Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего!Оуэн никак не мог поверить, что с ним так подло обошлись. Он-то думал, что Рут согласилась на его предложение по доброте душевной, что она сочувствовала ему, Берти, Саймону… Как он ошибся и как хорошо, что все это вышло наружу не слишком поздно!Но Оуэну было очень больно. Ведь он только что собрался превратить фиктивный брак в настоящий…– И это твое решение не менялось за время нашего брака? – Голос Рут вырвал Оуэна из раздумий.– Какое?– Что я должна покинуть твой дом по истечении срока… контракта?Ах, ну да, Рут же не знала, что он было передумал! Да и выглядела она не очень-то виноватой. Проклятье! Он слишком многое принимал за само собой разумеющееся. Рут нравится заниматься с ним сексом, но это все. А когда контракт кончится, она и не вспомнит о нем. Сметливая девица заработала денег гораздо больше, чем ей заплатили бы за дурацкий детектив. Вдобавок нельзя быть уверенным, что он не узрит отголосков своей личной трагедии в каком-нибудь второсортном сборнике, изданном карманным форматом!– Да, – кивнул он.– Но ты передумал потом?– Нет! – отрубил Оуэн. Ему надо было убедить и себя, и Рут, что ничего такого он не делал.– Тогда не понимаю, зачем подымать шум из-за того, что я, как ты полагаешь, собиралась делать.– Ты обманула меня.– Нет, – возразила Рут. – Что я думала и что я делала – это разные вещи. И если ты не веришь мне… что ж, твое право.Оуэну очень хотелось поверить Рут. Но некий демон нашептывал ему, что он будет глупо выглядеть, если позволит убедить себя. Кроме того, раз Рут его не любит, то какой смысл превращать их временный союз в постоянный брак?– Если ты ничего больше не собираешься мне сказать, я пойду посмотрю, не надо ли чего Берти.Рут вздернула подбородок, ее синие глаза блеснули. Оуэну подумалось, что это невыплаканные слезы. Но с какой стати ей плакать?– Иди, – небрежно махнул он рукой и остался сидеть в кресле, неподвижный и глубоко несчастный.Пять минут спустя в кабинет ворвалась Рут с искаженным от тревоги лицом.– Берти! – выкрикнула она. – Боюсь, она…Оуэн вскочил и бросился вверх по лестнице. * * * Рут оставалась в доме до похорон, помогая искренне опечаленному племяннику и утешая его внука. Но как только друзья и родственники оставили их одних, сказала Оуэну, держа под контролем свои чувства и зная, что должна быть стойкой:– Моя работа здесь окончена. Я возвращаюсь к себе.– Так быстро? – Оуэн посмотрел на Рут так, будто она нанесла ему смертельный удар. – А как же Саймон? Ты не можешь просто бросить его, он так переживает из-за смерти Берти. Если и ты уйдешь, он…– Я сделала все, за что ты платил мне, – отрезала Рут. – А о чувствах Саймона надо было думать тогда, когда ты меня нанимал.Ей тяжело дались эти жестокие слова, ведь она успела полюбить мальчика как собственного сына. Но рано или поздно им пришлось бы расстаться.С момента смерти Альберты Оуэн и Рут держались подальше друг от друга и разговаривали исключительно по делу.– Но кто будет приглядывать за Саймоном? – продолжал спрашивать Оуэн.– Найми няню. А пока можешь заняться этим сам. Я уже собрала вещи.Как смогла уйти, не унижаясь перед Оуэном и не умоляя поверить ей, Рут не знала. Видимо, помогла гордость. И хотя сердце разрывалось от боли, голову она держала гордо поднятой.Оуэн проводил ее до машины, положил в багажник сумки и стоял рядом, пока Рут садилась.– Я извещу моего адвоката, – холодно сообщил он ей. – Ты получишь развод как можно быстрее. Спасибо за все, что сделала.Рут взглянула на него, и взгляд темных глаз заставил забиться ее сердце. Она почувствовала знакомую дрожь и слабость во всем теле, которые всегда овладевали ею, когда рядом был Оуэн.