Плохая погода ухудшила ее и без того мрачное настроение. Чем ближе было свидание с Натали, тем больше Клаудия волновалась. Последнее замечание Тайлера усилило ее нервозность до предела. После этого разговор оборвался, оба надолго замолчали, и Клаудия оказалась наедине со своими тревожными мыслями. Узнав, что Натали не проявляла к ней никакого интереса, Клаудия терзалась дурными предчувствиями. Я не готова к встрече с дочерью, в смятении думала она. Что, если Натали не захочет говорить со мной?Клаудия почувствовала облегчение после завершения полета. Вынужденное бездействие кончилось. Теперь можно было заняться практическими делами. Багаж им выдали на удивление быстро, и вскоре они уже направлялись к выходу.Тайлер крепко взял ее за руку выше локтя и потащил к стоянке.— Я оставил там свою машину, — кратко сообщил он и, не выпуская Клаудию, зашагал так быстро, что она и носильщик, везущий в тележке их чемоданы, едва поспевали за ним.— Сколько времени нам понадобится, чтобы доехать до больницы?— В это время суток движение на дорогах небольшое, так что мы скоро будем на месте. — Тайлер отпер машину и отпустил Клаудию, чтобы расплатиться с носильщиком. — Посетителей пускают в любое время; можно, конечно, прийти и попозже, но я думаю, надо ехать прямо в больницу. Или ты хочешь сначала заехать в гостиницу и переодеться? — Он явно был уверен, что Клаудия предпочтет второй вариант.Клаудия смотрела, как он ставит вещи в багажник, чувствуя, что вся дрожит от страха. Ее сознание словно раздвоилось: сгорая от нетерпения поскорее увидеть дочь, она в то же время инстинктивно оттягивала эту минуту.— Нет… Натали ждет тебя, не так ли? — Клаудия провела рукой по волосам и нервно улыбнулась. — Неважно, как я выгляжу. Но… не вредно ли ей волноваться перед операцией? — Ей показалось или в глазах Тайлера действительно мелькнуло одобрение?— Тогда поедем прямо в больницу, — решил Тайлер, придерживая дверцу.Через несколько секунд он умело влился в поток транспорта, направлявшегося в сторону Лондона. Дождь усилился, и Клаудия машинально следила за ритмичным движением «дворников» по лобовому стеклу машины. Они словно отсчитывали секунды. Тик-так… Если бы Тайлер проявил хоть чуточку внимания, разделил ее волнение, ей было бы легче. Но он упорно смотрел прямо перед собой, сосредоточившись на дороге, и Клаудия снова погрузилась в размышления. Что ее ждет? Как встретит ее Натали? Она лихорадочно прокручивала различные варианты, обдумывала, как войти, что сказать, чувствуя, что все больше поддается панике, и очнулась только тогда, когда машина свернула к больнице. Тайлер припарковал автомобиль на стоянке, и вот уже Клаудия идет за ним на ватных ногах к огромному, ярко освещенному зданию.Решающий момент неотвратимо приближался. Сейчас они войдут в лифт, поднимутся на нужный этаж, пройдут по коридору — и она окажется лицом к лицу с дочерью…Когда двери лифта захлопнулись, Клаудия вздрогнула. Сердце у нее упало. Ничего не получится. Как она смела надеяться, что Натали примет ее с радостью? Клаудия обозвала себя эгоисткой, она думает только о себе. Девочка не ждет ее, она может испугаться, расстроиться, а ведь ей предстоит опасная операция… Все-таки следовало подождать и прийти после операции.Лифт бесшумно остановился. Жребий брошен, пронеслось в голове у Клаудии, пути к отступлению отрезаны. С бьющимся сердцем она двинулась за Тайлером по длинному больничному коридору. Никогда в жизни она не испытывала такого страха. На секунду ей даже показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Возле одной из дверей Тайлер остановился и повернулся к своей спутнице. Их взгляды встретились. Заметив, что Клаудия на грани обморока, Тайлер немного смягчился.— Натали не знает, что ты здесь. Пожалуй, тебе лучше подождать за дверью. Я ее предупрежу.Клаудия благодарно кивнула и с трудом сглотнула, не в силах вымолвить ни слова. Тайлер постоял с ней еще минуту и прошел в палату. Дверь начала автоматически закрываться. До слуха Клаудии донесся приглушенный голос Тайлера, кто-то ему ответил, и сердце у нее болезненно сжалось, ноги подкосились. Не сознавая, что делает, она придержала дверь, не дав ей закрыться. Звук тоненького детского голоска притягивал ее как магнит. Клаудия переступила порог и остановилась, оглядывая комнату.