Впрочем, за это ей и платят. Четырнадцать часов в день, шесть дней в неделю плюс филигранное мастерство третейского судьи в шелковых перчатках.
В кровать она свалилась в час двадцать, до начала третьего лежала без сна, не спуская глаз с телефона из слоновой кости, и наутро проспала. Шел сильный дождь, зонтик куда-то запропастился. Когда она уже уходила, заглянул управляющий разъяснить новые правила сбора пищевых отходов. В довершение всего на улице не оказалось ни единого такси.
— Звонил только что, — гордо объявила Тэнси, когда в десять пятнадцать Челис ввалилась в дверь. — Но ты не беспокойся, на этот раз я не дала ему уйти с крючка.
Встав посреди старинного персидского ковра, Челис сбросила с себя несколько унций белого нейлона, служившего ей плащом, и нетерпеливо взглянула на секретаршу.
— Ну же! Ну!
— Он будет ждать тебя к обеду, в двенадцать тридцать. — Тэнси назвала адрес и протянула Челис клочок бумаги, на котором он был нацарапан. — Он сказал, что поймет, если ты не сможешь. Челис, ты не тревожься, если у тебя что-то уже назначено, я с радостью тебя заменю. Самопожертвование — мое второе имя, — Ты говоришь, он здесь? В городе? Ты уверена, что он звонил не из Северной Каролины?
Тэнси пожала полными плечами.
— Если оттуда, значит, у него есть семимильные сапоги, иначе к обеду ему не успеть. — Она с преувеличенным усердием принялась подпиливать свои ногти. — Знаешь, на твоем месте я бы крепко подумала, прежде чем вести двойную игру — с Уолтом и этим Бенджамином. Они оба собственники, а ведь ты не можешь законно владеть ими обоими. Может, поделишься?
Челис взглянула на нее с досадой. Ей сейчас не до игр.
— Ради Христа, Тэнси, не говори глупостей. Ты ведь знаешь, что я не собираюсь замуж за Уолта.
— Я-то знаю, но знает ли он?
— Ну если он и не знает, то не по моей вине! Что же я могу тут поделать? Работой своей я вполне довольна, так что даже забастовку не устроишь.
Девушка выставила на свет свой указательный палец и, сморщив лобик, принялась озабоченно его изучать.
— Хм-м, придется мне исправить такое положение дел.
Челис направилась в кабинет, думая о чем угодно, только не о своей работе, которой она была вполне довольна. Бенджамин здесь! Он уже давно в городе, и все это время она могла бы быть с ним. О, тысяча чертей! Она едва не ревела.
В ее кабинете зазвонил параллельный телефон, и она сняла трубку, но не могла понять, что за ограничения налагаются на текущую погрузку судов одной из стран Ближнего Востока. Если мистеру Шарицу так срочно нужны его сварные медные фонтаны, пусть посылает за ними свою личную воздушную армию!
К полудню она десять раз успела передумать. Фразы типа «полный разрыв» и «одумайся, не сделай ошибки», сочиненные здравым смыслом, нашли в нем щелочки и выскользнули прочь. Их сменили воспоминания о том, как славно они вместе смеялись, какая страсть влекла их обоих друг к другу. Она потеряла важное письмо и ворчала на Тэнси до тех пор, пока оно не обнаружилось на том самом месте, где она его накануне оставила.
В двенадцать пятнадцать она накинула плащ и вышла, сопровождаемая любопытным взглядом Тэнси. Хоть перед Уолтом не надо отчитываться: он как раз ведет переговоры с человеком из отеля «Пам-Бич» об устройстве там выставки со сменной экспозицией.
Дождь лил как из ведра, а все такси, очевидно, пребывали там, где они имеют обыкновение обретаться как раз тогда, когда отчаянно нужны. Наконец Челис заметила одно на другой стороне улицы. Перескакивая через мутные потоки, она остановила его, забралась внутрь и едва сумела разобрать размытый дождем адрес на клочке бумаги, который она сжимала как талисман.
На полпути таксист зацепил бампер лимузина с дипломатическими наклейками, и Челис припечаталась лбом к перегородке. Она даже не ушиблась, но водитель лимузина настоял, чтобы она осталась и подписала оправдательный документ. Что она могла сделать? Не нарываться же на международный скандал! Беспомощно следила она, как стрелки часов переваливают за половину первого и продолжают свой неутомимый бег. Слезы подступили к ее глазам. Когда она окончательно освободилась, стрелки уже подбирались к двум. Бенджамин, должно быть, давно уже махнул рукой, решив, что она не хочет его видеть.
