– Кто вы? – и была неприятно удивлена, обнаружив, что ей не удалось скрыть прозвучавшего в голосе волнения. – Вы друг Родерика?– Деловой знакомый… Эндрю Шторм.– Эндрю Шторм, – медленно повторила она. – Вам подходит.– Вам тоже подходит ваше имя, ма бэль. Ma belle (франц.) – моя красавица.
Откуда он знает ее имя? Решив, что от Родерика, она покачала головой.– Меня крестили как Анабэл, а потом сократили до Бэл.Свободной рукой он коснулся ее щеки. Вздрогнув и отстранившись от нежного прикосновения, она попыталась прояснить ситуацию, отрывисто проговорив:– Я невеста Родерика. В октябре мы собираемся пожениться.– Правда? – Похоже, ее собеседник сомневался в этом.Чтобы подтвердить свои слова, она подняла левую руку и продемонстрировала кольцо, подаренное Родериком в день их помолвки.– Почему вы выбрали именно бриллиант?– Выбирал жених.Эндрю Шторм совершенно не оценил игру света.– Бриллиант для вас слишком холоден. Вам больше подошла бы теплота топаза или зеленое пламя изумруда. Под напускной холодностью в вас скрывается страстная женщина.– Вы действительно так считаете? – поразилась она.Обняв ее одной рукой, Эндрю ответил вопросом на вопрос:– Доказать?– Нет!– Испугались?– Нет, нисколько, но я невеста Родерика.– Да, помню, вы мне уже говорили. Вы давно помолвлены?– Три месяца.– Вы спите с Родериком?Вопрос застиг ее врасплох.– Не ваше дело, – возмутилась Бэл.– Это может быть важно для нашей беседы, – холодно пояснил он. – Если да, то…– Нет, нет! – Бэл готова была откусить себе язык, сообразив, что угодила в расставленную им ловушку.Он только рассмеялся над ее замешательством.Прекрасно понимая, что должна прекратить этот опасный разговор, Бэл собрала все силы и объявила:– Я хочу вернуться к остальным.К немалому ее удивлению, Эндрю Шторм с некоторым удовлетворением, словно достиг какой-то цели, ответил:– Отлично.Взяв Бэл под руку, он повел ее на ярко освещенную террасу, где вечеринка была в самом разгаре.– Вы не голодны? – поинтересовался Эндрю Шторм, подводя ее к одному из столиков.Мечтая как можно скорее уйти отсюда, она помотала головой:– Нет, не голодна, – и добавила: – Вообще-то мне уже пора уходить. Прошлой ночью я не очень хорошо выспалась.Словно зная причину ее бессонницы, он поинтересовался:– Беспокоило что-то?Отец не хотел, чтобы о происходящих в компании неприятностях знали посторонние. Поэтому Бэл поспешила ответить:– Наверное, из-за жары. Мне и сейчас жарко…– Тогда я принесу вам чего-нибудь прохладительного. Может, шампанского?Мысль о прохладительном показалась заманчивой, но, не питая особой любви к спиртному, которым она и так злоупотребила сегодня вечером, Бэл попросила:– Я бы с удовольствием выпила соку.Глядя, как его широкая спина исчезает в толпе, Бэл проклинала свои хорошие манеры, помешавшие ей категорически отказаться от его общества и уйти спать.Несмотря на то что здесь, на глазах стольких гостей, Эндрю Шторм не мог ничего ей сделать, он оставался самым опасным и непредсказуемым мужчиной, какого она когда-либо встречала в своей жизни.Один из гостей сообщил ей:– А вас искал Родерик. Он решил, что вы уже пошли спать.– О… – Бэл почувствовала, что краснеет, – я была в саду. Пойду поищу его.Но не успела она встать, как Эндрю Шторм вернулся с кувшином сока и двумя стаканами, которые незамедлительно наполнил.– Я выбрал из тропических фруктов. Надеюсь, вы не против?– Нет, конечно, спасибо. – Напиток был прохладным и освежающим, поэтому она с жадностью выпила весь стакан, прежде чем заметила какой-то странный привкус.Сделав глоток из своего стакана, Эндрю предположил:– Манго? Или, может быть, лайм?– Трудно сказать. – Допив сок, она несмело произнесла: – Я лучше пойду, а то Родерик ищет меня.Эндрю снова наполнил ее стакан.– Вокруг такая толпа, что вам будет трудно его найти, но если вы останетесь здесь, то он сам найдет вас. Или вы боитесь меня?– С какой стати? – Ей удалось изобразить удивление.Он улыбнулся, но ничего не ответил.– Вы говорили, что являетесь деловым знакомым Родерика…Бэл решила держать разговор в вежливо-официальном русле, пока они не допьют сок. Затем, если Родерик не появится, можно встать и отправиться на его поиски, не боясь показаться невоспитанной.