Она достаточно долго пробыла в аэропорту, чтобы не будить свою квартирную хозяйку, и уж никак не ожидала такого холодного приема.
– Моя работа закончилась, – сдержанно объяснила Тони. – А что случилось? Вы сдали мою комнату?
– Нет… то есть, не совсем, мисс.
Тони почувствовала себя окончательно разбитой.
– Что вы имеете в виду, миссис Моррис? Что значит «не совсем»?
Миссис Моррис сложила руки на груди.
– Ну, дело в том, мисс, что моя дочь Сандра ушла от мужа. Они поссорились… знаете, как это бывает у молодых… Ну, я и пустила ее в вашу комнату.
– Понимаю. – У Тони опустились руки. – Понимаю. А где мои вещи? – В комнате у девушки оставалось несколько книг, фотографий и еще кое-каких предметов, которые она хранила как память после продажи родительского дома.
– Я сложила их в большой сундук в каморке под лестницей. Я же не могла предвидеть, что вы так неожиданно вернетесь, верно? – Она говорила теперь слегка виноватым тоном.
Тони ощутила полнейшее одиночество. Ее комната всегда казалась ей убежищем в море житейских бурь, но теперь она лишилась и последней защиты.
– Конечно, миссис Моррис, – устало произнесла девушка, – этого вы не могли предвидеть. – Она огляделась. – А другая комната у вас есть?
– Сейчас нет. Но один джентльмен из десятого номера собирается уезжать через пару дней… вы могли бы занять его комнату.
– А что я должна делать до его отъезда?
– Не знаю, мисс, – равнодушно сказала миссис Моррис. – Вы могли бы пожить в гостинице. Раз вы вернулись из Португалии, закончив работу, то я думаю, вы сейчас не на мели, мисс.
Тони была готова закричать. Ей хотелось обрушиться на миссис Моррис с упреками и заявить, что та не имела права сдавать комнату без ее согласия, раз она за эту комнату платит; не имела права трогать ее вещи и запихивать их в сундук под лестницей. Но девушка чувствовала себя слишком усталой и несчастной. Взяв свои чемоданы, она только покачала головой и, не говоря ни слова, пошла к двери. Миссис Моррис крикнула ей вслед:
– Так нужна вам комната мистера Бентли, если он уедет?
Тони даже не оглянулась. Она была так расстроена, что боялась сорваться и расплакаться в присутствии миссис Моррис. Тони дошла до автобусной остановки, села, на автобус и, доехав до вокзала Виктории, оставила чемоданы в камере хранения, а сама отправилась искать работу и квартиру для ночлега.
К концу дня ей удалось найти и то и другое. Молодой супружеской паре, проживающей в собственной квартире в Бейсуотере требовалась няня для их трехлетней дочери Сьюзи. Агентство уже посылало к ним трех претенденток, но Мейсоны – такую фамилию носила эта семья, – не приняли ни одну. Им хотелось иметь молодую няню, и Тони им подошла. Ее приняли на работу с месячным испытательным сроком, предоставили отдельную комнату с телевизором и ванной. В обязанности Тони входило только присматривать за ребенком. Для других работ в доме имелся целый штат прислуги, и Тони решила, что ей крупно повезло.
В последующие дни, спокойные и относительно счастливые, девушка постепенно обретала прежнюю уверенность в себе. Работать в этой семье оказалось совсем не трудно. Диана Мейсон была манекенщицей и обладала поразительной красотой. Тони не без оснований надеялась, что, имея такую красавицу-жену, муж вряд ли станет обращать внимание на скромную няню своей дочери. Привычная к поклонению Диана оказалась, тем не менее, совсем не высокомерной, а дружелюбной и приятной в общении женщиной. Очаровательной миссис Мейсон не потребовалось много времени понять, что их новая няня вовсе не такая сдержанная и холодная особа, какой могла показаться на первый взгляд. Диана часто замечала боль, глубоко запрятанную в зеленых глазах Тони, и поэтому решила, что девушка, наверное, совсем недавно перенесла сильное эмоциональное потрясение. На наводящие вопросы Дианы Тони не отвечала, а сразу замыкалась в себе. Дйана не настаивала, уважая чувства девушки. Тони это устраивало. У нее не было желания раскрывать свою душу перед кем бы то ни было.
Сьюзи была маленькой, рыжеволосой девочкой. Иногда она капризничала, но большую часть времени вела себя хорошо. Эндрю Мейсон был преуспевающим адвокатом. Жизнь в семье протекала спокойно и размеренно, и Тони благодарила судьбу за то, что в такой трудный период своей жизни она попала именно сюда. Атмосфера дома благотворно сказалась на душевном состоянии девушки, и через пару недель Тони чувствовала себя в их семье как дома.