По дороге обратно в офис она угрюмо размышляла о превратностях судьбы. Маленький беспокойный толстячок с акцентом и усами а 1а Сальвадор Дали, возможно, разбил ей всю жизнь!
В кабинете она сидела как на иголках, ожидая, что вот-вот зазвонит телефон. Конечно, Бенджамин так просто не отступится. Он уже не раз звонил в галерею и все не мог ее застать. Он звонил ей домой… может быть. Номер ее он легко мог взять у дяди Леонарда. Господи, это хуже, чем было в школе, когда она часами просиживала у телефона, бормоча заклинания.
Когда Челис бралась спорить сама с собой, она была непобедима. Бенджамин звонил несколько раз — и все мимо… Он сказал, что поймет, если она не появится в ресторане.
А что он поймет? Челис и сама не понимала, что происходит. Она чувствовала себя законченной дурочкой, которая сама не знает, чего хочет. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она мертвой хваткой вцепилась бы в Уолта и забыла все, что ниже линии Мэйсона — Диксона.
Давно уже у нее не было такого непродуктивного рабочего дня. Когда она вечером собралась уходить, Тэнси остановила ее преувеличенно небрежным вопросом:
— Так и не встретилась с другом?
— Ты отлично знаешь, что я не встретилась с другом, — отрезала Челис. — Извини, Тэнси, в этом не твоя вина. Должно быть, это из-за дождя. Видимо, мне нужно удвоить порцию витаминов от стресса.
— Но вот удваивать своих мужчин тебе совсем ни к чему, это уж точно. Поскольку ты сама, судя по всему, справиться с этим делом не в состоянии, я решила вмешаться и дала Бенджамину твой адрес. Если я сделала глупость, бей меня, только, ради Христа, кончай ты с этим со всем. Еще одного такого дня мне не пережить.
Челис выскочила из дверей, потом сунула голову внутрь и извинилась перед озадаченной секретаршей, опять хотела бежать и вернулась вновь. Со смущенной улыбкой она поспешила в комнату для отдыха и, бросив сумочку на стол, извлекла оттуда косметичку и маленькую щетку для волос.
Появившись через десять минут, она обнаружила, что весь свет уже погашен и горят лишь две лампочки в витрине да лампа дневного света в кабинете Тэнси, которую они оставляли, чтобы офис не выглядел пустым. Еще раз выйдя наружу, она заперла за собой дверь. Дождь, слава Богу, перестал, но теперь воздух был как в теплице, и весь ее макияж пропал.
Что за комедия ошибок! Она умрет со стыда, если Бенджамин когда-нибудь узнает, как она реагировала на его звонки и в какую депрессию впадала на каждом шагу.
Тут ей впервые пришло в голову: а что, собственно, он здесь делает? Приехал, чтобы повидаться с ней? Это было бы для нее чересчур лестно. Должно быть, по делу. Фермерам тоже не возбраняется иметь какие-то побочные интересы, а такого фермера, как Бенджамин По, отдадим ему должное, встретишь не на каждом шагу. Поколения, обитавшие в Ядкин-Трейс, умели тратить деньги и увлекались, по-видимому, не только разведением племенных ангусов и лошадей.
Последние два пролета она пробежала, зажав ключ в руке. Воображение не давало ей покоя. Не звонит ли ее телефон? Она готова была в этом поклясться, и если она сейчас не успеет, то у нее уже не будет второго случая… вернее, уже четвертого!
— Привет, Челис.
Она застыла на месте, беспомощно разевая рот, будто золотая рыбка.
— Бенджамин? — выдавши она наконец. — Бенджамин, что ты здесь делаешь? — Она успела уже протянуть руку с ключом в направлении замка, но он вынул его у нее из ладони, хладнокровно открыл дверь и ввел ее в квартиру, прежде чем она успела опомниться и сообразить, что он действительно здесь… собственной персоной.
Телефон действительно звонил! Он прямо-таки надрывался, а она тупо переводила взгляд с него на Бенджамина, пока его губы не искривились наконец в лукавой усмешке.
— Я начинаю понимать, почему не мог к тебе дозвониться.
Она схватила трубку и пропищала что-то вроде приветствия. Звонила Тэнси.
— Он там уже был? Он и сейчас там? Он и внешне такой же приятный, как на слух? Да нет, конечно же, нет. Так никогда не бывает. Наверное, он носит линзы из бутылочного стекла в пластмассовой оправе и…
— Тэнси, ради Бога, чего ты хочешь? — Она чувствовала, что Бенджамин осматривает ее с ног до головы, не пропуская ни одной детали, а она сейчас вся перемазанная. День был такой гадкий, что она казалась себе старухой.
