— С наследством долгой возни не будет, — сказал Бенджамин после некоторого молчания, пока Челис приходила в себя, свалив с плеч огромную тяжесть. — Когда завещание официально утвердят, коллекцию можно отдать куда-нибудь на сторону, а ценные бумаги внести в счет остаточных налогов и оплаты юридических услуг. Для этого от тебя не потребуется ничего, кроме подписи.
— Уолт предложил заняться этим за меня, — пробормотала Челис, позволяя себе на минуту смежить веки.
— Ах да, Уолт, — проговорил Бенджамин. Его рубашка была небрежно распахнута, и пламя свечи отражалось на могучей груди. — Это, я полагаю, следующий вопрос повестки дня. Ты его любишь?
Из глаз Челис тут же потекли слезы, и она отвернулась.
— Откуда я знаю? Я думала, что и Джорджа люблю! Что я вообще могу знать о любви?
— Хм-м… такое чувство мне знакомо, — задумчиво произнес он. — Ну а что у вас с сексом? Тебе с ним хорошо?
Утопив подбородок в ладонях, Челис уныло смотрела в окно рядом с кроватью.
— Мы не были близки, — вяло проговорила она и увидела в оконном стекле, как в зеркале, что Бенджамин за ее спиной медленно повернул к ней голову.
— Как, совсем?
Она молча покачала головой.
— Но почему? Может быть, у него другие пристрастия? Если так, то какого черта ты надеешься выиграть от этого брака? Денег не будет, если ты отдашь наследство.
— О Господи, да какое это имеет значение? Просто дело в том, что мы не… то есть я… словом, это совершенно не важно.
— Это секс-то не важен? — изумленно протянул он. — Сколько же, ты сказала, тебе лет?
— Ты отлично знаешь, черт побери, сколько мне лет, и вопрос вовсе не в этом! Почему ты все сводишь на животный уровень?
— Как специалист по коровам, я бы назвал этот уровень практическим. По крайней мере в последнее время ни у одной из моих завоевавших призы коров не было повода плакать.
— Ну, я-то к твоим породистым телкам не принадлежу, — вскинулась она. — И вообще, давай закончим это обсуждение!
Не обращая внимания на эту вспышку, он встал и потянулся всем телом, демонстрируя мощную мускулатуру.
— М-м-м… неплохая мысль. Я как раз не прочь приступить к десерту. А ты? Хочешь большое сочное манго? Совсем свежее, только вчера сорвали.
Глупо было отказываться от этого простейшего выхода из неловкой ситуации. Кроме того, манго были одной из ее слабостей.
— Никогда не имела возможности поесть их вволю, — призналась она, свешивая с кровати свои длинные ноги. — Пожалуй, я съем мое манго на улице, пока ты не выдумал какой-нибудь нестандартный способ есть их, — Положись на меня. Такие вещи едят только одним способом. — Он поднес было руку к ремню, но замешкался и вопросительно приподнял бровь. — Ты в этом наряде и купаешься?
Челис в недоумении посмотрела вниз на свои оранжево-розово-пурпурно-зеленые шорты.
— Я же сказала, что купальника у меня нет. А это я вроде как позаимствовала с гвоздика за дверью. Универсальный костюм для Робинзона.
— Звери оставил, — лаконично сообщил Бенджамин. — К сожалению, его вкусы почти не изменились.
Он расстегнул молнию, и не успела Челис глазом моргнуть, как он уже снял брюки, под которыми, к ее облегчению, были те же короткие плавки. Швырнув рубашку и брюки на кровать, он небрежно обхватил девушку рукой за плечи и повел к выходу, но Челис капризно отстранилась, смутно ощущая холодок в животе. — Хорошо, но сначала манго, а уж потом брызгаться. Ты небось запрятал подальше полоскательные чашки, а?
Она откинула крышку с корзины, которую он привез с собой, и, сунув туда руку, принялась поглаживать пузатый овальный плод.
— Солнышко, уверяю тебя, я знаю способ куда лучше. Меня давным-давно научили, как нужно есть манго на воздухе, хотя мисс Ада, конечно, этого бы не одобрила. Но ты ведь отважная… — Он выбрал два самых больших плода и вынул из чехла нож. — Держи. Где-то я тут видел пару надувных матрасов…
— Зеленый протекает. — Она не могла удержаться от соблазна подпустить еще одну, последнюю, шпильку, боясь признаться даже самой себе, насколько приятно ей общество Бенджамина.
— Тогда я буду рыцарем и уступлю тебе другой. Меня удержит на плаву мое «я».
