Пять месяцев! Она не вынесет этого, не сможет жить со своей неразделенной любовью.
Глава 11
Натали уже спала, когда Этьен тихонько, стараясь не шуметь, вошел в спальню и разделся. Но она мгновенно очнулась, почувствовав, как прогнулась кровать под весом его тела. Несколько минут Натали лежала с закрытыми глазами, стараясь дышать ровно. Она не знала, что лучше: притвориться спящей или все-таки поговорить. Последние недели были для нее слишком тяжелыми. Стоило ли еще больше усложнять свою жизнь?
После того ужасного дня, когда Натали вынудила мужа остаться, он словно бы перестал существовать. Уходил из дому почти на рассвете, возвращался далеко за полночь, забирался под одеяло и мгновенно засыпал. Но она знала, что причиной тому не проблемы в компании.
В “Вермонт-Эстэ” дела шли очень хорошо: тиражи росли, несколько новых романов, выпущенных издательством Этьена, стали бестселлерами и принесли огромные деньги. Значит, его постоянное отсутствие объяснялось только нежеланием оставаться наедине с Натали. Этьен всячески избегал любого общения, ограничиваясь пожеланиями доброго утра и приятного аппетита.
И это невозможно было терпеть. Время, отпущенное Натали договором, утекало, как песок сквозь пальцы. Скоро наступит весна, и вместе с ней одиночество и пустота. Ее муж принесет свидетельство о расторжении брака и уйдет с легкой душой, чтобы никогда больше не вспомнить о своей брошенной жене. Надо хотя бы попытаться удержать его…
Натали услышала, как Этьен, ворочаясь, тяжело вздохнул. Что мучает его? Если бы только можно было узнать…
— Ты поздно вернулся, — мягко сказала она.
— Извини, я не хотел тебя будить. — В тихом голосе Этьена не было и намека на теплоту.
Не лучшее начало для задушевного разговора, но Натали уже некуда было отступать. Она приподняла подушку и села, подтянув колени к груди.
— Мама возвращается через несколько дней. Надеюсь, ты хотя бы ради ее спокойствия будешь почаще показываться дома.
Этьен закинул руки за голову, с преувеличенным интересом разглядывая потолок.
— Неужели это настолько важно, что заставило тебя проснуться посреди ночи? — спросил он с саркастической усмешкой. — Ладно, не забивай этим свою прелестную головку. Если надо, я буду дома.
Он готов был часами сидеть в гостиной, болтать о пустяках и изображать заботливого мужа ради Элизы. Но не ради собственной жены.
— Большое спасибо.
Натали не могла заставить себя говорить спокойно. В ее голосе отчетливо звучали нотки раздражения, и Этьен, почувствовав это, обернулся к ней. Его глаза в темноте отливали изумрудным блеском.
— Ты, кажется, не в восторге от этой идеи? спросил он насмешливо. — Я не правильно ответил? Но если я скажу “нет”, Элиза начнет волноваться за тебя, а ей это вредно.
— Ты так о ней заботишься? Очень мило! По-твоему, сейчас самое время начать готовить ее к тому, что через несколько месяцев она останется без зятя?
— У меня и в мыслях этого не было. Натали не видела лица Этьена. Он снова отвернулся, переключив свое внимание на занавешенное плотными портьерами окно, где сквозь щелку пробивался бледный свет фонарей. Голос его оставался бесстрастным, и Натали не могла понять, что творится в душе этого человека.
— Зато, мне кажется, я знаю, о чем в действительности думаешь ты.
Натали наклонилась вперед и закрыла руками лицо, словно боясь, что Этьен и в самом деле может прочитать ее мысли. Хотя, наверное, и ему не удалось бы разобраться в этих бессвязных обрывках, проносящихся в ее голове.
— И что же ты знаешь об этом, мой муж? — Натали с нарочитой силой произнесла последнее слово. — Когда это у тебя было время, чтобы вообще что-нибудь узнать обо мне? Ты же постоянно сидишь в своем роскошном кабинете и страшно занят…
— Да-да, я понял. — Этьен с усмешкой прервал гневную тираду. — Кажется, ты намекаешь на то, что нуждаешься во мне. Так кому все-таки нужно мое присутствие в доме — тебе, моя дорогая жена, или только Элизе?
Столько сарказма было в его тоне, когда он произнес “моя дорогая жена”, что Натали передернуло. Он не просто подшучивал, а стремился нанести удар побольней.