– Вы живете в Лондоне?– У меня квартира на Парк-лейн, – спокойно ответил Эндрю Шторм.Если он живет на Парк-лейн, то очевидно, что у него есть деньги, много денег. Разве это возможно – быть таким богатым, удачливым, привлекательным и все еще оставаться холостяком? Ведь ему уже явно за тридцать…– Вы женаты? – Бэл не успела сдержать вырвавшийся вопрос.– Вас это интересует? – оживился Эндрю.Проклиная свой длинный язык, она постаралась произнести как можно спокойнее:– Насколько вам известно, я собираюсь замуж за Родерика.– Если вы передумаете, то я не женат.Совсем не расположенная к шуткам, тем более что голова у нее вдруг пошла кругом, Бэл постаралась собраться с мыслями и вернуться к прерванному разговору.– Вы банкир?– Я владею коммерческим банком, но считаю себя скорее бизнесменом, чем банкиром.– Каким именно бизнесом вы занимаетесь?– Ну, можно сказать, что многие отрасли мировой промышленности входят в сферу моих интересов.Бэл, наблюдая за тем, как он снова наполнил ее стакан, уточнила:– Какие именно?Его великолепные зубы обнажились в улыбке.– Добыча нефти в Техасе, производство шампанского в Эперне, рудник в Кубер-Педи, электронный завод в пригороде Рима… ну и так далее.– Как интересно… – Почему-то слово «интересно» далось Бэл с трудом, а слишком тяжелая голова уже не так ровно держалась на ее тонкой шее.– Вы выглядите утомленной, – заботливо заметил Эндрю.Тщательно выговаривая слова, Бэл ответила:– Я и вправду очень устала. – Сделав последний глоток, она неуверенно поднялась на ноги. – Надо сказать Родерику «спокойной ночи»…Эндрю тоже вскочил на ноги.– Его нигде не видно, и вообще хозяева куда-то исчезли.– А-а… – Бэл немного качнуло.Эндрю удержал ее, обхватив за талию.– Я тоже уже собираюсь уходить. Встретимся наверху. В какой вы комнате?– В розовой.– Как удобно. Я в жасминовой. По-моему, это как раз соседняя.Пытаясь разлепить глаза, Бэл поинтересовалась:– Разве вы остаетесь на выходные?– По крайней мере на ночь точно остаюсь, и если все пойдет по плану, то я, скорее всего, уеду завтра утром.Эндрю уверенно повел ее через толпу веселящихся гостей кратчайшей дорогой к лестнице, демонстрируя прекрасное знание планировки дома.Открыв дверь ее спальни, он, слегка поддерживая Бэл, наклонился поцеловать ее. Усталость, охватившая все тело, помешала ей оттолкнуть его, и она обхватила его за талию, отвечая на поцелуй. ГЛАВА ВТОРАЯ Бэл приходила в себя медленно, испытывая боль во всем теле; во рту пересохло, в голове стучало, словно туда забивали сваи.Не желая окончательно пробуждаться и начинать новый день, она продолжала крепко сжимать веки. Неужели утро уже наступило?Сомневаться не приходилось. Наступило. Даже сквозь закрытые веки она видела красную дымку солнечного света и чувствовала тепло на шее и щеках.Да… чувствовала она себя в это утро прескверно. Голова раскалывалась, а к горлу подкатывала тошнота.Неужели у нее грипп? Или мигрень?Что бы это ни было, сегодня ей вряд ли удастся пойти на работу.А может, сегодня выходной? – с надеждой подумала Бэл.Попытка вспомнить окончилась неудачей. Она даже примерно не представляла, какой сегодня день недели.Были ли признаки болезни вчера вечером? Бэл не могла ответить на поставленный вопрос, ибо вчерашний вечер упорно не желал вспоминаться.Но разве она не у Бентиков? Разве это не празднование годовщины их свадьбы? Да, она приехала на вечеринку вечером в пятницу… Танцы… Шампанское… Слишком много шампанского! Вообще-то, как правило, она не пила больше одного бокала…Да, глупо было пить на пустой желудок, но, с другой стороны, чтобы так развезло после шампанского…Как она попала в кровать? Может быть, жених помог ей?Оставалось надеяться, что он увел ее вовремя. Хоть Родерик и придерживался в отношении других людей широких взглядов, но ведь приятного мало, когда невеста выставляет себя на посмешище перед друзьями родителей.От мысли, что она могла выглядеть либо вести себя как пьяная, Бэл стало еще хуже, и она застонала вслух.– Плохо себя чувствуешь? – с сочувствием произнес мужской голос совсем близко от ее уха.Ее глаза тут же широко распахнулись.