– Что ты предпочитаешь?
Не желая показывать, что у нее сразу пропал аппетит, она выбрала два тоненьких кусочка хрустящего бекона и сделала вид, что ест.
Мэтью предпочел яичницу-болтунью и с мрачной физиономией начал есть. В его манере была какая-то затаенная обида, грозившая разорваться бомбой.
Спустя некоторое время, не в силах выдерживать напряжение, Кэролайн с наигранной веселостью воскликнула:
– Утро замечательное!
Мэтью не удостоил ее ответом, а взгляд исподлобья показал, что он не обращает внимания ни на нее, ни на ее попытку завязать разговор.
Уязвленная этим безразличием, Кэролайн проговорила:
– Я не понимаю, почему ты такой отстраненный, такой злой…
Подняв голову, он посмотрел на нее, но не ответил.
– Прошлой ночью я подумала… – Ее решимость иссякла, слова замерли. В отчаянии она спросила: – Что случилось?
Его глаза стали холодными и абсолютно зелеными. Он ответил:
– Ничего, собственно, не случилось. Просто при дневном свете все выглядит совершенно иначе. – Скривив губы, он продолжал: – Возвратившееся благоразумие настойчиво убеждает, что прошлой ночи не должно было быть.
Значит, он снова раскаивается – как тогда, в его доме в горах. Она словно снова услышала его вопрос: «Жалеешь о том, что произошло?» – и свой ответ: «А надо жалеть?..»
Тогда он будто дохнул на нее смертью, сказав: «Возможно, нам обоим надо…»
Ее надежды были разбиты, она сидела пораженная. Ее снова охватило отчаяние.
Как глупо было надеяться на то, что прошлая ночь могла что-то изменить. Чувство полного единения не было обоюдным. Его испытывала только она одна. Ему нужно было лишь физическое удовлетворение. На краткий срок…
Бесстрастно наблюдая за ней, он заметил:
– С того момента, когда я впервые поцеловал тебя, я знал, что у меня будут проблемы. И я оказался прав. Вот к чему это привело.
Чтобы он не догадался, как его слова ранят ее, она надменно произнесла:
– Кажется, ты обвиняешь во всем меня.
– Именно так.
– Я тут была ни при чем. Я лично хотела, чтобы мы спустились в долину.
Его зубы блеснули в улыбке.
– Ты считаешь, что я все подстроил?
Она хотела было ответить «нет», но, заметив насмешливый блеск в его глазах, утвердилась в своих прежних подозрениях.
– Думаю, что подстроил.
Вместо того чтобы опровергнуть ее слова, он холодно подтвердил их:
– Ты права.
Она чуть не задохнулась.
– Ты хладнокровно все спланировал и умышленно обольстил меня. Как же ты можешь после этого обвинять во всем меня?
– Мужчины возлагают вину на женщин еще со времен искушения Адама.
– Но это же нечестно – прерывающимся голосом проговорила она.
– А где написано, что жизнь должна быть честной? Проблема в том, что план не сработал. – В голосе Мэтью слышалась слабая угроза. – Я не смог перехитрить его – призрак Кейт… Скорее, наоборот.
Она понимала, что за этим последует что-то еще, и смотрела на него тревожными глазами, пока он, нарочно не торопясь, снова наливал кофе в обе чашки.
– По-моему, я говорил тебе, что собираюсь удочерить Кетлин?
Кэролайн, у которой душа ушла в пятки, кивнула.
– И я не могу ставить под угрозу свои шансы. – Его голос теперь был твердым и решительным. – По этим соображениям интрижка с ее няней непозволительна. А ты как считаешь?
Повисла напряженная тишина. Потом Кэролайн отрывисто произнесла:
– Считаю, что ты прав. Именно это я и пыталась сказать тебе вчера.
– Значит, ты хочешь, чтобы наши отношения снова вернулись к отношениям работодателя и работницы и чтобы ты была просто няней, которой платят за ее работу?
Чувствуя себя так, словно идет по зыбучим пескам, Кэролайн прошептала:
– Да.
– Не думаю, что мы сможем это сделать.
Внезапно смертельно испугавшись, она твердо сказала:
– Я смогу.
– А я нет, – мрачно проговорил он. – Даже если я женюсь, что значительно упростит процесс удочерения, в случае, если ты будешь жить под одной крышей со мной, я сомневаюсь, что смогу устоять перед искушением, которому ты меня подвергаешь. И, как я уже сказал, было бы неблагоразумно и нежелательно продолжать роман с няней моей дочери… – Его лицо стало каменным. – Поэтому после Рождества… – Он не закончил фразу.