— Не называй меня так! — закричала она, не заботясь уже о том, чтобы сохранять бесстрастность. — Не смей использовать это слово в отношении меня!
— Почему? — мягко спросил Этьен со смиренной улыбкой на губах. Выражение притворного недоумения на его затененном лице еще больше разозлило Натали. — Насколько я понимаю, ты все еще являешься моей законной женой.
Гнев нахлынул на Натали, как горячая волна, и затопил сознание. К черту все мечты! Рядом с ней сидел враг, которого надо было уничтожить, раздавить, стереть в порошок. Она ждала другого разговора, но так даже лучше. Может, ей удастся хоть немного поколебать каменную самоуверенность этого холодного как лед человека, задеть за живое. Ссора? Отлично. Натали больше не собиралась сдерживаться.
— Женой, да, но только на бумаге! Женой, к которой относятся, как к чужому человеку. Ты можешь вспомнить, когда мы последний раз занимались любовью, вообще делали что-то вместе? Я не вижу тебя ни днем, ни ночью! Если бы ты был другим человеком, я бы подумала, что у тебя появилась любовница. Уж лучше бы у меня была соперница, чем…
Натали ладонью закрыла рот и чуть не прикусила язык. Она почти проговорилась о том, что соперничать ей приходится с холодностью и равнодушием Этьена. Представив, как бы он воспринял подобное признание, Натали съежилась под одеялом, стараясь унять дрожь. Надо было как-то исправить положение.
— Моя истинная соперница — твоя проклятая работа!
Ее слова повисли в ночной тишине, такой глубокой, что Натали показалось, будто у нее заложило уши. Она не слышала даже дыхания Этьена и мысленно умоляла его сказать хоть что-нибудь. Но он молчал несколько минут, лежа без движения. И когда наконец пошевелился, Натали буквально подскочила на постели. Но Этьен всего лишь поправил съехавшую подушку. Он нарочно мучил ее своим молчанием. Натали закашлялась, чтобы как-то привлечь его внимание.
— Я не представлял, что ты воспринимаешь все так….
— А как я должна воспринимать то, что я целыми днями сижу дома одна, а ты играешь в очень занятого делового человека?
— Я не играю, — процедил он сквозь зубы. — Я зарабатывал деньги, чтобы вернуть тебе долг.
— Мне не нужны эти деньги!
Этьен обернулся и наклонился к Натали, так пристально вглядываясь в ее лицо, что она резко отодвинулась к краю кровати. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, Натали могла увидеть мужа — впервые за последние дни.
Она не могла жить без него: без его сильных рук и широких плеч, покрытых нежными, как поцелуи солнца, веснушками; без зеленых глаз, затененных длинными, чуть загнутыми ресницами; без гладкой кожи, без черных как смоль жестких волос… Она не могла, не хотела жить без его тела.
Но и не смела прикоснуться. Натали понимала, как опасно настроение, в котором пребывал Этьен. И если несколько минут назад она провоцировала его на яростную ссору, то теперь не знала, как успокоить. Неизвестно, что лучше:
Этьен, разгневанный как дикий зверь или бесстрастный как каменная статуя.
— Мне все надоело, — пробормотал он устало. — Тебе не нужно то, не нужно это… Реши наконец, чего ты хочешь!
Натали в полумраке растерянно покачала головой. То, чего она хотела, было так просто… Но б этом невозможно сказать. Или все-таки осмелиться? Она робко подвинулась чуть ближе к Этьену.
Прерывистое дыхание выдавало его: он был в гораздо большем напряжении, чем старался показать. Возможно ли, что ему тоже не хватало Натали все эти дни, что его голод был так же велик? И что скрывается под привычной маской безразличия?
— Ты знаешь, — тихо прошептала Натали и, протянув руку, несмело коснулась теплого плеча мужа. — Ты должен знать.
— Скажи мне это сама! — потребовал он, резко отстранившись.
И Натали сдалась — пусть все будет так, как хочет ее сердце. Иногда не стоит доверять самым разумным доводам рассудка, зато тело может подсказать единственно верное решение.
С медленной улыбкой Натали положила ладонь на живот Этьена, легонько лаская его кончиками пальцев. Он не шелохнулся, но, опуская руку ниже, она почувствовала, как растет его желание. Натали не сводила глаз с яйца мужа: ни один мускул не дрогнул и только трепет длинных ресниц показывал, что ему совсем не безразличны вкрадчивые прикосновения.