Ослепленная солнечным светом, льющимся из окна, некоторое время Бэл ничего не видела, кроме яркого пятна, но постепенно глаза привыкли, и она смогла разглядеть длинное привлекательное лицо, покрытое утренней щетиной.Брови густые, красивые, нос правильной формы, а над широким подбородком – самый красивый рот, какой ей доводилось видеть.Мужчина лежал рядом с ней, опершись на один локоть, натянув простыню лишь до талии. Мускулистые плечи и загорелая грудь с темными вьющимися волосами были голыми. Безусловно, голой была и остальная часть тела.Когда она от удивления раскрыла рот, он только улыбнулся сверкающими глазами, обрамленными густыми, черными как сажа ресницами.Бэл резко села. Она тоже была голая, светлые шелковистые волосы струились по плечам.Его оценивающий взгляд, блуждая по телу девушки, поднялся к губам.– Ты прекрасно выглядишь даже с похмелья. – Он наклонился ближе, намереваясь поцеловать ее.Она резко отпрянула, натягивая на себя простыню и пытаясь выбраться из кровати. От резкого движения голова закружилась, и Бэл со стоном рухнула на подушки.Она заслуживала бы прощения, если бы лежащий рядом мужчина был ее женихом, но в ее постели находился Эндрю Шторм.Весь ужас ситуации окончательно дошел до нее, когда дверь неожиданно распахнулась и на пороге возникла Сьюзи в коротеньком теннисном платье. Следом за ней появился Родерик.– Ну вот! Что я тебе говорила? – Рыжая торжествовала.Родерик, в коричневой хлопчатобумажной пижаме, только хлопал глазами, раскрыв от изумления рот.Наконец в гробовой тишине раздался его гневный голос:– Как ты могла?Белая как полотно, Бэл не промолвила ни слова, только униженно смотрела на жениха, чувствуя, как краска приливает к щекам. Родерик закричал с яростью:– Убирайтесь! Оба! Вон из дома моих родителей!Он уже повернулся, чтобы уйти вслед за Сьюзи из комнаты, когда Эндрю спокойно окликнул его:– Минутку. – Перегнувшись через Бэл и касаясь рукой ее груди, он взял с прикроватной тумбочки какой-то блестящий предмет и торжествующе швырнул его Родерику: – Забери это.Только переведя взгляд на собственную руку, Бэл поняла, что это было ее обручальное кольцо. Значит, она сняла его, остатки стыда она все-таки и во хмелю сохранила.Засунув кольцо в карман и разворачиваясь, чтобы выйти, Родерик заметил на комоде фигурку работы Джесса Харланда. Как только он взял ее в руки, Бэл, сразу догадавшись о его намерениях, в ужасе закричала:– Нет! Пожалуйста, не надо!Проигнорировав ее отчаянный протест, Родерик со всей силы швырнул статуэтку об стену, проследив за тем, как она разбивается на сотни мелких осколков.Как только дверь захлопнулась, Бэл закрыла лицо руками и разрыдалась.Эндрю нежно обнял ее и прижал к своей широкой груди. Когда до нее дошло, что ее успокаивает человек, в большей, чем она сама, степени ответственный за происшедшее, Бэл застонала, поднося пальцы к вискам.– Тебе нужно принять что-нибудь от похмелья.Эндрю опустил ноги на пол и потянулся за одеждой. Даже сквозь слезы отчаяния Бэл не могла не заметить, каким стройным и гибким было его обнаженное, покрытое бронзовым загаром тело.Натянув брюки и заправив в них незастегнутую рубашку, он двинулся к двери, сообщив:– Я на минутку.Вернулся он почти тут же, на ходу высыпая содержимое какого-то пакетика в стакан, до половины наполненный водой.– Выпей это, – распорядился он. – Не слишком вкусно, зато все пройдет.Она послушно выпила, корчась от горько-сладко-соленого вкуса шипучего напитка.Принимая пустой стакан, Эндрю бодро добавил:– А сейчас рекомендую тебе пойти принять душ и одеться. Я сделаю то же самое, после чего мы сразу смоемся отсюда, а позавтракаем где-нибудь по дороге.Одна мысль о еде заставила ее желудок болезненно сжаться.С сочувствием взглянув на нее, он успокоил:– Через час с небольшим ты накинешься на яичницу с беконом.– Очень сомневаюсь, – пробормотала она. – Я даже в нормальном состоянии так плотно не завтракаю.– Тогда самое время вводить это в привычку, – шутливо посоветовал он. – Я очень люблю это блюдо, а делиться земными удовольствиями – одна из радостей жизни.Прежде чем она успела вникнуть в эту не очень уместную сентенцию, дверь за ним тихо закрылась.