— Откуда вы это взяли?
Но Лоррейн не обратила внимания. Она встала из-за стола, взяла пустой бокал и хватила его об пол.
— Это третий, — уверенно сказала она. — Ещё один к двум тем, а это значит, больше ничего не разобьётся. Гасси, дорогая, что ты сказала?
Гасси повернулась к брату.
— Тайсон, что это за невозможная чушь, которую несёт Лоррейн?
— Это не чушь, — ответил Тайсон, наливая себе портвейн. — Я только сегодня узнал, что беднягу убили. Застрелили в собственном кабинете утром того дня, когда вы вылетели из Лондона. Полагаю, вы бы увидели в газетах, если бы не суматоха со сборами.
— Нет, я не видела и до сих пор не верю. Зачем кому-то убивать старого Генри?
Тайсон пожал плечами.
— Спроси что-нибудь полегче. Я полагаю, ограбление. Сейф был открыт. Деталей я не знаю.
— И как же, — спросила Миллисент, — вы узнали об этом? Если у вас есть почта из дому, я бы хотела взглянуть.
Тайсон казался растерянным, и Лэш злорадно подумал: это научит его быть осторожнее!
— Она должны быть где-то здесь, — промямлил Тайсон. — Но если уж на то пошло, я с дневной почтой получил письмо. Налей себе портвейна, Гасси.
— От кого? — допрашивала Миллисент.
— От… От человека, которого вы не знаете, — поспешно выкрутился Тайсон.
— Что он написал? Когда это случилось? Как…
Тайсон скорчил страдальческую мину и раздражённо спросил:
— Почему вас это так интересует? Он ведь не был вашим семейным адвокатом?
— Он был казначеем нашего клуба «Женской гильдии» и моим личным другом, — огрызнулась Миллисент. — Так когда, вы сказали, это случилось?
— Ради всего святого, почему я должен это знать?
— Одиннадцать сорок восемь, — вежливо вмешался Ларри Доулинг. — Время стало известно, потому что выстрел повредил часы, которые старый джентльмен носил в кармане жилета, и они остановились.
Тайсон посмотрел на него так, будто обнаружил слизняка в своём салате, и пробурчал под нос:
— Боже мой! Пресса, конечно, все знает лучше всех!
— Одиннадцать сорок восемь, — произнесла мисс Бейтс и повторила это медленнее: — Одиннадцать… сорок… восемь.
— И что это значит? — поинтересовался Найджел через стол. Миллисент уставилась на него.
— Если это действительно вас интересует, утром двенадцатого мне пришлось забежать к одной подруге, которая живёт на одной улице с мистером Ханивудом. Убийца должен был проходить мимо.
Найджел улыбнулся.
— Вряд ли это так, дорогая мисс Бейтс.
— Почему?
— Ни один нормальный человек, задумавший убийство, не пойдёт по улице у всех на виду и не будет стучаться в парадную дверь. Скорее он проберётся с чёрного хода или что-то в этом духе.
— Что показывает, — фыркнула мисс Бейтс, — как плохо вы знаете то, о чем берётесь рассуждать. Можно выбраться из дома через дверь из кухни в сад. Но эту дверь нельзя открыть снаружи. Вокруг дома высокая стена. Так что единственный путь — через крыльцо. Я знаю, о чем говорю, потому что хорошо знаю дом.
— Так хорошо, — ехидно заметил Найджел, — что спокойно могли бы убить его сами.
Гасси зло покосилась на него.
— Вы, похоже, относитесь к убийству как к шутке, мистер Пойнтинг. Но смерть — не самая смешная вещь на свете.
— О Боже! — заныл Найджел. — Что я такого сказал? Виноват, дорогая мисс Бейтс, я ничего такого не имел в виду! Просто у меня извращённое чувство юмора. Скажите, что вы меня прощаете!
— Не говорите ерунды! — махнула рукой Миллисент. — Я наверное, просто чересчур разволновалась. Но ведь я могла пройти мимо этого мужчины.
— Или женщины, — мягко поправил Ларри Доулинг.
Миллисент резко повернулась к нему.
— Почему вы так сказали?
— Просто потому, что это могла быть и женщина. В тот день у него была посетительница. И даже оставила там свой носовой платок с монограммой.
— О-о, — с сомнением протянула мисс Бейтс. — Я не подумала об этом. Да, полагаю… могла.
На некоторое время за столом воцарилось молчание. Его нарушил Ларри Доулинг, который наклонился вперёд и отчётливо произнёс:
— Итак, вы думаете, это была женщина? Женщина, которую он знал!
— Все, хватит! — неожиданно взревел Тайсон. — Эти разговоры про убийства наводят тоску. Давайте сменим тему.