Продолжая улыбаться, Натали склонилась над Этьеном, осыпая поцелуями его шею и грудь. Если нет настоящей любви, пусть будет хотя бы такая замена. Страсть связывала их с самого начала, и он не мог ей противиться. Значит, она будет брать свою долю нежности в постели. Натали мечтала не о голом сексе, но это все же было лучше, чем ничего.
— Ты знаешь, что я хочу. Я хочу тебя! Этьен никак не отреагировал на признание. Задерживая дыхание, он боролся с собой, стараясь сдержать охватившее его желание. Несколько недель он возводил между собой и Натали непроницаемую стену, и сейчас она готова была разбиться вдребезги под чувственными ласками. Но он должен выдержать это испытание.
Натали прижалась к Этьену всем телом, продолжая нежно поглаживать его кожу. Другой рукой она приподняла ему голову и, захватив губами мочку уха, жарко прошептала:
— Ты слышишь меня?
Он молчал. Возможно, это была его маленькая месть за ссору. Или он хотел измучить Ната-1И, показным безразличием раскалить ее страсть добела, чтобы она забыла себя, превратившись в голодное обезумевшее животное.
— Я сказала, что хочу тебя!
Натали почти сорвалась на крик. Она готова была острыми ногтями вонзиться в это равнодушное тело, чтобы причинить Этьену боль. Пусть он набросится на нее, пусть возьмет в жестокой схватке! Она согласна выйти проигравшей из любовной борьбы.
— Я хочу тебя!
Натали не могла больше сдерживаться. Если надо, она возьмет его сама. Она склонилась над животом Этьена, зарывшись губами в густые жесткие волосы, лаская пальцами его напряженные бедра, чувствуя, что еще мгновение — и он сдастся. Но в эту секунду Этьен резко вырвался из ее требовательных объятий и, отодвинувшись на самый край постели, холодно сказал:
— Тебе придется простить меня: сегодня я не в настроении предаваться любовным забавам.
— О чем ты говоришь? — Натали не могла поверить услышанному. Все еще надеясь, что это шутка, она придвинулась к мужу, вглядываясь в его затененное лицо. — Я ничего не понимаю!
Этого просто не могло быть! Ведь она же чувствовала, видела его возбуждение, слышала прерывистое хриплое дыхание. Натали робко протянула руку, но встретила только пустоту.
Этьен укрылся одеялом, и Натали не могла видеть, как сжались его кулаки. Он умирал от желания, чувствуя в теле тупую боль неудовлетворенности. Но гордость не позволяла отдаться страсти.
Конечно, он мог заняться любовью со своей женой, это было так естественно, так просто. Но это было совсем не то, чего он хотел на самом деле. Обжигающая страсть подменяла истинные чувства.
Каждый раз Этьен получал огромное физическое наслаждение, но не больше. Их близость оставляла в душе привкус разочарования и горечи. Ему нужно было не прекрасное нежное тело Натали, а ее сердце. Вернее, ему нужна была она вся — грустная, радостная, капризная, злая, любая, но вся.
И он боялся, что однажды, потеряв над собой контроль, скажет об этом. Поэтому Этьен и задерживался на работе допоздна: даже сотрудники компании уже начали удивляться его излишней увлеченности делами. Но это была единственная возможность как можно реже видеть Натали. Этьен знал, что, оказавшись с ней в одной постели, он, в конце концов, сдастся, падет к ее ногам — и это будет начало конца.
— Объясни же мне, что случилось, — растерянно попросила Натали. В бледном свете слезы на ее ресницах казались крошечными алмазами. — Что с тобой? Ты больше не хочешь меня?
Если бы Этьен только мог признаться, что хотел эту женщину так, как ни одну другую в своей жизни. Что она пробудила в нем неутолимый голод — по ее телу, запаху, голосу…
Нет! Его любовь достойна большего, чем механическое удовлетворение страсти. Пусть даже это любовь неразделенная. Этьен вдруг с ужасом и ненавистью подумал, что, отдаваясь ему, Натали представляет рядом с собой другого мужчину, Поля, например. Его, а не мужа, она ласкает и целует, ему дарит наслаждение. Эта мысль была мучительна и причиняла нестерпимую боль.
— Послушай, я же сказал, что не в настроении сегодня.
Встретив недоверчивый взгляд Натали, Этьен проклял свое тело: оно явно свидетельствовало о другом, и даже одеяло не могло скрыть всех признаков возбуждения.