Иногда Тони разрешала себе подумать о Рауле: то в ней возникало опасение, что он может найти ее и отомстить, то она убеждала себя, что с ее отъездом всякая связь между ними прервалась. Несколько раз Тони порывалась спросить Эндрю Мейсона, не слышал ли он о судебном преследовании Пола Крейга, но так и не решилась. Как она могла задать такой вопрос?
Но проходили дни, а эти мысли не переставали волновать ее. У Тони появилась мысль позвонить Полу, может быть, тогда она сможет немного успокоиться.
Как-то вечером, когда Мейсоны были в театре, она не выдержала и, отыскав в телефонном справочнике номер Пола, позвонила ему. Ей ответил женский голос, и Тони спросила:
– Скажите, Пол Крейг проживает здесь?
– Кто его спрашивает? – Голос звучал весьма недружелюбно.
– Его знакомая, – коротко ответила Тони. – Он дома?
– Да. Вы хотите с ним поговорить?
Хочет ли она говорить с ним? Тони медлила с ответом.
– Э-э… да, попросите его к телефону.
До нее донеслись приглушенные голоса, потом Пол взял трубку.
– Слушаю. Кто говорит?
– Это я… Тони Морли.
– Тони! Святые угодники! Где ты пропадала, черт возьми?
– Где я пропадала? – возмутилась Тони. – Тебе отлично известно, где я пропадала!
– Ты же исчезла! Исчезла три недели назад!
– Откуда ты знаешь?
Теперь настала очередь Пола возмущаться.
– Откуда я знаю? Боже правый, откуда я знаю? Да с тех пор как ты сбежала, мой дорогой дядюшка не перестает изрыгать проклятия в мой адрес!
– Рауль! – пробормотала Тони.
– Рауль? – переспросил Пол. – Ах, так значит, он для тебя уже просто Рауль?
– О, перестань, Пол, – смущенно воскликнула Тони. – Ты лучше скажи… твой дядя угрожал подать на тебя в суд?
– В суд? На меня? – Пол искренне удивился. – Ну-у, он угрожал мне всем чем угодно… но судом? Нет! Почему он, черт возьми, должен подавать на меня в суд? Это не моя вина, что ты сбежала?
– Нет… но деньги… Как насчет денег?
– Каких денег?
– Ты знаешь. Тех, что Рауль дал тебе, когда ты покинул замок.
– Ах, эти деньги… – Воспоминание о той кругленькой сумме явно доставило Полу удовольствие. – Я и не предполагал, что старина Рауль может оказаться таким – щедрым! Наверное, ему было нужно побыстрее избавиться от меня!
Кажется, Тони так и не удалось ничего толком узнать.
– Он… он вернулся назад? В Португалию?
– Нет еще. А что?
– Просто интересно, – ответила Токи с легкой дрожью в голосе.
– Эй, а где ты сейчас живешь? – поспешно спросил Пол. – Ради Бога, не вешай трубку, не сказав твоего адреса!
– Зачем он тебе?
– Для дяди Рауля, конечно. Он хочет… видеть тебя.
– А я не хочу его видеть, – ответила Тони. Значит, граф с самого начала обманывал ее. Он вовсе не собирался подавать на Пола в суд. – До свидания, Пол.
– Нет… эй, Тони… – Но Тони уже положила трубку.
Несколько минут она сидела неподвижно, задумчиво глядя на телефон и чувствуя, как дурные предчувствия вновь начинают охватывать ее. Напрасно она вернулась в Лондон, ведь именно здесь он будет искать ее, если приехал в Англию с такой целью! Ей надо было поехать в Лидс, или Бирмингем, или даже в Глазго – но куда-нибудь подальше от Лондона. Хорошо хоть судьба все же оказалась на ее стороне, когда миссис Моррис поселила в комнату Тони свою дочь. Если бы девушка осталась там, граф уже давно нашел бы ее, и тогда… тогда… что?
С каждым днем становилось прохладнее. Как-то неожиданно наступила осень, и улицы Лондона оказались усыпанными опавшими листьями. Однажды Тони повела Сьюзи в зоопарк. Закутанные в теплые пальто и шарфы, они стояли у вольера с медведями и наблюдали за забавными животными. Тони поймала себя на мысли, что представляет себе, как бы она повела в зоопарк собственного ребенка. Все, конечно, зависело от того, кто был бы отцом этого ребенка. Но Тони решила, что вряд ли она вообще выйдет замуж, и поэтому такой прогулке наверняка не суждено будет состояться.