Бэл застонала. Он держится как ни в чем не бывало в такой ужасной ситуации, когда его застигли в постели с невестой хозяина и выгнали из дома! Вряд ли этим можно гордиться. Он же чувствует себя триумфатором.Бэл невидящим взором уставилась в пространство. Она все еще не могла поверить, что долгожданный уикенд закончился для нее таким позором.Несколько минут она продолжала сидеть на том же месте, в замешательстве обхватив голову руками и не зная, что предпринять. Затем все-таки вылезла из кровати и на непослушных ногах сделала несколько шагов в сторону ванной.Пока она чистила зубы и принимала душ, лекарство начало действовать, и по крайней мере физически она почувствовала себя лучше.Надев хлопчатобумажное платье и босоножки, она стала укладывать волосы в пучок, и в этот момент, символически стукнув в дверь, на пороге снова появился Эндрю.Он успел принять душ, побриться и одеться, а в руках держал саквояж.– Готова, Бэл? – спросил он, когда она засовывала в прическу последнюю шпильку.– Мне еще нужно собрать вещи, – беспомощно ответила она. – И потом… я не могу уехать просто так, не повидав родителей Родерика и не попытавшись объяснить… объяснить, как… – Она запнулась.– …как ты умудрилась переспать с одним из гостей? – Наблюдая за тем, как краска заливает ее лицо, он бросил сумку у двери и добавил: – Сомневаюсь, что объяснения здесь помогут.Разумеется, он был прав. Спокойным, полным притворного самообладания голосом Бэл решительно объявила:– В любом случае с тобой я не поеду. У меня здесь своя машина.– Милая, ты же не в состоянии вести машину. Я отвезу тебя домой и позабочусь, чтобы твою машину перегнали в город.Говоря это, он один за другим открывал ящики и быстро укладывал вещи в ее сумку. Застегнув молнию, Эндрю обхватил Бэл за талию и повел к двери, осторожно переступая через осколки фарфора.– Почему тебя так сильно расстроило, что Бентик выместил злобу на фигурке? – поинтересовался он, разглядывая множество мелких кусочков.Проглотив подступивший к горлу комок, она ответила:– Это оригинал, работа Джесса Харланда. Я хотела подарить его родителям. Мне она казалась красивой.Эндрю кивнул, никак не комментируя ее объяснение, и, взяв обе сумки в одну руку, все еще поддерживая Бэл за талию, провел ее по коридору.Проигнорировав черный ход, он повернул к парадному крыльцу со словами:– Держи голову выше. Ничего страшного не случилось.Да уж. Если бы это было правдой!С высоко поднятым подбородком и красными пятнами на щеках, Бэл позволила провести себя по холлу к входной двери.К ее огромному облегчению, на пути им никто не попался.Ухоженный голубой «ягуар» Эндрю был припаркован прямо перед гаражом, и через минуту они уже мчались по живописным окрестностям Кента.Бэл не обращала на природу ни малейшего внимания. Хоть ее голова и была повернута в сторону окна, перед глазами неотступно маячила постыдная сцена, недавно разыгравшаяся в ее спальне. Покосившись на ее бледное, удрученное лицо, Эндрю, видимо, решил предоставить ей возможность восстановить душевное равновесие. Он вел машину молча.Выехав за пределы Митфорда, они остановились, чтобы перекусить. В это раннее утро чистый, уютный бар пустовал. Бэл выбрала место на деревянном, обитом мягким материалом диванчике. Скинув бархатный пиджак, Эндрю пристроился рядом. На нем была темно-синяя шелковая рубашка с короткими рукавами, оставлявшая на виду загорелые руки, покрытые темным пушком.Он находился слишком близко, чтобы она могла успокоиться. Не говоря ни слова, но сознавая, что Эндрю следит за каждым ее движением, она намеренно не смотрела в его сторону.Когда принесли завтрак, Бэл отвела взгляд от поставленной перед ней тарелки. Аппетита не было.– Постарайся поесть хоть чуть-чуть, – настаивал ее спутник. – Тебе не станет лучше, пока ты не кинешь что-нибудь в желудок.Бэл сомневалась, что ей вообще когда-нибудь станет лучше. Но все же, вооружившись вилкой и ножом, принялась за хрустящий кусочек поджаренного бекона.