— Но ты не прикасался ко мне уже несколько недель!
Да, он не ласкал Натали наяву. Но в своих потаенных мечтах Этьен ни на мгновение не выпускал ее из рук. Разбирая в кабинете документы или ведя совещание, он мысленно прикасался ко всем изгибам и нежным впадинкам ее тела. Это уже стало походить на наваждение:
Этьену больше нравилось в придуманном мире, ведь там Натали отвечала ему взаимностью.
— Мы не можем заниматься любовью постоянно.
— Но мы вообще ею не занимаемся! Мы спим в одной постели, как брат и сестра. Но позволь напомнить, что мы все-таки женаты.
— Да, женаты, — подтвердил Этьен с саркастическим смешком. — Вот что случается, когда ты подписываешь ничтожный клочок бумаги: романтизм уступает место суровой действительности. Мечта превращается в унылые будни…
— Твои философские рассуждения не имеют к нам никакого отношения. Ты не настоящий муж, я не настоящая жена — мы просто притворщики.
— Что ж, ты сама все сказала.
Этьен не первый раз слышал эти горькие слова, но боль не притуплялась. Во всяком случае, напряжение спало: теперь он мог встать с постели, не демонстрируя Натали слишком явственных признаков своего желания. Встать и уйти, потому что у него не было сил продолжать этот разговор. Но надо было удостовериться, что Натали не станет его удерживать. Необходимо поставить точку — хотя бы на сегодняшнюю ночь.
— Притворщики мы или нет, не важно. Но привычка может погубить даже самую горячую страсть. Посмотри, во что ты одеваешься. — Этьен с пренебрежением указал на пижаму Натали.
— Я… — Она смущенно провела рукой по вытертой ткани старой розовой пижамы с синими слониками на рукавах. Натали надевала ее, когда настроение было особенно плохим: наверное, в память о беззаботном детстве. — Просто я очень замерзла…
— Неужели? И это в доме с центральным отоплением? До батареи дотронуться невозможно!
Этьен неожиданно вскочил, отбросив одеяло, и быстрыми шагами пересек комнату. Он надел халат, туго завязав пояс, и направился к двери. Натали с недоумением смотрела ему вслед.
— Ты не должен сейчас оставлять меня одну! — воскликнула она. — Я не хочу, чтобы ты уходил.
— Ты не можешь мне ничего запретить! — холодно бросил он и, прежде чем Натали успела возразить, быстро вышел из спальни.
С минуту она лежала, прислушиваясь к затихающим в коридоре шагам, без мыслей и без чувств. Но сознание возвращалось, и вместе с ним возвращалась мучительная боль: словно она находилась под наркозом, а теперь наркотический дурман прошел. Но больше всего Натали потрясла бесстрастность Этьена: он ни в чем не упрекнул ее, но и не дал ни одного шанса.
Она сама виновата в том, что произошло. Натали настолько привыкла к постоянной готовности мужа заниматься любовью — везде и всегда, — что его сегодняшний отказ потряс ее до глубины души. Что она сделала не так, где ошиблась?
Возможно, стоило быть более настойчивой или, наоборот, более сдержанной. Но ведь Этьен хотел ее, это невозможно было не почувствовать. Что-то заставило его сдержаться — обида, гнев, разочарование? Натали так надеялась, что желание когда-нибудь перерастет в нечто большее. Но может ли секс послужить достаточной основой для любви? Тысячи людей до нее пытались разрешить эту загадку, и каждый находил свой ответ.
Но если Этьену нужно только ее тело, Натали готова была отдать себя полностью. Пусть его влечет лишь наслаждение, но однажды он поймет, что для счастья ему нужна именно эта женщина. Правда, времени остается все меньше: если за несколько месяцев Натали не удастся разжечь любовь в сердце мужа, он покинет ее навсегда. Навсегда — какое страшное слово! Она всхлипнула, вытирая с лица слезы, но тут же решительно тряхнула головой. Она не уступит, она будет бороться за свою любовь до последнего дня. Она молода, красива и желанна — не так уж мало для начала. Но она станет еще лучше, ведь и средств, и возможностей для этого было достаточно.
— Да, спасибо.