Тони и Сьюзи вернулись домой довольно поздно; их лица раскраснелись от холода. Диана была дома; она открыла им дверь и, радостно улыбнувшись, весело сказала:
– Привет, малышка! Ты хорошо провела время?
– Да, мамочка, мы посмотрели всех зверей, – возбужденно рассказывала Сьюзи, пока Тони снимала с нее пальто. – Можно мы сходим туда еще раз?
– Конечно, дорогая, непременно. Тони, там кое-кто хочет тебя видеть!
Тони почувствовала, что бледнеет; от страха у нее подкосились ноги. Диана схватила девушку за руку и воскликнула:
– Тони! Что случилось? Чего ты испугалась?
Тони покачала головой.
– Ничего… ничего. А кто это, миссис Мейсон?
Диана нахмурилась.
– Ну, не знаю, дорогая… но утверждает, что он – граф.
Тони захотелось тут же убежать, но дверь гостиной отворилась, и на пороге появился Рауль. Он стоял и грустно смотрел на нее, и она поняла, что бежать уже поздно.
– Ну, Тони, – глухо произнес граф, – наконец, я нашел тебя!
Диана удивленно перевела свой взгляд с одного на другого, потом взяла за руку, упирающуюся Сьюзи, и оставила их одних. Тони стала снимать пальто, но граф остановил ее.
– Подожди, мы сейчас уйдем отсюда. Мы не можем разговаривать здесь!
Тони опустила голову. Несмотря на тепло в помещении, девушку пробирала дрожь. Рауль вышел, чтобы надеть свое пальто. Когда он вернулся, на нем было прекрасное пальто из каракуля, в котором граф выглядел необыкновенно привлекательно. Тони заметила, как сам он похудел, а на его лице стали резче выделяться морщины, и шрам стал заметнее.
Они молча вышли из квартиры, спустились по лестнице и оказались во дворе в сгущающихся сумерках октябрьского дня. На стоянке у дома Мейсонов Тони заметила темно-зеленый «Астон Мартин». Рауль подвел девушку к машине, и, открыв дверцу, помог Тони сесть. Потом сам сел за руль. Когда он случайно коснулся ее, по спине у Тони побежали мурашки.
Рауль включил зажигание и ловко вывел машину со стоянки. Они выехали на главную магистраль и направились в восточную часть города. Рауль молча вел машину, внимательно глядя на дорогу, и у Тони было достаточно времени, чтобы подумать о предстоящем разговоре.
Они подъехали к небольшому парку у реки. Рауль нашел автостоянку и остановил там машину. Потом он достал пачку сигарет, предложил одну Тони, а когда девушка отказалась, закурил сам. Наконец Рауль заговорил, и его голос звучал глухо.
– Почему ты это сделала? – тихо спросил он, пристально глядя на Тони.
– Я полагаю, ты имеешь в виду мой отъезд?
– Конечно! – Когда граф волновался, его акцент был более заметен.
Она пожала плечами.
– Ты поймешь почему, если задумаешься. Ты вовсе не собирался… подавать в суд на Пола! Ты просто использовал эту угрозу, чтобы заставить меня остаться в замке!
Она отвернулась к окну, не в силах говорить об этом без волнения.
– А тебе никогда не приходило в голову, почему я с такой настойчивостью старался удержать тебя там! – воскликнул он с легким раздражением. – Тони, черт возьми, посмотри на меня!
Тони продолжала смотреть в окно.
– Ты же сам очень доходчиво объяснил мне, почему держишь меня в замке, помнишь? У меня не возникало никаких сомнений на этот счет!
– И ты верила, что я могу… так поступить?
Тони резко повернулась к нему.
– Что значит, верила ли я в это? Конечно, верила! Ты же выражался вполне определенно!
Он глубоко затянулся сигаретой.
– Если бы я на самом деле намеревался так поступить с тобой, неужели ты думаешь, что ты бы еще… – Он в сердцах выругался. – Тони, я так хотел тебя! Боже, как я хотел тебя! Неужели ты думаешь, что я стал бы сдерживать себя, если бы действительно считал тебя такой… такой… искушенной в любви?
У Тони задрожали нога.
– Что… что ты хочешь этим сказать? О, я ничего не понимаю.
– Конечно, не понимаешь, – мрачно согласился он.
Тони опустила голову. Волосы, уложенные в пучок на затылке, оставляли открытой шею, выглядевшую такой хрупкой и трогательной. С приглушенным восклицанием Рауль наклонился и прижался губами к этому нежному изгибу.
– О, Боже, Тони, – простонал он, – что ты со мной сделала!
Тони подняла на него глаза и прочла в его взгляде выражение откровенной страсти.