В палате находились три человека. У кровати стояла молодая женщина лет двадцати с небольшим в скромном летнем платье. Тайлер сидел на краю постели, склонившись над худенькой девочкой. Натали!Клаудия с усилием вдохнула воздух в легкие. Наконец-то она видит свою дочь! Сердце у нее разрывалось на части. Боже мой, какая она маленькая, хрупкая, беззащитная и очень, очень красивая… Тайлер хорошо описал ее: вздернутый носик, россыпь веснушек на щеках, большие светло-карие глаза. Она ничем не напоминала ту крошку, которая осталась в памяти у Клаудии. Гордон украл у нее все эти годы, когда Натали росла и развивалась. Я же ее совсем не знаю, в отчаянии думала Клаудия, эта девочка — не мое дитя, беззвучно рыдало ее сердце, перед ней незнакомка, обладающая безграничной властью, о которой она и не подозревает, — властью уничтожить собственную мать.У Клаудии заныли руки — так страстно ей захотелось подхватить дочь, прижать к груди и никогда не отпускать. Заполнить наконец пустоту, которая мучила ее шесть лет. Только Натали может заполнить эту бездну. Подчиняясь внезапному порыву, Клаудия шагнула вперед. Три пары глаз удивленно взглянули на нее. Наступило напряженное молчание. Первым опомнился Тайлер. Нахмурившись, он подскочил к Клаудии и схватил ее за руку. — Я, кажется, велел тебе подождать, — сердито прошипел он.Клаудия не отрывала глаз от девочки.— Я не могла ждать… Пожалуйста, не прогоняй меня.Тайлер тихонько выругался и встал перед Клаудией с явным намерением загородить ее от глаз девочки.— Клаудия, послушай…— Это она? — перебил ее звонкий детский голос. Тайлер замолчал, на его лице промелькнула нерешительность, потом, пожав плечами с видом фаталиста, он отступил в сторону. Круглые светло-карие глаза смотрели на Клаудию с такой неприязнью, что она задрожала, заставила себя улыбнуться и приблизилась к кровати.— Привет, Натали, — тихо сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать, дочь, но та увернулась. Клаудию будто ударили ножом в самое сердце, она слегка покачнулась — так сильна была боль. Стараясь проглотить комок, подступивший к горлу, она неловко выпрямилась.Огромные глаза на бледном личике неотрывно смотрели на нее.— Ты в самом деле моя мать? — равнодушно спросила девочка.— Да.— В таком случае знай, что папочкины деньги теперь мои. Сейчас Тайлер за ними присматривает, пока я не вырасту, да? — обратилась она к своему опекуну.— Ты знаешь, что да, малышка, но сейчас не время и не место говорить об этом, — пробормотал Тайлер, с мягким упреком.Натали округлила глаза.— Почему? Пусть знает. Ведь она приехала за деньгами! — Девочка с вызовом посмотрела на оторопевшую Клаудию — Скажи, это правда?Клаудия умоляюще взглянула на Тайлера, потом на Натали.— Нет, неправда. Я приехала повидаться с тобой, Натали. А почему… почему ты думаешь, что мне нужны твои деньги? — с трудом выговорила она. — Потому что папочка сказал, что ты когда-нибудь явишься, но только из-за денег. На мгновение Клаудия потеряла дар речи.— Но это ложь! — воскликнула она, с беспокойством вглядываясь в нахмуренное личико дочери. — Я приехала, потому что люблю тебя!Натали передернула плечами:— Папочка предупреждал, что ты так и скажешь.Клаудия невольно попятилась, стараясь сохранять спокойствие.— Ну и хитрец твой папочка… — хрипло прошептала она, чувствуя, что глаза наполняются слезами.— Ты что, плачешь? — с любопытством спросила девочка.Клаудия поспешно вытерла глаза и поймала на себе сочувственный взгляд молодой женщины, стоявшей у кровати Натали. Краска стыда застила ее щеки. Жалость незнакомки явилась последней каплей в чаше ее унижения. Клаудия горько усмехнулась.— Какие глупости, Натали… Наверняка папочка говорил тебе, что я никогда не плачу, — сказала она дрожащим голосом. — Похоже, я здесь лишняя. Наверно, тебе хочется побыть с Тайлером. Не буду вам мешать. Спокойной ночи, Натали. — Она бросила взгляд на Тайлера. — Я подожду тебя в коридоре. — Чувствуя, что вот-вот разрыдается, Клаудия повернулась и выбежала из палаты.