорер» и поехал обратно. В полутьме он кожей ощущал ее вопрошающие взгляды; всякий раз, когда Стефани поворачивала к нему голову, ему казалось, что она к нему прикасается.
— Уже поздно, Стефани. По-моему, ты готова свалиться в постель… — Произнеся эти слова, Гейб замолк. Он, впрочем, хотел сказать ей, что она выглядит не лучшим образом, но решил не расстраивать ее лишний раз. — Ладно… Я отвезу тебя на ранчо…
— Спасибо, Гейб, — взволнованно прошептала она.
Ему не нужны были ее изъявления благодарности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14