Спустя двадцать минут на ее тарелке не осталось ни крошки. Пока Эндрю разливал им обоим кофе, Бэл усердно дожевывала ломтик золотистого тоста с ароматным мармеладом. Она заметно приободрилась, хотя мысли по-прежнему хаотично кружились в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Откуда он знает ее имя? Решив, что от Родерика, она покачала головой.– Меня крестили как Анабэл, а потом сократили до Бэл.Свободной рукой он коснулся ее щеки. Вздрогнув и отстранившись от нежного прикосновения, она попыталась прояснить ситуацию, отрывисто проговорив:– Я невеста Родерика. В октябре мы собираемся пожениться.– Правда? – Похоже, ее собеседник сомневался в этом.Чтобы подтвердить свои слова, она подняла левую руку и продемонстрировала кольцо, подаренное Родериком в день их помолвки.– Почему вы выбрали именно бриллиант?– Выбирал жених.Эндрю Шторм совершенно не оценил игру света.– Бриллиант для вас слишком холоден. Вам больше подошла бы теплота топаза или зеленое пламя изумруда. Под напускной холодностью в вас скрывается страстная женщина.– Вы действительно так считаете? – поразилась она.Обняв ее одной рукой, Эндрю ответил вопросом на вопрос:– Доказать?– Нет!– Испугались?– Нет, нисколько, но я невеста Родерика.– Да, помню, вы мне уже говорили. Вы давно помолвлены?– Три месяца.– Вы спите с Родериком?Вопрос застиг ее врасплох.– Не ваше дело, – возмутилась Бэл.– Это может быть важно для нашей беседы, – холодно пояснил он. – Если да, то…– Нет, нет! – Бэл готова была откусить себе язык, сообразив, что угодила в расставленную им ловушку.Он только рассмеялся над ее замешательством.Прекрасно понимая, что должна прекратить этот опасный разговор, Бэл собрала все силы и объявила:– Я хочу вернуться к остальным.К немалому ее удивлению, Эндрю Шторм с некоторым удовлетворением, словно достиг какой-то цели, ответил:– Отлично.Взяв Бэл под руку, он повел ее на ярко освещенную террасу, где вечеринка была в самом разгаре.– Вы не голодны? – поинтересовался Эндрю Шторм, подводя ее к одному из столиков.Мечтая как можно скорее уйти отсюда, она помотала головой:– Нет, не голодна, – и добавила: – Вообще-то мне уже пора уходить. Прошлой ночью я не очень хорошо выспалась.Словно зная причину ее бессонницы, он поинтересовался:– Беспокоило что-то?Отец не хотел, чтобы о происходящих в компании неприятностях знали посторонние. Поэтому Бэл поспешила ответить:– Наверное, из-за жары. Мне и сейчас жарко…– Тогда я принесу вам чего-нибудь прохладительного. Может, шампанского?Мысль о прохладительном показалась заманчивой, но, не питая особой любви к спиртному, которым она и так злоупотребила сегодня вечером, Бэл попросила:– Я бы с удовольствием выпила соку.Глядя, как его широкая спина исчезает в толпе, Бэл проклинала свои хорошие манеры, помешавшие ей категорически отказаться от его общества и уйти спать.Несмотря на то что здесь, на глазах стольких гостей, Эндрю Шторм не мог ничего ей сделать, он оставался самым опасным и непредсказуемым мужчиной, какого она когда-либо встречала в своей жизни.Один из гостей сообщил ей:– А вас искал Родерик. Он решил, что вы уже пошли спать.– О… – Бэл почувствовала, что краснеет, – я была в саду. Пойду поищу его.Но не успела она встать, как Эндрю Шторм вернулся с кувшином сока и двумя стаканами, которые незамедлительно наполнил.– Я выбрал из тропических фруктов. Надеюсь, вы не против?– Нет, конечно, спасибо. – Напиток был прохладным и освежающим, поэтому она с жадностью выпила весь стакан, прежде чем заметила какой-то странный привкус.Сделав глоток из своего стакана, Эндрю предположил:– Манго? Или, может быть, лайм?– Трудно сказать. – Допив сок, она несмело произнесла: – Я лучше пойду, а то Родерик ищет меня.Эндрю снова наполнил ее стакан.– Вокруг такая толпа, что вам будет трудно его найти, но если вы останетесь здесь, то он сам найдет вас. Или вы боитесь меня?– С какой стати? – Ей удалось изобразить удивление.Он улыбнулся, но ничего не ответил.– Вы говорили, что являетесь деловым знакомым Родерика…Бэл решила держать разговор в вежливо-официальном русле, пока они не допьют сок. Затем, если Родерик не появится, можно встать и отправиться на его поиски, не боясь показаться невоспитанной.– Вы живете в Лондоне?– У меня квартира на Парк-лейн, – спокойно ответил Эндрю Шторм.