Ее грудь напряглась, потяжелела, внутри вспыхнул огонь и пронзил тело насквозь. Бен!
Позвонили в дверь. А поцелуй все продолжался и продолжался.
Из кухни вышла Линдси.
– Отчего вы не откроете? О-о-о! – Она улыбнулась и захлопала в ладоши. – Наконец-то вас стало двое! Ах, да, дверь. – Она поспешила ее открыть. – Привет, вы, должно быть, Клэйтон Фонтэн?
– Да, – сказал гость, улыбаясь. – А вы – Линдси? Много о вас наслышан.
– Пожалуйста, входите. Ну, а эта парочка… Бена вы знаете, а рядом…
– Знаменитая Джи Ди Мэтьюз, – сказал Клэйтон, усмехнувшись. – Хвала Господу за то, что я лицезрею. Я уже думал, что мне придется огреть его доской, чтобы вынудить признаться в том, что и без того уже явно. Целых три недели! Да мне медаль нужно дать за то, что я терпел все его излияния и при этом не придушил. Как вы полагаете, не нужно ли им набрать воздуха?
– Представления не имею. Не хотите ли до прояснения ситуации пройти со мной на кухню? Я готовлю обед.
– С радостью. Думаю, тут и без нас разберутся. А впрочем, все это глупости – они даже не осознают, что мы в комнате.
Линдси засмеялась и повела гостя на кухню.
– Хотите выпить? – спросила она.
– Нет, спасибо, не сейчас.
– Клэйтон!.. Можно я буду называть вас Клэйтоном?
– Конечно!
– Я хотела поблагодарить вас за все, что вы делаете для Бена и его картины. У меня нет слов, чтобы выразить…
Клэйтон поднял руку, останавливая ее.
– Слова благодарности ни к чему. Мне доставляет огромное удовольствие вариться во всем этом. Фильм будет замечательный, Линдси, у меня на это чутье. Бен – просто блеск! Он лучше, чем просто хорош, он великолепен. Кроме того, он, по моему глубокому убеждению, на голову превзойдет отца. Да, этот фильм весь город пошлет в нокаут. Кстати, я не делаю ошибок в том, что касается кинобизнеса, и это чистая правда.
Линдси рассмеялась.
– Какие чудесные слова, на меня они действуют очень успокаивающе. Я так хочу стать свидетелем успеха Бена.
– Что и произойдет, ручаюсь вам. – Он помолчал. – У вас такой прелестный смех. Вы и в самом деле красивая женщина. Бен много раз повторял это, но братья всегда пристрастны в своих суждениях. Сейчас я вижу, что он не шутил. Вы и вправду красавица.
– Спасибо, Клэйтон, – сказала Линдси, кладя бобы на блюдо.
– А беременные женщины, кроме всего прочего, обладают особой красотой, не поддающейся определению, ее не запечатлеешь на кинопленке или на холсте художника.
Линдси посмотрела на Клэйтона, не в силах скрыть удивления.
– Что вы хотите, – улыбнулся тот, – три недели в обществе вашего братца Бена! Или вы забыли об этом? Мне все известно про Уиллоу. Грандиозное имя. Мне, во всяком случае, нравится. И вообще, вы на редкость отважны, если в одиночку решили пробираться через все это.
– Не в одиночку, – уточнила Линдси, раскладывая картофель. – У меня есть Бен, Джи Ди, мама и Палмер, ее новый муж. У последних двух сейчас медовый месяц, и они прибудут завтра вечером. Нет, Клэйтон, я не одинока. Все эти люди заботятся обо мне, и если что-то нужно, надо лишь их попросить, они всегда рядом…
– И я тоже, – прервал он ее.
Линдси снова посмотрела на него.
– Извините, не поняла?
– Линдси, я все это время буду рядом. Меня так увлекла идея с фильмом Бена, что я пока решил ничего не ставить сам. Не поймите меня неправильно, я вовсе не собираюсь на что-либо претендовать. Я просто буду присутствовать на третьем плане и наблюдать. И я хотел бы быть включенным в список тех людей, которые всегда готовы помочь вам. И между прочим: у нас, как в Ноевом ковчеге, все твари по паре: Бен с Джи Ди, ваша мама с ее новым мужем. А я ничем не связан и одинок. Так что без колебаний приходите ко мне, если моя помощь будет полезной для вас.
– Чего ради? Я имею в виду, с чего это вдруг вы делаете такое предложение незамужней беременной женщине, которую увидели всего-то десять минут назад?
– Мы встретились вообще-то три недели назад, – сказал Фонтэн, усмехнувшись. – Я в курсе, что вы – исключительно талантливый фотограф, и ваш творческий псевдоним Линдси Уайт. Я в курсе, что вы смотрели «Касабланку» одиннадцать раз и столько же раз над ней плакали. Я знаю, что вы обожаете много и хорошо поесть, но при этом не полнеете, а из всех блюд предпочитаете Макдональдсы. Продолжить?