Натали улыбнулась кассиру, который смотрел на нее с нескрываемым восхищением, и собрала с прилавка пакеты. Она истратила уйму денег на покупки, но жалеть о них было глупо. Все это пригодится в ее борьбе за сердце равнодушного зеленоглазого мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Глава 11
Натали уже спала, когда Этьен тихонько, стараясь не шуметь, вошел в спальню и разделся. Но она мгновенно очнулась, почувствовав, как прогнулась кровать под весом его тела. Несколько минут Натали лежала с закрытыми глазами, стараясь дышать ровно. Она не знала, что лучше: притвориться спящей или все-таки поговорить. Последние недели были для нее слишком тяжелыми. Стоило ли еще больше усложнять свою жизнь?
После того ужасного дня, когда Натали вынудила мужа остаться, он словно бы перестал существовать. Уходил из дому почти на рассвете, возвращался далеко за полночь, забирался под одеяло и мгновенно засыпал. Но она знала, что причиной тому не проблемы в компании.
В “Вермонт-Эстэ” дела шли очень хорошо: тиражи росли, несколько новых романов, выпущенных издательством Этьена, стали бестселлерами и принесли огромные деньги. Значит, его постоянное отсутствие объяснялось только нежеланием оставаться наедине с Натали. Этьен всячески избегал любого общения, ограничиваясь пожеланиями доброго утра и приятного аппетита.
И это невозможно было терпеть. Время, отпущенное Натали договором, утекало, как песок сквозь пальцы. Скоро наступит весна, и вместе с ней одиночество и пустота. Ее муж принесет свидетельство о расторжении брака и уйдет с легкой душой, чтобы никогда больше не вспомнить о своей брошенной жене. Надо хотя бы попытаться удержать его…
Натали услышала, как Этьен, ворочаясь, тяжело вздохнул. Что мучает его? Если бы только можно было узнать…
— Ты поздно вернулся, — мягко сказала она.
— Извини, я не хотел тебя будить. — В тихом голосе Этьена не было и намека на теплоту.
Не лучшее начало для задушевного разговора, но Натали уже некуда было отступать. Она приподняла подушку и села, подтянув колени к груди.
— Мама возвращается через несколько дней. Надеюсь, ты хотя бы ради ее спокойствия будешь почаще показываться дома.
Этьен закинул руки за голову, с преувеличенным интересом разглядывая потолок.
— Неужели это настолько важно, что заставило тебя проснуться посреди ночи? — спросил он с саркастической усмешкой. — Ладно, не забивай этим свою прелестную головку. Если надо, я буду дома.
Он готов был часами сидеть в гостиной, болтать о пустяках и изображать заботливого мужа ради Элизы. Но не ради собственной жены.
— Большое спасибо.
Натали не могла заставить себя говорить спокойно. В ее голосе отчетливо звучали нотки раздражения, и Этьен, почувствовав это, обернулся к ней. Его глаза в темноте отливали изумрудным блеском.
— Ты, кажется, не в восторге от этой идеи? спросил он насмешливо. — Я не правильно ответил? Но если я скажу “нет”, Элиза начнет волноваться за тебя, а ей это вредно.
— Ты так о ней заботишься? Очень мило! По-твоему, сейчас самое время начать готовить ее к тому, что через несколько месяцев она останется без зятя?
— У меня и в мыслях этого не было. Натали не видела лица Этьена. Он снова отвернулся, переключив свое внимание на занавешенное плотными портьерами окно, где сквозь щелку пробивался бледный свет фонарей. Голос его оставался бесстрастным, и Натали не могла понять, что творится в душе этого человека.
— Зато, мне кажется, я знаю, о чем в действительности думаешь ты.
Натали наклонилась вперед и закрыла руками лицо, словно боясь, что Этьен и в самом деле может прочитать ее мысли. Хотя, наверное, и ему не удалось бы разобраться в этих бессвязных обрывках, проносящихся в ее голове.
— И что же ты знаешь об этом, мой муж? — Натали с нарочитой силой произнесла последнее слово. — Когда это у тебя было время, чтобы вообще что-нибудь узнать обо мне? Ты же постоянно сидишь в своем роскошном кабинете и страшно занят…
— Да-да, я понял. — Этьен с усмешкой прервал гневную тираду. — Кажется, ты намекаешь на то, что нуждаешься во мне. Так кому все-таки нужно мое присутствие в доме — тебе, моя дорогая жена, или только Элизе?
Столько сарказма было в его тоне, когда он произнес “моя дорогая жена”, что Натали передернуло. Он не просто подшучивал, а стремился нанести удар побольней.