С усмешкой и без тени раскаяния она босиком спустилась к воде. Над озером висела половинка луны, бросая розоватый отблеск на стайку тонких облаков. Идея полакомиться тропическим фруктом, качаясь на волнах, была столь заманчивой, что противиться ей не было сил; и потом, они же будут на разных матрасах.
— Занимайте свое место на судне, мадам. Сейчас очищу вам этот дар природы и отпущу вас на все четыре стороны.
Свое манго он очистил уже по колено в воде, потом взобрался на матрас и оттолкнулся от берега. Несколько минут они молчали, то приближаясь друг к другу, то вновь расходясь.
Челис первая расправилась со своим манго. Она села прямо, свесив ноги по разные стороны матраса, вытянула вперед липкие, лоснящиеся от сока руки и простонала:
— О, это райское блаженство! Знаешь, Бен, хоть ты и скотовод, но порой тебя озаряют потрясающие мысли.
Он развернулся, подгреб к ней и поймал ее за запястье.
— В чем дело, разве у меня в волосах застряла сенная труха? Я думал, ты смирилась с моим деревенским происхождением, — заметил он не без колкости. — Ай-яй-яй, ну кто же так неопрятно ест?
— Ага, а ты, выходит, прямо-таки верх изысканности! Эй-эй… — Она поперхнулась и попыталась отнять свою руку, которую он поднес ко рту и начал слизывать с пальцев сладкий сок. — Бен, перестань!
— Не пропадать же добру, раз ты сама не хочешь, — пробормотал он, водя языком по медовым следам на ладони.
По всему ее телу пошли такие судороги, что она резко выдернула руку, спрятала ее за спину и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
Он мягко засмеялся. Луна светила ему в затылок, но она все равно разглядела его сияющие белизной крепкие зубы, в то время как его взор блуждал по ее лицу.
— У тебя всегда, даже в детстве, были голодные глаза. Круглые, темные, блестящие, будто большие каштаны.
Отплыв на безопасное расстояние, она с трудом преодолела дрожь в голосе:
— Я и не знала, что ты видел в детстве мои глаза.
— Ну, их трудно было не заметить, когда ты подгладывала из кустов. Когда Звери и я со своими девочками приходили к озеру, вы, Кеньоны, были уже тут как тут, и нам приходилось ждать, пока вы не уберетесь, чтобы тут же вернуться на наши… хм… — Он не договорил умышленно, и Челис, которой казалось, что трепаться о далеком прошлом спокойнее, чем обсуждать неустойчивое настоящее, с готовностью приняла игру.
— На ваши хм? — поддела она его. — Надеюсь, мы не заставляли вас ждать слишком долго? И потом — мы бы охотно привечали вас на своих пикниках. Бабушка Ада считала вас с Эвери очень милыми
ребятами.
— О, не сомневайся, мы такими и были! Кого хочешь спроси!
По-прежнему сидя на матрасе верхом, она откинулась назад. Теплая шелковистая вода ласкала ее слегка загоревшую кожу. Низко над озером промчалась летучая мышь и снова взмыла вверх, а где-то у другого берега громко щелкнула челюстями рыба, поймав зазевавшуюся букашку.
— Челис… — позвал осторожно Бенджамин. Ей очень не хотелось прерывать состояние блаженства. Когда еще оно опять наступит…
— Челис, мой матрас тонет.
— Ничего, выплывешь, — отрезала она. — А как же твое «я», забыл?
— Ты его продырявила своими колкими репликами по поводу моею низкого положения, — раздался совсем рядом с ней его нарочито плаксивый голос. — Думаю, мы уместимся на одном матрасе. После еды мне не доплыть самому до берега.
Не успела она оглянуться, как он взгромоздился всей тяжестью на ее утлый плотик, едва не потопив при этом их обоих. Силясь сохранить равновесие и не перевернуть матрас, она вцепилась ему в плечи.
Когда они заняли наконец относительно устойчивую позицию, концы матраса загнулись вверх и прижались к их спинам.
— Не двигайся, — предупредил Бенджамин.
— Даже не разговаривай со мной, — огрызнулась Челис, кипя одновременно от негодования, радости и чего-то еще, что она не пыталась анализировать. Она повернула голову, чтобы хоть чуточку отодвинуться от нею.
— Но-но! Сиди смирно, — прошептал он. — Кажется, цапля возвращается. — Он убрал руки с ее плеч, приподнял и крепко прижал ее бедра к себе. Теперь они находились вплотную друг к другу, она фактически сидела верхом у него на коленях.