– Не стоит. Зато я сейчас узнала, что мой брат не в меру болтлив.
– А еще я знаю и вижу это теперь своими глазами, что вы поразительно красивая, – добавил Клэйтон, проведя пальцем по ее щеке.
– Клэйтон, я… – начала она, не глядя на него.
– Знаю. Вы любите отца ребенка, но его нет здесь, Линдси, и, как я мог понять из рассказов Бена, он здесь и не появится, поскольку вы не собираетесь сообщать ему о беременности. Зато я здесь, и мне просто хочется, чтобы вы знали, что Клэйтон Фонтэн в любой момент к вашим услугам. Кажется, я говорил достаточно ясно и недвусмысленно?
– Я… Ну!… Спасибо… Обед готов! Только вот не знаю, рисковать ли ходить в гостиную?
– Я пойду первым. Я вешу больше Бена, и если он даст мне в пятак за то, что я помешал ему, сумею разукрасить его физиономию.
– О, ладно, – рассмеялась Линдси.
Клэйтон вышел из кухни, а Линдси посмотрела ему вслед. Какой необычный человек, подумала она. Знаменитый режиссер, бесподобный красавец, богатый как Бог… и он был таким чутким и небезразличным к проблемам других. Клэйтон Фонтэн нравился ей. Очень нравился.
– Я люблю тебя, Джи Ди, – бормотал Бен в тот момент, когда Клэйтон вошел в гостиную.
– Черт, – сказал Клэйтон, – ты мне прожужжал об этом уши за три недели. Привет, Джи Ди. Я Клэйтон Фонтэн.
– Привет, – улыбнулась она ему.
– Бен любит вас, – сообщил Клэйтон, – а вы его? Надеюсь, да, иначе мне его придется увести и напоить как сапожника, чтобы он смог хоть на пару часов забыть про свое горе.
– Нет, не уводите, – поспешно сказала Джи Ди. – Я… люблю его, и у меня слов нет сказать, как!
– Ну, слава Богу, – сказал Клэйтон. – Пошли, обед стынет. Линдси и Уиллоу проголодались.
Он повернулся и вышел.
– Боже, не могу поверить, Бен, – сказала Джи Ди. – Мне кажется, я сплю и вижу сны.
– Я так боролся со своим чувством, Джи Ди. Каждую минуту повторял себе, что наши отношения должны быть чисто деловыми, иначе мы поставим под угрозу фильм. Но видит Бог, я так сильно скучал по тебе. Когда я вошел сюда и увидел, как ты стоишь – здесь вот… я… Джи Ди, я люблю тебя. Вот так обстоит дело.
– А я люблю тебя.
– Ты полагаешь, что мы в такой ситуации все же сумеем поставить фильм?
– Даже не сомневаюсь, мистер Уайтейкер.
– Черт подери, – закричал Клэйтон, – обед совсем остыл. Мы не будем больше ждать этих людей ни единой минуты.
Джи Ди и Бен засмеялись и поспешили в столовую. Трапеза проходила в непринужденной и праздничной атмосфере. Бен рассказывал о поездке, с гордостью отмечая, что его первое ощущение оказалось верным, и Аризона, вне сомнения, лучшее место для натурных съемок. При взгляде на Джи Ди он, правда, то и дело терял нить рассказа, что заставило Линдси и Клэйтона обмениваться понимающими взглядами и улыбками. Еда, как сама себе призналась Линдси, была просто отвратительна, о ее вкусе не приходилось говорить по причине отсутствия такового, но, похоже, никто на это не обратил внимания. На десерт был сырный пирог из кондитерской, он оказался хорош.
После обеда все перекочевали в гостиную.
Джи Ди и Бен сидели рядышком, Клэйтон опустил длинное тело на стул, Линдси села на другой, предварительно разнеся на подносе рюмки с бренди.
– Много ли там в твоем бокале, Линдси? – спросил Бен. – Ну-ка, убери руку, мне не видно.
– Пресвятые небеса, а не отправиться ли тебе обратно в пустыню? – сказала она. – Уиллоу и я так беззаботно жили, пока тебя не было, Бенни. Я…
Линдси коротко охнула, резко выпрямившись на стуле.
– Что случилось? – крикнул Бен.
– Линдси? – Клэйтон наклонился вперед.
Джи Ди тяжело сглотнула, глаза ее расширились.
– Линдси? Что с тобой?
Линдси прижала руку к животу, и на губах ее появилась улыбка.
– Она пошевелилась. Уиллоу пошевелилась! Я это почувствовала! Это в первый раз. О, малышка…
– Господи, – сказал Бен, откидываясь на подушки дивана. – Из-за нее меня однажды хватит удар.