Закрыв за собой дверь, она бросилась к ближайшему открытому окну и жадно Вдохнула сырой воздух, борясь с подступающими слезами. Но они все-таки хлынули у нее из глаз. Клаудия беспомощно привалилась к стене. Поступок Гордона не имеет названия! Мало того, что он обманул ее, сказав, что Натали умерла, он еще и приложил все усилия, чтобы внушить девочке отвращение к родной матери! На тот случай, если они все же когда-нибудь встретятся. Он добился своего: Натали ненавидит ее…— Миссис Петерсон, прошу вас, присядьте.Поглощенная своим горем, Клаудия не заметила, что уже не одна. Открыв глаза, она увидела молодую женщину, которая явилась невольным свидетелем ее унижения. Не в силах возражать, она оперлась на ее руку и опустилась на стул, стоявший у окна, прислонилась головой к стене.— Принести вам что-нибудь? Может, выпьете чаю или кофе?Губы Клаудии дрогнули в жалком подобии улыбки.— Кто вы?— Венди Николс, миссис Петерсон; гувернантка Натали. А сейчас скорее сиделка.— Да, припоминаю… Тайлер говорил мне о вас. К сожалению, мисс Николс, мне никто не может помочь. Но я благодарна вам за сочувствие. Венди присела рядом с Клаудией.— Вы расстроились, потому что Натали наговорила вам дерзостей. Но она так не думает, уверяю вас.— Нет, вы ошибаетесь, — возразила Клаудия и подняла глаза на свою собеседницу. — Вы знали моего бывшего мужа?— Да, — кратко ответила та, опустив глаза.Клаудия пристально вгляделась в ее лицо. Внезапная догадка поразила ее.— Понимаю… — многозначительно произнесла она.Венди вспыхнула.— Боюсь, вы меня неправильно поняли. Я не принадлежала к числу его… женщин, — смущенно пробормотала она.Клаудия села прямее.— Но он пытался добиться вашей благосклонности? — (Венди слегка покраснела.) — О, не беспокойтесь, меня это не шокирует. Мне было известно о его «увлечениях».Венди явно стало легче.— Я не знала, как вы к этому отнесетесь: Некоторые женщины, ну… вы понимаете.— Эти женщины не были замужем за Гордоном. Он ничего не скрывал от меня, находя в этом особое удовольствие. Начал изменять мне сразу после свадьбы, — сухо объяснила Клаудия и с любопытством взглянула на Венди. — Не сочтите меня неделикатной, но мне очень хочется узнать, почему вы ему отказали. Он пользовался у женщин большим успехом. Перед ним никто не мог устоять. — И я в том числе, добавила она про себя.— Как вам сказать… Мистер Петерсон был слишком красив, слишком обаятелен. Все в нем было немного «слишком» и оттого казалось фальшивым, неестественным… А что касается Натали… Ваша дочь — очень хорошая девочка, миссис Петерсон. Сегодня она проявила себя не с лучшей стороны. Не знаю, что на нее нашло. Вообще-то она неплохо разбирается в людях, несмотря на то что она еще очень мала. Натали любит меня и мистера Монро, потому что знает, что мы ее любим. К несчастью, она, так же как и я, понимала, что отец не любил ее по-настоящему. В его словах или поступках это не выражалось, посторонние считали его идеальным отцом. Просто мы чувствовали, что он не способен никого полюбить.Клаудия искренне позавидовала интуиции Венди Николс. Какая умница и, видно, очень привязана к Натали.— Ах, Натали… — вздохнула она.— Не мое дело рассуждать о том, почему вы оставили Натали, — мягко сказала Венди, — но готова спорить на что угодно: вы любите ее. Примите Мой совет: не надо отчаиваться. Да, девочка встретила вас холодно, но она очень нуждается в вашей любви, даже если и не осознает этого. Она обидела вас, потому что пока не доверяет вам. Ее настроили против вас. Вам предстоит преодолеть ее отчуждение. Боюсь, это будет нелегко, но, если я права и вы действительно любите ее, у вас все получится.Клаудия накрыла руку Венди своей.— Спасибо вам. Вы не представляете, как важно для меня это услышать. Я очень люблю Натали и всегда любила. Какое счастье, что вы были рядом с ней, пока я отсутствовала! Вы заменили ей мать. Жаль, что Тайлер не хочет меня понять… Ему известно, что Натали знает, как Гордон на самом деле к ней относился?— Не думаю, миссис Петерсон. Самые умные мужчины иногда не видят дальше своего носа. Кроме того, ваш муж умел заморочить голову кому угодно.— Вас он не сумел обмануть, — улыбнулась Клаудия.— Меня нет, — рассмеялась Венди и взглянула поверх головы Клаудии. Та обернулась.По коридору к ним шел Тайлер. Он озабоченно хмурился.