Это было похоже на яркий солнечный луч, прорезавший хмурое осеннее небо.
Она улыбнулась в ответ.
– Я рада, что все удалось.
– Лишь благодаря тебе.
– И моей матери.
– Разумеется.
В течение нескольких секунд они оба молчали.
– Я хочу, чтобы ты отдохнула, выпила пива.
– Не думаю, что это хорошая идея, потому что я быстро пьянею.
Запрокинув голову, Уорс рассмеялся.
– Как будто я этого не знаю. В ту ночь ты была, как никогда, пьяной…
Осознав, что он сказал, Уорс внезапно осекся и нахмурился.
– Черт побери, Молли, – грубо произнес он, – ты чуть не разрушила мою жизнь.
– А ты чуть не разрушил мою.
Снова молчание.
– Эй, Кавано, иди сюда. Рип хочет с тобой поговорить:
Не сказав больше ни слова, Уорс повернулся и удалился. К счастью, поблизости оказался столик, и Молли бессильно опустилась на стул. Каждая нервная клеточка в ее теле звенела от напряжения.
Она не должна была позволять ему так на нее действовать. После их разговора у нее на душе остался неприятный осадок. Может, пообщавшись с сыном, она успокоится?
Но, похоже, на покой она сегодня не могла рассчитывать. Отправившись искать Трента, Молли столкнулась с Евой и Тедом Кавано.
– О, – ошеломленно произнесла она, пятясь назад. – Простите.
Хотя с момента ее возвращения на ранчо они еще не встречались, Молли знала, что рано или поздно удача ей изменит. Как назло, это произошло в самое неподходящее время.
– Привет, Молли, – произнесла Ева своим привычным надменным тоном, который всегда раздражал девушку.
– Рад тебя видеть, Молли, – приветливо сказал Тед.
Должно быть, его жене это не понравилось, потому что она бросила на него недовольный взгляд. Молли знала, что одно ее существование раздражало мать Уорса.
Когда-то ее это беспокоило, но теперь было все равно. Это безразличие придало Молли уверенности.
– Надеюсь, у вас все хорошо, – вежливо сказала она.
Ева посмотрела на нее искоса.
– Тебя правда интересует, как мы поживаем?
Нет. По мне, так можете сквозь землю провалиться.
Молли приторно улыбнулась.
– Конечно.
– Как долго ты планируешь здесь остаться?
– Сколько понадобится.
– Для чего?
Ева прекрасно об этом знала, и Молли не стала ей отвечать. Повзрослев и поумнев, она поняла, в какие грязные игры играли эти люди, и не собиралась им подыгрывать. Теперь, если понадобится, она сможет себя защитить.
– Для ухода за матерью, Ева, – сказал Тед, смущенный открытой враждебностью жены.
– Кстати, как здоровье Максин? – спросила Ева, но в ее тоне не было сочувствия.
– Вы прекрасно это знаете, Ева, – ответила Молли не церемонясь, – Уверена, Уорс держит вас в курсе.
– На самом деле, – вставил Тед, – мы не так уж часто видимся с нашим сыном.
Хотя Молли потрясло это заявление, она не подала виду. Ей было немного жаль Теда Кавано. Когда рядом с ним не было его жены, он производил впечатление довольно приятного человека. Тем летом он обращался с ней с достоинством и уважением, пока не…
– Молли, я с тобой разговариваю.
Молли прижала руки к бокам, чтобы не залепить Еве пощечину. Миссис Кавано была грубее всех, кого она когда-либо знала.
– Что вы сказали, Ева?
– Что твое присутствие здесь нежелательно.
– Ева! – одернул Тед жену. – Сейчас не время для подобных разговоров.
– Все в порядке, Тед. – Молли вымученно улыбнулась. – Ева вольна говорить все, что хочет.
Женщина язвительно рассмеялась.
– Ммм, похоже, она уже не та наивная девочка, какой была пять лет назад.
– Вы правы.
Ева подошла ближе к Молли. В ее взгляде читалась враждебность.
– Запомни, милочка. Ты никогда не была и не будешь мне достойной противницей.
– Эта мысль никогда не приходила мне в голову, – спокойно протянула Молли.
Взяв Еву за руку, Тед процедил сквозь зубы:
– Прекрати, черт побери.
Повернувшись лицом к мужу, Ева сказала:
– Если тебе не нравится, что я говорю, можешь уйти. – Ее глаза воинственно блеснули. – Но тебе следовало бы остаться со мной. Ради нашего сына.
– Ева, – нетерпеливо произнес Тед, хотя знал наперед, что все его увещевания окажутся бесполезны.
– Все хорошо, Тед. – Молли сдержанно ему улыбнулась. – Я больше не та молодая глупая девчонка и могу за себя постоять.