Клэйтон поставил рюмку на край стола и подошел к Линдси. Он посмотрел на ее руку, лежащую на животе, и встретился с девушкой глазами.
– На что похоже это ощущение, Линдси? – спросил он. – Можете описать его?
– Это было что-то вроде… шевеления крыльями бабочки или птенчика. Было ощущение трепетания, наподобие тихо журчащего ручья.
– Невероятно, – тихо сказал Клэйтон. – Внутри вас происходит настоящее чудо, Линдси. Мужчины при всей их физической силе не в состоянии сделать то, что делаете вы, давая жизнь другому существу. Мы сеем семя, потом отходим и с благоговением наблюдаем. Вы сказали «она». Думаете, это девочка?
– Да, – прошептала Линдси.
– Дочка красавицы-матери.
Бен пожал плечами, наблюдая за сценой между Линдси и Клэйтоном.
– Не понимаю, – прошептал он Джи Ди. – Они начисто позабыли о нашем присутствии. Как на твой взгляд, он для нее не староват? Клэйтон отличный парень, но…
– Тебе уже известно, что я думаю по поводу разницы в возрасте. Она абсолютно ничего не значит. Прямо и не знаю, что думать. Линдси любит отца ребенка, и все же…
– Время покажет, – прошептал Бен.
Клэйтон, наконец, выпрямился и вернулся к своему стулу. Лицо его было нахмурено.
– Мне нужно, не сходя с места, обсудить одно дело. Мы все знаем, что Карл саботирует фильм Бена и устраивает всяческие диверсии. До сих пор нам удавалось отражать его атаки, но нельзя терять бдительности. Мой человек наблюдает за ним, и мне сообщали, что Карл имел встречу с одним головорезом с темным прошлым, который в настоящее время является лицензированным детективом и специализируется на ворошении чужого грязного белья. Тот только что приступил к работе, но, по словам моего человека, он направо и налево задает всякого рода вопросы о Бене.
– Что за вопросы? – поинтересовался Бен.
Клэйтон пожал плечами.
– Обычные в таких случаях вопросы: есть ли у Бена постоянная женщина, карточные долги, привычка к наркотикам, какие-то нестандартные увлечения в сексуальной сфере…
Джейк, подумала Линдси.
Бен напрягся.
– Короче, – продолжал Клэйтон, – Карл Мартин велел этому мерзавцу откопать какую-нибудь грязь о Бене, достаточно крупную гадость, чтобы дискредитировать его имя и тем самым фильм. Люди в этой стране не привыкли восхищаться озорниками – доверие к ним подорвано скандалами среди власть предержащих. Им нужен герой, а таких раз-два и обчелся. «Дорога чести» может быть величайшим фильмом за всю историю человечества, но если Бен зарекомендует себя в глазах общества человеком низкого пошиба, люди не пойдут на фильм. Карл Мартин знает это и попытается воспользоваться таким оружием в борьбе против Бена.
– О, Боже! – прошептала Линдси.
– Мне лично нечего скрывать, – сказал Бен, беря руку Джи Ди.
– Женщины? – спросил Клэйтон.
– Да, черт побери, я спал с женщинами. А ты – нет? Разве можно найти здорового, нормального парня, который бы не делал этого? Но здесь нет никакой тайны и греха. А больше я ни в чем из того списка неповинен.
– Я другого и не утверждал, – заметил Клэйтон.
– Так, значит, мы можем спокойно забыть обо всем этом? – с надеждой в голосе спросила Джи Ди.
– Не-ет, – протянул Клэйтон, – боюсь, что нет. Если Бен чист, этот наемный шпик переключится на следующую по списку персону из окружения Бена, и тут он ни перед чем не остановится… – Клэйтон сделал паузу, – чтобы добыть информацию, ради утайки которой Бен готов будет пойти на все.
– Например, на прекращение съемок фильма, – сказал Бен ровным голосом.
– Да, – подтвердил Клэйтон.
– Нет! – воскликнула Линдси. – Нет. Откуда вообще вы про все знаете, Клэйтон? Откуда у вас такая уверенность в правдивости этой информации о намерениях Мартина?
Клэйтон оторвал глаза от Бена и перевел взгляд на Линдси.
– Я не родился таким, как есть – преуспевающим режиссером, Линдси, – сказал он тихо. – Я вырос на улице, там научившись выживать, и одним из главных уроков был тот, что все, точнее, почти все, можно купить за деньги.
– Извините, – сказала Линдси. – Я не знала. Я… Простите меня, Клэйтон. Нам повезло, что именно вы стали нашим другом в тот момент, когда необходимо осознать масштабы угрожающей нам опасности.
Клэйтон откинулся в кресле.
– Именно потому, что я знаю всю подноготную таких дел, я и хочу оградить вас от этого.