– Ты хочешь, чтобы я ушла… – прошептала она.
– Я выплачу тебе месячное жалованье и дам отличные рекомендации…
Его слова падали на нее, будто камни. Ее боль вылилась в молчаливый крик: «Нет, нет, он не может так думать всерьез!..» Но она знала, что может.
Ей казалось чудом, что судьба предоставила ей шанс увидеться с дочерью. И вот теперь из-за того, что их с Мэтью так непреодолимо влекло друг к другу, она теряла этот шанс.
Даже в самые ужасные времена Кэролайн не испытывала чувства такой безнадежности и такого опустошения.
Ее рыдания и мольбы ни к чему бы не привели, кроме того, что она выдала бы себя.
– Ты не собираешься возражать? – Его глаза были насмешливыми. Он словно прочел ее мысли. – Не будешь просить, чтобы я передумал?
– Разве это изменит что-нибудь?
– Никогда ничего нельзя знать заранее.
Он играл с ней, как кошка с мышкой. Подняв побледневшее лицо, она с тоской произнесла:
– Ты бы хотел услышать мои мольбы, правда?
– Это доставило бы мне большое удовольствие, – с безжалостной улыбкой согласился он.
– И ты бы с еще большим удовольствием сказал мне «нет»?
– Не догадываешься – почему?
– Потому что я напоминаю тебе… Кейт. Ты не можешь сделать больно ей, а поэтому используешь меня.
– Совсем недавно ты ясно дала мне понять, что согласна работать у меня на любых условиях.
Стараясь говорить ровным голосом, она сказала:
– Ты только что доказал, что это нереально.
– Верно. Но ты была готова попытаться. Несмотря на то, как я обращался с тобой. Любая нормальная няня отказалась бы и ушла.
– Я… я привязалась к Кетлин.
– За такое короткое время?
– Она чудесная девочка.
– Разве все няни так привязываются к своим подопечным?
– Иногда трудно этого избежать.
Голос дрожал, выдавая, как непросто было ей скользить по тонкому льду. Если Мэтью заподозрил…
– Я подумал, что твое нежелание уйти вызвано какими-то другими причинами.
– Другими причинами? – повторила она.
– Не только привязанностью к Кетлин. Когда она пристально посмотрела на него, он усмехнулся.
– С самого начала твою реакцию на меня трудно было назвать обычной реакцией няни на ее работодателя…
Кэролайн сразу поняла, что он кидает ей спасательный круг. Если она подтвердит, что ее интересовал он…
– Ты сам знаешь, что относишься к тому типу мужчин, который нравится женщинам, – отрывисто проговорила она.
Он иронично поднял бровь.
– Не хочешь ли ты сказать, что неравнодушна ко мне?
Не поддавшись на эту приманку, она помотала головой.
– Это всего лишь физическое влечение.
– Что бы это ни было, это довольно опасно. И взаимно. Итак, к чему же мы пришли? – Прежде чем она успела что-то произнести, он сам ответил на свой вопрос: – К тому, что я остаюсь без няни, а ты без работу… если…
– Если… – Не зная, на что надеяться – и можно ли вообще на что-то надеяться, – убежденная в том, что он лишь продлевает ее агонию, Кэролайн, однако, не сумела скрыть надежду в голосе.
– …если мы не решим своих проблем, поженившись.
Она тупо уставилась на него. Хотя он и говорил о женитьбе, то, что он имел в виду женитьбу на ней, в голове не укладывалось.
– Ты должна согласиться, что это было бы идеальное решение, – уверенно продолжал он. – Это облегчило бы удочерение и дало бы Кетлин ту стабильность, о которой я мечтал. Я обрету жену и надежную няню. Ты – дом и ребенка, к которому уже привязалась. – Он посмотрел на нее странным сверкающим взглядом. – И мужа, который сделает тебя счастливой… по крайней мере в постели…
– Значит, речь не идет о фиктивном браке?
– Нет, я говорю о настоящем браке. Так каков же твой ответ?
Она продолжала молча смотреть на него.
– Ну? – нетерпеливо спросил он.
Быть его женой было бы прекрасно. Это было бы счастьем, о котором она не смела и мечтать. Но какова была цена? Что, если он хотел жениться на ней только для того, чтобы причинить ей боль?
Пока Мэтью, видя ее нерешительность, вглядывался в ее лицо, в ней шла борьба между желанием и страхом.
То ей казалось, что, перестав быть просто няней, которую можно уволить в любое время, и став мамой Кетлин и женой Мэтью, она обретет главное. То ее одолевали сомнения. Жить в браке с Мэтью, наверное, будет так же опасно, как посреди минного поля…
Но какой у нее выбор?