Всего лишь несколько дней назад он сказал ей, что не может справиться с собой. Неужели его страсть оказалась на поверку настолько слабой, чтобы исчезнуть после открытия, сделанного им? Если бы Оуэн любил ее, он ни за что бы не поверил Уинни. Похоже, что он не испытывал к ней ничего, кроме похоти.– Чем раньше, тем лучше, – так же холодно ответила Рут и, захлопнув дверцу, включила зажигание.Она не опустила стекло, не помахала. Просто уехала. В зеркало заднего вида Рут видела Оуэна – одинокую фигуру на фоне красивого особняка – и знала, что навсегда запомнит его таким. * * * «Рут не терпелось отделаться от меня» – эта мысль непрестанно мучила Оуэна. Он не ходил на работу, сидел дома с Саймоном, который капризничал и скандалил. Настроение и внука, и деда было одинаково скверным.Саймон смирился со смертью Берти: да, она ушла на небо, к мамочке. Но где же Рут, когда она вернется? На это Оуэн сурово отвечал: «Никогда».– Почему же она ушла?Оуэн и сам толком не знал, а потому отвечал:– Она мне не сказала.– Рут меня больше не любит? Я сделал что-то не так? – И на глаза Саймона наворачивались слезы.Тогда Оуэн обнимал внука.– Наверное, это я сделал что-то не так. Рут очень тебя любит. Я думаю, она напишет тебе письмо.– Но я хочу видеть ее! Дедушка, ну что ты такого сделал, что она ушла?– Не сказал, что люблю ее, – печально отвечал он…Саймон вскоре утешился, но Оуэн чувствовал себя по-прежнему отвратительно. Он не мог есть, не мог спать, не мог толком работать. Не мог заставить себя принимать решения, разбираться с проблемами. Старое средство: хочешь забыть неприятности – уйди с головой в работу, теперь не помогало.– Ради Бога, возьми себя в руки, – говорил ему Чарлз. – Не одна же она в поле кактус!Но Оуэну была нужна только Рут. Постепенно он пришел к мысли, что ошибся, отвергнув ее. Какой смысл до конца дней своих тосковать в одиночестве? Неужели он и вправду доверил, что Рут собирается написать о нем? Нет, всего лишь хотел в это верить. Ухватился за эту мысль, потому что испугался столь тесной близости, испугался любви…Несколько раз Рут звонила Саймону, пока Оуэн был на работе, так что он больше не слышал ее хрипловатого голоса. А перед Рождеством получил от нее лаконичное послание: Оуэн, твой адвокат до сих пор мне не написал. Мне надо знать, когда я получу развод, – это очень важно для меня. Жду известий. Рут. Она нашла себе кого-то другого! Встретила человека, за которого собирается выйти замуж! Честно говоря, Оуэн даже не заговаривал о разводе со своим юристом.Придя утром на работу, он первым делом расспросил Чарлза, не упоминала ли Уинни о новом приятеле своей подруги.– Ни словечка, – ответил тот. – Уинни только сказала, что Рут очень несчастна. Не ест, не…– Какого черта ты молчал об этом? – оборвал его Оуэн.– Но ты же не спрашивал. Кроме того, я полагал…Оуэн уже не слышал слов приятеля: схватив пиджак, он выбежал из офиса.Рут несчастна! Это может значить только одно: она так же переживает из-за их разлуки, как и сам Оуэн. Надо увидеться с ней! Он может еще все исправить!..Подъезжая к дому Рут, Оуэн не имел ни малейшего понятия, что собирается ей сказать. Подруги жили на верхнем этаже, и в дом нельзя было войти, не позвонив снизу. Но когда он подошел к входной двери, из подъезда вышла пожилая дама в шляпке и с собачкой, и Оуэну удалось беспрепятственно проскользнуть внутрь.Перед нужной дверью Оуэн поправил галстук, пригладил рукой волосы, глубоко вздохнул и постучал. Тишина. Проклятье! Неужели Рут нет дома? Оуэн постучал еще раз и услышал знакомый голос:– Кто там?– Оуэн…Да он ведет себя как подросток перед первым свиданием: не знает, что говорить и что делать! Казалось, прошла вечность, прежде чем дверь приоткрылась.– Что тебе? – спросила Рут.– Я получил твое письмо. Нам надо поговорить.Кажется, его не собирались пускать.