– Но разве вы не понимаете, что ничего не сможете сделать? – спросила Линдси. – Не найдя никаких улик против Бена, они перейдут к его родным, чтобы откопать какой-нибудь скандальчик, и тут им в руки упаду я, словно созданная для скандала – беременная дочь семейства Уайтейкеров, у которой и в намеке нет мужа, которая ко всему прочему упорно отказывается назвать имя отца, что вовсю позволит разгуляться борзописцам в их предположениях относительно того, кто же это может быть?
– Незамужние матери – вовсе не редкость сегодня, – сказал Клэйтон, – а в этом городе – особенно.
– Особенно, если это девушка с фамилией Уайтейкер, а по матери к тому же и Сен-Клэр.
Клэйтон чертыхнулся про себя.
– Понятно. Мартин объявил настоящую вендетту, и самое печальное, что у него и в самом деле есть шансы ее выиграть.
– Нет, его необходимо во что бы то ни стало остановить, – сказала Линдси.
– Понимаю, – сказал Клэйтон, – я это понимаю.
– У нас есть в запасе хоть какое-то время? – спросил Бен. – Пока, насколько я мог понять, информатор, или как там его назвать, занят поиском компромата на меня.
– Да, я бы сказал, что у нас есть еще в запасе глоток кислорода, – кивнул Клэйтон. – Кроме того, неизвестно, на кого он будет собирать сведения во вторую очередь. Хотя мне кажется, что это будет Линдси.
– Никто не знает, что я беременна, – сказала Линдси. – Ну, вы знаете, мама и Палмер.
– И ваш доктор, и его медсестра, – сказал Клэйтон. – Ваш доктор – гинеколог?
– Да, узкий специалист.
– Это упрощает им дело. Вы выслежены, – пожал плечами Клэйтон.
– Я могу уехать, – сказала Линдси.
– Они отыщут вас, – заверил Клэйтон. – Ну, подумайте, Линдси. Уиллоу заявит о своем существовании уже очень скоро. Единственная возможность лишить вашу беременность всякой привлекательности для Мартина – опередить удар.
– То есть?
– Вы сами должны сообщить об этом свету.
– И своими руками затоптать имя Сен-Клэров и Уайтейкеров в грязь, – сказал Бен. – Слишком смахивает на харакири.
– О, Боже, Бен, мне так жаль! – сказала Линдси, борясь со слезами.
Бен поднял палец.
– Брось, ничего не хочу об этом слышать. Ты и Уиллоу дороже фильма, Линдси, и не надо городить глупости.
Клэйтон рассмеялся.
– О, эта братско-сестринская любовь! Зрелище не для слабонервных!
– Прямо как в испорченном телефоне, – поддакнула Клэйтону Джи Ди.
– Вы не учитываете, – сказал Клэйтон, – что люди склонны смотреть на грехи ближних сквозь пальцы, если они окутаны светом романтики, которую так обожают в этой стране. Нужна любовная история, что-то вроде рождественской сказки.
– Нашей спящей красавице не хватает только принца-спасителя, – съязвил Бен. – Линдси не желает сообщать о скором появлении Уиллоу отцу ребенка, и я должен считаться с ее желаниями. Я не буду давить на нее.
– Согласен, этого не стоит делать, – сказал Клэйтон.
– Даже если бы он узнал, то не пожелал бы быть отцом ребенка, – спокойно сказала Линдси. – Так что романтическая история все равно не могла бы состояться.
– Я вовсе не имею в виду этот вариант, – сказал Клэйтон. – Кроме того, Мартина не проведешь на мякине: он не поверит, что вы были замужем и никому не сообщали. Надо вышибать клин клином и прямо признаться, что это любовь с первого взгляда – и ребенок ее нечаянный, но горячо желанный плод.
Да, думала Линдси, именно так все и было у нее с Дэном. С милым, чудесным, красивым Дэном.
– Вы в припадке любви не хотите принуждать партнера к женитьбе, – продолжал Клэйтон, – поэтому не сразу говорите о ребенке. Увидел доказательство своими глазами, ваш мужчина вне себя от радости; он сажает вас на белого коня и по дороге, освещенной лучами заходящего солнца, увозит к себе в волшебную страну.
– Здорово, – сказала Джи Ди. – У меня прямо перед глазами эта картина.
– Отличный сценарий, Клэйтон, – сухо отпарировала Линдси, – за исключением одного маленького изъяна: рыцаря на белом коне в природе не существует.
– Он существует, – спокойно сказал Клэйтон.
– Где? – спросил Бен, привстав.
– Кто? – растерялась Линдси.
Клэйтон постучал пальцем по груди.
13
В комнате воцарилось тягостное молчание, словно все затаили дыхание в ожидании чего-то, что должно было случиться. Только Клэйтон был совершенно невозмутим и даже улыбнулся Линдси, которая смотрела на него с открытым ртом и круглыми глазами.