– Рауль, – растерянно прошептала она, – ты говоришь такие непонятные вещи!
– Непонятные? – воскликнул он, резким движением гася свою сигарету, при этом руки у него дрожали. Тони никогда еще не видела его таким. Он всегда держал себя очень сдержанно и уравновешенно, за исключением только тех случаев, когда она вдруг оказывалась в его объятиях. Но и тогда у нее возникало ощущение, что он позволял страсти взять верх над своими истинными чувствами лишь на краткий миг. – Каких еще слов ты ждешь от меня? – пробормотал он. – Ты же видишь, что со мной происходит!
Тони покачала головой. Ей хотелось верить, что собственные чувства ее не обманывают, но она боялась. Слишком многое произошло за это время, слишком много ошибок было сделано. Где же вывод из этого лабиринта?
Рауль крепко взял ее за плечи.
– Хорошо, хорошо, – произнес он, стараясь говорить сдержанно. – Я знаю, тебе нужно, чтобы я все тебе объяснил. Но сначала скажи мне, что я не ошибся. Ты ведь любишь меня, правда, Тони?
У Тони от волнения пересохло во рту.
– Почему,… почему я должна доставить тебе такое удовольствие? – срывающимся голосом спросила она.
– О, Боже! – прошептал он, притягивая ее к себе. – Вот поэтому!
Его губы прижались к ее губам с неистовой страстью. Казалось, что все его долго сдерживаемые эмоции вырвались на свободу. По его телу пробегала дрожь. Граф целовал ее и раньше, но никогда в его поцелуях не было столько огня. Он вынул шпильки из ее прически; волосы шелковистой волной упали ей на плечи, и он уткнулся в них лицом.
– Теперь ты видишь, что со мной происходит, – хрипло произнес он. – Я никогда не испытывал ничего подобного. Я люблю тебя. Ты мне нужна. Я не могу жить без тебя! За эти несколько недель я чуть не сошел с ума, не зная, где ты, с кем ты!
Тони пыталась сохранить остатки благоразумия.
– Ты… ты искал меня? – осторожно спросила она.
– Это не передать словами, – мрачно сказал он, заглядывая ей в глаза. – Как я искал тебя все это время!
– Но зачем? Почему? Почему ты не хотел отпустить меня? У тебя же есть Лаура…
– Не упоминай ее имени! – холодно сказал он. – Мы с ней уже выяснили, что у нас нет ничего общего! – Тони почувствовала гнев в его голосе и поежилась. – Она ведь говорила с тобой в тот день, когда ты покинула замок?
Тони кивнула.
– Луиса рассказала мне, что Лаура приезжала в замок с визитом. Мне показалось странным, что она уехала до возвращения моей матери и Франчески. Я встретился с Лаурой и выяснил у нее всю правду!
В этот момент Тони даже посочувствовала сеньоре Пассаментес. То, чем, казалось Лауре, она обладала, на самом на деле было только миражом.
– Но как… как ты нашел меня? – спросила она.
Он взглянул на нее – и этот взгляд был серьезен.
– Всему свое время. Сначала мне надо кое-что объяснить тебе. Я должен начать с того дня в Лиссабоне, когда ты чуть не попала под колеса моей машины. Я был очень зол на тебя… но ты казалась так непохожей на знакомых мне женщин. Ты мне сразу понравилась, и я почти уверен, что и ты не осталась ко мне равнодушной. – Он достал сигарету и, прежде чем продолжать говорить, закурил. – Ты можешь мне не верить, но на следующий день я пошел в пансионат, где ты находилась, чтобы вновь увидеть тебя. Там мне сказали, что ты уехала. Как я рассердился тогда на себя за то, что не попытался встретиться с тобой раньше! – Он мрачно прищурился. – И хозяйка пансиона сказала мне, что тебя зовут сеньорита Морли, сеньорита Антония Морли!
– Значит, ты знал…
– С самого начала! Когда я застал тебя в Эстраде, где ты выдавала себя за невесту Пола, то пришел в ярость. Я подумал, что ты… ну, что это твое очередное приключение. Потом, когда Лаура сказала мне, что видела тебя у де Калье, мои подозрения еще больше усилились.
– Так вот почему ты уехал в Лиссабон!
– Да. А, вернувшись, увидел тебя в постели после того несчастного случая! Ты не можешь себе представить, какие чувства я испытывал в это время! Мне захотелось наказать тебя, жестоко наказать, и не только за твой обман, но и за то, что ты оказалась женщиной, – как я тогда считал – способной флиртовать с таким человеком, как Мигель де Калье!
– Но это же неправда! – отчаянно воскликнула Тони.