В смущении она взглянула поверх его плеча в направлении плотины, где на одной из ольх виднелось большое белое пятно Чтобы удобнее было смотреть, Бенджамин решил чуть развернуть матрас и для этого наклонился вперед и завел руки ей за спину. Каждый его гребок означал тесное соприкосновение, обжигавшее ее чувствительную плоть.
— Бенджамин, — свирепо прошептала она.
— Тихо, — пробормотал он и прикрыл ей рот ладонью. Его пальцы блуждали по ее лицу, пока один из них не сломил сопротивление губ и не проник внутрь. Она попыталась вытолкнуть его языком, но получалось, будто она его ласкает. Застонав, он привлек ее еще ближе к себе и, приблизив свой рот, заменил палец языком.
Все это походило на сон. Двигаться быстрее они не решались, боясь перевернуться, и под этим жалким предлогом Челис отбросила последние крохи здравого смысла. Чем более дерзким и агрессивным становился его язык, тем выше было ее наслаждение. Упиваясь им, она жадно целовала Бена, словно после долгой голодовки дорвалась до пищи.
Руками она впилась ему в спину, тогда он, чуть отстранившись, развел их и, не обращая внимания на ее протесты, стащил через голову мокрую рубашку Челис. Однако после этого он не прильнул к ней, а, наоборот, взяв ее руками под мышки, откинулся назад, и под его пристальным взглядом она опустила глаза. Ее грудь — маленькая, высокая, похожая на чашечки цветов — сияла в лунном свете.
— Бенджамин, — взмолилась она внезапно дрогнувшим голосом.
— Радость моя, успокойся, ты среди друзей.
— Я не могу… успокоиться.
— Я пока тоже, — признался он. Его руки тихонько прикоснулись к ней, пальцы стали поглаживать холмики ее грудей, и она едва не вскрикнула от необычного ощущения под ложечкой, будто там натянулась серебряная струна. И тут, прежде чем она успела понять, что происходит, он подался в сторону и увлек се за собой в безмолвную темную глубину озера.
Глава 5
Такого с ней еще не бывало. Обняв ее, Бенджамин поплыл, работая ногами и одной рукой. Второй он так плотно прижал ее к себе, что она ощущала каждый мускул его плоского живота и богатырских бедер, которые толчками приближали их к берегу.
— Ненормальный! — хрипло прошептала она, изо всех сил стараясь удержать рот над водой. Она обхватила его за талию руками.
— Тише, моя милая длинноногая водяная ведьмочка! Ты нас обоих утопишь.
Она покорилась и вывернула голову, подняв лицо как можно выше и прильнув щекой к его горлу. Ее обволок запах здорового мужского тела, под прохладной кожей которого пылал настоящий огонь.
Из воды он вынес ее на руках: у нее не было сил взбираться по крутому скользкому берегу, по жестко-нежной, мокрой от росы траве.
— Моя рубашка, — беспомощно проскулила она.
— Я тебе принесу одну из рубашек Эвери, — пообещал он с удовольствием, которого не мог скрыть сипловатый голос.
В воздухе сегодня было теплее, чем в воде, однако все же ее знобило. Видимо, замерзла. Откуда бы иначе взяться неудержимой дрожи?
— Пойдем, я тебя оботру, — проворковал Бенджамин, заводя ее в теплую тьму дома.
Полотенца висели на гвоздиках за дверью. Не выпуская ее пуки, Бенджамин снял их, одним накрыл ее голову, а другим закутал обнаженные плечи.
— Я зажгу свечу, хорошо?
Вспыхнула спичка, и Челис отвернулась. Она не могла на него смотреть после того, как ответила на его ласки.
— Это был условный рефлекс на тебя, — повторяла она, остервенело растирая голову.
Он отвел ее руки от полотенца и начал вытирать у плеч кончики ее пепельных волос.
— Что ты там ворчишь? — чуть насмешливо спросил он, умело орудуя полотенцем, словно каждый день вытирал женщинам волосы.
— Возьмите одного Бенджамина По, добавьте женщину любого сорта, разведите водой и быстро перемешайте — вот вам рецепт моментального секса.
Его руки застыли у нее на голове, не успев завершить начатое. Они сидели на одной из коек, Бенджамин для удобства прижал ее макушкой к своей груди.
— Ах да, я же совсем позабыл свое громкое прошлое.
— А я помню. Если я подросла и попалась тебе под руку, то это не значит, что я стала доступной. — Потоком слов она словно пыталась себя от него оградить.
Он поднял ей голову и с ожесточенной самодовольной улыбкой обмотал полотенце вокруг шеи.