— Не называй меня так! — закричала она, не заботясь уже о том, чтобы сохранять бесстрастность. — Не смей использовать это слово в отношении меня!
— Почему? — мягко спросил Этьен со смиренной улыбкой на губах. Выражение притворного недоумения на его затененном лице еще больше разозлило Натали. — Насколько я понимаю, ты все еще являешься моей законной женой.
Гнев нахлынул на Натали, как горячая волна, и затопил сознание. К черту все мечты! Рядом с ней сидел враг, которого надо было уничтожить, раздавить, стереть в порошок. Она ждала другого разговора, но так даже лучше. Может, ей удастся хоть немного поколебать каменную самоуверенность этого холодного как лед человека, задеть за живое. Ссора? Отлично. Натали больше не собиралась сдерживаться.
— Женой, да, но только на бумаге! Женой, к которой относятся, как к чужому человеку. Ты можешь вспомнить, когда мы последний раз занимались любовью, вообще делали что-то вместе? Я не вижу тебя ни днем, ни ночью! Если бы ты был другим человеком, я бы подумала, что у тебя появилась любовница. Уж лучше бы у меня была соперница, чем…
Натали ладонью закрыла рот и чуть не прикусила язык. Она почти проговорилась о том, что соперничать ей приходится с холодностью и равнодушием Этьена. Представив, как бы он воспринял подобное признание, Натали съежилась под одеялом, стараясь унять дрожь. Надо было как-то исправить положение.
— Моя истинная соперница — твоя проклятая работа!
Ее слова повисли в ночной тишине, такой глубокой, что Натали показалось, будто у нее заложило уши. Она не слышала даже дыхания Этьена и мысленно умоляла его сказать хоть что-нибудь. Но он молчал несколько минут, лежа без движения. И когда наконец пошевелился, Натали буквально подскочила на постели. Но Этьен всего лишь поправил съехавшую подушку. Он нарочно мучил ее своим молчанием. Натали закашлялась, чтобы как-то привлечь его внимание.
— Я не представлял, что ты воспринимаешь все так….
— А как я должна воспринимать то, что я целыми днями сижу дома одна, а ты играешь в очень занятого делового человека?
— Я не играю, — процедил он сквозь зубы. — Я зарабатывал деньги, чтобы вернуть тебе долг.
— Мне не нужны эти деньги!
Этьен обернулся и наклонился к Натали, так пристально вглядываясь в ее лицо, что она резко отодвинулась к краю кровати. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, Натали могла увидеть мужа — впервые за последние дни.
Она не могла жить без него: без его сильных рук и широких плеч, покрытых нежными, как поцелуи солнца, веснушками; без зеленых глаз, затененных длинными, чуть загнутыми ресницами; без гладкой кожи, без черных как смоль жестких волос… Она не могла, не хотела жить без его тела.
Но и не смела прикоснуться. Натали понимала, как опасно настроение, в котором пребывал Этьен. И если несколько минут назад она провоцировала его на яростную ссору, то теперь не знала, как успокоить. Неизвестно, что лучше:
Этьен, разгневанный как дикий зверь или бесстрастный как каменная статуя.
— Мне все надоело, — пробормотал он устало. — Тебе не нужно то, не нужно это… Реши наконец, чего ты хочешь!
Натали в полумраке растерянно покачала головой. То, чего она хотела, было так просто… Но б этом невозможно сказать. Или все-таки осмелиться? Она робко подвинулась чуть ближе к Этьену.
Прерывистое дыхание выдавало его: он был в гораздо большем напряжении, чем старался показать. Возможно ли, что ему тоже не хватало Натали все эти дни, что его голод был так же велик? И что скрывается под привычной маской безразличия?
— Ты знаешь, — тихо прошептала Натали и, протянув руку, несмело коснулась теплого плеча мужа. — Ты должен знать.
— Скажи мне это сама! — потребовал он, резко отстранившись.
И Натали сдалась — пусть все будет так, как хочет ее сердце. Иногда не стоит доверять самым разумным доводам рассудка, зато тело может подсказать единственно верное решение.
С медленной улыбкой Натали положила ладонь на живот Этьена, легонько лаская его кончиками пальцев. Он не шелохнулся, но, опуская руку ниже, она почувствовала, как растет его желание. Натали не сводила глаз с яйца мужа: ни один мускул не дрогнул и только трепет длинных ресниц показывал, что ему совсем не безразличны вкрадчивые прикосновения.