— Да, давайте, — поддержал его Найджел. — Не знаю, кто хочет слушать о таких вещах.
Амэлфи засмеялась своим прелестным гортанным смехом.
— Найджел, дорогой, вы ошибаетесь. Все обожают убийства. Они всегда занимают первые страницы воскресных газет!
Она повернулась к хозяину.
— Тайсон, ты должен нас развлекать. Если тебе не нравятся убийства, говори о чем-нибудь другом. Расскажи нам про этот дом.
Тайсон прочитал короткую лекцию, в конце которой отослал интересующихся к книге дяди Барклая, экземпляров которой в доме хватало.
После турецкого кофе на веранде гости разбрелись по дому и усадьбе. Вечером устроили танцы. Тайсон и Миллисент сидели на каменной балюстраде террасы, наблюдая за танцующими через открытые двери, и Миллисент спросила:
— Где вы нашли такого секретаря и зачем? Я не понимаю, как человек вроде вас может выносить все эти кривляния и хихиканья.
— Он знает своё дело, — лениво отмахнулся Тайсон, поднялся и пошёл к столику с напитками. За ним последовала Миллисент Бейтс; он наполнил её стакан, но она покачала головой.
— Нет, спасибо. Я больше не буду. Думаю, пора спать.
Она повернулась и снова уставилась на танцоров, кружившихся по освещённой гостиной. Гасси и Найджел, Дэни и Ларри Доулинг, Амэлфи и Лэш Холден, Эдуардо и Лоррейн…
Она стояла так несколько минут, наблюдая с непонятным интересом. Потом вдруг протянула:
— Очень странно…
— Что? — спросил Тайсон.
— Все, — сказала Миллисент и удалилась.
Глава 13
Утомлённая Дэни прислонилась к подоконнику в спальне и смотрела через верхушки деревьев на серебрившуюся морскую гладь.
Она пришла в свою комнату примерно час назад, собираясь лечь спать. Но потом обнаружила, что спать вовсе не хочет. Не хотелось и раздеваться; у неё было не то настроение, чтобы наслаждаться отдыхом, — вечер выдался далеко не самый спокойный и приятный.
Тайсон и Миллисент Бейтс исчезли вскоре после десяти, Гасси поссорилась с Найджелом, который через полчаса ушёл, оставив Дэни разбираться с радиолой. Гасси пошла искать брата, скорее всего чтобы пожаловаться, а Лэш, натанцевавшись с Амэлфи, ушёл с ней в сад, чтобы посмотреть на цветущую Королеву Ночи, росшую недалеко от дома.
Они оставались там так долго, что южная кровь Эдуардо опасно взыграла. И хотя они вернулись по отдельности, на щеке Лэша отчётливо проступал след губной помады.
Ревнивый взгляд маркиза тут же это уловил, глаза его извергли молнию, которая во времена Рудольфа Валентино — джентльмена, на которого он несомненно был очень похож — могла бы сокрушить весь дом. Он произнёс короткую шипящую фразу по-итальянски, на которую Лэш ответил ещё более короткой на чистом английском, и только активное вмешательство Лоррейн предотвратило столкновение.
Амэлфи некоторое время не появлялась — нужно же было привести себя в порядок! Она полностью игнорировала Лэша и уделяла внимание только Эдуардо, чтобы успокоить его разбушевавшиеся чувства, но, казалось, тоже была не в лучшем настроении.
Единственный, кто не нервничал и не переживал, был Ларри Доулинг. И Дэни, чьи нервы тоже расшалились, была ему за это благодарна. Несмотря на какое-то странное выражение в его неотвязном настойчивом взгляде, она была благодарна отчиму, который пригласил Ларри в Кивулими. Она пыталась напомнить себе, что он журналист, и новости — его профессия. Из создавшейся сложной ситуации он мог слепить роскошную статью для публики, которая жаждала сенсаций. Но эти мысли отступали перед чувством защищённости, и, наоборот, неудобства — когда он отсутствовал.
Ей хотелось найти разумную причину и уйти спать, но свежее воспоминание об ужасах вчерашней ночи отгоняло мысли о сне и одиночестве, а огни, музыка и странно успокаивающее присутствие Ларри в конце концов создали иллюзию спокойствия. Но долгие часы, проведённые в самолёте, сказывались на всех, и около одиннадцати на танцующих спустился сон, а с ним и чувство тревоги.