– Молли, я сожалею.
– Не смей перед ней извиняться, – бросила ему в лицо Ева.
Подняв руки, Тед отошел в сторону.
Молли тоже надоела эта грубая бесцеремонная женщина, и она непременно сказала бы ей об этом, если бы не болезнь Максин. Вряд ли Уорс выгонит ее, хотя… когда дело касается его родителей, ни в чем нельзя быть уверенной. Тем летом она узнала, каким сильным было их влияние на него.
– Молли, есть кое-что еще.
– Я слушаю, Ева, – невозмутимо произнесла она, зная, что ее спокойствие больше всего разозлит миссис Кавано.
– Полагаю, тебе известно, что Уорс и Оливия скоро поженятся.
– Вам не о чем беспокоиться, Ева: – Молли улыбнулась. – Она подходящая партия для вашего сына. Из них выйдет отличная пара.
С этими словами она удалилась.
Глава тринадцатая
Вечеринка близилась к концу, и Молли была несказанно этому рада. Судя по настроению гостей, ужин имел оглушительный успех. Все вдоволь наелись лучшего во всем восточном Техасе барбекю и всласть наговорились.
Оркестр все еще продолжал играть.
Интуиция подсказывала Молли, что Уорса все же убедили принять участие в предвыборной борьбе. Судя по тому, как влиятельные люди хлопали его по спине, это действительно так.
Молли была уверена, что из Уорса выйдет превосходный политик. Он ответственный человек, который выполняет свои обещания. Честность – одно из его главных качеств. Несмотря на то что по отношению к ней он был далеко не честен, она знала, что он не подведет своих избирателей.
С ее губ сорвался вздох, когда она увидела столики, на которых были разбросаны остатки ужина. Не успела она сделать и двух шагов по направлению к ним, как кто-то схватил ее за руку.
Это прикосновение было невозможно перепутать ни с чьим другим, и ее сердце учащенно забилось.
– Может, потанцуем? – спросил Уорс.
На мгновение Молли потеряла дар речи.
– Я… я так не думаю, – пробормотала она, запинаясь.
– Почему нет? – спросил он, глядя ей в глаза.
– Экономке не пристало танцевать с хозяином.
– Чушь собачья.
– Уорс!..
– Если ты отказываешься со мной танцевать, то лишь потому, что не хочешь этого.
– Я…
Не дав ей договорить, Уорс привлек ее к себе, и они гармонично задвигались в такт музыке. Это было неудивительно: тем летом они много танцевали. А может, дело в том, что они созданы друг для друга?
Внезапно музыка стихла.
– Проклятье, – пробормотал Уорс.
Молли хотела перекреститься при мысли о том, что за ними наблюдают оставшиеся гости, родители Уорса и его возлюбленная.
– Послушай, мне нужно вернуться к работе.
– Ты же знаешь, как меня это раздражает.
– Что? – наивно спросила она.
– Когда ты отговариваешься тем, что тебе нужно работать.
– Пригласи на танец Оливию, – устало произнесла Молли. Высвобождаясь из его объятий, она поспешила к столику с остатками ужина и принялась наводить порядок.
Вдруг она почувствовала, что волоски у нее на затылке встали дыбом. Очевидно, у нее за спиной кто-то стоял. Обернувшись, она увидела красивую незнакомую женщину.
– Я Оливия Блэкберн, – отрывисто произнесла та.
Господи, что она такого сделала, чтобы за один день заслужить внимание родителей Уорса и его невесты?
– Здравствуйте, Оливия, – подчеркнуто вежливо произнесла Молли.
Следовало признать, что мисс Блэкберн обладает редкой красотой. У нее были рыжие волосы с медным отливом и ярко-голубые глаза. Хотя она была невысокого роста, ее фигуре могли позавидовать многие женщины. Пышная грудь изумительно контрастировала с узкой талией.
Она идеально подходила на роль жены будущего сенатора Кавано.
– Если вы не возражаете, давайте обойдемся без формальностей, – произнесла Оливия неприятным тоном.
Молли приняла вызов, но не ответила. Если ее собеседнице есть что сказать, пусть говорит. В конце концов, это Оливия была инициатором их разговора.
– Я знаю, почему вы вернулись.
Молли пожала плечами.
– Я за вас рада.
– Вам не удастся никого обмануть. Вы приехали из-за Уорса.
– Не говорите ерунды, – с отвращением произнесла Молли.
– Я видела, как вы на него смотрели во время танца.
– Значит, вам показалось.
– Это исключено. У меня стопроцентное зрение, – язвительно бросила Оливия.
Приторно улыбнувшись, Молли сказала:
– Тогда вы, бесспорно, заметили, что Уорс силой тащил меня танцевать.