Она могла признаться в том, кто она на самом деле, и потребовать свою дочь назад…
Но у нее не было ни дома, ни возможности содержать ребенка. Было бы безумием лишать Кетлин прекрасного дома и любящего отца, который был готов сделать для нее все что угодно.
Точно так же немыслимо было уйти и никогда больше не видеть ни дочери, ни единственного любимого человека.
Она должна была использовать шанс, который он ей давал.
Когда она подняла на него свои ясные глаза, в которых читалось ее решение, Мэтью понял, что выиграл.
– Да. Я выйду за тебя замуж.
– Отлично, – удовлетворенно кивнул он. – А сейчас я иду в коттедж и принесу тебе подходящую одежду. Потом мы пойдем заберем Кетлин и сообщим ей радостную новость.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Занавески были задернуты. Где-то за ними осталась заснеженная ночь. В слабо освещенной комнате горящие поленья отбрасывали дрожащие тени, создавая атмосферу уюта и уединения.
Кэролайн сидела рядом с Мэтью на диване. В комнату доносились звуки рождественских гимнов, исполняемых собравшимися вокруг огромной елки на улице.
После всех развлечений и впечатлений этого дня Кетлин быстро уснула в своей кроватке. Как и предвидел Мэтью, больше всех других новых игрушек и подарков ей понравились шарф в красную и зеленую полоску для Барнэби и его новая шапочка с помпоном. Медвежонок проходил в них весь день.
Новость о том, что Кэролайн будет теперь ее новой мамой, конечно же, привела малышку в восторг. Это был еще один подарок от Санта-Клауса…
Мэтью распорядился, чтобы их вещи и елку перенесли в его апартаменты в главном корпусе.
– Поскольку мы собираемся пожениться, меня больше не беспокоит то, что здесь всего две спальни… – Его зеленые глаза сверкнули. – Если ты, конечно, ничего не имеешь против, чтобы делить со мной постель прежде, чем мы станем мужем и женой.
Кэролайн была немного взволнована тем, что он так торопит события. Но, приняв бесповоротное решение и будучи не в силах устоять перед заманчивой перспективой проводить ночи в его объятиях, она покачала головой.
Странное выражение мелькнуло на его лице и тут же исчезло. Она понимала, что так же сильно нужна ему, как и он ей.
А потом он произнес будничным и бесстрастным голосом:
– Тогда я хочу, чтобы ты, во имя соблюдения приличий, надела обручальное кольцо. Мы поедем и купим его прямо сейчас…
Она была поражена стремительностью, с которой действовал Мэтью, и просто растаяла от удовольствия.
– «Кляйн – лучший ювелирный магазин в Клир-Лейке, так что, если хочешь посмотреть, что у них есть…
– Но они же закрыты, – словно в тумане произнесла она.
– Это личное одолжение, которое не займет много времени.
– Но сегодня же Рождество.
– Владелец – мой старинный друг. Я позвоню ему. И попрошу Глэдис побыть полчаса с Кетлин. Если мы сообщим Глэдис о нашей помолвке, это будет самым быстрым способом довести новость до всего обслуживающего персонала.
Когда они подошли к магазину, их уже ждал высокий симпатичный мужчина лет сорока со светлыми вьющимися волосами.
Широко улыбаясь, он хлопнул Мэтью по спине:
– Поздравляю! И ты держал это в секрете!
– Решение пришло неожиданно, – признался Мэтью и, повернувшись к Кэролайн, сказал: – Дорогая, познакомься. Это Роберт Кляйн.
– Очень приятно, – улыбнулась Кэролайн. И после того, как они пожали друг другу руки, добавила: – Я чувствую себя виноватой в том, что мы беспокоим вас в праздничный день.
– Не тревожьтесь. Я понимаю, почему Мэт так торопится надеть кольцо вам на палец. А у нас есть прекрасные камни.
У Кэролайн были очень тонкие пальцы, и всего два кольца оказались ей впору. Одно было с большим солитером, другое – с россыпью мелких бриллиантов.
– Какое тебе больше нравится? – спросил Мэтью.
– С одним камнем, – запнувшись, сказала она.
– Прекрасный выбор, – согласился Кляйн. – Цвет лучше. И камень более чистый.
Достав кольцо из коробочки, Мэтью надел его Кэролайн на палец и поднес ее руку к своим губам. Сердце ее забилось от счастья.
– Ну вот. Надеюсь, подарок к помолвке тоже подойдет.
– Ты уже и так задарил меня, – запротестовала Кэролайн. – А я даже не купила тебе рождественский подарок.