– Теперь я это знаю. Но тогда я верил только фактам, и в том виде, в каком их воспринимал, они складывались в довольно грустную картину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Моя работа закончилась, – сдержанно объяснила Тони. – А что случилось? Вы сдали мою комнату?
– Нет… то есть, не совсем, мисс.
Тони почувствовала себя окончательно разбитой.
– Что вы имеете в виду, миссис Моррис? Что значит «не совсем»?
Миссис Моррис сложила руки на груди.
– Ну, дело в том, мисс, что моя дочь Сандра ушла от мужа. Они поссорились… знаете, как это бывает у молодых… Ну, я и пустила ее в вашу комнату.
– Понимаю. – У Тони опустились руки. – Понимаю. А где мои вещи? – В комнате у девушки оставалось несколько книг, фотографий и еще кое-каких предметов, которые она хранила как память после продажи родительского дома.
– Я сложила их в большой сундук в каморке под лестницей. Я же не могла предвидеть, что вы так неожиданно вернетесь, верно? – Она говорила теперь слегка виноватым тоном.
Тони ощутила полнейшее одиночество. Ее комната всегда казалась ей убежищем в море житейских бурь, но теперь она лишилась и последней защиты.
– Конечно, миссис Моррис, – устало произнесла девушка, – этого вы не могли предвидеть. – Она огляделась. – А другая комната у вас есть?
– Сейчас нет. Но один джентльмен из десятого номера собирается уезжать через пару дней… вы могли бы занять его комнату.
– А что я должна делать до его отъезда?
– Не знаю, мисс, – равнодушно сказала миссис Моррис. – Вы могли бы пожить в гостинице. Раз вы вернулись из Португалии, закончив работу, то я думаю, вы сейчас не на мели, мисс.
Тони была готова закричать. Ей хотелось обрушиться на миссис Моррис с упреками и заявить, что та не имела права сдавать комнату без ее согласия, раз она за эту комнату платит; не имела права трогать ее вещи и запихивать их в сундук под лестницей. Но девушка чувствовала себя слишком усталой и несчастной. Взяв свои чемоданы, она только покачала головой и, не говоря ни слова, пошла к двери. Миссис Моррис крикнула ей вслед:
– Так нужна вам комната мистера Бентли, если он уедет?
Тони даже не оглянулась. Она была так расстроена, что боялась сорваться и расплакаться в присутствии миссис Моррис. Тони дошла до автобусной остановки, села, на автобус и, доехав до вокзала Виктории, оставила чемоданы в камере хранения, а сама отправилась искать работу и квартиру для ночлега.
К концу дня ей удалось найти и то и другое. Молодой супружеской паре, проживающей в собственной квартире в Бейсуотере требовалась няня для их трехлетней дочери Сьюзи. Агентство уже посылало к ним трех претенденток, но Мейсоны – такую фамилию носила эта семья, – не приняли ни одну. Им хотелось иметь молодую няню, и Тони им подошла. Ее приняли на работу с месячным испытательным сроком, предоставили отдельную комнату с телевизором и ванной. В обязанности Тони входило только присматривать за ребенком. Для других работ в доме имелся целый штат прислуги, и Тони решила, что ей крупно повезло.
В последующие дни, спокойные и относительно счастливые, девушка постепенно обретала прежнюю уверенность в себе. Работать в этой семье оказалось совсем не трудно. Диана Мейсон была манекенщицей и обладала поразительной красотой. Тони не без оснований надеялась, что, имея такую красавицу-жену, муж вряд ли станет обращать внимание на скромную няню своей дочери. Привычная к поклонению Диана оказалась, тем не менее, совсем не высокомерной, а дружелюбной и приятной в общении женщиной. Очаровательной миссис Мейсон не потребовалось много времени понять, что их новая няня вовсе не такая сдержанная и холодная особа, какой могла показаться на первый взгляд. Диана часто замечала боль, глубоко запрятанную в зеленых глазах Тони, и поэтому решила, что девушка, наверное, совсем недавно перенесла сильное эмоциональное потрясение. На наводящие вопросы Дианы Тони не отвечала, а сразу замыкалась в себе. Дйана не настаивала, уважая чувства девушки. Тони это устраивало. У нее не было желания раскрывать свою душу перед кем бы то ни было.
Сьюзи была маленькой, рыжеволосой девочкой. Иногда она капризничала, но большую часть времени вела себя хорошо. Эндрю Мейсон был преуспевающим адвокатом. Жизнь в семье протекала спокойно и размеренно, и Тони благодарила судьбу за то, что в такой трудный период своей жизни она попала именно сюда. Атмосфера дома благотворно сказалась на душевном состоянии девушки, и через пару недель Тони чувствовала себя в их семье как дома.