— Когда я решаю во что-то вмешаться, то не хожу вокруг да около. Я просто хотела убедиться, что вы наконец состыковались, — весело сказала девушка и положила трубку.
Челис вздохнула, высоко подняв плечи, и уронила на пол плащ, портфель и сумочку. У нее не было даже сил убрать их подальше, хотя в комнате такого размера, как ее гостиная, любой бутон, распустившийся раньше срока, мог испортить всю композицию.
Они стояли лицом друг к другу. Челис безвольно опустила руки по бокам, смущенно глядя в зеленые с золотистыми искорками глаза Бенджамина. Прошла целая вечность, прежде чем он подошел к ней поближе. Когда он протянул к ней руки, Челис инстинктивно подалась вперед, но он лишь отлепил от шеи прядь влажных волос.
Она по-прежнему молчала, но не спускала с него глаз. Он поднес руки к золотой брошке филигранной работы, которой была прихвачена на шее ее розовая шелковая блузка, и отстегнул брошь. Потом руки спустились к розовому же лайковому поясу и, развязав его, позволили ему упасть на пол.
— Туфли, — прошептал он. — Сними их. Она повиновалась в состоянии, близком к какому-то мягкому потрясению. Теперь она стояла перед ним в чулках, распахнутой блузке, выбивавшейся складками из-под широкого пояса синевато-серой льняной юбки, и он улыбнулся ей. Словно солнце взошло на западе.
Она была почти загипнотизирована, но все же сказала:
— Бенджамин, будь добр, объясни, что за чертовщина тут происходит.
— Ты выглядишь примерно так, как я себя чувствую, а может, как раз наоборот. Но так или иначе, Челис, — его мягкий специфический выговор звучал для нее как благословение, — прежде чем мы поговорим, тебе, по-моему, нужно принять теплую ванну и перекусить. Я тебе устрою и то и это. Как хочешь.
Она проглотила слюну и тут только поняла, что с той секунды, как попала под власть этих гипнотических чар, смотрит на него, раскрыв рот.
— Кухня вот там, — неопределенно показала она, не в силах оторвать взгляда от его проницательных глаз. Наконец ее мозг стронулся с места и начал набирать скорость, выявляя целую вереницу восхитительных идей, которые, вспыхнув, тотчас угасали и сменялись другими.
— А ванная? — осведомился он, приподняв одну бровь.
— Всегда мечтала научиться это делать, — невпопад пробормотала она, и вторая бровь Бенджамина в тревоге взлетела кверху.
— Большинство умеют это делать уже в детстве, но, если ты мне предоставишь мыло и воду, я буду только рад поделиться опытом.
— Мыло и… да нет, я имела в виду фокус с бровью. — Легкая улыбка переросла в сияние. Она эффектно выгнула дуги своих бровей. — С ванной я управлюсь и сама, а вот буфет катастрофически пуст. Если ты умираешь с голоду… — Говоря это, она продвигалась к спальне, останавливаясь на каждом шагу.
— Это уж предоставь мне. В крайнем случае пошлем за чем-нибудь.
Стряхнув с себя могучие чары его близости, Челис скрылась в своей комнате, рванула дверцу платяного шкафа и начала сбрасывать с себя одежду. Ее глаза остановились было на белой вязаной кофте, но, поразмыслив, она отвергла ее как чересчур вызывающую. Джинсы со спортивным свитером? Нет, это тоже не подойдет. Черт возьми, если бы она имела хоть малейшее понятие о том, что у Бенджамина на уме, она бы знала, что надеть! Если она облачится во что-нибудь соблазнительное, а он накормит ее сандвичами с ветчиной и бодро отправится ночевать в отель «Часок на ферме в округе Дэйви», она будет выглядеть круглой идиоткой. Но с другой стороны… Так ничего и не решив, она напустила полную ванну тепловатой воды и щедрыми пригоршнями растворила в ней гелиотропные соли. Вдруг она поскользнется и сломает себе шею — все проблемы разом будут решены!
Забывшись, она начала погружаться в воду, но, едва достигнув ее, раздраженно тряхнула головой. Две минуты с Бенджамином, и ей уже кажется, что это Куотер-Мун. Пена попала в глаза, и, когда она их промыла, на поверхность стали выскакивать разные вопросы. В первую очередь — что он здесь делает? Связано ли это как-то с Ларой и галереей? Может быть, с дядей?