— Венди, Натали просит тебя зайти. Я пожелал ей спокойной ночи и пообещал утром навестить ее перед операцией, — сказал он, не глядя на Клаудию.Венди тут же встала.— Иду. Увидимся завтра. До свиданья, миссис Петерсон. Рада была с вами познакомиться. — Она улыбнулась на прощанье и поспешила в палату, оставив Клаудию и Тайлера наедине.С минуту оба молчали, потом Тайлер откашлялся и неловко сказал:— Мне жаль, что Натали так обошлась с тобой.Клаудия поднялась и посмотрела ему прямо в глаза.— Правда? Тебе действительно жаль? Я думала, ты доволен. Разве ты не считаешь, что я получила по заслугам?На подбородке Тайлера дернулся мускул.— Я не ожидал, что она обрадуется, увидев тебя, но меня огорчило ее поведение. Я всегда считал ее воспитанной девочкой. Честно говоря, я никак не ожидал, что она нагрубит тебе.— Да, — сухо согласилась Клаудия. — Вряд ли ты мог этого ожидать. Но не беспокойся, ничего страшного не произошло. Натали хотела обидеть меня, и добилась своего. Но ведь я и не думала, что она бросится мне на шею. Мне будет нелегко завоевать ее доверие. Гордон сумел настроить ее против меня.Тайлер направился к лифту. Клаудия последовала за ним.— Гордон тут ни при чем. Ты сама во всем виновата. Ты же бросила Натали. Она достаточно взрослая, чтобы разобраться, кто ее любит, а кто нет.Двери лифта раскрылись. Они шагнули внутрь.— Очень на это надеюсь, — горячо подхватила Клаудия. — Я докажу ей свою любовь!Брови Тайлера насмешливо приподнялись.— Очень трогательно, Клаудия. А что будет потом? Ты снова исчезнешь? От тебя вообще одни неприятности. Я начинаю жалеть, что привез тебя сюда.Лифт остановился на первом этаже, и Тайлер посторонился, пропуская Клаудию вперед.— Извини, Тайлер, я вынуждена тебя разочаровать. Тебе не удастся так легко от меня отделаться. Я намерена остаться, и ты не сможешь мне помешать!Тайлер бросил на нее язвительный взгляд:— Уверена? Ты меня недооцениваешь.— Почему же? Я отдаю тебе должное, но имей в виду: я буду бороться.Они приблизились к машине, но Тайлер не торопился открывать дверцу.Повернувшись к Клаудии, он взял ее за подбородок.— Не забывай, что Гордон назначил меня опекуном Натали.Сердце у Клаудии екнуло, но она не отвела глаз.— Угрожаешь? Хочешь встать между мной и дочерью? В суде тебя поднимут на смех, а ты окажешься именно там, если будешь упорствовать. Я мать и имею больше прав, чем ты, Тайлер. И с моральной, и с юридической точки зрения. — Надо срочно связаться с адвокатом и уточнить, так ли это, отметила она про себя. — Ни у кого нет большего права видеться с Натали, чем у меня!— Даже если она этого не захочет? — вкрадчиво спросил Тайлер.Клаудия вздрогнула и отшатнулась. Удар пришелся в цель.— Иди ты к черту! — вскрикнула она и, отвернувшись, украдкой вытерла глаза. Сжав губы, она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Я знаю, что Натали меня ненавидит, — хрипло прошептала она. — Но пусть лучше ненависть, чем равнодушие. Признаю, дочь нужна мне. Но можешь не сомневаться, я не причиню ей боли. Если хочешь, могу поклясться: я буду оберегать ее душевный покой.В наступившей тишине было слышно только прерывистое дыхание Клаудии.Тайлер взял ее за плечи и развернул лицом к себе. Потом приподнял кончиками пальцев ее подбородок и заглянул в полные слез глаза.— Какое смирение… Такой я тебя не помню.Она опустила ресницы:— Ты вообще меня не знаешь. И никогда не знал… — тихо сказала она.— Тут ты, пожалуй, права, — согласился Тайлер.В сердце Клаудии затеплилась надежда.— Тайлер…— Тебе следовало остаться с Гордоном, — сухо сказал он, не дав ей закончить фразу.Это замечание разозлило Клаудию.— Тебе легко говорить! Наверно, ты никогда ничем не жертвовал. А мне приходилось, и не раз. И знаешь, что я тебе скажу? Это больно! Так больно, что можно сойти с ума. Но ты ничего не способен понять. Ты и представить себе не можешь, что значит постоянно страдать, каждую Минуту, каждый час. И так изо дня в день, из года в год… Чувствовать, что душа медленно умирает, стараться не думать, забыть… Так вот, пока ты не испытаешь этой муки, не смей читать мне мораль, не указывай, что мне делать, а чего не делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20