Найджел перестал злиться и извинился перед Гасси, а она, зевая, пыталась его уверить, что он ей ни капельки не надоел. Ей никто никогда не надоедал, даже люди, что претендуют на знание вещей, с которыми слишком редко сталкивались, и… О, Боже! Ну конечно, она не имела в виду Найджела…
Высокомерие Амэлфи растаяло, и она наградила Лэша виноватой улыбкой, Эдуардо перестал кипеть, а Лоррейн принялась шутить и смеяться, хотя перед этим была скучна и рассеянна. Её неотразимое очарование немало способствовало тому, что все гости, за исключением её дочери, отправились спать в прекрасном настроении.
Летучая мышь пролетела за открытым окном, и Дэни вздрогнула. Она немало удивилась, что такая тривиальная вещь могла заставить её сердце замереть, дыхание — прерваться. Особенно сейчас, когда больше нечего бояться — кроме её разоблачения — а оно все равно неизбежно. И все же она была напугана…
Ночь была очень тихой, в доме все замерло, и сейчас, когда погасли все огни, сад казался то голубым, то чёрным, то серебряным. Там почти не было золотых бликов, только тёплый свет из её окна падал на верхушку жакаранды. Ещё была освещена маленькая площадка, едва различимая сквозь частые деревья. Лэш Холден в маленьком домике для гостей у стены, ограждавшей поместье, ещё не спал.
В саду закричал козодой, и Дэни, испугавшись внезапного шума, резко отвернулась от окна и оглядела белые стены комнаты и потолок, что на двадцать футов возвышался над её головой. Просторная и прохладная комната была построена для какой-нибудь красавицы из гарема ещё до того, как султан Саид подарил Дом Теней своему другу Эмори Фросту — скитальцу, искателю приключений, пирату и наёмнику.
Что видел этот дом за свою долгую жизнь? Были ли здесь, как предположила Милисент Бейтс, привидения, и помнили ли их комнаты? Дэни вдруг резко обернулась и посмотрела вокруг, как это было с ней в спальне отеля «Эрлайн» в Лондоне. Но сзади был только маленький письменный стол, на который кто-то положил портативную пишущую машинку Ады Китчелл и одинокую книгу — солидный викторианский том, не похожий на развлекательное чтение.
Дэни протянула к нему руку. Тяжёлый том оказался обтянут кожей, основательно потрёпанной жарой и непогодой. Но, несмотря на возраст книги, название все ещё читалось: «Дом Теней» Барклая Фроста.
Дэни улыбнулась, вспомнив мнение Тайсона по поводу стиля автора. Начав читать, она обнаружила, что критика отчима вполне обоснована. Проза Барклая была нестерпимо педантична, он всегда использовал дюжину слов там, где можно было поставить одно. И все же со стороны Лоррейн было очень мило положить книгу в её комнате. Нужно будет прочитать хотя бы часть, если не все.
Она положила том на место и заметила, что кто-то из слуг, убиравших комнату, открывал пишущую машинку и не закрыл её снова. Дэни проверила замок, чтобы нормально закрыть чехол, и заметила, что машинкой пользовались, поскольку кусок бумаги, вырванной из блокнота на столе, все ещё торчал в каретке.
Очевидно, один из слуг решил побаловаться с новой незнакомой игрушкой, и оставалось лишь надеяться, что не сумел её сломать. Дэни быстро настучала несколько строк о том, что все гости могут спускаться к обеду, и удостоверилась, что с машинкой все в порядке. Потом извлекла лист, выбросила его в корзину для бумаг и закрыла чехол.
Повернувшись, она посмотрела на раскрытую постель, но сон был далёк от неё, как никогда. Она пошла к туалетному столику, села и уставилась на своё отражение в зеркале. Лоррейн была права. Ей абсолютно не шла эта причёска, а рыжий цвет совсем не гармонировал с тёплым оттенком её кожи.
Дэни сняла очки, расчесала волосы и убрала чёлку со лба. Потом завязала в строгий узел ряды аккуратных локонов, собранных на шее. Дэни была ширококостной — в Даниэля Эштона — и если кучерявый беспорядок на голове её простил, то строгая причёска придавала индивидуальность и неожиданную красоту.
Огромный бело-зелёный мотылёк влетел в открытое окно и присоединился к насекомым, кружившим вокруг электрической лампы. Дэни встала, подошла к двери и выключила свет. Нескольких минут этим надоедливым тварям хватит, чтобы найти обратный путь, ориентируясь на лунный свет, а потом она закроет шторы и снова включит лампу.
Теперь, когда в комнате было темно, за окном, казалось, стало светло, как днём. Дэни снова подошла к окну, чтобы посмотреть на затенённый сад и бескрайнюю мерцающую гладь моря.