Иногда Тони разрешала себе подумать о Рауле: то в ней возникало опасение, что он может найти ее и отомстить, то она убеждала себя, что с ее отъездом всякая связь между ними прервалась. Несколько раз Тони порывалась спросить Эндрю Мейсона, не слышал ли он о судебном преследовании Пола Крейга, но так и не решилась. Как она могла задать такой вопрос?
Но проходили дни, а эти мысли не переставали волновать ее. У Тони появилась мысль позвонить Полу, может быть, тогда она сможет немного успокоиться.
Как-то вечером, когда Мейсоны были в театре, она не выдержала и, отыскав в телефонном справочнике номер Пола, позвонила ему. Ей ответил женский голос, и Тони спросила:
– Скажите, Пол Крейг проживает здесь?
– Кто его спрашивает? – Голос звучал весьма недружелюбно.
– Его знакомая, – коротко ответила Тони. – Он дома?
– Да. Вы хотите с ним поговорить?
Хочет ли она говорить с ним? Тони медлила с ответом.
– Э-э… да, попросите его к телефону.
До нее донеслись приглушенные голоса, потом Пол взял трубку.
– Слушаю. Кто говорит?
– Это я… Тони Морли.
– Тони! Святые угодники! Где ты пропадала, черт возьми?
– Где я пропадала? – возмутилась Тони. – Тебе отлично известно, где я пропадала!
– Ты же исчезла! Исчезла три недели назад!
– Откуда ты знаешь?
Теперь настала очередь Пола возмущаться.
– Откуда я знаю? Боже правый, откуда я знаю? Да с тех пор как ты сбежала, мой дорогой дядюшка не перестает изрыгать проклятия в мой адрес!
– Рауль! – пробормотала Тони.
– Рауль? – переспросил Пол. – Ах, так значит, он для тебя уже просто Рауль?
– О, перестань, Пол, – смущенно воскликнула Тони. – Ты лучше скажи… твой дядя угрожал подать на тебя в суд?
– В суд? На меня? – Пол искренне удивился. – Ну-у, он угрожал мне всем чем угодно… но судом? Нет! Почему он, черт возьми, должен подавать на меня в суд? Это не моя вина, что ты сбежала?
– Нет… но деньги… Как насчет денег?
– Каких денег?
– Ты знаешь. Тех, что Рауль дал тебе, когда ты покинул замок.
– Ах, эти деньги… – Воспоминание о той кругленькой сумме явно доставило Полу удовольствие. – Я и не предполагал, что старина Рауль может оказаться таким – щедрым! Наверное, ему было нужно побыстрее избавиться от меня!
Кажется, Тони так и не удалось ничего толком узнать.
– Он… он вернулся назад? В Португалию?
– Нет еще. А что?
– Просто интересно, – ответила Токи с легкой дрожью в голосе.
– Эй, а где ты сейчас живешь? – поспешно спросил Пол. – Ради Бога, не вешай трубку, не сказав твоего адреса!
– Зачем он тебе?
– Для дяди Рауля, конечно. Он хочет… видеть тебя.
– А я не хочу его видеть, – ответила Тони. Значит, граф с самого начала обманывал ее. Он вовсе не собирался подавать на Пола в суд. – До свидания, Пол.
– Нет… эй, Тони… – Но Тони уже положила трубку.
Несколько минут она сидела неподвижно, задумчиво глядя на телефон и чувствуя, как дурные предчувствия вновь начинают охватывать ее. Напрасно она вернулась в Лондон, ведь именно здесь он будет искать ее, если приехал в Англию с такой целью! Ей надо было поехать в Лидс, или Бирмингем, или даже в Глазго – но куда-нибудь подальше от Лондона. Хорошо хоть судьба все же оказалась на ее стороне, когда миссис Моррис поселила в комнату Тони свою дочь. Если бы девушка осталась там, граф уже давно нашел бы ее, и тогда… тогда… что?
С каждым днем становилось прохладнее. Как-то неожиданно наступила осень, и улицы Лондона оказались усыпанными опавшими листьями. Однажды Тони повела Сьюзи в зоопарк. Закутанные в теплые пальто и шарфы, они стояли у вольера с медведями и наблюдали за забавными животными. Тони поймала себя на мысли, что представляет себе, как бы она повела в зоопарк собственного ребенка. Все, конечно, зависело от того, кто был бы отцом этого ребенка. Но Тони решила, что вряд ли она вообще выйдет замуж, и поэтому такой прогулке наверняка не суждено будет состояться.
Тони и Сьюзи вернулись домой довольно поздно; их лица раскраснелись от холода. Диана была дома; она открыла им дверь и, радостно улыбнувшись, весело сказала:
– Привет, малышка! Ты хорошо провела время?