Джи Ди поморгала, потом решилась глотнуть воздуха в легкие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Позвонили в дверь. А поцелуй все продолжался и продолжался.
Из кухни вышла Линдси.
– Отчего вы не откроете? О-о-о! – Она улыбнулась и захлопала в ладоши. – Наконец-то вас стало двое! Ах, да, дверь. – Она поспешила ее открыть. – Привет, вы, должно быть, Клэйтон Фонтэн?
– Да, – сказал гость, улыбаясь. – А вы – Линдси? Много о вас наслышан.
– Пожалуйста, входите. Ну, а эта парочка… Бена вы знаете, а рядом…
– Знаменитая Джи Ди Мэтьюз, – сказал Клэйтон, усмехнувшись. – Хвала Господу за то, что я лицезрею. Я уже думал, что мне придется огреть его доской, чтобы вынудить признаться в том, что и без того уже явно. Целых три недели! Да мне медаль нужно дать за то, что я терпел все его излияния и при этом не придушил. Как вы полагаете, не нужно ли им набрать воздуха?
– Представления не имею. Не хотите ли до прояснения ситуации пройти со мной на кухню? Я готовлю обед.
– С радостью. Думаю, тут и без нас разберутся. А впрочем, все это глупости – они даже не осознают, что мы в комнате.
Линдси засмеялась и повела гостя на кухню.
– Хотите выпить? – спросила она.
– Нет, спасибо, не сейчас.
– Клэйтон!.. Можно я буду называть вас Клэйтоном?
– Конечно!
– Я хотела поблагодарить вас за все, что вы делаете для Бена и его картины. У меня нет слов, чтобы выразить…
Клэйтон поднял руку, останавливая ее.
– Слова благодарности ни к чему. Мне доставляет огромное удовольствие вариться во всем этом. Фильм будет замечательный, Линдси, у меня на это чутье. Бен – просто блеск! Он лучше, чем просто хорош, он великолепен. Кроме того, он, по моему глубокому убеждению, на голову превзойдет отца. Да, этот фильм весь город пошлет в нокаут. Кстати, я не делаю ошибок в том, что касается кинобизнеса, и это чистая правда.
Линдси рассмеялась.
– Какие чудесные слова, на меня они действуют очень успокаивающе. Я так хочу стать свидетелем успеха Бена.
– Что и произойдет, ручаюсь вам. – Он помолчал. – У вас такой прелестный смех. Вы и в самом деле красивая женщина. Бен много раз повторял это, но братья всегда пристрастны в своих суждениях. Сейчас я вижу, что он не шутил. Вы и вправду красавица.
– Спасибо, Клэйтон, – сказала Линдси, кладя бобы на блюдо.
– А беременные женщины, кроме всего прочего, обладают особой красотой, не поддающейся определению, ее не запечатлеешь на кинопленке или на холсте художника.
Линдси посмотрела на Клэйтона, не в силах скрыть удивления.
– Что вы хотите, – улыбнулся тот, – три недели в обществе вашего братца Бена! Или вы забыли об этом? Мне все известно про Уиллоу. Грандиозное имя. Мне, во всяком случае, нравится. И вообще, вы на редкость отважны, если в одиночку решили пробираться через все это.
– Не в одиночку, – уточнила Линдси, раскладывая картофель. – У меня есть Бен, Джи Ди, мама и Палмер, ее новый муж. У последних двух сейчас медовый месяц, и они прибудут завтра вечером. Нет, Клэйтон, я не одинока. Все эти люди заботятся обо мне, и если что-то нужно, надо лишь их попросить, они всегда рядом…
– И я тоже, – прервал он ее.
Линдси снова посмотрела на него.
– Извините, не поняла?
– Линдси, я все это время буду рядом. Меня так увлекла идея с фильмом Бена, что я пока решил ничего не ставить сам. Не поймите меня неправильно, я вовсе не собираюсь на что-либо претендовать. Я просто буду присутствовать на третьем плане и наблюдать. И я хотел бы быть включенным в список тех людей, которые всегда готовы помочь вам. И между прочим: у нас, как в Ноевом ковчеге, все твари по паре: Бен с Джи Ди, ваша мама с ее новым мужем. А я ничем не связан и одинок. Так что без колебаний приходите ко мне, если моя помощь будет полезной для вас.
– Чего ради? Я имею в виду, с чего это вдруг вы делаете такое предложение незамужней беременной женщине, которую увидели всего-то десять минут назад?
– Мы встретились вообще-то три недели назад, – сказал Фонтэн, усмехнувшись. – Я в курсе, что вы – исключительно талантливый фотограф, и ваш творческий псевдоним Линдси Уайт. Я в курсе, что вы смотрели «Касабланку» одиннадцать раз и столько же раз над ней плакали. Я знаю, что вы обожаете много и хорошо поесть, но при этом не полнеете, а из всех блюд предпочитаете Макдональдсы. Продолжить?