Если он живет на Парк-лейн, то очевидно, что у него есть деньги, много денег. Разве это возможно – быть таким богатым, удачливым, привлекательным и все еще оставаться холостяком? Ведь ему уже явно за тридцать…– Вы женаты? – Бэл не успела сдержать вырвавшийся вопрос.– Вас это интересует? – оживился Эндрю.Проклиная свой длинный язык, она постаралась произнести как можно спокойнее:– Насколько вам известно, я собираюсь замуж за Родерика.– Если вы передумаете, то я не женат.Совсем не расположенная к шуткам, тем более что голова у нее вдруг пошла кругом, Бэл постаралась собраться с мыслями и вернуться к прерванному разговору.– Вы банкир?– Я владею коммерческим банком, но считаю себя скорее бизнесменом, чем банкиром.– Каким именно бизнесом вы занимаетесь?– Ну, можно сказать, что многие отрасли мировой промышленности входят в сферу моих интересов.Бэл, наблюдая за тем, как он снова наполнил ее стакан, уточнила:– Какие именно?Его великолепные зубы обнажились в улыбке.– Добыча нефти в Техасе, производство шампанского в Эперне, рудник в Кубер-Педи, электронный завод в пригороде Рима… ну и так далее.– Как интересно… – Почему-то слово «интересно» далось Бэл с трудом, а слишком тяжелая голова уже не так ровно держалась на ее тонкой шее.– Вы выглядите утомленной, – заботливо заметил Эндрю.Тщательно выговаривая слова, Бэл ответила:– Я и вправду очень устала. – Сделав последний глоток, она неуверенно поднялась на ноги. – Надо сказать Родерику «спокойной ночи»…Эндрю тоже вскочил на ноги.– Его нигде не видно, и вообще хозяева куда-то исчезли.– А-а… – Бэл немного качнуло.Эндрю удержал ее, обхватив за талию.– Я тоже уже собираюсь уходить. Встретимся наверху. В какой вы комнате?– В розовой.– Как удобно. Я в жасминовой. По-моему, это как раз соседняя.Пытаясь разлепить глаза, Бэл поинтересовалась:– Разве вы остаетесь на выходные?– По крайней мере на ночь точно остаюсь, и если все пойдет по плану, то я, скорее всего, уеду завтра утром.Эндрю уверенно повел ее через толпу веселящихся гостей кратчайшей дорогой к лестнице, демонстрируя прекрасное знание планировки дома.Открыв дверь ее спальни, он, слегка поддерживая Бэл, наклонился поцеловать ее. Усталость, охватившая все тело, помешала ей оттолкнуть его, и она обхватила его за талию, отвечая на поцелуй. ГЛАВА ВТОРАЯ Бэл приходила в себя медленно, испытывая боль во всем теле; во рту пересохло, в голове стучало, словно туда забивали сваи.Не желая окончательно пробуждаться и начинать новый день, она продолжала крепко сжимать веки. Неужели утро уже наступило?Сомневаться не приходилось. Наступило. Даже сквозь закрытые веки она видела красную дымку солнечного света и чувствовала тепло на шее и щеках.Да… чувствовала она себя в это утро прескверно. Голова раскалывалась, а к горлу подкатывала тошнота.Неужели у нее грипп? Или мигрень?Что бы это ни было, сегодня ей вряд ли удастся пойти на работу.А может, сегодня выходной? – с надеждой подумала Бэл.Попытка вспомнить окончилась неудачей. Она даже примерно не представляла, какой сегодня день недели.Были ли признаки болезни вчера вечером? Бэл не могла ответить на поставленный вопрос, ибо вчерашний вечер упорно не желал вспоминаться.Но разве она не у Бентиков? Разве это не празднование годовщины их свадьбы? Да, она приехала на вечеринку вечером в пятницу… Танцы… Шампанское… Слишком много шампанского! Вообще-то, как правило, она не пила больше одного бокала…Да, глупо было пить на пустой желудок, но, с другой стороны, чтобы так развезло после шампанского…Как она попала в кровать? Может быть, жених помог ей?Оставалось надеяться, что он увел ее вовремя. Хоть Родерик и придерживался в отношении других людей широких взглядов, но ведь приятного мало, когда невеста выставляет себя на посмешище перед друзьями родителей.От мысли, что она могла выглядеть либо вести себя как пьяная, Бэл стало еще хуже, и она застонала вслух.– Плохо себя чувствуешь? – с сочувствием произнес мужской голос совсем близко от ее уха.Ее глаза тут же широко распахнулись.Ослепленная солнечным светом, льющимся из окна, некоторое время Бэл ничего не видела, кроме яркого пятна, но постепенно глаза привыкли, и она смогла разглядеть длинное привлекательное лицо, покрытое утренней щетиной.