– Пожалуйста, Рут, это важно. – И Оуэн толкнул дверь.Рут поспешно отступила в сторону. Он ни разу не был в квартире у подруги, но сейчас ему было не до елки, стоящей у окна, и не до украшенных гирляндами стен. Интересовала его одна Рут. Выглядела она и в самом деле ужасно: лицо бледное, изможденное. Одета в старые брюки и растянутый свитер.– Как ты себя чувствуешь? – спросил Оуэн.– Прекрасно, – заверила его она.– А по твоему виду не скажешь.– Если бы ты известил меня заранее, я бы оделась как полагается, – язвительно ответила Рут. – Что ты мне хочешь сказать такого, чего нельзя было бы написать?– Я хочу сказать, что прошу прощения.Оуэн был полон раскаяния и чувства вины.Оглядываясь назад, он понимал, что контракт, согласно которому после смерти Берти они оба становятся свободными, был верхом бессердечия. И ведь сам он нарушил все условия! Обещал, что не коснется Рут, и что же? Дело кончилось сексом. Да не один раз, а много. Оуэн успел возненавидеть свое одинокое ложе: ему так не хватало ласковой, нежной Рут, ее восхитительной чувственности…– Прощения – за что? – Обольстительно-хрипловатый голос Рут оторвал Оуэна от воспоминаний. – Насколько я понимаю, наш контракт себя исчерпал. Тебе не о чем сожалеть.– Не присесть ли нам? – предложил он.– Да, конечно. – Рут, казалось, удивилась собственной неучтивости.Они сели довольно далеко друг от друга: Оуэн – на диван, Рут – в кресло у окна. А ему так хотелось вдохнуть ее аромат, сжать ее руки в своих, уверить, что он никогда больше не обидит ее.Но первым делом необходимо было выяснить, как Рут к нему относится. Какой смысл открывать свое сердце, если его чувствами могут пренебречь?– Саймон скучает по тебе, Рут.Она слабо улыбнулась.– В самом деле? А я думала, он уже забыл меня.– Не думаю, что Саймон способен на такое. Да и он сам тоже.– Ты нашел ему няню?– Да.– И как она, ничего?– Кажется, он к ней привязался. Но не так сильно, как к тебе. Может, ты как-нибудь зайдешь навестить его?Оуэн не сводил глаз с лица Рут, и ему показалось, что оно стало печальнее.– Саймон часто спрашивает, почему ты ушла. Боится, что это случилось по его вине.Конечно, нечестно манипулировать чувствами Рут по отношению к Саймону, но критические обстоятельства требуют решительных мер.– Бедный малыш! – воскликнула она. – Что ты ему сказал?– Сказал, что во всем виноват только я сам, что плохо обошелся с тобой, – вздохнул Оуэн.– Но я ушла вовсе не поэтому, а просто потому, что закончился срок контракта.Но Оуэн заметил, что, говоря это, Рут отвела взгляд.– Хотел бы я быть уверен, что это правда! Ты покинула нас так поспешно… Я решил, ты возненавидела меня, поскольку…– Нет!Это единственное слово наполнило Оуэна радостью.– Я не испытываю к тебе ненависти, Оуэн. И никогда не испытывала…– Мы можем снова стать друзьями?Рут недоуменно уставилась на него.– Как это – друзьями?– Ну… – Оуэн замялся, – тебе решать…– Только друзьями и никакого секса?– Как – и все? – Сердце Оуэна замерло в тоске.– А ты хочешь большего?– Хмм… Да. Ты ведь не станешь отрицать, что нам было очень хорошо вдвоем в постели, правда, Рут? Ты просто чудо, и я никак не могу забыть тебя.– И это все, чего ты хочешь от меня, – хорошего секса? – Взгляд Рут сделался ледяным, и Оуэн понял, что сморозил глупость.– Нет, не только! Пожалуйста, Рут, поверь мне!– Во что же я должна поверить?– Я, конечно, вел себя как идиот. Но Рут, я хочу, чтобы мы остались мужем и женой.Несколько долгих секунд она не сводила с Оуэна пристального взгляда, потом спокойно спросила:– Почему же?Настал момент истины. Оуэн повел себя не очень-то разумно и ничего не успел узнать о чувствах Рут по отношению к нему самому. А что, если она рассмеется ему в лицо? Если прогонит прочь и велит больше никогда не попадаться ей на глаза?