– Не стоит. Зато я сейчас узнала, что мой брат не в меру болтлив.
– А еще я знаю и вижу это теперь своими глазами, что вы поразительно красивая, – добавил Клэйтон, проведя пальцем по ее щеке.
– Клэйтон, я… – начала она, не глядя на него.
– Знаю. Вы любите отца ребенка, но его нет здесь, Линдси, и, как я мог понять из рассказов Бена, он здесь и не появится, поскольку вы не собираетесь сообщать ему о беременности. Зато я здесь, и мне просто хочется, чтобы вы знали, что Клэйтон Фонтэн в любой момент к вашим услугам. Кажется, я говорил достаточно ясно и недвусмысленно?
– Я… Ну!… Спасибо… Обед готов! Только вот не знаю, рисковать ли ходить в гостиную?
– Я пойду первым. Я вешу больше Бена, и если он даст мне в пятак за то, что я помешал ему, сумею разукрасить его физиономию.
– О, ладно, – рассмеялась Линдси.
Клэйтон вышел из кухни, а Линдси посмотрела ему вслед. Какой необычный человек, подумала она. Знаменитый режиссер, бесподобный красавец, богатый как Бог… и он был таким чутким и небезразличным к проблемам других. Клэйтон Фонтэн нравился ей. Очень нравился.
– Я люблю тебя, Джи Ди, – бормотал Бен в тот момент, когда Клэйтон вошел в гостиную.
– Черт, – сказал Клэйтон, – ты мне прожужжал об этом уши за три недели. Привет, Джи Ди. Я Клэйтон Фонтэн.
– Привет, – улыбнулась она ему.
– Бен любит вас, – сообщил Клэйтон, – а вы его? Надеюсь, да, иначе мне его придется увести и напоить как сапожника, чтобы он смог хоть на пару часов забыть про свое горе.
– Нет, не уводите, – поспешно сказала Джи Ди. – Я… люблю его, и у меня слов нет сказать, как!
– Ну, слава Богу, – сказал Клэйтон. – Пошли, обед стынет. Линдси и Уиллоу проголодались.
Он повернулся и вышел.
– Боже, не могу поверить, Бен, – сказала Джи Ди. – Мне кажется, я сплю и вижу сны.
– Я так боролся со своим чувством, Джи Ди. Каждую минуту повторял себе, что наши отношения должны быть чисто деловыми, иначе мы поставим под угрозу фильм. Но видит Бог, я так сильно скучал по тебе. Когда я вошел сюда и увидел, как ты стоишь – здесь вот… я… Джи Ди, я люблю тебя. Вот так обстоит дело.
– А я люблю тебя.
– Ты полагаешь, что мы в такой ситуации все же сумеем поставить фильм?
– Даже не сомневаюсь, мистер Уайтейкер.
– Черт подери, – закричал Клэйтон, – обед совсем остыл. Мы не будем больше ждать этих людей ни единой минуты.
Джи Ди и Бен засмеялись и поспешили в столовую. Трапеза проходила в непринужденной и праздничной атмосфере. Бен рассказывал о поездке, с гордостью отмечая, что его первое ощущение оказалось верным, и Аризона, вне сомнения, лучшее место для натурных съемок. При взгляде на Джи Ди он, правда, то и дело терял нить рассказа, что заставило Линдси и Клэйтона обмениваться понимающими взглядами и улыбками. Еда, как сама себе призналась Линдси, была просто отвратительна, о ее вкусе не приходилось говорить по причине отсутствия такового, но, похоже, никто на это не обратил внимания. На десерт был сырный пирог из кондитерской, он оказался хорош.
После обеда все перекочевали в гостиную.
Джи Ди и Бен сидели рядышком, Клэйтон опустил длинное тело на стул, Линдси села на другой, предварительно разнеся на подносе рюмки с бренди.
– Много ли там в твоем бокале, Линдси? – спросил Бен. – Ну-ка, убери руку, мне не видно.
– Пресвятые небеса, а не отправиться ли тебе обратно в пустыню? – сказала она. – Уиллоу и я так беззаботно жили, пока тебя не было, Бенни. Я…
Линдси коротко охнула, резко выпрямившись на стуле.
– Что случилось? – крикнул Бен.
– Линдси? – Клэйтон наклонился вперед.
Джи Ди тяжело сглотнула, глаза ее расширились.
– Линдси? Что с тобой?
Линдси прижала руку к животу, и на губах ее появилась улыбка.
– Она пошевелилась. Уиллоу пошевелилась! Я это почувствовала! Это в первый раз. О, малышка…
– Господи, – сказал Бен, откидываясь на подушки дивана. – Из-за нее меня однажды хватит удар.
Клэйтон поставил рюмку на край стола и подошел к Линдси. Он посмотрел на ее руку, лежащую на животе, и встретился с девушкой глазами.