У Лэша свет погас, вероятно, он уже спал. Но теперь, когда в комнате Дэни стало темно, она поняла, что над ней свет тоже горел: на стволе жакаранды все ещё мелькали золотые отблески. Значит, Милисент Бейтс ещё не спала. И не спал кто-то ещё…
Маленькое пятнышко света мелькнуло внизу, в саду, и на миг Дэни показалось, что это светлячок. Потом её ухо уловило поскрипывание гравия на дорожке, и она поняла, что огоньком был тлеющий кончик сигареты. Кто-то прогуливался по саду.
Маленький огонёк исчез за деревьями и через минуту вынырнул снова. На этот раз Дэни ясно разглядела мужчину в костюме, который медленно поднялся по ступенькам на террасу и, пройдя по ней, скрылся за дальним углом.
Поднявшись на террасу, он покосился на окно Дэни. Лунный свет упал на его лицо, и она заметила озабоченные складки меж его бровей. Ей хотелось выглянуть и заверить его, что с ней все в порядке, хотя она не знала, почему Ларри Доулинг должен тревожиться о её безопасности. Куда более вероятно, он прогуливался по саду в такой поздний час, потому что ему, как и ей, не спалось.
Снова из гущи тёмных деревьев раздался крик козодоя. Но на этот раз резкий звук Дэни не напугал. Ей было очень приятно думать, что Ларри где-то радом и проведёт ночь под той же крышей. Мысли были настолько приятными, что беспокойство куда-то улетучилось, и она сразу почувствовала себя лучше. Теперь можно лечь и заснуть.
Комната Дэни была в самом конце второго этажа, над столовой, и к ней поднималась одна из четырех лестниц, ведущих во двор. Из комнаты дверь вела в маленькую ванную, за которой находилась другая, куда большая ванная и спальня Гасси Бингхэм. С другой стороны от её покоев находилась гостиная, выходившая на ту же сторону, а за ней такие же, как у Дэни, спальня и ванная, выделенные Амэлфи Гордон.
Все остальные комнаты второго этажа — что выходили на другие стороны внутреннего дворика — принадлежали Тайсону и Лоррейн, а Найджел, Эдуардо, Ларри Доулинг и Милисент Бейтс жили наверху.
— Наверное, не совсем правильно было поселить Бейтс среди холостяков, — говорила Лоррейн. — Но любой, кто когда-нибудь видел, как Милисент готовится ко сну, или просто видел Милисент, поймёт, что вряд ли кто-нибудь из холостяков посмотрит на бедную девочку. Так что я думаю, все будет в порядке. Я собиралась поселить там же Аду Китчелл — настоящую. Но лучше отдам её комнату этому милому Доулингу. Он просто прелесть, верно?
План дома.
А. Веранда, выходящая во двор. Б. Коридор, ведущий на служебную лестницу. В. Двор. Г. Лестница, ведущая с верхнего этажа во двор. Д. Столбики веранды.
Гасси Бингхэм: 1) гардеробная
2) спальня
3) ванная
Дэни 4) ванная
5) спальня
6) гостиная
Амэлфи: 7) спальня
8) ванная Комнаты Тайсона и Лоррейн: 9) — 13)
14) служебная лестница.
Дэни ловила звук шагов Ларри Доулинга на каменной лестнице за её дверью. Но стены Дома Теней были толстыми, чтобы выдерживать высокую температуру, мародёрство пиратов и тропические ураганы, двери были прочными, старыми и практически звуконепроницаемыми. Она не знала, вернулся Ларри в свою комнату или нет, но полагала, что скорее всего он сейчас уже там; вероятно, поднялся по служебной лестнице с другой стороны дома.
Лёгкий бриз подул с моря, шевеля листья деревьев в саду. И тут Дэни впервые услышала песню тропических островов и коралловых берегов: звук такой же призрачный и такой же незабываемый, как дыхание ветра в сосновом лесу. Сухой шёпот кокосовых пальм.
Этот успокаивающий приятный звук и окружающие спокойствие и тишина облегчили Дэни душу, она выглянула из окна и прислушалась. Потом другой звук вдруг заставил её обернуться. Странный скрипучий звук, исходивший или с веранды, или из комнат наверху. Возможно, Милисент вытаскивала чемодан из-под кровати. Или Ларри Доулинг скрипел подошвами по каменным ступенькам. Прохладный бриз дул в комнату, откидывая занавеску и неся в комнату ароматы тропической ночи. И тут Дэни услышала бой часов. Половина первого. Уже давно пора спать.
Она опустила занавески, оставив лунный свет и мотыльков снаружи, и уже собиралась пройти к выключателю на противоположной стене у двери, но тут услышала ещё один звук. Странный вскрик, после него глухой стук… и все это, казалось, происходило у неё за дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Но Лоррейн не обратила внимания. Она встала из-за стола, взяла пустой бокал и хватила его об пол.