Брови густые, красивые, нос правильной формы, а над широким подбородком – самый красивый рот, какой ей доводилось видеть.Мужчина лежал рядом с ней, опершись на один локоть, натянув простыню лишь до талии. Мускулистые плечи и загорелая грудь с темными вьющимися волосами были голыми. Безусловно, голой была и остальная часть тела.Когда она от удивления раскрыла рот, он только улыбнулся сверкающими глазами, обрамленными густыми, черными как сажа ресницами.Бэл резко села. Она тоже была голая, светлые шелковистые волосы струились по плечам.Его оценивающий взгляд, блуждая по телу девушки, поднялся к губам.– Ты прекрасно выглядишь даже с похмелья. – Он наклонился ближе, намереваясь поцеловать ее.Она резко отпрянула, натягивая на себя простыню и пытаясь выбраться из кровати. От резкого движения голова закружилась, и Бэл со стоном рухнула на подушки.Она заслуживала бы прощения, если бы лежащий рядом мужчина был ее женихом, но в ее постели находился Эндрю Шторм.Весь ужас ситуации окончательно дошел до нее, когда дверь неожиданно распахнулась и на пороге возникла Сьюзи в коротеньком теннисном платье. Следом за ней появился Родерик.– Ну вот! Что я тебе говорила? – Рыжая торжествовала.Родерик, в коричневой хлопчатобумажной пижаме, только хлопал глазами, раскрыв от изумления рот.Наконец в гробовой тишине раздался его гневный голос:– Как ты могла?Белая как полотно, Бэл не промолвила ни слова, только униженно смотрела на жениха, чувствуя, как краска приливает к щекам. Родерик закричал с яростью:– Убирайтесь! Оба! Вон из дома моих родителей!Он уже повернулся, чтобы уйти вслед за Сьюзи из комнаты, когда Эндрю спокойно окликнул его:– Минутку. – Перегнувшись через Бэл и касаясь рукой ее груди, он взял с прикроватной тумбочки какой-то блестящий предмет и торжествующе швырнул его Родерику: – Забери это.Только переведя взгляд на собственную руку, Бэл поняла, что это было ее обручальное кольцо. Значит, она сняла его, остатки стыда она все-таки и во хмелю сохранила.Засунув кольцо в карман и разворачиваясь, чтобы выйти, Родерик заметил на комоде фигурку работы Джесса Харланда. Как только он взял ее в руки, Бэл, сразу догадавшись о его намерениях, в ужасе закричала:– Нет! Пожалуйста, не надо!Проигнорировав ее отчаянный протест, Родерик со всей силы швырнул статуэтку об стену, проследив за тем, как она разбивается на сотни мелких осколков.Как только дверь захлопнулась, Бэл закрыла лицо руками и разрыдалась.Эндрю нежно обнял ее и прижал к своей широкой груди. Когда до нее дошло, что ее успокаивает человек, в большей, чем она сама, степени ответственный за происшедшее, Бэл застонала, поднося пальцы к вискам.– Тебе нужно принять что-нибудь от похмелья.Эндрю опустил ноги на пол и потянулся за одеждой. Даже сквозь слезы отчаяния Бэл не могла не заметить, каким стройным и гибким было его обнаженное, покрытое бронзовым загаром тело.Натянув брюки и заправив в них незастегнутую рубашку, он двинулся к двери, сообщив:– Я на минутку.Вернулся он почти тут же, на ходу высыпая содержимое какого-то пакетика в стакан, до половины наполненный водой.– Выпей это, – распорядился он. – Не слишком вкусно, зато все пройдет.Она послушно выпила, корчась от горько-сладко-соленого вкуса шипучего напитка.Принимая пустой стакан, Эндрю бодро добавил:– А сейчас рекомендую тебе пойти принять душ и одеться. Я сделаю то же самое, после чего мы сразу смоемся отсюда, а позавтракаем где-нибудь по дороге.Одна мысль о еде заставила ее желудок болезненно сжаться.С сочувствием взглянув на нее, он успокоил:– Через час с небольшим ты накинешься на яичницу с беконом.– Очень сомневаюсь, – пробормотала она. – Я даже в нормальном состоянии так плотно не завтракаю.– Тогда самое время вводить это в привычку, – шутливо посоветовал он. – Я очень люблю это блюдо, а делиться земными удовольствиями – одна из радостей жизни.Прежде чем она успела вникнуть в эту не очень уместную сентенцию, дверь за ним тихо закрылась.Бэл застонала. Он держится как ни в чем не бывало в такой ужасной ситуации, когда его застигли в постели с невестой хозяина и выгнали из дома! Вряд ли этим можно гордиться. Он же чувствует себя триумфатором.