Не обращая внимания на ее возражения, Мэтью наклонился к Кляйну и что-то шепнул ему на ухо.
– Да, у меня есть, – ответил ювелир и исчез в глубине магазина. Возвратившись, он протянул Мэтью продолговатую, обтянутую кожей коробочку.
– Спасибо. Я выпишу чек на то и другое.
– Можешь сделать это завтра, – сказал Кляйн, и мужчины обменялись рукопожатием.
Обняв все еще пребывавшую в каком-то полусне Кэролайн за талию, Мэтью повел ее назад.
Они поблагодарили Глэдис, показали ей кольцо, и женщина ушла, возбужденная новостью и тем, что оказалась здесь в такой важный момент.
Не прошло и нескольких минут после ее ухода, как в дверь постучали: принесли бутылку шампанского с поздравлениями от обслуживающего персонала.
Поблагодарив посыльного, Мэтью с насмешливой улыбкой взглянул на Кэролайн.
– Ну, что я тебе говорил?
Он достал два бокала, открыл бутылку и налил искрящийся напиток. Протянув ей бокал, он провозгласил:
– За нас. За то, чтобы мы по-настоящему узнали друг друга.
Наверное, эти слова должны были ее насторожить, но после всех треволнений она ничего не чувствовав, кроме радости.
Случившееся казалось Кэролайн сном, и ей хотелось ущипнуть себя…
Чувство нереальности происходящего не оставляло ее и сейчас, восемь часов спустя, когда они с Мэтью сидели рядом на диване и слушали рождественские песнопения, доносившиеся через окно.
Словно прочитав ее мысли, он повернулся к ней со словами:
– Уже почти сутки прошли, а я все еще не отдал тебе это… – Он полез в карман пиджака и извлек из него плоскую продолговатую коробочку, которую получил от Роберта Кляйна. Не сводя глаз с ее лица, он вкрадчивым голосом спросил: – Тебе не любопытно узнать, что я выбрал специально для тебя?
Что-то в его голосе вызвало у нее дурное предчувствие, но, с удовольствием наблюдая за тем, как Кетлин открывает свои рождественские подарки, она не придала этому особого значения.
– Любая женщина на твоем месте уже не раз спросила бы меня, что это, – заметил он.
Открыв коробочку, Мэтью протянул ей золотую цепочку, каждое звено которой было искусно выполнено в форме соединенных в рукопожатии рук.
– Как красиво, – сказала она. – И очень необычно.
– Примерь. Она должна подойти.
Покрутив цепочку в руках, Кэролайн сказала:
– Не могу понять, как она расстегивается.
– Дай мне.
Через мгновение цепочка украсила ее изящную шею.
– Идеально, – довольно сказал он.
Кэролайн вдруг испугааась выражения, появившегося на его лице. Оно было торжествующим и жестоким.
Поднявшись, она подошла к зеркалу.
Цепочка смотрелась на ней не как ювелирное украшение, а как нечто варварское… странное… похожее на оковы.
Она невольно вздрогнула.
– Я никогда не видела ничего подобного.
– Это копия обручального ожерелья инков. Перуанская легенда гласит, что Кечуа – то ли властитель, то ли индеец королевских кровей – специально заказал его для своей невесты вместо кольца как символ ее рабства.
Едва дыша, Кэролайн спросила:
– А почему это было не кольцо?
– Потому что кольцо она могла снять и заменить другим… Понимаешь, она была женщиной такого типа, как Кейт, и он не мог доверять ей.
Она застыла, чувствуя себя как жертва на гильотине. Мэтью помолчал, потом с мрачной улыбкой продолжил:
– Застегнутое ожерелье она могла снять лишь одним способом – разорвать его.
Холодок побежал по спине Кэролайн. Обретя дар речи, она спросила:
– Ты хочешь сказать, что оно не снимается?
– О нет. Это снимается, – заверил ее Мэтью. – Но ведь и ты не такая, как Кейт, правда? – И он добавил миролюбиво: – Надо просто знать, как работает замочек.
– Тогда не снимешь ли ты его?
Мэтью взял ее за руку и усадил рядом с собой. Но когда она подняла с затылка волосы и слегка наклонила голову, он заботливо поинтересовался:
– Тебе в нем неудобно?
– Нет. Неудобство чисто морального плана.
– Тогда почему ты не хочешь остаться в нем… хотя бы до того момента, когда будешь ложиться спать?
Она закусила губу и, понимая, что он ждет ее протеста, ничего не сказала.
Через какое-то время, быстро сменив тему, к чему она никак не могла привыкнуть, он заявил:
– А теперь нам надо поговорить о нашем будущем…
Настороженно глядя на него, она ждала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15