— Что ж, Челис, ты сама напросилась. — Вместо имени Челис, что рифмуется с Элис, он назвал ее какой-то странной ласкательной формой — Шелли. — Между прочим, некоторые женщины обожают такие вещи. А разочаровывать даму не в моих правилах.
— Но я не некоторые, — заявила она уже не столь настойчиво, почти желая, чтобы он попытался довести дело до конца силой, тогда у нее было бы право выставить его со своей территории. — Я тебе уже говорила, секс меня мало интересует. У меня есть дела поважнее. И меня раздражают приставания доморощенного Ромео, который считает, что он вправе соблазнить любую женщину, которая с ним купается.
Света в комнате было мало, и, возможно, в карих глазах Бенджамина сверкали не искорки радости, как ей казалось вначале, а огоньки гнева. Так или иначе, извиняться Челис не собиралась и соображала, как бы повежливее закончить вечер. Но его поползновения привели в такой разброд ее мысли, что она никак не могла подобрать слова.
— Леонард давно здесь был? — спросил Бенджамин, проглотив ее резкость, чего она никак не ожидала. — Стеффи не любит, когда он один уезжает на рыбалку, особенно после сердечного приступа. — Откинувшись назад, он дотянулся до своих ярких брюк со шнурком на поясе и достал из кармана портсигар. — Ничего, если я подымлю?
Оглушенная, она не слышала вопроса, и он закурил без разрешения.
— Сердечного приступа? — слабо отозвалась она. — Какого еще сердечного приступа?
— О, ничего страшного; я думаю, это было осложнение после ангины, но ты же знаешь Стеффи. Теперь, когда все дети разлетелись кто куда, Леонард — ее единственное чадо.
— Почему же мне не сказали? — Челис была вне себя. Дядя был ей как отец после того, как она потеряла своего.
— Не сочли нужным, я полагаю. Дети время от времени наведываются, а твой кузен Чарльз прожил здесь с месяц и вел хозяйство вместо Стеффи.
Слушать это было невыносимо. Челис сидела на койке, поджав под себя ноги, и сумрачно смотрела на огонек его сигары, не смущаясь тем, что, кроме цветастых шорт и полотенца, на ней ничего не было.
— Я настолько погрязла в своих заботах, что ничего не замечала вокруг.
— Я понимаю, детка. Не кляни себя. Когда под угрозой карьера, да еще личная жизнь не в порядке, трудно уследить за событиями здесь, в округе Дэйви.
Вскоре Бенджамин засобирался, и Челис проводила его до грузовика. Он отдал ей остальные манго и сказал, что через день-другой привезет еще, но она его почти не слышала. У нее не шло из головы, что никто даже не подумал сообщить ей, когда заболел ее любимый дядя. Разве она бессердечная эгоистка? Неужели они подумали, что она за своими делами забыла своих родных? А может быть, это и в самом деле так?
На другой день незадолго до полудня прикатил Леонард Кеньон.
— Решил посмотреть, как ты тут, — приветствовал он ее. — Тебе вчера вечером звонил приятель.
Она на всякий случай оставила в Нью-Йорке его номер, но никак не ожидала, что им воспользуются.
— Кто это был?
— Джентльмен по имени Грегори. Он говорил так, будто надел туфли на два размера меньше.
Она засмеялась, обнимая лысеющего крепыша за располневшую талию. Они сели на покосившуюся скамью в тени черного орехового дерева.
— Это ты верно заметил! — прыснула она, взяв на душу небольшой грех. — Я должна ему позвонить?
— Как хочешь. Но вот что он велел тебе передать: «Кончай лодырничать, возвращайся, твое место здесь. Ты нужна Кортичелли и мне тоже». Помнится, он выразился примерно так. — Он положил руку на спинку скамьи. — Кто такой этот Кортичелли? И, коли на то пошло, что это за парень в тесных туфлях?
Вытянув ноги, Челис откинула голову назад и опустила ее на руку дяди. Смех, вырвавшийся из ее горла, лишь на какой-то миг грозил перейти в слезы, но она легко подавила их. Эти дни определенно пошли ей на пользу, а ведь последние месяцы она в таких случаях совершенно не владела собой.
— Кортичелли — это название галереи. Мужчина в тесных туфлях — это Уолт, Уолт Гарриман Грегори, мой босс. — Со всем этим она разберется потом. Теперь ее куда больше волнует другое. — Дядя Лео, почему ты мне не сказал про свое сердце?
Минут через сорок пять Леонард уехал, пообещав сходить с ней на рыбалку, если удастся ускользнуть от орлиного глаза жены.
— Хочет нянчиться со мной, — ворчал он. — Вечно выдумывает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15