– На что похоже это ощущение, Линдси? – спросил он. – Можете описать его?
– Это было что-то вроде… шевеления крыльями бабочки или птенчика. Было ощущение трепетания, наподобие тихо журчащего ручья.
– Невероятно, – тихо сказал Клэйтон. – Внутри вас происходит настоящее чудо, Линдси. Мужчины при всей их физической силе не в состоянии сделать то, что делаете вы, давая жизнь другому существу. Мы сеем семя, потом отходим и с благоговением наблюдаем. Вы сказали «она». Думаете, это девочка?
– Да, – прошептала Линдси.
– Дочка красавицы-матери.
Бен пожал плечами, наблюдая за сценой между Линдси и Клэйтоном.
– Не понимаю, – прошептал он Джи Ди. – Они начисто позабыли о нашем присутствии. Как на твой взгляд, он для нее не староват? Клэйтон отличный парень, но…
– Тебе уже известно, что я думаю по поводу разницы в возрасте. Она абсолютно ничего не значит. Прямо и не знаю, что думать. Линдси любит отца ребенка, и все же…
– Время покажет, – прошептал Бен.
Клэйтон, наконец, выпрямился и вернулся к своему стулу. Лицо его было нахмурено.
– Мне нужно, не сходя с места, обсудить одно дело. Мы все знаем, что Карл саботирует фильм Бена и устраивает всяческие диверсии. До сих пор нам удавалось отражать его атаки, но нельзя терять бдительности. Мой человек наблюдает за ним, и мне сообщали, что Карл имел встречу с одним головорезом с темным прошлым, который в настоящее время является лицензированным детективом и специализируется на ворошении чужого грязного белья. Тот только что приступил к работе, но, по словам моего человека, он направо и налево задает всякого рода вопросы о Бене.
– Что за вопросы? – поинтересовался Бен.
Клэйтон пожал плечами.
– Обычные в таких случаях вопросы: есть ли у Бена постоянная женщина, карточные долги, привычка к наркотикам, какие-то нестандартные увлечения в сексуальной сфере…
Джейк, подумала Линдси.
Бен напрягся.
– Короче, – продолжал Клэйтон, – Карл Мартин велел этому мерзавцу откопать какую-нибудь грязь о Бене, достаточно крупную гадость, чтобы дискредитировать его имя и тем самым фильм. Люди в этой стране не привыкли восхищаться озорниками – доверие к ним подорвано скандалами среди власть предержащих. Им нужен герой, а таких раз-два и обчелся. «Дорога чести» может быть величайшим фильмом за всю историю человечества, но если Бен зарекомендует себя в глазах общества человеком низкого пошиба, люди не пойдут на фильм. Карл Мартин знает это и попытается воспользоваться таким оружием в борьбе против Бена.
– О, Боже! – прошептала Линдси.
– Мне лично нечего скрывать, – сказал Бен, беря руку Джи Ди.
– Женщины? – спросил Клэйтон.
– Да, черт побери, я спал с женщинами. А ты – нет? Разве можно найти здорового, нормального парня, который бы не делал этого? Но здесь нет никакой тайны и греха. А больше я ни в чем из того списка неповинен.
– Я другого и не утверждал, – заметил Клэйтон.
– Так, значит, мы можем спокойно забыть обо всем этом? – с надеждой в голосе спросила Джи Ди.
– Не-ет, – протянул Клэйтон, – боюсь, что нет. Если Бен чист, этот наемный шпик переключится на следующую по списку персону из окружения Бена, и тут он ни перед чем не остановится… – Клэйтон сделал паузу, – чтобы добыть информацию, ради утайки которой Бен готов будет пойти на все.
– Например, на прекращение съемок фильма, – сказал Бен ровным голосом.
– Да, – подтвердил Клэйтон.
– Нет! – воскликнула Линдси. – Нет. Откуда вообще вы про все знаете, Клэйтон? Откуда у вас такая уверенность в правдивости этой информации о намерениях Мартина?
Клэйтон оторвал глаза от Бена и перевел взгляд на Линдси.
– Я не родился таким, как есть – преуспевающим режиссером, Линдси, – сказал он тихо. – Я вырос на улице, там научившись выживать, и одним из главных уроков был тот, что все, точнее, почти все, можно купить за деньги.
– Извините, – сказала Линдси. – Я не знала. Я… Простите меня, Клэйтон. Нам повезло, что именно вы стали нашим другом в тот момент, когда необходимо осознать масштабы угрожающей нам опасности.
Клэйтон откинулся в кресле.
– Именно потому, что я знаю всю подноготную таких дел, я и хочу оградить вас от этого.