На мгновение Оливия лишилась дара речи, но затем возобновила атаку с агрессией уличной кошки, борющейся за выживание.
– Ваше присутствие здесь нежелательно.
– Поверьте мне, если бы у меня был выбор, я бы сюда не приехала.
– Ну конечно. Сейчас вы скажете, что вернулись из-за болезни матери. Так я вам и поверила.
– Что ж, это ваше право, – произнесла Молли, наигранно улыбаясь.
Глаза Оливии воинственно засверкали.
– Ты всего лишь обычная потаскуха, Молли Стюарт или как там тебя.
– Ты все сказала или есть что-то еще? – хладнокровно спросила Молли, хотя была готова расплакаться.
– Есть. Уорс мой, и я собираюсь выйти за него замуж.
– Я за тебя рада.
Оливия зловеще улыбнулась.
– Ты меня не проведешь. Тебе никогда не вернуть Уорса, так что можешь забирать свое отродье и валить отсюда.
– Заткнись!
Ошеломленная резким тоном Молли, Оливия заморгала глазами.
– Не впутывай в это моего сына. Что бы ты там ни говорила, ты не лучше меня. – Глубоко вдохнув, Молли продолжила: – Что касается Уорса, можешь забрать его себе.
Оливия раскрыла рот и положила руку на грудь. Молли была рада, что ей удалось уязвить эту грубую самоуверенную особу.
Но та быстро пришла в себя и, приблизившись к Молли, прошипела:
– Еще никто не осмеливался разговаривать со мной таким тоном. Ты за это заплатишь, поверь мне.
Не удостоив ее ответом, Молли развернулась и ушла. Она брела сама не зная куда, пока не очутилась в конюшне. На мгновение ей захотелось взобраться на сеновал и плакать до тех пор, пока не останется больше слез, но это лишь усилило бы ее душевную боль.
Внезапно ей захотелось уехать и больше никогда не возвращаться. Прислонившись к столбу, она дала волю слезам.
– С тобой все в порядке?
Услышав голос Уорса, Молли похолодела. После выяснения отношений с его родителями и невестой он был последним человеком, которого ей хотелось видеть.
Неужели этот кошмар никогда не закончится?
Прежде чем посмотреть на него, она достала из кармана носовой платок и вытерла слезы. Может, в темноте он не заметит, что она плакала.
Но она ошиблась.
– Нет, с тобой не все в порядке, – сказал Уорс, подходя, ближе.
Боясь, что она не совладает с собой, если он прикоснется к ней, Молли выставила вперед руки.
– Не надо.
Он мгновенно остановился, хотя подчиняться было не в его характере.
– Оставь меня, Уорс, – устало вздохнула Молли.
– Нет.
Нет?
– Ты слышала, что я сказал.
– Я так больше не могу, – произнесла она надтреснутым голосом.
Уорс подошел ближе, но не стал к ней прикасаться.
– Я знаю, что происходит.
– Я так не думаю.
– Я не слепой, Молли.
– Это не имеет значения, – возразила она.
– Мои родители обидели тебя. Простая констатация факта.
– Я не хочу об этом говорить.
– А я хочу.
Молчание.
– Что они тебе сказали, черт побери?
Внезапно Молли пришла в ярость.
– Чтобы я убиралась отсюда.
В ответ на это он сказал самую отвратительную ложь, которую она когда-либо слышала.
– Они говорили за себя, не за меня.
– Неужели?
Проигнорировав ее саркастическое замечание, он продолжил:
– Я также видел, как вы разговаривали с Оливией.
– Она заявила, что ты принадлежишь ей, и велела мне проваливать.
Мрачно выругавшись, Уорс сказал:
– Что бы она там ни говорила, я не собираюсь на ней жениться.
– А зря. Она прекрасно подходит на роль жены политика.
На его щеке дернулся мускул. Очевидно, ее замечание ему не понравилось.
– Мне нужно идти, – пробормотала Молли, чувствуя себя еще более усталой.
– Черт побери, Молли. – Его ноздри раздувались, когда он схватил ее за руку и, притянув к себе, заглянул ей в глаза.
– Я же запретила тебе ко мне прикасаться, – процедила она сквозь зубы.
– А что, если мне это нравится?
Молли пожала плечами.
– Отпусти меня.
– Нет.
– Уорс… – голос ее сорвался.
– Что?
– Это безумие.
Она могла поклясться, что в его взгляде промелькнуло желание.
– Господи, Молли, я не могу ни о чем думать, кроме тебя.
– Пожалуйста, прекрати, – взмолилась она, опасаясь не столько его дальнейших действий, сколько собственной реакции на них. После всего, что произошло, она так нуждалась в утешении и поддержке.