Дядя Леонард! Вот в чем дело! Ясно теперь, почему он так настойчиво добивался с ней встречи. Ясно, почему он смотрел на нее такими кроткими глазами, замкнувшими все цепи у нее в мозгу! Он хотел сообщить ей об этом как можно осторожнее.
— Бенджамин! — завопила она, перекрикивая шум воды.
Она вытащила из ванны пробку и открыла было рот, но вместо нового крика округлила глаза: дверь ванной открылась и Бенджамин просунул голову внутрь.
— Ты меня звала?
— Разумеется, звала! Убирайся отсюда! — Пяткой она шарила по дну, пытаясь нащупать сливное отверстие, а руками прикрывала грудь.
Он, однако, закрыл дверь как раз не с той, а с этой стороны и прислонился к стене, выложенной бело-розовой запотевшей плиткой, отнюдь не гармонировавшей с его темной фигурой.
— Этот Грегори держит тебя на голодном пайке, что ли? Так ты никогда не поправишься.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — проворчала она, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. — Выйди по-хорошему и перестань на меня так смотреть. Лучше дай мне вон то полотенце!
— Как всегда, хладнокровна и логична, понимаю. — Он опустился перед ванной на колени и, вытянув длинный загорелый указательный палец, поймал шарик мыльной пены, покатившийся по ее груди.
У нее перехватило дыхание.
— Ты сама начала, Челис, лет пятнадцать назад с небольшой поправкой. — Его рука нырнула под ее скользкую руку, нашла, что искала, и она опустила глаза, видя, что тело бесстыдно ее предает. Возбуждающе темневший на молочно-белом конусе сосок сам тыкался в его настойчивую ладонь. Она подняла на него умоляющий взгляд и внезапно увидела, что его лицо стало совсем плоским, а глубокий загар уже не скрывает залившего его румянца.
— Челис… Господи, как я по тебе скучал! Издав нетерпеливый возглас, он поднялся на ноги и потянул ее за собой. Она поскользнулась на коварном дне, и тогда он подхватил ее на руки и понес в спальню, забыв о своей тельняшке и светло-серых брюках, которые сразу же намокли.
— Бенджамин, это нехорошо, — возразила было она, но он своими губами заглушил ее протест, перекрыл всякое сопротивление, пока оно наконец не выдохлось и не сгорело в пламени куда более могущественного чувства.
— Хорошо, — выдохнул он прямо ей в рот. — Это прекрасно, любовь моя, — Мы хотели поговорить, — Последнее слабое усилие.
— Потом, — пообещал он, опуская свободную руку к своему ремню.
Когда раздался стук во входную дверь, оба замерли на месте. Бенджамин вопросительно взглянул на нее, и тут они услышали, что в замке поворачивается ключ. Только у еще одного человека был ключ от ее квартиры. Когда Челис уезжала, ее растения поливала Тэнси.
— Тэнси? — пробормотала она. Господи Боже, похоже, что она не преувеличивала своего любопытства. — Бенджамин, тебя ждет встреча с пылкой обожательницей из публики, — сообщила она ему, чуть успокоившись, когда чувство юмора взяло верх над досадой. — Иди туда. Я оденусь и буду через минуту.
Он безропотно привел в порядок свою одежду.
— Я ждал почти три недели. Еще тридцать секунд меня, думаю, не убьют, но тебе одеваться не стоит. Как сказал один знаменитый генерал и как написано на французских духах: «Я вернусь».
Она хихикнула и тут же поперхнулась, услышав сквозь тонкую дверь голос Уолта:
— Челис, ты здесь? Извини, что задержался, дорогая, но на дорогах такие пробки.
Взгляд, который устремил на нее Бенджамин, истолковать было непросто. Она прочла в нем обвинение и в оправдание могла лишь покачать головой.
Он шагнул в дверь, закрыл ее за собой, но не успела задвижка щелкнуть, как Челис вскочила с постели. Раздетая, как была, она припала ухом к прохладной крашеной поверхности и беззастенчиво прислушалась. Неужели Уолт потерял остатки соображения? Пользуется, понимаете ли, ключом, входит к ней, как в собственную квартиру, да еще объявляет о себе, словно пришедший с работы муж. И что тут должен подумать Бенджамин?
А она? Отойдя от двери, она, будто защищаясь, обхватила себя руками и взглянула на свое отражение в зеркале. Господи, она, кажется, совсем рехнулась. Вроде приняла самое разумное решение, но стоило Бенджамину появиться, как через пять минут она с ним в постели!
Она окончательно определила свое будущее, но в нем им обоим не было места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15