— Это третий, — уверенно сказала она. — Ещё один к двум тем, а это значит, больше ничего не разобьётся. Гасси, дорогая, что ты сказала?
Гасси повернулась к брату.
— Тайсон, что это за невозможная чушь, которую несёт Лоррейн?
— Это не чушь, — ответил Тайсон, наливая себе портвейн. — Я только сегодня узнал, что беднягу убили. Застрелили в собственном кабинете утром того дня, когда вы вылетели из Лондона. Полагаю, вы бы увидели в газетах, если бы не суматоха со сборами.
— Нет, я не видела и до сих пор не верю. Зачем кому-то убивать старого Генри?
Тайсон пожал плечами.
— Спроси что-нибудь полегче. Я полагаю, ограбление. Сейф был открыт. Деталей я не знаю.
— И как же, — спросила Миллисент, — вы узнали об этом? Если у вас есть почта из дому, я бы хотела взглянуть.
Тайсон казался растерянным, и Лэш злорадно подумал: это научит его быть осторожнее!
— Она должны быть где-то здесь, — промямлил Тайсон. — Но если уж на то пошло, я с дневной почтой получил письмо. Налей себе портвейна, Гасси.
— От кого? — допрашивала Миллисент.
— От… От человека, которого вы не знаете, — поспешно выкрутился Тайсон.
— Что он написал? Когда это случилось? Как…
Тайсон скорчил страдальческую мину и раздражённо спросил:
— Почему вас это так интересует? Он ведь не был вашим семейным адвокатом?
— Он был казначеем нашего клуба «Женской гильдии» и моим личным другом, — огрызнулась Миллисент. — Так когда, вы сказали, это случилось?
— Ради всего святого, почему я должен это знать?
— Одиннадцать сорок восемь, — вежливо вмешался Ларри Доулинг. — Время стало известно, потому что выстрел повредил часы, которые старый джентльмен носил в кармане жилета, и они остановились.
Тайсон посмотрел на него так, будто обнаружил слизняка в своём салате, и пробурчал под нос:
— Боже мой! Пресса, конечно, все знает лучше всех!
— Одиннадцать сорок восемь, — произнесла мисс Бейтс и повторила это медленнее: — Одиннадцать… сорок… восемь.
— И что это значит? — поинтересовался Найджел через стол. Миллисент уставилась на него.
— Если это действительно вас интересует, утром двенадцатого мне пришлось забежать к одной подруге, которая живёт на одной улице с мистером Ханивудом. Убийца должен был проходить мимо.
Найджел улыбнулся.
— Вряд ли это так, дорогая мисс Бейтс.
— Почему?
— Ни один нормальный человек, задумавший убийство, не пойдёт по улице у всех на виду и не будет стучаться в парадную дверь. Скорее он проберётся с чёрного хода или что-то в этом духе.
— Что показывает, — фыркнула мисс Бейтс, — как плохо вы знаете то, о чем берётесь рассуждать. Можно выбраться из дома через дверь из кухни в сад. Но эту дверь нельзя открыть снаружи. Вокруг дома высокая стена. Так что единственный путь — через крыльцо. Я знаю, о чем говорю, потому что хорошо знаю дом.
— Так хорошо, — ехидно заметил Найджел, — что спокойно могли бы убить его сами.
Гасси зло покосилась на него.
— Вы, похоже, относитесь к убийству как к шутке, мистер Пойнтинг. Но смерть — не самая смешная вещь на свете.
— О Боже! — заныл Найджел. — Что я такого сказал? Виноват, дорогая мисс Бейтс, я ничего такого не имел в виду! Просто у меня извращённое чувство юмора. Скажите, что вы меня прощаете!
— Не говорите ерунды! — махнула рукой Миллисент. — Я наверное, просто чересчур разволновалась. Но ведь я могла пройти мимо этого мужчины.
— Или женщины, — мягко поправил Ларри Доулинг.
Миллисент резко повернулась к нему.
— Почему вы так сказали?
— Просто потому, что это могла быть и женщина. В тот день у него была посетительница. И даже оставила там свой носовой платок с монограммой.
— О-о, — с сомнением протянула мисс Бейтс. — Я не подумала об этом. Да, полагаю… могла.
На некоторое время за столом воцарилось молчание. Его нарушил Ларри Доулинг, который наклонился вперёд и отчётливо произнёс:
— Итак, вы думаете, это была женщина? Женщина, которую он знал!
— Все, хватит! — неожиданно взревел Тайсон. — Эти разговоры про убийства наводят тоску. Давайте сменим тему.