– Но разве вы не понимаете, что ничего не сможете сделать? – спросила Линдси. – Не найдя никаких улик против Бена, они перейдут к его родным, чтобы откопать какой-нибудь скандальчик, и тут им в руки упаду я, словно созданная для скандала – беременная дочь семейства Уайтейкеров, у которой и в намеке нет мужа, которая ко всему прочему упорно отказывается назвать имя отца, что вовсю позволит разгуляться борзописцам в их предположениях относительно того, кто же это может быть?
– Незамужние матери – вовсе не редкость сегодня, – сказал Клэйтон, – а в этом городе – особенно.
– Особенно, если это девушка с фамилией Уайтейкер, а по матери к тому же и Сен-Клэр.
Клэйтон чертыхнулся про себя.
– Понятно. Мартин объявил настоящую вендетту, и самое печальное, что у него и в самом деле есть шансы ее выиграть.
– Нет, его необходимо во что бы то ни стало остановить, – сказала Линдси.
– Понимаю, – сказал Клэйтон, – я это понимаю.
– У нас есть в запасе хоть какое-то время? – спросил Бен. – Пока, насколько я мог понять, информатор, или как там его назвать, занят поиском компромата на меня.
– Да, я бы сказал, что у нас есть еще в запасе глоток кислорода, – кивнул Клэйтон. – Кроме того, неизвестно, на кого он будет собирать сведения во вторую очередь. Хотя мне кажется, что это будет Линдси.
– Никто не знает, что я беременна, – сказала Линдси. – Ну, вы знаете, мама и Палмер.
– И ваш доктор, и его медсестра, – сказал Клэйтон. – Ваш доктор – гинеколог?
– Да, узкий специалист.
– Это упрощает им дело. Вы выслежены, – пожал плечами Клэйтон.
– Я могу уехать, – сказала Линдси.
– Они отыщут вас, – заверил Клэйтон. – Ну, подумайте, Линдси. Уиллоу заявит о своем существовании уже очень скоро. Единственная возможность лишить вашу беременность всякой привлекательности для Мартина – опередить удар.
– То есть?
– Вы сами должны сообщить об этом свету.
– И своими руками затоптать имя Сен-Клэров и Уайтейкеров в грязь, – сказал Бен. – Слишком смахивает на харакири.
– О, Боже, Бен, мне так жаль! – сказала Линдси, борясь со слезами.
Бен поднял палец.
– Брось, ничего не хочу об этом слышать. Ты и Уиллоу дороже фильма, Линдси, и не надо городить глупости.
Клэйтон рассмеялся.
– О, эта братско-сестринская любовь! Зрелище не для слабонервных!
– Прямо как в испорченном телефоне, – поддакнула Клэйтону Джи Ди.
– Вы не учитываете, – сказал Клэйтон, – что люди склонны смотреть на грехи ближних сквозь пальцы, если они окутаны светом романтики, которую так обожают в этой стране. Нужна любовная история, что-то вроде рождественской сказки.
– Нашей спящей красавице не хватает только принца-спасителя, – съязвил Бен. – Линдси не желает сообщать о скором появлении Уиллоу отцу ребенка, и я должен считаться с ее желаниями. Я не буду давить на нее.
– Согласен, этого не стоит делать, – сказал Клэйтон.
– Даже если бы он узнал, то не пожелал бы быть отцом ребенка, – спокойно сказала Линдси. – Так что романтическая история все равно не могла бы состояться.
– Я вовсе не имею в виду этот вариант, – сказал Клэйтон. – Кроме того, Мартина не проведешь на мякине: он не поверит, что вы были замужем и никому не сообщали. Надо вышибать клин клином и прямо признаться, что это любовь с первого взгляда – и ребенок ее нечаянный, но горячо желанный плод.
Да, думала Линдси, именно так все и было у нее с Дэном. С милым, чудесным, красивым Дэном.
– Вы в припадке любви не хотите принуждать партнера к женитьбе, – продолжал Клэйтон, – поэтому не сразу говорите о ребенке. Увидел доказательство своими глазами, ваш мужчина вне себя от радости; он сажает вас на белого коня и по дороге, освещенной лучами заходящего солнца, увозит к себе в волшебную страну.
– Здорово, – сказала Джи Ди. – У меня прямо перед глазами эта картина.
– Отличный сценарий, Клэйтон, – сухо отпарировала Линдси, – за исключением одного маленького изъяна: рыцаря на белом коне в природе не существует.
– Он существует, – спокойно сказал Клэйтон.
– Где? – спросил Бен, привстав.
– Кто? – растерялась Линдси.
Клэйтон постучал пальцем по груди.
13
В комнате воцарилось тягостное молчание, словно все затаили дыхание в ожидании чего-то, что должно было случиться. Только Клэйтон был совершенно невозмутим и даже улыбнулся Линдси, которая смотрела на него с открытым ртом и круглыми глазами.
Джи Ди поморгала, потом решилась глотнуть воздуха в легкие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33