– Да, мамочка, мы посмотрели всех зверей, – возбужденно рассказывала Сьюзи, пока Тони снимала с нее пальто. – Можно мы сходим туда еще раз?
– Конечно, дорогая, непременно. Тони, там кое-кто хочет тебя видеть!
Тони почувствовала, что бледнеет; от страха у нее подкосились ноги. Диана схватила девушку за руку и воскликнула:
– Тони! Что случилось? Чего ты испугалась?
Тони покачала головой.
– Ничего… ничего. А кто это, миссис Мейсон?
Диана нахмурилась.
– Ну, не знаю, дорогая… но утверждает, что он – граф.
Тони захотелось тут же убежать, но дверь гостиной отворилась, и на пороге появился Рауль. Он стоял и грустно смотрел на нее, и она поняла, что бежать уже поздно.
– Ну, Тони, – глухо произнес граф, – наконец, я нашел тебя!
Диана удивленно перевела свой взгляд с одного на другого, потом взяла за руку, упирающуюся Сьюзи, и оставила их одних. Тони стала снимать пальто, но граф остановил ее.
– Подожди, мы сейчас уйдем отсюда. Мы не можем разговаривать здесь!
Тони опустила голову. Несмотря на тепло в помещении, девушку пробирала дрожь. Рауль вышел, чтобы надеть свое пальто. Когда он вернулся, на нем было прекрасное пальто из каракуля, в котором граф выглядел необыкновенно привлекательно. Тони заметила, как сам он похудел, а на его лице стали резче выделяться морщины, и шрам стал заметнее.
Они молча вышли из квартиры, спустились по лестнице и оказались во дворе в сгущающихся сумерках октябрьского дня. На стоянке у дома Мейсонов Тони заметила темно-зеленый «Астон Мартин». Рауль подвел девушку к машине, и, открыв дверцу, помог Тони сесть. Потом сам сел за руль. Когда он случайно коснулся ее, по спине у Тони побежали мурашки.
Рауль включил зажигание и ловко вывел машину со стоянки. Они выехали на главную магистраль и направились в восточную часть города. Рауль молча вел машину, внимательно глядя на дорогу, и у Тони было достаточно времени, чтобы подумать о предстоящем разговоре.
Они подъехали к небольшому парку у реки. Рауль нашел автостоянку и остановил там машину. Потом он достал пачку сигарет, предложил одну Тони, а когда девушка отказалась, закурил сам. Наконец Рауль заговорил, и его голос звучал глухо.
– Почему ты это сделала? – тихо спросил он, пристально глядя на Тони.
– Я полагаю, ты имеешь в виду мой отъезд?
– Конечно! – Когда граф волновался, его акцент был более заметен.
Она пожала плечами.
– Ты поймешь почему, если задумаешься. Ты вовсе не собирался… подавать в суд на Пола! Ты просто использовал эту угрозу, чтобы заставить меня остаться в замке!
Она отвернулась к окну, не в силах говорить об этом без волнения.
– А тебе никогда не приходило в голову, почему я с такой настойчивостью старался удержать тебя там! – воскликнул он с легким раздражением. – Тони, черт возьми, посмотри на меня!
Тони продолжала смотреть в окно.
– Ты же сам очень доходчиво объяснил мне, почему держишь меня в замке, помнишь? У меня не возникало никаких сомнений на этот счет!
– И ты верила, что я могу… так поступить?
Тони резко повернулась к нему.
– Что значит, верила ли я в это? Конечно, верила! Ты же выражался вполне определенно!
Он глубоко затянулся сигаретой.
– Если бы я на самом деле намеревался так поступить с тобой, неужели ты думаешь, что ты бы еще… – Он в сердцах выругался. – Тони, я так хотел тебя! Боже, как я хотел тебя! Неужели ты думаешь, что я стал бы сдерживать себя, если бы действительно считал тебя такой… такой… искушенной в любви?
У Тони задрожали нога.
– Что… что ты хочешь этим сказать? О, я ничего не понимаю.
– Конечно, не понимаешь, – мрачно согласился он.
Тони опустила голову. Волосы, уложенные в пучок на затылке, оставляли открытой шею, выглядевшую такой хрупкой и трогательной. С приглушенным восклицанием Рауль наклонился и прижался губами к этому нежному изгибу.
– О, Боже, Тони, – простонал он, – что ты со мной сделала!
Тони подняла на него глаза и прочла в его взгляде выражение откровенной страсти.
– Рауль, – растерянно прошептала она, – ты говоришь такие непонятные вещи!