— Да, давайте, — поддержал его Найджел. — Не знаю, кто хочет слушать о таких вещах.
Амэлфи засмеялась своим прелестным гортанным смехом.
— Найджел, дорогой, вы ошибаетесь. Все обожают убийства. Они всегда занимают первые страницы воскресных газет!
Она повернулась к хозяину.
— Тайсон, ты должен нас развлекать. Если тебе не нравятся убийства, говори о чем-нибудь другом. Расскажи нам про этот дом.
Тайсон прочитал короткую лекцию, в конце которой отослал интересующихся к книге дяди Барклая, экземпляров которой в доме хватало.
После турецкого кофе на веранде гости разбрелись по дому и усадьбе. Вечером устроили танцы. Тайсон и Миллисент сидели на каменной балюстраде террасы, наблюдая за танцующими через открытые двери, и Миллисент спросила:
— Где вы нашли такого секретаря и зачем? Я не понимаю, как человек вроде вас может выносить все эти кривляния и хихиканья.
— Он знает своё дело, — лениво отмахнулся Тайсон, поднялся и пошёл к столику с напитками. За ним последовала Миллисент Бейтс; он наполнил её стакан, но она покачала головой.
— Нет, спасибо. Я больше не буду. Думаю, пора спать.
Она повернулась и снова уставилась на танцоров, кружившихся по освещённой гостиной. Гасси и Найджел, Дэни и Ларри Доулинг, Амэлфи и Лэш Холден, Эдуардо и Лоррейн…
Она стояла так несколько минут, наблюдая с непонятным интересом. Потом вдруг протянула:
— Очень странно…
— Что? — спросил Тайсон.
— Все, — сказала Миллисент и удалилась.
Глава 13
Утомлённая Дэни прислонилась к подоконнику в спальне и смотрела через верхушки деревьев на серебрившуюся морскую гладь.
Она пришла в свою комнату примерно час назад, собираясь лечь спать. Но потом обнаружила, что спать вовсе не хочет. Не хотелось и раздеваться; у неё было не то настроение, чтобы наслаждаться отдыхом, — вечер выдался далеко не самый спокойный и приятный.
Тайсон и Миллисент Бейтс исчезли вскоре после десяти, Гасси поссорилась с Найджелом, который через полчаса ушёл, оставив Дэни разбираться с радиолой. Гасси пошла искать брата, скорее всего чтобы пожаловаться, а Лэш, натанцевавшись с Амэлфи, ушёл с ней в сад, чтобы посмотреть на цветущую Королеву Ночи, росшую недалеко от дома.
Они оставались там так долго, что южная кровь Эдуардо опасно взыграла. И хотя они вернулись по отдельности, на щеке Лэша отчётливо проступал след губной помады.
Ревнивый взгляд маркиза тут же это уловил, глаза его извергли молнию, которая во времена Рудольфа Валентино — джентльмена, на которого он несомненно был очень похож — могла бы сокрушить весь дом. Он произнёс короткую шипящую фразу по-итальянски, на которую Лэш ответил ещё более короткой на чистом английском, и только активное вмешательство Лоррейн предотвратило столкновение.
Амэлфи некоторое время не появлялась — нужно же было привести себя в порядок! Она полностью игнорировала Лэша и уделяла внимание только Эдуардо, чтобы успокоить его разбушевавшиеся чувства, но, казалось, тоже была не в лучшем настроении.
Единственный, кто не нервничал и не переживал, был Ларри Доулинг. И Дэни, чьи нервы тоже расшалились, была ему за это благодарна. Несмотря на какое-то странное выражение в его неотвязном настойчивом взгляде, она была благодарна отчиму, который пригласил Ларри в Кивулими. Она пыталась напомнить себе, что он журналист, и новости — его профессия. Из создавшейся сложной ситуации он мог слепить роскошную статью для публики, которая жаждала сенсаций. Но эти мысли отступали перед чувством защищённости, и, наоборот, неудобства — когда он отсутствовал.
Ей хотелось найти разумную причину и уйти спать, но свежее воспоминание об ужасах вчерашней ночи отгоняло мысли о сне и одиночестве, а огни, музыка и странно успокаивающее присутствие Ларри в конце концов создали иллюзию спокойствия. Но долгие часы, проведённые в самолёте, сказывались на всех, и около одиннадцати на танцующих спустился сон, а с ним и чувство тревоги.