Бэл невидящим взором уставилась в пространство. Она все еще не могла поверить, что долгожданный уикенд закончился для нее таким позором.Несколько минут она продолжала сидеть на том же месте, в замешательстве обхватив голову руками и не зная, что предпринять. Затем все-таки вылезла из кровати и на непослушных ногах сделала несколько шагов в сторону ванной.Пока она чистила зубы и принимала душ, лекарство начало действовать, и по крайней мере физически она почувствовала себя лучше.Надев хлопчатобумажное платье и босоножки, она стала укладывать волосы в пучок, и в этот момент, символически стукнув в дверь, на пороге снова появился Эндрю.Он успел принять душ, побриться и одеться, а в руках держал саквояж.– Готова, Бэл? – спросил он, когда она засовывала в прическу последнюю шпильку.– Мне еще нужно собрать вещи, – беспомощно ответила она. – И потом… я не могу уехать просто так, не повидав родителей Родерика и не попытавшись объяснить… объяснить, как… – Она запнулась.– …как ты умудрилась переспать с одним из гостей? – Наблюдая за тем, как краска заливает ее лицо, он бросил сумку у двери и добавил: – Сомневаюсь, что объяснения здесь помогут.Разумеется, он был прав. Спокойным, полным притворного самообладания голосом Бэл решительно объявила:– В любом случае с тобой я не поеду. У меня здесь своя машина.– Милая, ты же не в состоянии вести машину. Я отвезу тебя домой и позабочусь, чтобы твою машину перегнали в город.Говоря это, он один за другим открывал ящики и быстро укладывал вещи в ее сумку. Застегнув молнию, Эндрю обхватил Бэл за талию и повел к двери, осторожно переступая через осколки фарфора.– Почему тебя так сильно расстроило, что Бентик выместил злобу на фигурке? – поинтересовался он, разглядывая множество мелких кусочков.Проглотив подступивший к горлу комок, она ответила:– Это оригинал, работа Джесса Харланда. Я хотела подарить его родителям. Мне она казалась красивой.Эндрю кивнул, никак не комментируя ее объяснение, и, взяв обе сумки в одну руку, все еще поддерживая Бэл за талию, провел ее по коридору.Проигнорировав черный ход, он повернул к парадному крыльцу со словами:– Держи голову выше. Ничего страшного не случилось.Да уж. Если бы это было правдой!С высоко поднятым подбородком и красными пятнами на щеках, Бэл позволила провести себя по холлу к входной двери.К ее огромному облегчению, на пути им никто не попался.Ухоженный голубой «ягуар» Эндрю был припаркован прямо перед гаражом, и через минуту они уже мчались по живописным окрестностям Кента.Бэл не обращала на природу ни малейшего внимания. Хоть ее голова и была повернута в сторону окна, перед глазами неотступно маячила постыдная сцена, недавно разыгравшаяся в ее спальне. Покосившись на ее бледное, удрученное лицо, Эндрю, видимо, решил предоставить ей возможность восстановить душевное равновесие. Он вел машину молча.Выехав за пределы Митфорда, они остановились, чтобы перекусить. В это раннее утро чистый, уютный бар пустовал. Бэл выбрала место на деревянном, обитом мягким материалом диванчике. Скинув бархатный пиджак, Эндрю пристроился рядом. На нем была темно-синяя шелковая рубашка с короткими рукавами, оставлявшая на виду загорелые руки, покрытые темным пушком.Он находился слишком близко, чтобы она могла успокоиться. Не говоря ни слова, но сознавая, что Эндрю следит за каждым ее движением, она намеренно не смотрела в его сторону.Когда принесли завтрак, Бэл отвела взгляд от поставленной перед ней тарелки. Аппетита не было.– Постарайся поесть хоть чуть-чуть, – настаивал ее спутник. – Тебе не станет лучше, пока ты не кинешь что-нибудь в желудок.Бэл сомневалась, что ей вообще когда-нибудь станет лучше. Но все же, вооружившись вилкой и ножом, принялась за хрустящий кусочек поджаренного бекона.Спустя двадцать минут на ее тарелке не осталось ни крошки. Пока Эндрю разливал им обоим кофе, Бэл усердно дожевывала ломтик золотистого тоста с ароматным мармеладом. Она заметно приободрилась, хотя мысли по-прежнему хаотично кружились в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13