Продолжая улыбаться, Натали склонилась над Этьеном, осыпая поцелуями его шею и грудь. Если нет настоящей любви, пусть будет хотя бы такая замена. Страсть связывала их с самого начала, и он не мог ей противиться. Значит, она будет брать свою долю нежности в постели. Натали мечтала не о голом сексе, но это все же было лучше, чем ничего.
— Ты знаешь, что я хочу. Я хочу тебя! Этьен никак не отреагировал на признание. Задерживая дыхание, он боролся с собой, стараясь сдержать охватившее его желание. Несколько недель он возводил между собой и Натали непроницаемую стену, и сейчас она готова была разбиться вдребезги под чувственными ласками. Но он должен выдержать это испытание.
Натали прижалась к Этьену всем телом, продолжая нежно поглаживать его кожу. Другой рукой она приподняла ему голову и, захватив губами мочку уха, жарко прошептала:
— Ты слышишь меня?
Он молчал. Возможно, это была его маленькая месть за ссору. Или он хотел измучить Ната-1И, показным безразличием раскалить ее страсть добела, чтобы она забыла себя, превратившись в голодное обезумевшее животное.
— Я сказала, что хочу тебя!
Натали почти сорвалась на крик. Она готова была острыми ногтями вонзиться в это равнодушное тело, чтобы причинить Этьену боль. Пусть он набросится на нее, пусть возьмет в жестокой схватке! Она согласна выйти проигравшей из любовной борьбы.
— Я хочу тебя!
Натали не могла больше сдерживаться. Если надо, она возьмет его сама. Она склонилась над животом Этьена, зарывшись губами в густые жесткие волосы, лаская пальцами его напряженные бедра, чувствуя, что еще мгновение — и он сдастся. Но в эту секунду Этьен резко вырвался из ее требовательных объятий и, отодвинувшись на самый край постели, холодно сказал:
— Тебе придется простить меня: сегодня я не в настроении предаваться любовным забавам.
— О чем ты говоришь? — Натали не могла поверить услышанному. Все еще надеясь, что это шутка, она придвинулась к мужу, вглядываясь в его затененное лицо. — Я ничего не понимаю!
Этого просто не могло быть! Ведь она же чувствовала, видела его возбуждение, слышала прерывистое хриплое дыхание. Натали робко протянула руку, но встретила только пустоту.
Этьен укрылся одеялом, и Натали не могла видеть, как сжались его кулаки. Он умирал от желания, чувствуя в теле тупую боль неудовлетворенности. Но гордость не позволяла отдаться страсти.
Конечно, он мог заняться любовью со своей женой, это было так естественно, так просто. Но это было совсем не то, чего он хотел на самом деле. Обжигающая страсть подменяла истинные чувства.
Каждый раз Этьен получал огромное физическое наслаждение, но не больше. Их близость оставляла в душе привкус разочарования и горечи. Ему нужно было не прекрасное нежное тело Натали, а ее сердце. Вернее, ему нужна была она вся — грустная, радостная, капризная, злая, любая, но вся.
И он боялся, что однажды, потеряв над собой контроль, скажет об этом. Поэтому Этьен и задерживался на работе допоздна: даже сотрудники компании уже начали удивляться его излишней увлеченности делами. Но это была единственная возможность как можно реже видеть Натали. Этьен знал, что, оказавшись с ней в одной постели, он, в конце концов, сдастся, падет к ее ногам — и это будет начало конца.
— Объясни же мне, что случилось, — растерянно попросила Натали. В бледном свете слезы на ее ресницах казались крошечными алмазами. — Что с тобой? Ты больше не хочешь меня?
Если бы Этьен только мог признаться, что хотел эту женщину так, как ни одну другую в своей жизни. Что она пробудила в нем неутолимый голод — по ее телу, запаху, голосу…
Нет! Его любовь достойна большего, чем механическое удовлетворение страсти. Пусть даже это любовь неразделенная. Этьен вдруг с ужасом и ненавистью подумал, что, отдаваясь ему, Натали представляет рядом с собой другого мужчину, Поля, например. Его, а не мужа, она ласкает и целует, ему дарит наслаждение. Эта мысль была мучительна и причиняла нестерпимую боль.
— Послушай, я же сказал, что не в настроении сегодня.
Встретив недоверчивый взгляд Натали, Этьен проклял свое тело: оно явно свидетельствовало о другом, и даже одеяло не могло скрыть всех признаков возбуждения.