Найджел перестал злиться и извинился перед Гасси, а она, зевая, пыталась его уверить, что он ей ни капельки не надоел. Ей никто никогда не надоедал, даже люди, что претендуют на знание вещей, с которыми слишком редко сталкивались, и… О, Боже! Ну конечно, она не имела в виду Найджела…
Высокомерие Амэлфи растаяло, и она наградила Лэша виноватой улыбкой, Эдуардо перестал кипеть, а Лоррейн принялась шутить и смеяться, хотя перед этим была скучна и рассеянна. Её неотразимое очарование немало способствовало тому, что все гости, за исключением её дочери, отправились спать в прекрасном настроении.
Летучая мышь пролетела за открытым окном, и Дэни вздрогнула. Она немало удивилась, что такая тривиальная вещь могла заставить её сердце замереть, дыхание — прерваться. Особенно сейчас, когда больше нечего бояться — кроме её разоблачения — а оно все равно неизбежно. И все же она была напугана…
Ночь была очень тихой, в доме все замерло, и сейчас, когда погасли все огни, сад казался то голубым, то чёрным, то серебряным. Там почти не было золотых бликов, только тёплый свет из её окна падал на верхушку жакаранды. Ещё была освещена маленькая площадка, едва различимая сквозь частые деревья. Лэш Холден в маленьком домике для гостей у стены, ограждавшей поместье, ещё не спал.
В саду закричал козодой, и Дэни, испугавшись внезапного шума, резко отвернулась от окна и оглядела белые стены комнаты и потолок, что на двадцать футов возвышался над её головой. Просторная и прохладная комната была построена для какой-нибудь красавицы из гарема ещё до того, как султан Саид подарил Дом Теней своему другу Эмори Фросту — скитальцу, искателю приключений, пирату и наёмнику.
Что видел этот дом за свою долгую жизнь? Были ли здесь, как предположила Милисент Бейтс, привидения, и помнили ли их комнаты? Дэни вдруг резко обернулась и посмотрела вокруг, как это было с ней в спальне отеля «Эрлайн» в Лондоне. Но сзади был только маленький письменный стол, на который кто-то положил портативную пишущую машинку Ады Китчелл и одинокую книгу — солидный викторианский том, не похожий на развлекательное чтение.
Дэни протянула к нему руку. Тяжёлый том оказался обтянут кожей, основательно потрёпанной жарой и непогодой. Но, несмотря на возраст книги, название все ещё читалось: «Дом Теней» Барклая Фроста.
Дэни улыбнулась, вспомнив мнение Тайсона по поводу стиля автора. Начав читать, она обнаружила, что критика отчима вполне обоснована. Проза Барклая была нестерпимо педантична, он всегда использовал дюжину слов там, где можно было поставить одно. И все же со стороны Лоррейн было очень мило положить книгу в её комнате. Нужно будет прочитать хотя бы часть, если не все.
Она положила том на место и заметила, что кто-то из слуг, убиравших комнату, открывал пишущую машинку и не закрыл её снова. Дэни проверила замок, чтобы нормально закрыть чехол, и заметила, что машинкой пользовались, поскольку кусок бумаги, вырванной из блокнота на столе, все ещё торчал в каретке.
Очевидно, один из слуг решил побаловаться с новой незнакомой игрушкой, и оставалось лишь надеяться, что не сумел её сломать. Дэни быстро настучала несколько строк о том, что все гости могут спускаться к обеду, и удостоверилась, что с машинкой все в порядке. Потом извлекла лист, выбросила его в корзину для бумаг и закрыла чехол.
Повернувшись, она посмотрела на раскрытую постель, но сон был далёк от неё, как никогда. Она пошла к туалетному столику, села и уставилась на своё отражение в зеркале. Лоррейн была права. Ей абсолютно не шла эта причёска, а рыжий цвет совсем не гармонировал с тёплым оттенком её кожи.
Дэни сняла очки, расчесала волосы и убрала чёлку со лба. Потом завязала в строгий узел ряды аккуратных локонов, собранных на шее. Дэни была ширококостной — в Даниэля Эштона — и если кучерявый беспорядок на голове её простил, то строгая причёска придавала индивидуальность и неожиданную красоту.
Огромный бело-зелёный мотылёк влетел в открытое окно и присоединился к насекомым, кружившим вокруг электрической лампы. Дэни встала, подошла к двери и выключила свет. Нескольких минут этим надоедливым тварям хватит, чтобы найти обратный путь, ориентируясь на лунный свет, а потом она закроет шторы и снова включит лампу.
Теперь, когда в комнате было темно, за окном, казалось, стало светло, как днём. Дэни снова подошла к окну, чтобы посмотреть на затенённый сад и бескрайнюю мерцающую гладь моря.