– Непонятные? – воскликнул он, резким движением гася свою сигарету, при этом руки у него дрожали. Тони никогда еще не видела его таким. Он всегда держал себя очень сдержанно и уравновешенно, за исключением только тех случаев, когда она вдруг оказывалась в его объятиях. Но и тогда у нее возникало ощущение, что он позволял страсти взять верх над своими истинными чувствами лишь на краткий миг. – Каких еще слов ты ждешь от меня? – пробормотал он. – Ты же видишь, что со мной происходит!
Тони покачала головой. Ей хотелось верить, что собственные чувства ее не обманывают, но она боялась. Слишком многое произошло за это время, слишком много ошибок было сделано. Где же вывод из этого лабиринта?
Рауль крепко взял ее за плечи.
– Хорошо, хорошо, – произнес он, стараясь говорить сдержанно. – Я знаю, тебе нужно, чтобы я все тебе объяснил. Но сначала скажи мне, что я не ошибся. Ты ведь любишь меня, правда, Тони?
У Тони от волнения пересохло во рту.
– Почему,… почему я должна доставить тебе такое удовольствие? – срывающимся голосом спросила она.
– О, Боже! – прошептал он, притягивая ее к себе. – Вот поэтому!
Его губы прижались к ее губам с неистовой страстью. Казалось, что все его долго сдерживаемые эмоции вырвались на свободу. По его телу пробегала дрожь. Граф целовал ее и раньше, но никогда в его поцелуях не было столько огня. Он вынул шпильки из ее прически; волосы шелковистой волной упали ей на плечи, и он уткнулся в них лицом.
– Теперь ты видишь, что со мной происходит, – хрипло произнес он. – Я никогда не испытывал ничего подобного. Я люблю тебя. Ты мне нужна. Я не могу жить без тебя! За эти несколько недель я чуть не сошел с ума, не зная, где ты, с кем ты!
Тони пыталась сохранить остатки благоразумия.
– Ты… ты искал меня? – осторожно спросила она.
– Это не передать словами, – мрачно сказал он, заглядывая ей в глаза. – Как я искал тебя все это время!
– Но зачем? Почему? Почему ты не хотел отпустить меня? У тебя же есть Лаура…
– Не упоминай ее имени! – холодно сказал он. – Мы с ней уже выяснили, что у нас нет ничего общего! – Тони почувствовала гнев в его голосе и поежилась. – Она ведь говорила с тобой в тот день, когда ты покинула замок?
Тони кивнула.
– Луиса рассказала мне, что Лаура приезжала в замок с визитом. Мне показалось странным, что она уехала до возвращения моей матери и Франчески. Я встретился с Лаурой и выяснил у нее всю правду!
В этот момент Тони даже посочувствовала сеньоре Пассаментес. То, чем, казалось Лауре, она обладала, на самом на деле было только миражом.
– Но как… как ты нашел меня? – спросила она.
Он взглянул на нее – и этот взгляд был серьезен.
– Всему свое время. Сначала мне надо кое-что объяснить тебе. Я должен начать с того дня в Лиссабоне, когда ты чуть не попала под колеса моей машины. Я был очень зол на тебя… но ты казалась так непохожей на знакомых мне женщин. Ты мне сразу понравилась, и я почти уверен, что и ты не осталась ко мне равнодушной. – Он достал сигарету и, прежде чем продолжать говорить, закурил. – Ты можешь мне не верить, но на следующий день я пошел в пансионат, где ты находилась, чтобы вновь увидеть тебя. Там мне сказали, что ты уехала. Как я рассердился тогда на себя за то, что не попытался встретиться с тобой раньше! – Он мрачно прищурился. – И хозяйка пансиона сказала мне, что тебя зовут сеньорита Морли, сеньорита Антония Морли!
– Значит, ты знал…
– С самого начала! Когда я застал тебя в Эстраде, где ты выдавала себя за невесту Пола, то пришел в ярость. Я подумал, что ты… ну, что это твое очередное приключение. Потом, когда Лаура сказала мне, что видела тебя у де Калье, мои подозрения еще больше усилились.
– Так вот почему ты уехал в Лиссабон!
– Да. А, вернувшись, увидел тебя в постели после того несчастного случая! Ты не можешь себе представить, какие чувства я испытывал в это время! Мне захотелось наказать тебя, жестоко наказать, и не только за твой обман, но и за то, что ты оказалась женщиной, – как я тогда считал – способной флиртовать с таким человеком, как Мигель де Калье!
– Но это же неправда! – отчаянно воскликнула Тони.
– Теперь я это знаю. Но тогда я верил только фактам, и в том виде, в каком их воспринимал, они складывались в довольно грустную картину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16