— Но ты не прикасался ко мне уже несколько недель!
Да, он не ласкал Натали наяву. Но в своих потаенных мечтах Этьен ни на мгновение не выпускал ее из рук. Разбирая в кабинете документы или ведя совещание, он мысленно прикасался ко всем изгибам и нежным впадинкам ее тела. Это уже стало походить на наваждение:
Этьену больше нравилось в придуманном мире, ведь там Натали отвечала ему взаимностью.
— Мы не можем заниматься любовью постоянно.
— Но мы вообще ею не занимаемся! Мы спим в одной постели, как брат и сестра. Но позволь напомнить, что мы все-таки женаты.
— Да, женаты, — подтвердил Этьен с саркастическим смешком. — Вот что случается, когда ты подписываешь ничтожный клочок бумаги: романтизм уступает место суровой действительности. Мечта превращается в унылые будни…
— Твои философские рассуждения не имеют к нам никакого отношения. Ты не настоящий муж, я не настоящая жена — мы просто притворщики.
— Что ж, ты сама все сказала.
Этьен не первый раз слышал эти горькие слова, но боль не притуплялась. Во всяком случае, напряжение спало: теперь он мог встать с постели, не демонстрируя Натали слишком явственных признаков своего желания. Встать и уйти, потому что у него не было сил продолжать этот разговор. Но надо было удостовериться, что Натали не станет его удерживать. Необходимо поставить точку — хотя бы на сегодняшнюю ночь.
— Притворщики мы или нет, не важно. Но привычка может погубить даже самую горячую страсть. Посмотри, во что ты одеваешься. — Этьен с пренебрежением указал на пижаму Натали.
— Я… — Она смущенно провела рукой по вытертой ткани старой розовой пижамы с синими слониками на рукавах. Натали надевала ее, когда настроение было особенно плохим: наверное, в память о беззаботном детстве. — Просто я очень замерзла…
— Неужели? И это в доме с центральным отоплением? До батареи дотронуться невозможно!
Этьен неожиданно вскочил, отбросив одеяло, и быстрыми шагами пересек комнату. Он надел халат, туго завязав пояс, и направился к двери. Натали с недоумением смотрела ему вслед.
— Ты не должен сейчас оставлять меня одну! — воскликнула она. — Я не хочу, чтобы ты уходил.
— Ты не можешь мне ничего запретить! — холодно бросил он и, прежде чем Натали успела возразить, быстро вышел из спальни.
С минуту она лежала, прислушиваясь к затихающим в коридоре шагам, без мыслей и без чувств. Но сознание возвращалось, и вместе с ним возвращалась мучительная боль: словно она находилась под наркозом, а теперь наркотический дурман прошел. Но больше всего Натали потрясла бесстрастность Этьена: он ни в чем не упрекнул ее, но и не дал ни одного шанса.
Она сама виновата в том, что произошло. Натали настолько привыкла к постоянной готовности мужа заниматься любовью — везде и всегда, — что его сегодняшний отказ потряс ее до глубины души. Что она сделала не так, где ошиблась?
Возможно, стоило быть более настойчивой или, наоборот, более сдержанной. Но ведь Этьен хотел ее, это невозможно было не почувствовать. Что-то заставило его сдержаться — обида, гнев, разочарование? Натали так надеялась, что желание когда-нибудь перерастет в нечто большее. Но может ли секс послужить достаточной основой для любви? Тысячи людей до нее пытались разрешить эту загадку, и каждый находил свой ответ.
Но если Этьену нужно только ее тело, Натали готова была отдать себя полностью. Пусть его влечет лишь наслаждение, но однажды он поймет, что для счастья ему нужна именно эта женщина. Правда, времени остается все меньше: если за несколько месяцев Натали не удастся разжечь любовь в сердце мужа, он покинет ее навсегда. Навсегда — какое страшное слово! Она всхлипнула, вытирая с лица слезы, но тут же решительно тряхнула головой. Она не уступит, она будет бороться за свою любовь до последнего дня. Она молода, красива и желанна — не так уж мало для начала. Но она станет еще лучше, ведь и средств, и возможностей для этого было достаточно.
— Да, спасибо.
Натали улыбнулась кассиру, который смотрел на нее с нескрываемым восхищением, и собрала с прилавка пакеты. Она истратила уйму денег на покупки, но жалеть о них было глупо. Все это пригодится в ее борьбе за сердце равнодушного зеленоглазого мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17