У Лэша свет погас, вероятно, он уже спал. Но теперь, когда в комнате Дэни стало темно, она поняла, что над ней свет тоже горел: на стволе жакаранды все ещё мелькали золотые отблески. Значит, Милисент Бейтс ещё не спала. И не спал кто-то ещё…
Маленькое пятнышко света мелькнуло внизу, в саду, и на миг Дэни показалось, что это светлячок. Потом её ухо уловило поскрипывание гравия на дорожке, и она поняла, что огоньком был тлеющий кончик сигареты. Кто-то прогуливался по саду.
Маленький огонёк исчез за деревьями и через минуту вынырнул снова. На этот раз Дэни ясно разглядела мужчину в костюме, который медленно поднялся по ступенькам на террасу и, пройдя по ней, скрылся за дальним углом.
Поднявшись на террасу, он покосился на окно Дэни. Лунный свет упал на его лицо, и она заметила озабоченные складки меж его бровей. Ей хотелось выглянуть и заверить его, что с ней все в порядке, хотя она не знала, почему Ларри Доулинг должен тревожиться о её безопасности. Куда более вероятно, он прогуливался по саду в такой поздний час, потому что ему, как и ей, не спалось.
Снова из гущи тёмных деревьев раздался крик козодоя. Но на этот раз резкий звук Дэни не напугал. Ей было очень приятно думать, что Ларри где-то радом и проведёт ночь под той же крышей. Мысли были настолько приятными, что беспокойство куда-то улетучилось, и она сразу почувствовала себя лучше. Теперь можно лечь и заснуть.
Комната Дэни была в самом конце второго этажа, над столовой, и к ней поднималась одна из четырех лестниц, ведущих во двор. Из комнаты дверь вела в маленькую ванную, за которой находилась другая, куда большая ванная и спальня Гасси Бингхэм. С другой стороны от её покоев находилась гостиная, выходившая на ту же сторону, а за ней такие же, как у Дэни, спальня и ванная, выделенные Амэлфи Гордон.
Все остальные комнаты второго этажа — что выходили на другие стороны внутреннего дворика — принадлежали Тайсону и Лоррейн, а Найджел, Эдуардо, Ларри Доулинг и Милисент Бейтс жили наверху.
— Наверное, не совсем правильно было поселить Бейтс среди холостяков, — говорила Лоррейн. — Но любой, кто когда-нибудь видел, как Милисент готовится ко сну, или просто видел Милисент, поймёт, что вряд ли кто-нибудь из холостяков посмотрит на бедную девочку. Так что я думаю, все будет в порядке. Я собиралась поселить там же Аду Китчелл — настоящую. Но лучше отдам её комнату этому милому Доулингу. Он просто прелесть, верно?
План дома.
А. Веранда, выходящая во двор. Б. Коридор, ведущий на служебную лестницу. В. Двор. Г. Лестница, ведущая с верхнего этажа во двор. Д. Столбики веранды.
Гасси Бингхэм: 1) гардеробная
2) спальня
3) ванная
Дэни 4) ванная
5) спальня
6) гостиная
Амэлфи: 7) спальня
8) ванная Комнаты Тайсона и Лоррейн: 9) — 13)
14) служебная лестница.
Дэни ловила звук шагов Ларри Доулинга на каменной лестнице за её дверью. Но стены Дома Теней были толстыми, чтобы выдерживать высокую температуру, мародёрство пиратов и тропические ураганы, двери были прочными, старыми и практически звуконепроницаемыми. Она не знала, вернулся Ларри в свою комнату или нет, но полагала, что скорее всего он сейчас уже там; вероятно, поднялся по служебной лестнице с другой стороны дома.
Лёгкий бриз подул с моря, шевеля листья деревьев в саду. И тут Дэни впервые услышала песню тропических островов и коралловых берегов: звук такой же призрачный и такой же незабываемый, как дыхание ветра в сосновом лесу. Сухой шёпот кокосовых пальм.
Этот успокаивающий приятный звук и окружающие спокойствие и тишина облегчили Дэни душу, она выглянула из окна и прислушалась. Потом другой звук вдруг заставил её обернуться. Странный скрипучий звук, исходивший или с веранды, или из комнат наверху. Возможно, Милисент вытаскивала чемодан из-под кровати. Или Ларри Доулинг скрипел подошвами по каменным ступенькам. Прохладный бриз дул в комнату, откидывая занавеску и неся в комнату ароматы тропической ночи. И тут Дэни услышала бой часов. Половина первого. Уже давно пора спать.
Она опустила занавески, оставив лунный свет и мотыльков снаружи, и уже собиралась пройти к выключателю на противоположной стене у двери, но тут услышала ещё один звук. Странный вскрик, после него глухой стук… и все это, казалось, происходило у неё за дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22