Его доброта и ласка обезоруживали, заставляя мечтать о невозможном. О том единственном, чего у нее никогда не будет.
О нем.
– Я не могу, – страдальчески произнес Уорс.
Затем произошло то, чего Молли больше всего боялась. Он наклонился и завладел ее губами в горячем страстном поцелуе. Сначала Молли сопротивлялась, но когда его язык проник в глубь ее рта, потеряла контроль над собой и уступила.
Затем они опустились на колени, и Молли почувствовала, как Уорс запустил руку под ее одежду и накрыл грудь. Она застонала и потянулась к молнии на его джинсах.
– Я хочу тебя, – пробормотал он, – и должен обладать тобой. Сейчас. – В тот момент, когда он начал расстегивать рубашку, Молли осознала, что чуть было не натворила.
– Нет, я не могу.
Она толкнула Уорса в грудь, и он потерял равновесие и упал на спину. Это дало ей время подняться на ноги и выбежать из конюшни.
Ей вслед летели проклятия, но она закрыла уши руками и помчалась прочь сломя голову.
Глава четырнадцатая
– Ну что, сынок, да или нет?
Уорс потер небритую щеку. Проснувшись рано утром, он встал, почистил зубы и сразу же поехал к родителям.
– Может, сначала выпьем кофе? – предложил он.
– Ева, кофе готов? – крикнул Тед.
– Иду.
Мать позвонила ему утром и сказала, чтобы он как можно быстрее приезжал к ним. Они хотели с ним поговорить. Уорс не понимал, к чему такая спешка. После вчерашней встречи с Молли в конюшне он напился, чтобы забыться, и, разбуженный ее звонком, еле продрал глаза.
– Спасибо, мама, – поблагодарил он Еву, когда она поставила перед ним кружку с горячим кофе.
– Анна испекла твой любимый пирог с черникой и ячменные лепешки. – Ева наклонилась и чмокнула сына в щеку.
Нахмурившись, Уорс покачал головой.
– Спасибо, мама, но у меня нет аппетита.
– Он появится, когда ты почувствуешь их запах. Анна так старалась. – Она улыбнулась. – Ты же знаешь, как она хочет тебе угодить.
Если его мать не прекратит болтать, он не выдержит. Его тошнило, а голова болела, словно внутри нее работал отбойный молоток.
Но как он мог сказать родителям, что напился до полусмерти из-за того, что ему не удалось переспать с женщиной, которую они так презирали?
– Ты ужасно выглядишь, – заметила Ева.
– Спасибо, – саркастически произнес он.
– Не ерничай, – осадила его мать.
Он закатил глаза.
– Не приставай ко мне, мама, я не в настроении.
– А ты когда-нибудь бываешь в настроении?
– Что ты имеешь в виду, черт побери?
Тед замахал руками.
– Эй, вы оба, хватит. Ведите себя как цивилизованные люди.
– Я пошла разогревать лепешки, – с едва скрываемым раздражением произнесла Ева.
– Не обращай внимания на свою мать, – сказал Тед, когда его жена удалилась.
– Я уже привык, – криво усмехнулся Уорс.
– Будь к ней терпимее, сынок. Она желает для тебя самого лучшего, и, по ее мнению, это политика.
– А что, если я с этим не согласен? – спросил Уорс.
Ева вернулась в комнату и поставила на стол тарелку с горячими лепешками. Тяжело сглотнув, Уорс отвернулся, чтобы не смотреть на них. От одного их запаха его выворачивало наизнанку. Может, потом он съест одну, чтобы успокоить мать.
– Передай мне свою тарелку, – с улыбкой сказала Ева, уверенная в том, что взяла верх над сыном.
– Не сейчас, – ответил Уорс. – Пока я ничего не хочу, кроме кофе. – Это было ложью. В данный момент ему хотелось лишь одного: вернуться домой, принять душ и лечь спать.
– Вернемся к нашему предыдущему разговору. Ты уже принял решение?
Услышав тревожные нотки в голосе отца, Уорс вздохнул. Его мать молчала, ожидая ответа.
– Нет.
Оба родителя ошеломленно посмотрели на него.
– Не могу поверить, что ты до сих пор тянешь резину, – раздраженно произнесла Ева. – Уже пора было бы решить.
– Это не так легко. Для меня это важное решение и серьезные обязательства.
– Почему тебя сейчас это беспокоит? – спросил Тед, нахмурившись. – Прежде ты всегда смело принимал вызов.
– Ты же знаешь, что на первом месте для меня коневодство, – заметил Уорс. – Заниматься двумя делами одновременно будет сложновато.
Ева махнула рукой.
– Заниматься лошадьми ты сможешь всегда, а вот шанса сделать политическую карьеру у тебя может больше не быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11