Рут ожидала его ответа, и Оуэн понимал, что другой возможности ему не представится. Он глубоко вздохнул и произнес слова, которые поклялся никогда более не произносить:– Потому что я люблю тебя, Рут.Оуэн боялся посмотреть на нее. Эта женщина так много значила для него, может быть, даже больше, чем Линн. Рут наполняла его радостью и восторгом, без нее жизнь теряла смысл.Но она молчала, и Оуэн наконец осмелился взглянуть на нее. И к своему изумлению, увидел, как по ее щекам бегут слезы.– Рут, Рут, что случилось? – С этими словами он бросился к ней и, вынув из кармана носовой платок, вытер ее щеки. – Скажи, что не так. Я не хотел расстраивать тебя!Она подняла затуманенный слезами взгляд и улыбнулась, как ангел.– Я плачу от радости.– Ничего не понимаю, – прошептал Оуэн, чувствуя себя идиотом.– Потому что… – Рут провела рукой по его щеке. – Потому что это означает, что у моего ребенка все-таки будет отец.– Что? Твой ребенок? Мой? Наш малыш? У тебя будет ребенок?Оуэн вскочил, прошелся по комнате. Затем остановился перед Рут.– Ты носишь моего ребенка?Она нежно улыбнулась.– Именно это я и хочу сказать.– Но как, когда? Мы же все время предохранялись!– Кроме первого раза.– А ты бы сказала мне о ребенке?– Может быть, когда-нибудь…– Проклятье! Как хорошо, что я сам пришел! Рут, какая чудесная новость! Это лучший подарок, какой я получал на Рождество! – Тут Оуэн запнулся. – Ведь так?Он все еще нервничал: немудрено, когда, казалось, весь мир ушел у него из-под ног.– Иди ко мне, – позвала его Рут. – Иди ко мне, обними меня, поцелуй меня. Я хочу, чтобы ты знал, как сильно я люблю тебя!– Правда?– Конечно, глупый! – засмеялась она, поднимаясь с кресла. – Неужели ты думаешь, я сказала бы тебе о ребенке, если бы не любила?Оуэн застонал, услышав ее слова, и приложил руку ко лбу.– Подумать только – если бы я не пришел…А этого бы не случилось, не проболтайся Чарлз, что Рут несчастна… Но он обязан сказать ей еще одну важную вещь.– Когда Линн умерла, – начал Оуэн спокойным, слишком спокойным голосом, – я поклялся себе, что больше никого не буду любить.– Так ты хочешь сказать… – улыбка Рут поблекла, – что мы не станем мужем и женой по-настоящему?– Нет! – Оуэн энергично покачал головой. – Нет, совсем не это, Рут! Я полюбил тебя несмотря ни на что. Но больше всего я боюсь злого рока: все, кого я любил, умерли молодыми: родители, их родители, жена, дочь… Вдруг и с тобой тоже произойдет несчастье, если ты останешься со мной. Если я потеряю тебя, мне лучше не…– Оуэн! – Рут обхватила его лицо руками и повернула к себе. – Ничего такого не случится.– Но откуда нам знать! – В голосе Оуэна прозвучала мука, которой он не мог скрыть.– Я знаю, что люблю тебя, Оуэн Стоун. И я ничего не боюсь. Да, никто не гарантирован от несчастий, никто! Мы идем на риск, любя друг друга. И я думаю, овчинка стоит выделки.Оуэн глубоко и прерывисто вздохнул.– Ты… ты удивительная.– Потому ты и влюбился в меня, – с лукавой улыбкой ответила Рут. – Моим чарам просто невозможно противостоять!– Это правда, – согласился Оуэн. И бережно, как если бы Рут была сделана из драгоценного фарфора, обнял и поцеловал ее.Он, естественно, не верил во всю эту романтическую чушь насчет звона колоколов в небесах, но с ним явно творилось что-то странное: Оуэн почувствовал слабость в ногах и осторожно опустился на диван, усадив Рут себе на колени.– Ущипни меня – я не сплю?Рут поцеловала свои пальцы и прикоснулась ими к губам Оуэна.– Нет, ты бодрствуешь. Может, это я сплю? Я даже вообразить не могла, что ты любишь меня.– Полагаю, я успел влюбиться в тебя в нашу самую первую встречу. Меня околдовал твой голос. Он такой… сексуальный, что ли.И Оуэн поцеловал Рут. А потом еще раз, и еще, и еще.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13